На этой аллее уцелели несколько статуй — горделивые короли и их советники, каменные лица и тела, покрытые рубцами и выбоинами. Они грустно смотрели на кровавые горы мертвецов у своих ног.
Увидев их, Логен осознал, что это все-таки аллея Королей, а не царство мертвых.
Через сотню шагов остались только пустые постаменты. На одном удержалась оторвавшаяся нога изваяния. Странная группа людей собралась здесь. Вид у них был совсем изнуренный, что-то среднее между живыми и мертвецами. На большом камне сидел человек. Он замер и молча смотрел на целые пригоршни волос, выпавших с собственной головы. Другой кашлял в окровавленный кусок тряпки. Мужчина и женщина лежали рядом, глядя в никуда, кожа на их лицах так съежилась, что обтянула черепа. Женщина дышала хрипло и прерывисто. Мужчина уже не дышал.
Еще сотня шагов, и Логену показалось, что он идет по разрушенному аду. Ничто не напоминало о том, что здесь когда-то стояли статуи, дома и было хоть что-то живое. Вокруг возвышались лишь холмы странного мусора: обломки камней, расщепленные куски дерева, искореженный металл, бумага, стекло, все сдавлено и перемешано, покрыто тоннами пыли и грязи. Порой из завалов выглядывали какие-то вещи, непонятным образом уцелевшие: дверь, стул, ковер, разрисованная тарелка, улыбающееся лицо статуи.
Посреди этого хаоса бродили грязные мужчины и женщины. Они копались в мусоре, отбрасывали его, стараясь проложить дорожки. Спасатели, рабочие, воры? Кто знает. Логен прошел мимо огромного потрескивающего костра в человеческий рост, ощутив, как тепло коснулось его щеки. Какой-то высокий солдат в доспехах, измазанных сажей, стоял рядом.
— Вы нашли что-нибудь из белого металла? — кричал он тем, кто искал среди мусора. — Хоть что-нибудь? Все в огонь! Тела в белых латах? Сожгите их! Приказ Закрытого совета!
Еще несколько шагов вперед, и Логен увидел человека, стоящего на вершине одного из самых высоких курганов. Этот человек тянул длинный деревянный шест и в этот миг как раз повернулся, чтобы ухватиться покрепче. Логен узнал Джезаля дан Луфара. Его одежда была порвана и испачкана, лицо заляпано грязью. Он походил на короля не больше, чем сам Логен.
Какой-то здоровяк стоял внизу, задрав голову вверх. Одна его рука висела на перевязке.
— Ваше величество, это небезопасно! — повизгивал он необычайно тонким, девичьим голосом. — Нам лучше…
— Нет! Я должен быть здесь!
Джезаль наклонился назад и потянул балку, вены на его шее напряглись. Невозможно было сдвинуть такую тяжесть в одиночку, но он все равно пытался. Логен остановился, наблюдая за ним.
— И давно он здесь?
— Всю ночь и весь день, — произнес здоровяк. — И никак не успокоится. Почти все, кого нашли живыми, поражены болезнью. — Он махнул здоровой рукой в сторону жалкой группы рядом со статуями. — У них выпадают волосы, ногти, зубы. Тела съеживаются. Одни уже умерли, другие умирают. — Он покачал головой. — Какое преступление мы совершили, чтобы заслужить такое наказание?
— Не всегда наказывают тех, кто виноват.
— Девятипалый! — Джезаль посмотрел вниз, бледное солнце светило за его спиной. — Вот у кого есть сила. Берись за конец этой балки!
Было трудно понять, какой толк в том, чтобы сдвинуть эту балку. Но длинный путь начинается с короткого шага, как говорил отец Логена. Поэтому он полез наверх. Дерево затрещало, камни покатились из-под сапог, но Логен добрался до вершины и огляделся вокруг.
— Во имя мертвых!..
Теперь он видел, что руины простираются до самого горизонта. Люди снуют среди них, осторожно разгребают щебень или просто стоят, как Логен, пораженные масштабом разрушений. Масштаб разрушения диаметром в милю, а то и больше.
— Помоги мне, Логен!
— Ага, сейчас.
Он наклонился и подхватил конец длинной исцарапанной балки. Два короля, таскающие бревна. Короли грязи.
— Ну, тяни!
Логен приподнял балку, ощутив боль во всех своих ранах. Бревно медленно сдвигалось.
— Есть! — глухо произнес Джезаль сквозь зубы.
Вместе они подняли балку и перевернули. Джезаль нагнулся, убрал сухой древесный сук, откинул разорванную простыню. Под ней лежала женщина, скосив мертвые глаза. Одной сломанной рукой она прижимала к себе ребенка. Ее волнистые волосы потемнели от крови.
— Ладно. — Джезаль вытер рот грязной ладонью. — Ладно. Что ж. Положим их вместе с другими погибшими.
Он стал взбираться дальше по руинам.
— Тащи лом! Сюда, наверх! И кирку. Нам надо разобрать эти камни. Оставь пока инструменты, они нам понадобятся позднее. Чтобы строить дома!
Логен положил руку ему на плечо.
— Джезаль, подожди. Подожди. Ты меня знаешь…
— Конечно. Ну, я бы хотел так думать.
— Отлично. Тогда скажи мне кое-что. Я… — Логен запнулся, подбирая слова. — Я плохой человек?
— Ты? — Джезаль посмотрел на него растерянно. — Ты лучший человек из всех, кого я знаю.
Они собрались под сломанным деревом в парке, несколько мрачных людей, похожих на призраков. Неподвижные черные силуэты, красные и золотистые облака над их головами освещало заходящее солнце. Логен шел к ним и слышал их приглушенные голоса. Они говорили о мертвых, тихо и печально. Он видел могилы у их ног: две дюжины свежих холмов, расположенных по кругу, потому что все теперь равны. Великий Уравнитель, как говорят гномы. Люди возвращаются в грязь, и люди произносят слова над могилами. Так было всегда, с давних времен, от Скарлинга Простоволосого.
— Хардинг Молчун. Не было стрелка лучше его. Он не раз спасал мне жизнь и не ждал за это никакой благодарности. Кроме того, чтобы и я спас ему жизнь при случае. Но в этот раз я не смог. Никто из нас не смог бы… — Голос Ищейки затих.
Люди повернули головы, чтобы взглянуть на Логена, когда его шаги заскрипели по гравию.
— Пожаловал король Севера? — сказал кто-то.
— Сам Девять Смертей.
— Нам поклониться или как?
Все смотрели на него. Он видел их глаза, поблескивающие в сумерках, и черные силуэты, ничего больше, трудно отличить одного от другого. Сборище теней. Сборище духов, и весьма недружелюбных.
— Ты хочешь что-то сказать, Девять Смертей? — спросил кто-то позади него.
— Да нет, — ответил Логен. — Вы все делаете правильно.
— У нас не было никаких причин воевать здесь.
Несколько голосов поддержали его:
— Это не наша чертова война!
— Парни погибли ни за что.
Снова возгласы одобрения.
— Лучше бы закопали тебя.
— Да, возможно.
Логену хотелось заплакать, но вместо этого он почувствовал, что улыбается. Девять Смертей улыбнулся. Так улыбается череп, у которого внутри нет ничего, кроме смерти.
— Пусть так. Но не вы выбираете, кому идти в грязь. Пока кишка тонка сделать это собственными руками. Ну, хватит вам смелости? Хоть кому-нибудь?
Молчание.
— Тогда мир Хардингу Молчуну. Мир всем мертвым. Их нам будет недоставать. — Логен плюнул на траву. — И к черту всех остальных.
Он развернулся и пошел обратно тем же путем, каким пришел.
В темноту.
Ответы
«Как много дел».
Допросный дом не рухнул, и кто-то должен был взять на себя бразды правления.
«Кто еще сделает это? Наставник Гойл? Стрела, пронзившая его сердце, помешает ему, увы».
Но кому-то надо следить за допросами гуркских пленных, которых становилось с каждым днем все больше по мере того, как армия отгоняла захватчиков к Келну.
«Кто еще справится? Практик Витари? Она покинула Союз навсегда, взяв детей под мышку».
Но кто-то должен изучить обстоятельства измены лорда Брока. Разоблачить его, выявить сообщников. Произвести аресты и добиться признания.
«Кто же остался? Архилектор Сульт? О нет, только не этот».
Тяжело дыша, Глокта приблизился к своей двери. Нога болела так, что он оскалил остатки зубов.
«По крайней мере, это была весьма удачная мысль — переехать в восточную часть Агрионта. Надо благодарить за такой подарок судьбы: здесь можно уложить на отдых мою искалеченную плоть. Мои прежние апартаменты погребены под тысячами тонн мусора, как и остальная часть…»
Его дверь была закрыта неплотно. Он слегка подтолкнул ее, и она со скрипом открылась. Мягкий свет лампы полился в коридор, яркая полоса легла на пыльный пол, на конец трости, на грязный носок сапога Глокты.
«Я никогда не оставляю дверь незапертой и, уж конечно, гашу свет».
Он нервно облизнул десны.
«Значит, у меня посетитель. Причем явившийся без приглашения. Что мне делать, войти и принять гостей?»
Он глянул на тени в темном коридоре.
«Или лучше сбежать?»
Он заставил себя улыбаться, ковыляя через порог: сначала трость, потом правая нога, затем левая, которую приходилось подтаскивать сзади, преодолевая боль.
Гость сидел у окна под лампой, резкие черты его лица были облиты светом, в морщинах и впадинах сгущался холодный мрак. Шахматная доска стояла перед ним в том же положении, в каком Глокта ее оставил. Длинные тени фигурок падали на черные и белые клетки.
— А, наставник Глокта. Я жду вас.
«А я вас».
Прихрамывая, Глокта направился к столу, его трость скрипела по голым доскам.
«Так же неохотно человек бредет к виселице. Что ж, никому еще не удалось обмануть палача. Возможно, мы успеем кое-что выяснить перед концом. Всегда мечтал умереть, владея информацией».
Медленно, очень медленно он опустился на свободный стул.
— Как прикажете вас называть — мастер Валинт или мастер Балк?
Байяз улыбнулся.
— Как вам больше нравится.
Глокта дотронулся языком до одного из своих немногочисленных зубов и причмокнул.
— Какая невероятная честь. И чему же я этим обязан?
— В тот день, когда вы посетили Дом Делателя, я сказал, что мы должны поговорить кое о чем в свое время. О том, чего хочу я, и о том, чего хотите вы. Время пришло.
— О, какой радостный день.
Первый из магов внимательно смотрел на Глокту с тем же выражением лица, с каким человек разглядывает интересного жучка.