это, и к тому же весь Агрионт? Неужели он сейчас идёт по стопам королей прошлого? Гарода, Казамира и Арнольта? Это поражало его воображение. Джезалю пришлось моргнуть и потрясти головой, как он делал уже сотню раз за этот день, просто чтобы не упасть. Оставался ли он тем же самым человеком, которым был всю прошедшую неделю? Джезаль почесал бороду, словно чтобы проверить, и почувствовал шрам под ней. Неужели этот самый человек, который томился на широких равнинах, который раненным лежал среди камней, который ел непрожаренное мясо лошади и был этому рад?
Джезаль прочистил горло.
— Мне бы очень хотелось… не знаю, возможно ли это… поговорить со своим отцом?
— Ваш отец мёртв.
Джезаль ругнулся про себя.
— Разумеется мёртв. Я имел в виду… с человеком, которого я считал своим отцом.
— И что, по вашему мнению, он вам скажет? Что он принимал плохие решения? Что у него были долги? Что он взял у меня деньги в обмен на ваше воспитание?
— Он взял деньги? — пробормотал Джезаль, чувствуя себя ещё несчастнее, чем прежде.
— Даже самые прекрасные семьи редко берут сирот по доброй воле. Долги погашены, и даже более того. Я оставил инструкции, что вам следует начать брать уроки фехтования, как только сможете держать в руках шпагу. Что вас должны назначить на службу в Личную Королевскую и побудить принять участие в летнем Турнире. Что вы должны быть хорошо подготовлены на тот случай, если наступит этот день. Он выполнил все мои инструкции буквально. Но вы же понимаете, что ваша встреча была бы чрезвычайно неловкой для вас обоих. Лучше её избежать.
Джезаль неровно вздохнул.
— Разумеется. Лучше избежать. — В его разум закралась неприятная мысль. — А… моё имя действительно Джезаль?
— Вас короновали под этим именем. — Байяз поднял бровь. — А что, вы предпочли бы другое?
— Нет. Нет, разумеется нет. — Он отвернулся и стряхнул слёзы. Вся его прошлая жизнь оказалась ложью. А новая по ощущениям была ещё более лживой. Даже его имя — выдумка. Некоторое время они шли в тишине по садам, их ноги шуршали по гравию, который был таким чистым и идеальным, что Джезаль подумал, не моют ли здесь каждый камешек ежедневно вручную.
— В ближайшие несколько недель и месяцев лорд Ишер представит много предложений вашему величеству.
— Неужели? — Джезаль закашлялся, посопел и принял самый храбрый вид. — Зачем?
— Я пообещал ему, что два его брата станут лорд-камергером и лорд-канцлером в Закрытом Совете. Что его семья получит преимущество перед всеми прочими. Такова была цена его поддержки в голосовании.
— Понимаю. Значит, я должен выполнить сделку?
— Ни в коем случае.
Джезаль нахмурился.
— Не уверен, что я…
— Получив власть, следует немедленно дистанцироваться от всех союзов. Они будут чувствовать, что ваша победа принадлежит им, и никакая награда их не удовлетворит. Вместо этого вам следует возвысить ваших врагов. Они будут счастливы и от мелких знаков внимания, зная, что не заслуживают их. Хайген, Барезин, Скальд, Мид — вот люди, которых вы должны ввести в свой круг.
— Не Брока?
— Только не Брока. Он слишком близко подобрался к короне, чтобы когда-нибудь довольствоваться ролью подданного. Рано или поздно его придётся поставить на место. Но не раньше, чем ваши позиции укрепятся, и у вас появится мощная поддержка.
— Понимаю, — Джезаль надул щёки. Очевидно, быть королём — это нечто куда большее, чем красивая одежда, надменные манеры и самые большие стулья.
— Сюда. — Из сада они вошли в отделанный чёрным деревом тенистый коридор, заставленный рядами поражающего воображения древнего оружия. Разнообразные блестящие наборы полных доспехов замерли в ожидании: пластинчатые доспехи, кольчуги и кирасы, украшенные золотым солнцем Союза. На стенах тщательно продуманную экспозицию составляли прикрепленные церемониальные двуручные мечи высотой с человека и значительно более высокие алебарды. Под ними располагалось множество топоров, палиц, моргенштернов. Прямые и изогнутые клинки, длинные и короткие, широкие и узкие. Оружие, выкованное в Союзе. Оружие, захваченное у гурков. Оружие, украденное у стирийцев на кровавых полях сражений. Победы и поражения, увековеченные в стали. И высоко наверху на обугленных древках висели потрёпанные флаги забытых полков, славно зарубленных до последнего человека в войнах давно минувших дней.
В дальнем конце этой коллекции возвышалась тяжёлая двойная дверь — чёрная и неукрашенная, как приглашение на плаху. По обе стороны от неё стояли рыцари-герольды, торжественные, как палачи, в блестящих крылатых шлемах. Обязанностью этих людей было не только охранять сердце правительства, но ещё и разносить королевские указы во все уголки Союза. Его приказы, понял Джезаль и занервничал ещё сильнее.
— Его величество желает аудиенции с Закрытым Советом, — проговорил Байяз. Два мужчины протянули руки и распахнули тяжёлые двери. В коридор просочился сердитый голос:
— Нужны дальнейшие уступки, или будут дальнейшие недовольства! Мы не можем просто…
— Верховный Судья, кажется, у нас посетитель.
После величия остального дворца Белая Палата несколько разочаровывала. Она оказалась не такой большой. На простых белых стенах не было украшений. Окна были узкие, почти как в тюремной камере, и даже при солнечном свете здесь было мрачно. Здесь не было сквозняков, и воздух был неприятно спёртым и застоявшимся. Из мебели здесь стоял только длинный стол из тёмного дерева, заваленный высокими стопками бумаг, по шесть простых жёстких стульев с каждой стороны, и ещё один стул во главе — значительно выше остальных. Место Джезаля, понял он.
Закрытый Совет поднялся, как только он неловко вошёл в помещение. Самая пугающая компания стариков, какую только можно собрать в одном месте, и каждый в выжидательной тишине молча смотрел прямо на Джезаля. Он вздрогнул, когда дверь захлопнулась за ним, и засов опустился с обессиливающей обречённостью.
— Ваше величество, — лорд-камергер Хофф низко поклонился, — прежде всего, позвольте мне и моим коллегам поздравить вас с вашим заслуженным восхождением на престол. Все мы чувствуем, что вы — достойный преемник короля Гуслава, и надеемся, что будем советовать вам и выполнять ваши приказы в следующие месяцы и годы. — Он снова поклонился, и компания жутких стариков вежливо зааплодировала.
— Ну что вы, благодарю вас, — сказал Джезаль, приятно удивлённый, хоть и не чувствовал себя достойным преемником кому угодно. Может, всё будет не так мучительно, как он боялся. Старые волки показались ему довольно ручными.
— Позвольте мне представить всех, — пробормотал Хофф. — Архилектор Сульт, глава вашей Инквизиции.
— Для меня честь служить вам, ваше величество.
— Верховный лорд-судья Маровия.
— Для меня также это честь, ваше величество.
— С лорд-маршалом Варузом, думаю, вы уже хорошо знакомы.
Старый солдат лучился от счастья.
— Было честью обучать вас в прошлом, ваше величество, и теперь почту за честь давать вам советы.
Так и продолжалось, и Джезаль по очереди кивал каждому из них. Халлек, лорд-канцлер. Торлихорм, верховный консул. Рейцер, лорд-адмирал флота. И так далее, и тому подобное. Наконец Хофф проводил Джезаля к высокому стулу во главе стола, и он воссел, а члены Закрытого Совета продолжали улыбаться. Он бестолково ухмыльнулся, глядя на них, и потом до него дошло.
— О, прошу, садитесь.
Старики сели, причем, некоторые заметно морщились от боли, когда хрустели старые колени и щёлкали старые спины. Байяз беспечно опустился на стул на дальнем конце стола, напротив Джезаля, словно занимал его всю жизнь. Мантии шелестели, пока старые задницы ёрзали по отполированному дереву, и постепенно в комнате стало тихо, как в могиле. Один стул возле маршала Варуза пустовал. Тот стул, в котором должен был сидеть лорд-маршал Берр, если бы не исполнял свои обязанности на Севере. Если бы он не умер. Дюжина внушающих страх стариков вежливо ожидала, пока Джезаль заговорит. Дюжина стариков, которых он до недавнего времени считал вершиной власти, теперь отвечали перед ним. Такую ситуацию он не мог себе представить и в самых самодовольных мечтах. Он прокашлялся.
— Прошу вас, милорды, продолжайте. Я попытаюсь вникнуть по ходу.
Хофф кротко улыбнулся.
— Разумеется, ваше величество. В любое время, как только вам потребуется объяснение, вам нужно только спросить.
— Благодарю, — сказал Джезаль. — Благо…
Скрипучий голос Халлека перебил его:
— Тогда вернёмся к вопросу дисциплины у крестьян.
— Мы уже подготовили соглашения! — отрезал Сульт. — Соглашения, с которыми крестьяне радостно согласились.
— Клочок бинта, чтобы перевязать гноящуюся рану! — ответил Маровия. — Теперь только вопрос времени, когда снова поднимется восстание. Единственный способ избежать этого — дать простолюдину то, что ему нужно. Всего лишь справедливость! Мы должны включить его в процесс управления.
— Включить! — усмехнулся Сульт.
— Мы должны перенести бремя налогов на землевладельцев!
Халлек закатил глаза к потолку.
— Опять эта чепуха.
— Наша система стояла веками, — рявкнул Сульт.
— Она веками разваливалась! — бросил в ответ Маровия.
Джезаль прокашлялся, и головы стариков резко повернулись к нему.
— А нельзя ли просто брать с каждого человека налог пропорционально его доходу, независимо от того, крестьянин он или аристократ… и тогда, возможно… — Он стих. Ему эта мысль казалась довольно простой, но сейчас одиннадцать бюрократов потрясённо таращились на него, словно домашнее животное неосмотрительно впустили в комнату, а оно неожиданно решило заговорить на тему налогообложения. На дальнем конце стола Байяз молча изучал свои ногти. Оттуда помощи ждать не приходилось.
— Ах, ваше величество, — отважился успокаивающе проговорить Торлихорм, — такой системой было бы почти невозможно управлять. — И он моргнул, как бы говоря: "Как тебе ещё удается самостоятельно одеваться, с таким-то вопиющим невежеством".