— Никому не позволено так обращаться со стражей. Мы тебя найдём, не сомневайся…
— Найти меня будет не трудно. Меня зовут капитан Луфар, из Личной Королевской. Я проживаю в Агрионте. Вы не ошибётесь. В крепости, которая возвышается над городом! — И он ткнул длинной шпагой вдоль улицы, отчего один из стражников в страхе отшатнулся. — Я приму вас, когда вам будет удобно, и вы сможете объяснить моему командиру, лорд-маршалу Варузу, своё позорное поведение по отношению к этой женщине, гражданке Союза, не виновной ни в каких преступлениях, кроме бедности!
Это была, разумеется, смехотворно напыщенная речь. Джезаль понял, что на последней части покраснел от смущения. Он всегда презирал бедняков, и сильно сомневался, что его мнение фундаментально изменилось, но он уже прошёл полпути, и теперь ему ничего не оставалось, кроме как отсалютовать клинками.
Однако на городскую стражу его слова произвели впечатление. Три мужчины отступили, по какой-то причине ухмыляясь, словно всё прошло в точности как они и планировали, предоставив Джезаля нежеланным восторгам толпы.
— Молодец, парень!
— Хорошо, что хоть у кого-то кишка не тонка.
— Как он сказал его зовут?
— Капитан Луфар! — неожиданно взревел Байяз, отчего Джезаль чуть не подпрыгнул, убирая шпаги в ножны. — Капитан Джезаль дан Луфар, победитель прошлогоднего Турнира, только что вернувшийся из путешествия на запад! Его зовут Луфар!
— Он сказал Луфар?
— Тот самый, который победил на Турнире?
— Это он! Я видел, как он победил Горста!
И вся толпа с уважением вытаращилась на него, выпучив глаза. Один из них протянул руку, словно хотел прикоснуться к его куртке, и Джезаль отступил назад, чуть не сбив девочку-попрошайку, которая и стала причиной этого злоключения.
— Благодарю вас, — залопотала она с отвратительным простонародным акцентом, который из окровавленного рта звучал ещё неприятнее. — О, благодарю вас, сэр.
— Не стоит, — Джезаль проскользнул мимо неё, чувствуя себя крайне неловко. Она была ужасно грязной, и стояла очень близко, а ему не хотелось подхватить какую-нибудь заразу. И в целом всё внимание этой группы было на самом деле ему совершенно неприятно. Он пятился назад, а они таращились на него, улыбались и восхищённо перешёптывались.
Ферро хмуро посмотрела на Джезаля, когда они шли от Четырёх Углов.
— Что такое? — бросил он.
Она пожала плечами.
— Ты уже не такой трус, каким был когда-то.
— Благодарю за столь высокую оценку. — Он повернулся к Байязу. — Какого чёрта это было?
— Это был совершенный вами акт милосердия, мальчик мой, и я с гордостью смотрел на него. Похоже, мои уроки всё-таки пошли вам на пользу.
— Я имел в виду, — прорычал Джезаль, который считал, что постоянные поучения Байяза никакой пользы ему не принесли, — чего вы добивались, провозглашая моё имя всем и каждому? Эта история теперь распространится по всему городу!
— Об этом я не подумал. — Маг слабо улыбнулся. — Мне просто показалось, что вы заслуживаете признания за ваши благородные поступки. За помощь тем, кто не так удачлив, за помощь даме в отчаянии, защиту слабых и так далее. Поистине, это достойно восхищения.
— Но… — пробормотал Джезаль, не зная точно, не держат ли его за дурака.
— А здесь наши пути расходятся, мой юный друг.
— О-о. Неужели?
— Куда это ты собрался? — подозрительно бросила Ферро.
— Мне нужно уладить несколько вопросов, — сказал маг, — и ты идёшь со мной.
— А мне это зачем? — С тех пор, как они вышли из доков, настроение у Ферро было ещё хуже, чем обычно, что уже само по себе казалось примечательным.
Байяз закатил глаза к небу.
— Потому что у тебя нет навыков общественной жизни, которые необходимы, чтобы протянуть хотя бы пять минут в таком месте, как это. А зачем же ещё? А вы, предполагаю, вернётесь в Агрионт? — спросил он Джезаля.
— Да. Да, разумеется.
— Ну что же. Я хотел бы поблагодарить вас, капитан Луфар, за ту роль, которую вы сыграли в наших маленьких приключениях.
— Да как ты смеешь, колдовская жопа? Вся эта хрень была колоссальной, мучительной, безобразной тратой моего времени, и к тому же провальной. — Но на самом деле Джезаль сказал:
— Разумеется, да. — Он взял старика за руку, приготовившись вяло её пожать. — Это была честь для меня.
Хватка у Байяза оказалась потрясающе крепкой.
— Приятно слышать. — Джезаль обнаружил, что оказался очень близко к лицу старика и смотрит ему прямо в блестящие зелёные глаза. — Возможно, нам снова придётся сотрудничать.
Джезаль удивлённо моргнул. Слово "сотрудничество" здесь было поистине отвратительным.
— Ну тогда… э-э-э… наверное… увидимся позже? — По его мнению, лучше бы такого никогда не случилось.
Но Байяз лишь ухмыльнулся, отпуская гудящие пальцы Джезаля.
— О, я уверен, увидимся.
Солнце приятно светило сквозь ветви ароматного кедра, отбрасывая пятнистую тень на землю, точно как в прежние времена. Приятный ветерок обдувал дворик, и птички щебетали на ветках деревьев, в точности как и всегда. Старые здания казарм не изменились — заросшие шелестящим плющом, они со всех сторон окружали узкий дворик. Но на этом сходство с приятными воспоминаниями Джезаля заканчивалось. По ножкам стульев полз мох, стол покрылся толстым слоем птичьего помёта, траву несколько недель не стригли, и теперь семена на ней висели уже на уровне голени Джезаля.
И самих игроков здесь уже давно не было. Он смотрел, как двигаются тени на сером дереве, вспоминал звуки смеха, вкус дыма и крепких напитков, ощущение карт в руках. Здесь сидел Челенгорм, игравший яростно и лихо. А здесь Каспа хохотал над шутками о своих растратах. А здесь, откинувшись назад, сидел Вест и неодобрительно качал головой. Здесь Бринт нервно откладывал раздачу, надеясь на большие выигрыши, которые никогда не случатся.
А вот здесь было место Джезаля. Он вытащил стул из вцепившейся травы, сел на него, положив один сапог на стол и покачался на задних ножках. Теперь сложно было поверить, что он сидел здесь, наблюдал и строил планы, думая, как лучше всего унизить своих друзей. Он говорил себе, что больше никогда не станет заниматься такими глупостями. Ну, разве что пару партий.
Если Джезаль и думал, что почувствует себя как дома после того, как помоется, тщательно побреется и хорошенько уложит волосы, то его ждало разочарование. От привычной рутины он почувствовал себя чужим в своей же собственной пыльной квартире. Сложно было радоваться блеску сапог и пуговиц или расположению золотых галунов.
Когда он наконец встал перед зеркалом, где давным-давно провёл столько приятных часов, то обнаружил, что отражение определённо его расстраивает. Из виссеринского стекла на Джезаля ясными глазами смотрел исхудавший и потрёпанный непогодой проходимец. Светлая борода почти не скрывала уродливый шрам на кривой челюсти. Старый мундир был неприятно тесен, слишком сильно накрахмален и сильно давил шею. Джезаль уже не чувствовал, себя здесь на своём месте. Он уже не чувствовал себя солдатом.
Он даже не знал точно, кому должен докладывать, после всего этого отсутствия. Каждый офицер, кого он более или менее знал, находился в Инглии, вместе с армией. Джезаль предполагал, что мог бы разыскать лорд-маршала Варуза, если бы по-настоящему захотел, но на самом деле он уже достаточно узнал об опасности и не хотел нестись в неё сломя голову. Он выполнит свои обязанности, если его попросят. Но для этого его сначала нужно найти.
Тем временем у него были и другие дела. Сама мысль об этом пугала его и возбуждала одновременно, и он сунул палец за воротник и потянул, стараясь ослабить давление на горло. Это не помогло. Но всё же, как любил повторять Логен Девятипалый, лучше сделать дело, чем жить в страхе перед ним. Он поднял свою парадную шпагу, но посмотрев с минуту на нелепый латунный орнамент эфеса, бросил её на пол и запнул под кровать. Старайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле, сказал бы Логен. Джезаль достал поношенную длинную шпагу, сунул её в петлю на ремне, глубоко вздохнул и пошёл к двери.
На улице не было ничего пугающего. Тихий район города, далеко от шумной торговли и грохота производства. В следующем переулке точильщик ножей хрипло предлагал свои услуги. Под карнизом скромного здания равнодушно курлыкал голубь. Откуда-то поблизости доносился звук копыт и скрип колёс повозки. В остальном повсюду стояла тишина.
Джезаль уже прошёл мимо дома по разу туда и сюда, и не осмеливался повторять, боясь, что Арди увидит его в окно, узнает и подумает, какого чёрта он делает. Так что он наматывал круги по верхней части улицы, подбирая слова, которые скажет, когда она откроет дверь.
— Я вернулся. — Нет-нет, слишком помпезно. — Привет, ты как? — Нет, слишком обыденно. — Это я, Луфар. — Слишком сухо. — Арди… я по тебе скучал. — Слишком убого. Джезаль увидел, что на него хмуро смотрит мужчина из верхнего окна, закашлялся и быстро пошёл к дому, повторяя себе под нос снова и снова:
— Лучше сделать, лучше сделать, лучше сделать…
Его кулак ударил по дереву. Он стоял и ждал, сердце сильно стучало. Лязгнула щеколда, и Джезаль изобразил самую обворожительную из улыбок. Дверь открылась, и невысокая круглолицая и очень непривлекательная девушка уставилась на него из проёма. Как бы здесь всё не изменилось, но одно было несомненно — это не Арди.
— Да?
— Э-э-э… — горничная. Как он мог быть таким дураком, чтобы подумать, будто Арди сама откроет переднюю дверь? Она простолюдинка, а не попрошайка. Он прочистил горло. — Я вернулся… В смысле… Арди Вест здесь живет?
— Здесь. — Горничная открыла дверь, чтобы Джезаль прошёл в тускло освещенный коридор. — Как вас представить?
— Капитан Луфар.
Горничная дёрнула головой, словно к ней была привязана невидимая нить, за которую Джезаль внезапно рванул.
— Капитан… Джезаль дан Луфар?
— Да, — смущенно пробормотал он. Неужели Арди обсуждала его со служанкой?
— Ой… ой, прошу вас, подождите… — Горничная указала на дверь и умчалась, широко раскрыв глаза, словно сюда явился сам император Гуркхула.