И мрачные выражения дюжины старых лиц не слишком грели. Лорд-маршал Варуз сурово и решительно стиснул зубы. Лорд-камергер Хофф вцепился в свой кубок, как утопающий в последний обломок лодки. Верховный судья Маровия хмурился так, словно собирался произнести смертный приговор всем собравшимся, и себе среди прочих. Тонкие губы архилектора Сульта постоянно кривились, когда он переводил взгляд холодных глаз с Байяза на Джезаля, на Маровию и обратно.
Сам Первый из Магов сердито уставился в стол.
— Лорд-маршал Варуз, прошу вас, доложите обстановку.
— Если честно, обстановка мрачная. Адуя гудит. Уже сбежала примерно треть населения. Блокада гурков означает, что слишком мало поставок доберётся до рынков. Введён комендантский час, но некоторые граждане по-прежнему находят возможности грабить, воровать и бунтовать, пока представители власти находятся где-то в других местах.
Маровия покачал головой, седая борода плавно покачалась.
— И мы можем ожидать, что по мере приближения гурков к городу ситуация будет только ухудшаться.
— А они, — сказал Варуз, — перемещаются по нескольку миль в день. Мы делаем всё, что можем, чтобы их задержать, но наши ресурсы ограничены… в течение недели они уже могут выйти к воротам города.
Раздались потрясённые охи и приглушённые проклятия, старики нервно озирались по сторонам.
— Так скоро? — голос Джезаля немного надломился.
— Боюсь что так, ваше величество.
— Какие у гурков силы? — спросил Маровия.
— Предположения сильно разнятся. Однако, на данный момент… — и Варуз обеспокоенно втянул воздух через зубы, — похоже, они выставили по меньшей мере пятьдесят тысяч.
Снова послышались резкие вздохи, в том числе из горла Джезаля.
— Так много? — пробормотал Халлек.
— И ещё тысячи каждый день высаживаются около Колона, — вставил адмирал Рейцер, никому не подняв настроение. — Пока большая часть нашего флота занята возвращением армии с северной операции, мы бессильны их остановить.
Джезаль облизнул губы. Казалось, стены просторной комнаты с каждым мигом смыкаются всё сильнее.
— Каковы наши силы?
Варуз и Рейцер обменялись кратким взглядом.
— У нас есть два полка Личной Королевской, один пехотный и один кавалеристский, всего около шести тысяч человек. Серая Стража, предназначенная для защиты самого Агрионта, численностью в четыре тысячи. Элита в лице рыцарей-герольдов и рыцарей-телохранителей численностью около пяти сотен. Кроме того есть нестроевые служащие — повара, конюхи, кузнецы и так далее — которых можно вооружить в случае необходимости…
— Думаю, это как раз она и есть, — заметил Байяз.
— …ещё несколько тысяч. Городскую стражу тоже можно привлечь, но их сложно назвать профессиональными солдатами.
— Что со знатью? — спросил Маровия. — Какова их помощь?
— Немногие послали людей, — мрачно сказал Варуз, — другие послали лишь сожаления. Большинство… не прислали даже этого.
— Не хотят рисковать. — Хофф покачал головой. — Брок обещал золото гурков тем, кто ему поможет. И милосердие гурков тем, кто встанет за нас.
— Так было всегда, — стенал Торлихорм. — Знать волнует лишь их собственное благополучие!
— Тогда надо открыть оружейные, — сказал Байяз, — и не стесняться их содержимого. Надо вооружить каждого гражданина, способного держать оружие. Нужно вооружить рабочие и ремесленные гильдии, и ассоциации ветеранов. Даже попрошайки в канавах пусть готовятся сражаться.
Всё это хорошо и здорово, подумал Джезаль, вот только он не очень-то хотел доверять свою жизнь легиону попрошаек.
— А когда лорд-маршал Вест вернётся с армией?
— Если он вчера получил приказ, то пройдёт по меньшей мере месяц, прежде чем он высадится и будет готов прийти нам на помощь.
— Это означает, что мы должны выдержать несколько недель осады, — пробормотал Хофф, качая головой. Он наклонился к уху Джезаля и тихо проговорил, словно они были девочками в школе, обменивающимися секретами:
— Ваше величество, возможно вам и Закрытому Совету благоразумнее было бы покинуть город. Переместить ваше правительство дальше на север, с пути наступления гурков, откуда можно в большей безопасности руководить военными действиями. Быть может в Хольстгорм, или…
— Категорически нет, — сурово сказал Байяз.
Джезаль не мог отрицать, что это предложение содержит в себе некоторую привлекательность. Сейчас остров Шабульян казался идеальным местом, куда следовало переместить правительство — но Байяз был прав. Вряд ли Гарод Великий поддержал бы идею отступления, и, к сожалению, не мог её поддержать и Джезаль.
— Мы будем сражаться с гурками здесь, — сказал он.
— Всего лишь предложение, — пробормотал Хофф, — всего лишь благоразумие.
Байяз перебил его:
— Как организована оборона города?
— По сути у нас есть три концентрические линии обороны. Сам Агрионт, разумеется, наш последний бастион.
— Но до этого ведь не дойдёт, а? — хихикнул Хофф, далеко не убеждённо.
Варуз решил не отвечать.
— За Агрионтом стена Арнольта, закрывающая самые старые и ключевые части города — Агрионт, Центральный проспект, главные доки и Четыре Угла. Стена Казамира, наша внешняя линия обороны — более слабая, низкая и намного более длинная, чем стена Арнольта. Между этими двумя, подобно спицам колеса, идут стены поменьше, разделяя внешнее кольцо города на пять районов, каждый из которых можно запечатать, если он будет занят врагом. За стеной Казамира есть несколько застроенных территорий, но их следует немедленно оставить.
Байяз поставил локти на край стола и сцепил мясистые ладони.
— С учётом численности и качества наших войск, будет лучше всего, если мы эвакуируем внешние районы города и сосредоточим наши усилия на более короткой и мощной стене Арнольта. Сможем вести арьергардные бои во внешнем городе, где нам поможет знание расположения улиц и домов…
— Нет, — сказал Джезаль.
Байяз тяжело посмотрел на него.
— Ваше величество?
Но Джезаль отказался благоговейно повиноваться. Уже некоторое время становилось очевидным, что если он позволит магу управлять им по каждому поводу, то никогда не убежит из-под его пяты. Может Джезаль и видел, как Байяз взрывал людей силой мысли, но вряд ли он поступит так с королём Союза перед лицом его собственного Закрытого Совета. Особенно когда гурки дышат им в спину.
— Я не собираюсь без боя сдавать бо́льшую часть своей столицы старейшему врагу Союза. Мы будем защищать стену Казамира, и станем сражаться за каждую пядь нашей земли. — Наступила неуютная тишина. Недовольство Первого из Магов повисло над собравшимися столь же тяжело, как и грозовые облака над городом.
— Моей Инквизиции есть что добавить? — прохрипел Джезаль, изо всех сил стараясь отвлечь внимание.
Сульт холодно посмотрел ему в глаза.
— Разумеется, ваше величество. Любовь гурков к интригам широко известна. Мы не сомневаемся, что у них есть шпионы в Адуе. Возможно, даже в самом Агрионте. Всех граждан кантийской расы сейчас заключают под стражу. Мои инквизиторы целыми днями и ночами работают в Доме Вопросов. Несколько шпионов уже сознались.
Маровия фыркнул.
— Так мы должны предполагать, что любовь гурков к интригам не позволит им нанять белокожих агентов?
— Мы на войне! — прошипел Сульт, смертоносно взглянув на верховного судью. — Под угрозой сама независимость нашего государства! Сейчас не время на вашу болтовню о свободе, Маровия!
— Как раз наоборот, самое время!
И два старика начали перебранку, доводя всех до белого каления. Тем временем Байяз откинулся на своем стуле и скрестил руки, глядя на Джезаля с выражением спокойного размышления, что было, если уж на то пошло, даже страшнее его нахмуренности. Джезаль почувствовал, как его всё сильнее охватывает беспокойство. Как ни посмотри, его правление грозило оказаться самым кратким и самым бедственным в истории Союза.
— Виноват, что мне пришлось послать за вашим величеством, — пропищал Горст своим тоненьким девчачьим голоском.
— Конечно, конечно. — Стук отполированных каблуков Джезаля сердито разносился эхом вокруг них.
— Это всё, что я мог поделать.
— Разумеется.
Джезаль обеими руками распахнул двойные двери. Тереза сидела, словно кол проглотив, посреди позолоченной комнаты, сердито глядя на него, вздёрнув нос, с таким видом, который становился так раздражающе привычным. Словно Джезаль — жук в её салате. Несколько стирийских дам посмотрели на него и вернулись к своим занятиям. В комнате стучали сундуки и ящики, в которые аккуратно складывали одежду. Судя по всему, королева Союза собиралась покинуть столицу, даже не проинформировав об этом своего мужа.
Джезаль стиснул и без того ноющие зубы. Его мучил нелояльный Закрытый Совет, нелояльный Открытый Совет и нелояльный народ. Отвратительная нелояльность жены была просто непереносима.
— Какого чёрта здесь происходит?
— Вряд ли я и мои дамы можем содействовать вам в вашей войне против императора. — Тереза отвернула от него свою безупречную голову. — Мы возвращаемся в Талин.
— Это невозможно! — прошипел Джезаль. — Многотысячная армия гурков подходит к городу! Мои люди толпами покидают Адую, а оставшиеся на волоске от паники! Если вы уедете сейчас, то это пошлёт совершенно неправильный сигнал! Я не могу этого допустить!
— Её величество тут совершенно ни при чём! — отрезала графиня Шалер, скользя к нему по полированному полу.
Словно Джезалю мало было беспокойства с самой королевой, так теперь ещё нужно было перекидываться словами с её подружками.
— Вы забываетесь, — прорычал он ей.
— Это вы забываетесь! — Она шагнула к нему, скривив лицо. — Вы забыли, что вы незаконнорожденный сын, да к тому же еще со шрамом на…
Ладонь Джезаля треснула её по насмешливому рту, заставив отшатнуться с неловким бульканьем. Шалер запнулась за своё платье и рухнула на пол. Одна туфля свалилась с её ноги и укатилась в угол комнаты.
—