сть времени я не знаю, что говорю о себе, и ты такой дурак, что меня послушал? Да вы, должно быть, и сами обезумели!
Логен почесал переносицу и застонал. Рядом с ними собирались карлы Ищейки, смотрели на эту замшелую кучу камней и бормотали что-то друг другу, далеко не радостное. Логен не мог их винить. Это был долгий, тяжёлый путь, и в конце него они обнаружили это. Но, насколько он понимал, особого выбора у них не было.
— Немного поздно строить стену получше, — проворчал он. — Придётся делать то, что можем, с тем, что у нас есть.
— Так и есть, Девять Смертей! Тебе не нужна стена, и ты это знаешь! — Круммох похлопал Логена по руке своей большой толстой ладонью. — Ты не можешь умереть! Луна любит тебя, мой прекрасный новый друг, превыше всех прочих! Ты не можешь умереть, пока луна смотрит на тебя! Ты не можешь…
— Заткнись, — сказал Логен.
Они кисло побрели по склону в сторону ворот. Круммох крикнул, и старые створки, покачиваясь, отворились. С другой стороны стояли двое подозрительных горцев и смотрели, как они заходят. Усталые и недовольные, все влезли по вырезанному в скале крутому уклону на ровную площадку. Седловина между двумя утёсами в сотню шагов шириной и в пару сотен длиной. Со всех сторон отвесные скалы. По краям седловины стояло несколько деревянных лачуг и сараев, зелёных от застарелого мха, и покосившееся каменное здание, пристроенное к скале, из трубы которого поднимался дым. Рядом с ним в скале была вырезана узкая лестница, ведущая на вершину башни.
— Некуда бежать, — пробормотал Логен, — если всё обернется скверно.
Круммох лишь шире ухмыльнулся.
— Конечно некуда. В этом весь смысл, разве не так? Бетод подумает, что поймал нас, как жуков в бутылку.
— Он и поймает, — проворчал Ищейка.
— Ага, но когда сзади подойдут ваши друзья, разве не будет ждать его величайшее потрясение? Хотелось бы тогда посмотреть на лицо этого ублюдка-говноеда!
Логен облизнул губы и сплюнул на каменистую землю.
— Интересно, как будут к тому времени выглядеть наши лица? Думаю, безжизненно, как у трупов. — В загончик плотно набили стадо косматых овец — они там озирались широко раскрытыми глазами и блеяли друг дружке. Окруженные стенами и беспомощные. Логен точно знал, что они чувствовали. Изнутри крепости, где земля была намного выше, стены почти совсем не было. Если ноги длинные, то можно было прямо с дорожки легко встать на поросшую мхом пародию на парапет.
— Не тревожь ничем свою прекрасную душу, Девять Смертей, — рассмеялся Круммох. — Я согласен с тобой, моя крепость могла бы быть построена получше. Но с нами земля, и горы, и луна, и все с улыбкой смотрят на нашу отважную затею. Это крепкое место, с крепкой историей. Ты знаешь историю Лаффа Смелого?
— Вряд ли. — Логен сомневался, что хочет её сейчас слушать, но он уже давно привык не получать то, чего хотел.
— Лаффа был разбойником и великим вождем горцев, давным-давно. Он многие годы со своими братьями совершал набеги на все кланы. Одним жарким летом кланам это надоело, так что они объединились и выследили его в горах. Здесь был его последний рубеж. Прямо здесь, в этой крепости. Лаффа, его братья, и все его люди.
— И что случилось? — спросил Ищейка.
— Их всех убили, отрубили им головы и сложили в мешок, а мешок утопили в яме, в которую они срали. — Круммох просто лучился. — Наверное, поэтому её называют последним рубежом, а?
— И это всё? Вся история?
— Это всё, что я знаю, но не представляю, что ещё там могло бы быть. По-моему, и так неплохой конец для Лаффы.
— Ну, спасибо, порадовал.
— Отлично, отлично! У меня есть и другие истории, если хотите!
— Нет-нет, мне уже хватит. — Логен развернулся и пошёл прочь, и Ищейка за ним. — Расскажешь ещё, когда мы победим!
— Ха-ха, Девять Смертей! — крикнул Круммох ему вслед, — это уже само по себе будет историей, не так ли? Ты меня не одурачишь! Ты, как и я, возлюбленный луны! Мы сражаемся упорнее всего, когда наши спины прижаты к горам, и нет выхода! Скажи, что это не так! Нам нравится, когда нет выбора!
— О, ага, — пробормотал Логен себе под нос, направляясь к воротам. — Что может быть лучше отсутствия выбора.
Ищейка стоял у подножия стены и таращился вверх, раздумывая, что ещё можно сделать, чтобы дать ему и остальным шанс прожить ещё неделю.
— Неплохо бы счистить весь этот плющ и траву, — сказал он. — По ним чертовски легко забираться.
Тул поднял бровь.
— Ты уверен, что это не растения удерживают стену?
Молчун потянул за лозу, и посыпался фонтан извёстки.
— Может ты и прав. — Ищейка вздохнул. — Тогда срежьте, что сможете, а? Немного поработаем на износ — потратим время не зря, и всё такое. Неплохо бы иметь достойную кучу камней к тому времени, как Бетод начнёт пускать в нас стрелы.
— Неплохо бы, — сказал Тул. — А ещё можно выкопать ров, вот здесь, перед стеной, натыкать кольев на дне, чтоб им сложнее было подобраться.
— А потом закроем ворота, забьём их и сложим за ними кучу камней.
— Будет сложно потом выбираться, — сказал Тул.
Логен фыркнул.
— Вряд ли то, как выбираться, будет для нас самой насущной проблемой.
— Тут ты прав, — рассмеялся Круммох, подходя с зажженной трубкой в толстой руке. — Волноваться нам нужно о том, чтобы парни Бетода не ворвались внутрь.
— Если подлатать эти стены, то я стал бы волноваться немного меньше. — Ищейка указал на деревья, росшие через стену. — Это надо срубить и расколоть, вытесать камней, замешать раствору и всё такое. Круммох, у тебя есть люди, которые могут это сделать? Есть инструменты?
Тот раздул трубку, долго и хмуро глядел на Ищейку, а потом выдохнул коричневый дым. — У меня-то может и есть, но от таких как ты я приказов не приму, Ищейка. Луна знает мои таланты, и они предназначены для убийства, а не для замешивания раствора. — Молчун закатил глаза.
— И от кого ты примешь приказы? — спросил Логен.
— Я приму их от тебя, Девять Смертей, и ни от кого другого! Луна любит тебя, а я люблю луну, и ты человек…
— Тогда собери своих людей и принимайтесь, блядь, рубить дерево и камень. Я устал от твоей болтовни.
Круммох кисло выбил пепел об стену.
— Парни, вы какие-то совсем не весёлые. Только и делаете, что беспокоитесь. Вам надо думать о положительной стороне. Худшее, что может случиться, это если Бетод не покажется!
— Худшее? — Ищейка уставился на него. — Ты уверен? А что если Бетод придёт, и его карлы опрокинут твою стену, как кучу навоза, и перебьют всех нас до единого?
Лоб Круммоха нахмурился. Он мрачно посмотрел в землю. Покосился на облака.
— Ты прав, — сказал он, расплываясь в улыбке. — Это хуже. А у тебя, парень, мозги-то варят.
Ищейка глубоко вздохнул и уставился на долину. Стена, может, и оказалась не такой, как все они надеялись, но жаловаться на расположение не приходилось. Совсем не весело подниматься по этому крутому склону против кучки суровых мужиков, которые высоко засели, и им нечего терять. Которые готовы и вполне могут тебя убить.
— Там внизу довольно сложно держать строй, — сказал Логен, высказывая вслух мысли Ищейки. — Особенно когда сверху в тебя летят стрелы, и негде спрятаться. Сложно воспользоваться численным преимуществом. Мне самому не очень-то хотелось бы такое попробовать. Как будем действовать, когда они придут?
— Думаю, разделимся на три команды. — Ищейка кивнул в сторону башни. — Я наверх с сотней лучших лучников. Оттуда хорошо стрелять. Удобно и высоко, и хороший обзор всей стены.
— Угу, — сказал Молчун.
— Может, возьмём пару крепких парней, чтобы бросать камни.
— Я буду швырять камни, — сказал Тул.
— Хорошо. Затем надо отобрать парней на стену, которые встретят их врукопашную, если они поднимутся. Это, наверное, будет твоя команда, Логен. Доу, Трясучка и Красная Шляпа будут тебе помогать.
Логен кивнул, и вид у него был не очень-то радостный.
— Ага, ладно.
— И Круммох со своими горцами наготове позади, чтобы пойти в атаку, если они прорвутся через ворота. Если протянем дольше дня, можно будет поменяться. Горцы на стене, а Логен с остальными позади.
— Неплохой план для такого маленького человечка! — Круммох хлопнул Ищейку по плечу своей огромной рукой и чуть не сбил его к чертям лицом вниз. — Наверное, тебе его послала луна, пока ты спал! Я бы не стал менять в нём ничего! — Он ударил мясистым кулаком в ладонь. — Люблю хорошую атаку! Надеюсь, южане не придут, и оставят всё нам! Хочу в атаку прямо сейчас!
— Рад за тебя, — проворчал Ищейка. — Может, найдем тебе утёсик, на который сможешь понападать. — Он прищурился на солнце и ещё раз взглянул на стену, на которую они возлагали все свои надежды. Ему не потребуется взбираться на неё с этой стороны, но стена не была и вполовину такой высокой, или толстой или крепкой, как ему бы хотелось. Тридуба говорил, что не всегда получаешь то, чего хочешь. Но хоть раз получить было бы неплохо.
— Ловушка готова, — сказал Круммох, ухмыляясь и глядя на долину.
Ищейка кивнул.
— Вопрос только в том, кто в неё попадёт. Бетод? Или мы?
Логен шёл в темноте среди костров. Вокруг некоторых сидели карлы, пили пиво Круммоха, курили его чаггу и смеялись над байками. Вокруг других сидели горцы, которые в отблесках пламени походили на волков — в своих грубых шкурах, со спутанными волосами, с полураскрашенными лицами. Один пел где-то. Странные песни на странном языке — голос завывал и выводил трели, словно зверь в лесу, поднимался и опускался, как горы и долины. Логен грешным делом курил, впервые за долгое время, и пил тоже. Всё было таким тёплым. Костры, люди, и даже прохладный ветер. Он пошёл в темноте, выискивая костёр, где сидел Ищейка с остальными, понятия не имея, как его найти. Он заблудился, и далеко не в одном смысле.
— Сколько человек ты убил, па? — Наверное, дочь Круммоха. Не так уж много тоненьких голосков в этом лагере, к сожалению. Логен увидел в темноте огромный силуэт горца, возле которого сидели трое детей. Их огромное оружие лежало под рукой.