— Я должен поговорить с генералом Поулдером, — резко произнес Вест. — Где, черт побери, этот треклятый Поулдер? Бринт!
— Сэр?
— Возьмите пару ребят и доставьте ко мне Поулдера немедленно. — Он резко поднял палец. — Его самого, лично!
— Есть, сэр!
Бринт отчаянно пытался развернуть лошадь.
— А что у нас на море? Подошел ли Рейцер?
— Насколько мне известно, он вступил в бой с гуркской флотилией, но у меня нет сведений… — Гнилой запах соли и горящей древесины усилился, когда они, наконец, выехали из узких переулков в гавань. — Черт подери.
Вест мог только согласиться.
Изящный береговой изгиб Адуанского порта превратился в кровавый полумесяц — там шла бойня. Набережная почернела, она была разгромлена, завалена сломанным оружием и искореженными телами. Поодаль сражались разрозненные группы людей, во все стороны щетинились клинки, как иглы на спине у ежа, воздух был наполнен зловещим шумом. Боевые стяги Союза и гуркские штандарты раздувались, как огородные пугала на ветру. Грандиозное сражение растянулось по всей береговой линии. Склады горели, выбрасывая искры и отнимая призрачный воздух у сотен воинов. Длинные полосы удушливого дыма, черные, серые, белые, вздымались клубами от горящих зданий и устремлялись к заливу. Там, в гавани, вели отчаянное сражение корабли.
Суда бороздили волны, подняв паруса, поворачивались, лавировали, меняли позиции, выбрасывая в воздух искрящиеся фонтаны воды. Катапульты огрызались пламенем, посылая зажигательные снаряды, лучники на палубах стреляли горящими стрелами, матросы карабкались высоко на снасти. Другие корабли были скреплены в нескладные пары веревками и захватами, как вцепившиеся друг в друга собаки. Солнце высвечивало людей, сошедшихся в дикой рукопашной схватке на палубах. Разбитые корабли кренились, трепетали порванные паруса, болтался разрубленный такелаж. Несколько кораблей горело, и от них в небо поднимались коричневые столбы дыма, превращая низко стоящее солнце в уродливую грязную кляксу.
Повсюду на пенящейся воде плавали обломки — бочки, коробки, куски древесины и тела мертвых матросов.
Вест узнавал знакомые очертания кораблей Союза по вышитому на их парусах желтому солнечному диску и мог только догадываться, где корабли гурков. Но были и другие — длинные, тонкие, похожие на хищников с черным корпусом и белыми парусами, отмеченными черным крестом. Один из этих кораблей возвышался над всеми остальными судами в гавани. Он стоял в безопасности у едва ли не единственного уцелевшего причала.
— А говорят, что ничего хорошего не родится в Талине, — пробормотал Пайк.
— А что здесь делают стирийские корабли?
Бывший заключенный показал на тот, который как раз столкнулся с гуркским кораблем.
— Сражаются с гурками, как видно.
— Сэр, — спросил кто-то, — что мы будем делать?
Извечный вопрос. Вест открыл рот, но сказать ничего не смог. Как можно взять под контроль хаос, развернувшийся у него на глазах? Он вспомнил Варуза, в пустыне, вышагивающего перед офицерами своего огромного штаба, сгрудившимися за его спиной. Он вспомнил Берра, водящего толстым пальцем по карте. Самая сложная обязанность командира — не командовать, а делать вид, что он может это делать. Он вытянул уставшую ногу из стремени и соскочил на гальку.
— Пока наш штаб будет здесь. Майор Челенгорм!
— Сэр?
— Найдите генерала Кроя и прикажите ему продолжать наступление в северном и западном направлении. На Агрионт.
— Да, сэр.
— Соберите солдат и начините расчищать все эти завалы в порту. Нам надо побыстрее провести людей.
— Да, сэр.
— И найдите мне генерала Поулдера, черт подери! Каждый должен делать свое дело.
— А какое у кого сейчас дело? — проворчал Пайк.
Странная процессия направлялась к ним по разбитому причалу, такая неуместная среди всеобщего крушения, что это походило на сон. Дюжина бдительных гвардейцев в черных доспехах окружала одного-единственного человека. У него были черные с проседью волосы и заостренная, аккуратно подстриженная борода. Он носил рифленый нагрудник из черной стали, на ногах черные сапоги, плащ из черного бархата торжественными складками спадал с его плеча. В сущности, он напоминал самого богатого в мире гробовщика, но шествовал с королевским достоинством. Мужчина направлялся прямо к Весту, не глядя ни влево, ни вправо. Обескураженные охранники и свита лорд-маршала расступились перед ним, как железные опилки отодвигаются в сторону под воздействием магнита.
Незнакомец протянул руку, затянутую в черную перчатку.
— Я великий герцог Орсо Талинский.
Вероятно, Весту следовало опуститься на колено и поцеловать протянутую руку. Но он просто крепко пожал ее.
— Честь имею, ваше высочество.
Он не знал, подходит ли такое обращение. Он никак не ожидал встретить одного из самых могущественных людей мира посреди кровавой битвы в порту Адуи.
— Я лорд-маршал Вест, командующий армией его величества. Не хочу показаться неблагодарным, но вы далеко от дома…
— Моя дочь — ваша королева. От ее лица народ Талина готов принести любые жертвы. Как только я узнал о ваших… — Он приподнял черную бровь, указывая на горящую гавань. — О ваших трудностях, я подготовил экспедицию. Корабли моей флотилии, как и десять тысяч моих лучших солдат, в вашем распоряжении.
Вест не нашел, что ответить.
— Да?
— Я взял на себя смелость высадить их на берег. Сейчас они вытесняют гурков из юго-западной части города. Три Фермы, так это называется?
— Ээ… да.
Герцог Орсо едва заметно улыбнулся.
— Весьма колоритное название для городской территории. Вам больше не надо беспокоиться о западном фланге. Я желаю вам удачи, лорд-маршал. Если судьбе будет угодно, мы еще встретимся. После победы.
Он величественно кивнул и удалился.
Вест смотрел ему вслед. Он знал, что должен благодарить за неожиданную помощь и десять тысяч стирийских воинов, но не мог отделаться от неприятного ощущения: не появись тут великий герцог Орсо, ему было бы легче. Однако сейчас у него имелись более срочные проблемы.
— Лорд-маршал!
Бринт спешил по причалу во главе группы офицеров. Одна его щека была испачкана гарью.
— Лорд-маршал, генерал Поулдер…
— Наконец-то, черт возьми! — резко произнес Вест. — Хоть что-то теперь прояснится. Где он?
Он отодвинул Бринта плечом и обомлел. Поулдер лежал на носилках, которые несли четыре грязных и жалких на вид офицера его штаба. Лицо у него было такое, словно он мирно уснул и вот-вот захрапит. Однако большая рваная рана на груди разрушала это впечатление.
— Генерал Поулдер возглавлял атаку, — произнес один из офицеров, глотая слезы. — Благородная жертва…
Вест опустил глаза. Как часто он желал смерти этому человеку! Он закрыл лицо рукой, ощутив неожиданный приступ тошноты.
— Черт побери! — прошептал он.
— Черт побери! — прошептал Глокта.
Он подвернул дрожащую лодыжку на самой верхней ступеньке и едва не упал лицом вперед. Какой-то тощий инквизитор, шагавший в другую сторону, внимательно посмотрел на него.
— У вас проблемы? — резко бросил ему Глокта.
Человек опустил голову и быстро прошел мимо, не сказав ни слова.
Щелк, клац, боль — обычный ритм его шагов. Мрачный коридор проплывал с тягостной неторопливостью. Каждый шаг был суровым испытанием, но Глокта заставлял себя идти вперед. Ноги болели, ступня пульсировала, шею ломило, пот катился по горбатой спине под одеждой, губы беззубого рта кривились от чувства безнадежности. С каждым вдохом и свистящим выдохом он ожидал беды. С каждым спазмом и уколом боли он готовился к тому, что из дверей ринутся практики и безжалостно забьют его самого и всех замаскированных наемников, как свиней.
Но они встретили лишь несколько нервных человек, которые, казалось, не обратили на них никакого внимания.
«Страх сделал их небрежными. Мир шатается на краю пропасти. Все перепуганы, все боятся лишний раз шелохнуться, чтобы не сорваться в пустоту. Инстинкт самосохранения. Он мешает действовать продуктивно».
Пошатываясь, Глокта вошел в открытые двери приемной перед кабинетом архилектора. Секретарь раздраженно поднял голову.
— Наставник Глокта! Вы не можете просто…
Он запнулся, когда вслед за Глоктой в узкую комнату стали заходить наемники.
— Я говорю, вы не можете…
— Молчать! Я действую по приказу короля.
«Что же, все лгут. Разница между героем и злодеем в том, кому из них верят».
— Отойдите! — прошипел он двум практикам, стоявшим на страже у дверей. — Или будьте готовы отвечать за это.
Они переглянулись, увидели, как люди Коски один за другим входят в комнату, и одновременно подняли руки, позволив разоружить себя.
«Инстинкт самосохранения. Как он все портит».
Глокта помедлил перед входом в кабинет.
«Я так часто трепетал здесь, к удовольствию его преосвященства».
Его пальцы прикоснулись к деревянной поверхности.
«Неужели все так легко? Можно явиться при свете дня и арестовать самого влиятельного человека Союза?»
Ему пришлось подавить усмешку.
«Мог ли я вообразить такое раньше?»
Он повернул дверную ручку и, хромая, переступил порог.
Кабинет Сульта выглядел так же, как всегда: большие окна с видом на Университет, огромный круглый стол с выложенной драгоценными камнями картой Союза, кресла с роскошной обивкой, мрачные портреты на стенах. Однако на стуле с высокой спинкой сидел не Сульт. Там восседал не кто иной, как любимая собачка архилектора — наставник Гойл.
«Никак примериваешься к месту? Боюсь, великовато для тебя».
Сначала Гойл испытал негодование.
«Кто смеет вторгаться сюда?!»
Затем растерянность.
«Кто это посмел вторгнуться сюда?»
Потом потрясение.
«Калека? Неужели?»
А увидев в дверях Коску и четверых наемников, вошедших вслед за Глоктой, он пришел в ужас.
«Пора бежать».
— Вы? — прошептал он. — Но вас…
— Убили? Боюсь, планы поменялись. Где Сульт?