Как будто в темноте мелькнул лучик надежды? — Господа, погодите! Мы ничего не потеряем, если просто выслушаем! Мы должны узнать здесь правду, даже если она мучительна! Правда должна быть нашей единственной заботой! — Глокте пришлось плотно сжать дёсны, чтобы не расхохотаться. О да, ваше преосвященство! Правда — это единственное, что вас волнует!
Но гул постепенно стих. Вскочившие на ноги советники пристыженно отступили. Привычку подчиняться Закрытому Совету нелегко сломать. Как и любые привычки. Особенно привычку подчиняться. Спросите хотя бы собак моей матери. Ворча, все вернулись на свои места и позволили Байязу продолжать.
— Ваши светлости, возможно, слышали о Карми дан Рот? — нарастающий гул с галереи наверху подтвердил, что это имя небезызвестно. — Она была фавориткой короля, когда он был моложе. Самой любимой фавориткой. Настолько любимой, что она забеременела от него. — Прошла ещё одна волна шёпота, на этот раз громче. — Я всегда уделял особое внимание делам Союза. И всегда одним глазом приглядывал за его благополучием, хотя и почти не получал за это благодарностей. — И Байяз кратко скривил губу, взглянув в сторону членов Закрытого Совета. — Так что, когда эта дама умерла при родах, я забрал внебрачного ребёнка короля под свою опеку. Я поместил его в знатную семью, чтобы его хорошо вырастили и обучили, на тот случай, если однажды стране понадобится наследник. Сейчас мои действия выглядят поистине предусмотрительными.
— Ложь! — крикнул кто-то. — Ложь! — Но к нему присоединились немногие. В их голосах скорее чувствовалось любопытство.
— Родной сын?
— Внебрачный?
— Он сказал, Карми дан Рот?
Они слышали эту историю раньше. Может и слухи, но знакомые. Достаточно знакомые, чтобы заставить их выслушать. Заставить их задуматься, стоит ли в это поверить.
Но лорд Брок был не согласен.
— Явная выдумка! Понадобится нечто большее, чем слухи и гипотезы, чтобы поколебать это собрание! Покажите этого бастарда, если сможете, так называемый Первый из Магов! Продемонстрируйте свою магию!
— Магия не потребуется, — усмехнулся Байяз. — Королевский сын уже здесь, в этом самом зале. — С галереи донеслись испуганные ахи и охи, советники изумлённо вздохнули, Закрытый Совет и их помощники напряженно молчали. Все смотрели на вытянутый палец Байяза, когда тот указал рукой в сторону стены. — Это не кто иной, как полковник Джезаль дан Луфар!
В беспалой ступне Глокты началась судорога, которая прострелила больную ногу, и весь скрюченный хребет задрожал от задницы до черепа. Его лицо затряслось, как сердитое желе, зубы застучали о пустые дёсны, веко часто задёргалось, как крыло мухи.
Эхо последней фразы Байяза пронеслось по внезапно затихшему залу:
— Луфар, Луфар, Луфар…
Да ты, блядь, должно быть, шутишь.
Бледные лица членов совета замерли, глаза широко раскрылись от потрясения или прищурились от ярости. Побледневшие люди за столом разинули рты. Бледные люди на балконе прижимали руки ко ртам. Джезаль дан Луфар, который рыдал от жалости к себе, когда Ферро зашивала ему лицо. Джезаль дан Луфар, этот прохудившийся ночной горшок эгоизма, высокомерия и тщеславия. Джезаль дан Луфар, которого она называла принцессой Союза, получил шанс стать королём.
Ферро не могла сдержаться.
Она закинула голову, закашлялась, захрипела, забулькала от смеха. Слёзы потекли из глаз, грудь сотрясалась, а колени дрожали. Она вцепилась в перила балкона, задыхалась, всхлипывала и пускала слюни изо рта. Ферро нечасто смеялась. Она не могла вспомнить, когда это было последний раз. Но Джезаль дан Луфар — король?
Это было забавно.
Высоко наверху, на публичной галерее, кто-то рассмеялся. Неровное кудахтанье, совершенно неуместное в этот торжественный миг. Но первым побуждением Джезаля — когда он понял, что это его имя выкрикнул Байяз, когда он понял, что это на него указывает вытянутый палец — было присоединиться. Вторым побуждением было — когда все лица в этом огромном пространстве одномоментно обернулись к нему — сблевануть. В результате он неловко закашлялся, виновато ухмыльнулся, ощущая неприятное жжение в горле и резко бледнея.
— Я… — услышал он свой голос, не имея ни малейшего понятия, как продолжить предложение. Какие слова подойдут в такое время? Он мог лишь стоять на месте, обильно потея, дрожа под жёстким мундиром — пока Байяз продолжал говорить звенящим голосом, который перекрывал бульканье смеха сверху.
— У меня есть заявление под присягой от его приёмного отца, подтверждающее, что все мои слова правда, но какое это имеет значение? Правда очевидна для любого, кто только взглянет! — Его рука снова указала на Джезаля. — Он победил на Турнире на глазах у всех вас! Он сопровождал меня в путешествии, полном опасностей, и ни разу не пожаловался! Он бросился в атаку на мосту в Дармиуме, даже не подумав о собственной безопасности! Он спас Адую от бунта, не пролив ни капли крови! Его бесстрашие и героизм, его мудрость и самоотверженность хорошо известны всем! Можно ли сомневаться, что в жилах его течет королевская кровь?
Джезаль удивлённо моргал. Странные факты в его притупленном разуме начали складываться в цельную картину. Он не был похож на своих братьев. Его отец всегда относился к нему иначе. Все взоры в семье были направлены на него. Он раскрыл рот и понял, что не может закрыть. Когда отец увидел Байяза на Турнире, он побелел, как молоко, словно узнав его.
Так всё и было, и он вовсе не был родным отцом Джезаля.
Когда король поздравлял Джезаля с победой, то принял его за своего сына. Очевидно, не такая уж глупость, как все, должно быть, подумали. Старый дурак оказался ближе всех к истине. Неожиданно всё обрело свой ужасный смысл.
Джезаль ублюдок. Буквально.
Родной сын короля. И более того, как с возрастающим ужасом он начал понимать, сейчас его всерьёз рассматривают в качестве претендента на престол.
— Господа! — крикнул Байяз, перекрывая недоверчивый гул, громкость которого возрастала с каждым мигом. — Вы все изумлены! Я понимаю, этот факт трудно принять! Особенно в такой удушающей жаре! — Он подал сигнал стражникам в обоих концах зала. — Прошу вас, откройте ворота, и впустите сюда немного воздуха!
Двери отворились, и лёгкий ветерок ворвался в Круг Лордов. Освежающий ветерок, с которым ворвалось и кое-что ещё. Сначала сложно было разобрать, но потом стало яснее. Что-то вроде шума толпы на Турнире. Тихое, повторяющееся и всё более и более пугающее.
— Луфар! Луфар! Луфар! — Звук его имени, который снова и снова выкрикивало множество глоток из-за стен Агрионта, невозможно было ни с чем спутать.
Байяз ухмыльнулся.
— Кажется, граждане города уже выбрали своего кандидата.
— Этот выбор не за ними! — взревел Брок, который всё ещё стоял на ногах, но только сейчас вернул себе хладнокровие. — Так же как и не за вами!
— Но глупо было бы игнорировать их мнение. От поддержки простолюдинов нельзя просто так отмахнуться, особенно в такие неспокойные времена. Кто знает, что может случиться, если они будут разочарованы, в их теперешнем настроении? Уличные бунты, или хуже того? Конечно же, никто из нас этого не хочет, не так ли, лорд Брок?
Некоторые члены совета нервно заёрзали на своих местах, глядя в раскрытые двери, что-то шепча своим соседям. И если раньше атмосфера в Круге Лордов была озадаченной, то теперь стала изумлённой. Но беспокойство и удивление Открытого Совета не шли ни в какое сравнение с беспокойством и удивлением Джезаля.
Очаровательная история, но если он думает, что самые жадные граждане Союза просто поверят ему на слово и отдадут корону, он совершает поразительную ошибку — и неважно, писают ли простолюдины в штаны от имени Луфара, или нет. В переднем ряду впервые поднялся статный и величественный лорд Ишер — блеснули драгоценные камни на его должностной цепи. А вот и яростные возражения, гневные отказы, требования наказания.
— Я от всего сердца верю! — звеняще выкрикнул он, — что человек, известный как полковник Джезаль дан Луфар, не кто иной, как родной сын недавно скончавшегося короля Гуслава Пятого! — Глокта развесил рот. Как, похоже, и все остальные в зале. — И что он отлично подходит на роль короля, учитывая его достойный подражания характер и огромные достижения внутри Союза и за его пределами! — Сверху донёсся очередной раскат отвратительного хохота, но Ишер его проигнорировал. — Мой голос, и голоса моих сторонников от всего сердца за Луфара!
Если бы глаза Луфара раскрылись ещё чуть шире, то они, наверное, выскочили бы из орбит. И кто бы стал его винить? Теперь поднялся представитель делегации Вестпорта.
— Старейшины Вестпорта все как один голосуют за Луфара! — Протянул он со стирийским акцентом. — За родного сына и наследника короля Гуслава Пятого!
Несколькими рядами сзади вскочил человек. Он быстро и несколько нервно взглянул на Глокту. Не кто иной, как лорд Ингелстад. Мелкий лживый говнюк, что он задумал?
— Я за Луфара! — взвизгнул он.
— И я за Луфара! — Веттерлант, и его прикрытые глаза выдавали эмоций не больше, чем когда он кормил уток. Предложения получше, а, господа? Или угрозы получше? Глокта взглянул на Байяза. У того на лице играла лёгкая улыбочка, когда он смотрел, как другие вскакивают со своих скамеек и выкрикивают слова поддержки так называемому родному сыну Гуслава Пятого. Тем временем внутрь по-прежнему доносились крики толпы из города.
— Луфар! Луфар! Луфар!
Как только потрясение прошло, разум Глокты заработал. Так вот зачем Первый из Магов жульничал на Турнире в пользу Луфара. Вот почему он всё это время держал его при себе. Вот зачем собрал для него такую примечательную команду. Если бы он представил в качестве королевского сына кого-то неизвестного, его бы все в этом зале засмеяли. Но Луфар — можно его любить или ненавидеть — один из нас. Он известный, он знакомый, он… приемлемый. Глокта посмотрел на Байяза с чем-то похожим на восхищение.