Длинное деревянное здание с одной стороны двора, вероятно конюшня, загорелось во время атаки, и теперь от него осталась лишь куча обгорелых балок — угли всё ещё тлели. У тех, кто занимался уборкой, было слишком много работы снаружи, за стенами, поэтому земля здесь была усеяна оружием и трупами. Мертвецов Союза рядами сложили в одном углу и укрыли одеялами. Северяне лежали там, где упали, повсюду в разных позах — на животах, на спинах, скрючившись или вытянувшись. Каменные плиты под телами были глубоко изборождены, и не только в результате случайных повреждений от трёхмесячной осады. В камне был вырезан огромный круг, и в нём — замысловатый узор других кругов, странных отметин и символов. Весту было совершенно плевать, как оно выглядело. Гораздо хуже была отвратительная вонь, куда более резкая, чем запах горелого дерева.
— Чем это воняет? — пробормотал Челенгорм, прикрывая рот одной рукой.
Его услышал сержант поблизости.
— Похоже, наши северные друзья решили украсить это место. — Он указал куда-то над их головами, и Вест проследил взглядом за его рукой в латной рукавице.
Понадобилось некоторое время, чтобы понять, что он смотрит на останки человека — так они сгнили. Высоко над навесами зданий, окружавших внутренний двор, ко внутренним стенам всех башен были прибиты мертвецы с раскинутыми руками. Из их животов свисали гниющие потроха, кишевшие мухами. Северяне сказали бы, что им вырезали кровавый крест. Изорванные клочки ярких мундиров Союза были всё ещё хорошо различимы и трепыхались на ветру среди разлагающейся плоти.
Очевидно, они там висели уже довольно давно. Определённо их повесили ещё до того, как началась осада. Может, даже как только крепость попала северянам в руки. Трупы первых защитников, прибитые гвоздями, гнили все эти месяцы. Три, похоже, были без голов. Возможно, это оставшиеся части от тех трёх даров[2], которые так давно были отправлены маршалу Берру. Вест поймал себя на том, что бесцельно раздумывал, были ли они живы, когда их туда прибивали. Его рот наполнился слюной, и жужжание мух вдруг стало казаться тошнотворно громким.
Челенгорм побледнел, как призрак. Он ничего не сказал. Да и что тут скажешь.
— Что здесь случилось? — пробормотал Вест сквозь стиснутые зубы, обращаясь скорее к себе.
— Ну, сэр, мы думаем, что они надеялись на помощь. — Сержант ухмыльнулся — у него, очевидно, был крепкий желудок. — Наверное, на помощь от каких-то недобрых богов. Похоже, впрочем, никто их не послушал, да?
Вест нахмурился, глядя на неровные знаки на земле.
— Избавьтесь от них! Если понадобится, вытащите плиты и замените. — Потом перевёл взгляд на разлагающиеся трупы наверху и почувствовал, как живот у него болезненно скрутило. — И предложите награду в десять марок человеку с крепким желудком, который заберётся туда и снимет трупы.
— Десять марок, сэр? Принесите мне ту лестницу!
Вест повернулся и зашагал в открытые ворота крепости Дунбрек, задержав дыхание и чертовски надеясь, что ему не выпадет больше случай снова посетить это место. Но Вест знал, что наверняка сюда вернется. Даже если в одних только снах.
Совещания с Поулдером и Кроем было вполне достаточно, чтобы заболел и самый здоровый человек, а лорд-маршал Берр к таковым никоим образом не относился. Командующий армией его величества в Инглии был истощён не меньше защитников Дунбрека. Его простой мундир висел на нём мешком, а бледная кожа обтянула кости. За дюжину коротких недель он постарел на много лет. Его рука тряслась, губа дрожала, он не мог долго стоять, а верхом ездить не мог вовсе. Время от времени его лицо кривилось, и он содрогался, словно от острых приступов боли. Вест не понимал, как маршал вообще мог это переносить, но он переносил, по четырнадцать часов в день, и даже больше. Он выполнял свои обязанности с прежним усердием. Только теперь казалось, что эти обязанности пожирают его, кусочек за кусочком.
Берр мрачно хмурился, глядя на огромную карту приграничной территории, держа руки на животе. Посередине извилистой голубой линией спускалась Белая река, а чёрный шестиугольник Дунбрека был отмечен витиеватой надписью. Слева Союз. Справа Север.
— Итак, — прохрипел Берр, потом закашлялся и прочистил горло. — Крепость снова в наших руках.
Генерал Крой чопорно кивнул.
— Так и есть.
— Наконец-то, — заметил Поулдер себе под нос. Два генерала, похоже, всё ещё считали, что Бетод и его северяне лишь отвлекают их от настоящего врага: друг от друга.
Крой ощетинился, офицеры его штаба вокруг него зашептались, словно стайка сердитых ворон.
— Дунбрек был спроектирован лучшими военными инженерами Союза, и ни одной монеты при его постройке не было потрачено впустую! Захват этой крепости стал непростой задачей!
— Разумеется, разумеется, — проворчал Берр, изо всех сил стараясь направить беседу в другое русло. — Это место чертовски сложно захватить. У нас есть представление, как это удалось сделать северянам?
— Никто не выжил, чтобы рассказать нам, какой хитростью они воспользовались, сэр. Все северяне сражались до смерти, без исключения. Последние забаррикадировались в конюшне и подожгли её.
Берр посмотрел на Веста и медленно покачал головой.
— Как можно понять такого врага? В каком состоянии крепость теперь?
— Ров осушен, внешняя надвратная башня частично разрушена, внутренней стене причинён значительный ущерб. Некоторые здания защитники разобрали на дерево для растопки и камни для снарядов, а остальное оставили… — Крой пошевелил губами, словно старался подобрать слова. — В очень плохом состоянии. Восстановление займёт несколько недель.
— Хм. — Берр недовольно потер живот. — Закрытый Совет настаивает, чтобы мы как можно скорее пересекли Белую реку, отправились на Север и дали бой врагу. Встревоженному народу нужны позитивные новости и всё такое.
— Захват Уфриса, — вставил Поулдер, весьма самодовольно ухмыляясь, — сделал наше положение намного сильнее. Одним ударом мы получили один из лучших портов Севера, из которого, благодаря его идеальному расположению, весьма удобно снабжать наши войска, когда мы продвинемся вглубь территории врага. Прежде приходилось везти всё по всей Инглии на повозках, по плохим дорогам под непогодой. Теперь мы можем подвозить запасы и подкрепления по воде и почти что прямо на фронт! И всё прошло без сучка без задоринки!
Вест не собирался позволять ему присвоить это себе.
— Действительно, — монотонно пробубнил он. — Наши северные союзники снова доказали свою полезность.
Красномундирные офицеры штаба Поулдера нахмурились и заворчали.
— Они сыграли свою роль, — пришлось признать генералу.
— Их командир, Ищейка, пришёл к нам со своим планом, исполнил его со своими людьми, и передал город вам. Ворота были открыты, а жители послушны. Я это так понимаю.
Поулдер сердито нахмурился, взглянув на Кроя, который позволил себе крошечную улыбку.
— Мои люди завладели городом и уже делают запасы продовольствия! Мы обошли врага с фланга и заставили его отступить к Карлеону! Вот это, полковник Вест, поистине важно, а не то, кто что конкретно сделал!
— В самом деле! — встрял Берр, махая большой рукой. — Вы оба хорошо послужили своей стране. Но мы должны смотреть вперёд, ради будущих успехов. Генерал Крой, организуйте рабочие отряды, которые останутся, чтобы завершить восстановление Дунбрека, и полк рекрутов для защиты стен. С командиром, который знает своё дело, прошу вас. Неудобно получится, мягко говоря, если мы потеряем крепость во второй раз.
— Не будет никаких ошибок, — прорычал Крой Поулдеру, — можете на это положиться.
— Остальные части армии пересекут Белую реку и сгруппируются на том берегу. Затем мы начнём продвижение на восток и на север, в сторону Карлеона, используя порт Уфриса для подвоза припасов. Мы выбили[3] врага из Инглии. Теперь мы должны надавить и поставить Бетода на колени. — И в качестве демонстрации маршал ударил тяжёлым кулаком по своей ладони.
— Моя дивизия пересечёт реку к завтрашнему вечеру, — прошипел Поулдер Крою, — и в полном боевом порядке!
Берр скорчил гримасу.
— Что бы ни говорил Закрытый Совет, мы должны двигаться осторожно. В прошлый раз армия Союза пересекала Белую реку, когда король Казамир завоёвывал Север. Вряд ли нужно напоминать, что ему пришлось беспорядочно отступить. Бетод уже подловил нас раньше, и на своей земле будет только сильнее. Мы должны работать вместе. Это не соревнование, господа.
Два генерала немедленно принялись соревноваться друг с другом в том, кто сильнее выразит своё согласие. Вест глубоко вздохнул и потёр переносицу.
Новый человек
— Итак, мы вернулись. — Байяз хмуро смотрел на город: яркий белый полумесяц[4], вытянувшийся вдоль блестящего залива. Медленно и неуклонно он приближался, принимая Джезаля в свои гостеприимные объятья. Очертания становились всё более отчётливыми, между домов проглядывали зелёные парки, из мешанины зданий взмывали вверх белые шпили. Он видел высокие стены Агрионта, солнечный свет блестел на отполированных куполах. Надо всем этим возвышался Дом Делателя, но сейчас казалось, что даже эта зловещая громадина каким-то образом предвещает тепло и покой.
Джезаль вернулся домой. Он выжил. Казалось, сотня лет прошла с тех пор, как он стоял на корме похожего корабля, жалкий и несчастный, и смотрел, как Адуя печально исчезает вдали. За шумом бурлящей воды, хлопаньем парусов и криками морских птиц он начал различать отдалённый грохот города. Этот шум звучал как самая прекрасная музыка из тех, что он когда-либо слышал. Джезаль закрыл глаза и сильно втянул носом воздух. Даже резкая вонь гнили причала показалась ему милее мёда.
— Похоже, путешествие пришлось вам по душе, капитан? — очень иронично спросил Байяз.
Джезаль в ответ лишь ухмыльнулся.