— Реликвии? — спросил Сульт, хмурясь ещё сильнее. — Старое Время?
Глокта сглотнул.
— Да, но они не нашли её…
— Так теперь мы знаем одну из тысяч вещей, которых Байяз не делал? Ба! — Сульт сердито рубанул рукой по воздуху. — Он никто, и сказал вам меньше, чем ничего! Снова ваши мифы и чушь!
— Разумеется, ваше преосвященство, — пробормотал Глокта. Некоторым людям ничем не угодишь.
Сульт хмуро посмотрел на доску для игры в квадраты у окна, его руки в белых перчатках шевелились, будто чтобы сделать ход.
— Я потерял счёт тому, как часто вы меня подводили, но дам вам последний шанс искупить вину. Ещё раз присмотритесь к этому Первому из Магов. Найдите какую-нибудь слабость, какое-нибудь оружие, которое мы сможем использовать против него. Он — болезнь, и мы должны её выжечь. — Он сердито пихнул белую фигуру. — Я хочу, чтобы он был уничтожен! Чтобы с ним было покончено! Я хочу, чтобы он оказался в цепях в Доме Вопросов!
Глокта сглотнул.
— Ваше преосвященство, Байяз расположился во дворце, вне моей досягаемости… его протеже — наш новый король… — Частично благодаря нашим же отчаянным усилиям. Глокта едва не поморщился, но не мог прекратить задавать вопросы. — Как мне это сделать?
— Как? — взвизгнул Сульт, — как, искалеченный червь? — Он яростно взмахнул рукой над доской и смахнул фигуры на пол. Интересно, кому придётся наклоняться, чтобы их собрать? Шесть практиков, словно под управлением тональности голоса архилектора, отошли от стен и угрожающе направились в центр комнаты. — Если бы я хотел сам уделять внимание каждой детали, то не нуждался бы в ваших бесполезных услугах! Ступайте и выполняйте, скрюченный мерзавец!
— Ваше преосвященство слишком добры, — пробормотал Глокта, ещё сильнее смиренно склоняя голову. Но даже самого паршивого пса нужно время от времени чесать за ухом, иначе он может вцепиться хозяину в горло…
— И проверьте заодно его байку.
— Байку, архилектор?
— Эту сказку про Карми дан Рот! — Сульт ещё сильнее прищурился, суровые морщины избороздили его переносицу. — Если мы сами не можем держать поводок, то надо усмирить собаку, понимаете?
Глокта почувствовал, как дёргается глаз, несмотря на все его усилия. Мы ищем способ внезапно прервать правление короля Джезаля. Опасно. Если Союз это корабль, то он только что прошёл через шторм и плохо его перенес. Мы потеряли капитана. Если сейчас заменить ещё одного, то судно может полностью развалиться. И тогда все мы будем плавать в глубоких, холодных, неизвестных водах. Гражданская война? Он хмуро посмотрел на фигуры, разбросанные по полу. Но его преосвященство сказал своё слово. Как там говорила Шикель? Когда господин даёт задание, исполняешь его как можно лучше. Даже если оно тёмное. И некоторые из нас только для тёмных заданий и подходят…
— Карми дан Рот и её бастард. Я выясню правду, ваше преосвященство, можете на меня положиться.
Усмешка Сульта стала ещё презрительнее.
— Если бы!
Для вечера в Доме Вопросов было людно. Глокта никого не видел, хромая по коридору, остатки зубов прижимались к его губе, рука крепко цеплялась за трость, скользкую от пота. Он никого не видел, но слышал их.
Из-за обитых железом дверей доносились голоса. Тихие и настойчивые. Задающие вопросы. Громкие и отчаянные. Изливающие ответы. Время от времени через тяжёлую тишину прорубался визг, рык или вопль боли. Это вряд ли нужно объяснять. Когда Глокта дохромал до Секутора, тот стоял, прислонившись к грязной стене, поставив ногу на штукатурку, немелодично насвистывая что-то под маской.
— С чего всё это? — спросил Глокта.
— Какие-то люди лорда Брока напились а потом стали шуметь. Человек пятьдесят, такой переполох устроили у Четырёх Углов. Стенали о правах, ныли, как обманули людей, кричали, что Брок должен быть королём. Они сказали, это демонстрация. Мы сказали, что это государственная измена.
— Измена, да? — Определение весьма расплывчатое. — Выберите зачинщиков, и заставьте их подписать бумаги. Инглия снова в руках Союза. Самое время начать заполнять её изменниками.
— Как раз этим и занимаемся. Что-нибудь ещё?
— О, разумеется. — Жонглирование ножами. Один падает, два подлетают. В воздухе кружится всё больше и больше клинков, и у каждого смертельно острое лезвие. — Сегодня рано утром мне нанёс визит его преосвященство. Краткий визит, но на мой вкус он был слишком долгим.
— Работёнку подкинул?
— Ничего такого, что сделает тебя богаче, если ты надеялся на это.
— Я всегда надеюсь. Я из тех, кого зовут оптимистами.
— Везёт тебе. — Я скорее наоборот. — Глокта глубоко вздохнул и выдохнул. — Первый из Магов и его отважные спутники.
— Снова?
— Его преосвященству нужна информация.
— А этот Байяз, он разве не в тесных отношениях с нашим новым королём?
Глокта поднял бровь, когда приглушенный рёв эхом пронесся по коридору. В тесных? С тем же успехом он мог слепить его из глины.
— Вот почему нам нужно за ним приглядывать, практик Секутор. Ради его защиты. У влиятельных людей влиятельные враги, как и влиятельные друзья.
— Думаете, этот навигатор ещё что-нибудь знает?
— Ничего, что может помочь.
— Жаль. Я уже привык к этой мелкой сволочи. Он рассказывает чертовски забавную историю об огромной рыбе.
Глокта облизал пустые дёсны.
— Подержите его там ещё. Возможно, практику Инею понравятся его истории. — У него отличное чувство юмора.
— Если навигатор бесполезен, кого нам схватить?
И правда, кого? Девятипалый исчез. Сам Байяз крепко засел во дворце, а его ученик вряд ли от него отходит. Следует признать, что Джезаль дан Луфар сейчас далеко вне зоны нашей досягаемости…
— А что насчет женщины?
Секутор посмотрел на него.
— Что, этой темнокожей суки?
— Она всё ещё в городе, так ведь?
— Как я слышал.
— Тогда проследи за ней, разберись, что к чему.
Практик помедлил.
— Это обязательно?
— Что? Испугался?
Секутор приподнял маску и почесал лицо под ней.
— Я бы предпочёл следить за другими людьми.
— Жизнь полна того, что мы предпочли бы не делать. — Глокта посмотрел в коридор, убедившись, что там никого нет. — Ещё надо позадавать вопросы о Карми дан Рот, предполагаемой матери нашего короля.
— Какого рода вопросы?
Он наклонился к Секутору и тихо прошипел ему на ухо.
— Вопросы такие: действительно ли она носила ребёнка, прежде чем умерла? Был ли тот ребёнок действительно плодом сверхактивных чресл короля Гуслава? Был ли тот ребёнок на самом деле тем человеком, который теперь сидит на нашем троне? Ты и сам знаешь, какого рода вопросы. — Вопросы, которые могут принести нам много неприятностей. Вопросы, которые некоторые люди могут назвать государственной изменой. В конце концов, это определение весьма расплывчатое.
Маска Секутора выглядела по-прежнему, однако остальное лицо теперь определённо казалось обеспокоенным.
— Вы уверены, что нужно копать в этом направлении?
— Почему бы тебе не спросить архилектора, уверен ли он? На мой взгляд, он говорил уверенно. Возьми на помощь Инея, если возникнут неприятности.
— Но… чего мы ищем? Как мы…
— Как? — прошипел Глокта. — Если бы я хотел сам уделять внимание каждой детали, то не нуждался бы в твоих бесполезных услугах! Ступай и выполняй!
Когда Глокта был юным и прекрасным, быстрым и многообещающим, когда его обожали и ему завидовали — он проводил много времени в тавернах Адуи. Хотя не помню, чтобы я падал так низко, даже в самом мрачном настроении.
Хромая среди клиентов, он чувствовал себя на своём месте. Здесь искалеченность была нормой, и зубов у него было не меньше, чем у обычного завсегдатая. Почти у каждого тут красовались неприглядные шрамы или увечья, язвы или бородавки, от которых покраснели бы и жабы. Здесь были люди, кожа на лицах которых напоминала засохшую овсянку. Люди, которые тряслись сильнее листьев в бурю, и воняли, как застарелая моча. Люди, которые выглядели так, словно перережут горло ребёнку, только чтобы нож не затупился. Пьяные шлюхи, которые сутулились у шестов в таких позах, которые вряд ли заинтересовали бы и самого отчаявшегося моряка. Та же самая вонь кислого пива и безнадёги, кислого пота и преждевременной смерти, что я помню по местам, где предавался своим худшим излишествам. Только здесь она сильнее.
В одном конце вонючего общего зала располагалось несколько отдельных кабинок — за сводами арок виднелись жалкие тени, и ещё более жалкие пьяницы. И кого можно найти в таком окружении? Глокта прошаркал и остановился перед последней кабинкой.
— Так-так-так. Я уж и не думал снова увидеть вас живым.
Никомо Коска выглядел даже хуже, чем когда Глокта впервые с ним встретился, если такое было возможно. Он прижимался к липкой стене, свесив руки и склонив голову набок, а его глаза едва приоткрылись, когда он наблюдал, как Глокта мучительно садится на стул напротив. Его кожа в мерцающем свете от пламени маленькой свечки казалась бледной, как мыло. Под глазами темнели мешки, и тёмные тени двигались по его исхудавшему измученному лицу. Сыпь на его шее стала заметнее и распространилась на подбородок, как плющ по развалинам. Ещё немного усилий, и он будет выглядеть таким же больным, как и я.
— Наставник Глокта, — прохрипел Коска. Его голос был грубым, как древесная кора. — Я рад, что вы получили моё сообщение. Какая честь, возобновить наше знакомство, несмотря на все трудности. Ваши господа не вознаградили вас перерезанной глоткой за ваши усилия на Юге, а?
— Я был удивлён так же, как и вы, но нет. — Хотя время на это ещё есть. — Как всё было в Дагоске, когда я уехал?
Стириец надул свои впалые щёки.
— В Дагоске была просто жуть, раз уж вы спросили. Многие погибли. Многих обратили в рабство. Так и бывает, когда гурки заходят на обед, а? Хорошие люди плохо кончают, а плохие кончают немногим лучше. Плохой конец для всех. Ваш друг генерал Виссбрук был среди них.