Но Тул сграбастал его огромными ручищами и сдавил в сокрушительном объятии.
— Ты живой!
Он отстранил Логена от себя и вглядывался, убеждаясь, что это тот самый человек, а потом снова прижал к груди.
— Да, я живой, — с трудом произнес Логен. Ему едва хватило дыхания, чтобы произнести это.
Во всяком случае, одной теплой встречи он дождался.
Лицо Тула сияло улыбкой.
— Пошли! — Он подтолкнул Логена вперед. — Ребята просто рухнут.
Он шел за Тулом к главному костру, где расположился вождь с ближайшими названными воинами. Сердце его отчаянно колотилось. Да, они были там, сидели кружком на земле. Ищейка устроился в самой середине и вполголоса что-то говорил Доу. Молчун сидел напротив, опершись на локоть, и возился с оперением на стрелах. Как будто ничего не изменилось.
— Тут кое-кто хочет увидеться с тобой, Ищейка! — проговорил Тул.
Его голос почти срывался от предвкушения того, что за этим последует.
— Прямо сейчас? — Ищейка обернулся и взглянул на Логена, стоявшего в тени за огромным плечом Тула. — Это не может подождать, пока мы поедим?
— Думаю, никак не может.
— Почему? Кто там с тобой?
— Кто? — Тул схватил Логена за плечо и подтолкнул к костру, к свету. — Да всего лишь Логен Девятипалый, черт его дери!
Сапог Логена скользнул по грязи, и он чуть не хлопнулся на задницу. Пришлось раскинуть руки, чтобы сохранить равновесие. Разговоры вокруг костра вмиг стихли, все обернулись к Логену. Два длинных ряда застывших в оцепенении людей, едва различимых в пляшущих бликах огня. Полное молчание, прерываемое лишь завыванием ветра и потрескиванием дров в костре. Ищейка неотрывно смотрел на Логена, точно видел перед собой пришельца из царства мертвых, а рот его открывался все шире и шире.
— Я думал, вы все погибли, — произнес Логен, распрямившись. — Решил, что это вероятнее всего.
Ищейка медленно поднялся. Он протянул руку, и Логен принял ее.
Сказать было нечего. Во всяком случае, им, двум воинам, столько пережившим вместе: они сражались с шанка, переходили горы, воевали и так далее. Годы, многие годы. Ищейка сжал его ладонь, и Логен положил вторую поверх его руки, а Ищейка увенчал это рукопожатие своей второй рукой. Они улыбнулись, глядя друг на друга, кивнули, и все вернулось на круги своя, как прежде. Ничего не требовалось говорить.
— Молчун, я рад тебя видеть.
— Угу, — просипел Молчун, передавая ему кружку, а потом снова занялся своими стрелами, будто Логен отлучался на минуту, чтобы отлить, а теперь вернулся.
Логен только усмехнулся. На большее он и не рассчитывал.
— Это Черный Доу спрятался там?
— Я бы спрятался получше, если бы знал, что ты явишься.
Доу смерил Логена взглядом с ног до головы, и его усмешку нельзя было назвать дружелюбной.
— А если это все-таки не Девятипалый? Разве не ты говорил, что он упал со скалы? — грубо спросил он у Ищейки.
— Я говорил, что видел это.
— О, со мной так и было. — Логен вспомнил, как ветер бил в лицо, вспомнил утес в снегу, а затем — страшный треск, когда вода нахлынула, перехватив дыхание. — Да, я сорвался, но потом меня прибило к берегу.
Ищейка подвинулся, чтобы Логен мог сесть на расстеленные перед костром шкуры. Он сел, и остальные уселись рядом.
Доу покачал головой.
— Тебе всегда чертовски везло, когда дело касалось выживания. Я должен был догадаться, что ты выкрутишься.
— Я считал, что вас схватили плоскоголовые, — сказал Логен. — Как вам удалось уйти?
— Тридуба нас вывел, — ответил Ищейка.
Тул кивнул.
— Он вел нас через горы, потом мы пересекли Север и пришли в Инглию.
— И всю дорогу собачились, как старухи?
Ищейка с усмешкой взглянул на Доу.
— Ну были кое-какие жалобы в пути.
— Ну а где же Тридуба?
Логен с нетерпением ждал хотя бы словечка о старом друге.
— Он мертв, — произнес Молчун.
Логен вздрогнул. Он понял: да, так и должно быть, раз главным стал Ищейка.
Тул кивнул своей огромной головой.
— Погиб в сражении. Возглавил атаку на шанка. Дрался с этим чудовищем — Наводящим Ужас.
— Чертов урод, отвратительная мразь! — Доу с яростью плюнул в грязь.
— А Форли?
— Тоже мертв, — резко ответил Доу. — Мы направились в Карлеон предупредить Бетода, что шанка пересекают горы. Кальдер убил его. Просто так, ради забавы. Подонок!
Он снова сплюнул. Он всегда умел плеваться, этот Доу.
— Мертвы… — Логен покачал головой.
Форли мертв, и Тридуба тоже мертв. Он испытывал острое чувство досады и стыда. Но совсем недавно он думал, что они все мертвы, вернулись в грязь, так что четверо, которые выжили, это уже подарок в любом случае.
— Что ж, они оба были отличные парни. Лучшие, и умерли достойно, как я понял. Так может случиться с каждым.
— Да, — произнес Тул, поднимая кружку. — И с тобой могло. Давай за мертвых.
Они выпили в молчании, и Логен причмокнул губами, почувствовав вкус пива. Давно забытый.
— Да, год прошел, — проворчал Доу. — Мы кое-кого убили, отмерили немало дорог, ввязались в это проклятое, никому не нужное сражение. Потеряли двоих товарищей и выбрали вождя. А что было с тобой, Логен Девятипалый?
— Ну… что-то вроде сказки. — Логен спросил себя, какая же это сказка, и не смог найти ответ. — Я думал, шанка убили вас всех или забрали с собой, ведь жизнь приучила меня всегда предполагать худшее. Так что я отправился на юг и встретился с этим фокусником, колдуном. Мы с ним отправились в путешествие — очень далеко, за море, чтобы найти какую-то штуковину. А когда добрались до места, ее там не оказалось.
Он рассказывал и понимал, что его история звучит как бред сумасшедшего.
— Что за штуковина? — спросил Тул, скорчив озадаченную гримасу.
— А кто ее знает. — Логен облизнул зубы, на которых остался привкус пива. — Я понятия не имею.
Они переглянулись, словно никогда прежде не слышали такой нелепой истории. Логен не мог не согласиться, что так оно и есть.
— Впрочем, сейчас это не имеет значения. Оказалось, жизнь не так тошнотворна, как я думал.
Он дружески хлопнул Тула по спине. Ищейка вдохнул и выдохнул, раздувая щеки.
— Ну, как бы там ни было, нам по душе, что ты вернулся. Я так понимаю, что ты снова займешь свое место?
— Мое место?
— Ну, будешь командовать. Ты ведь был главным.
— Был, но у меня нет желания снова становиться вождем. Мне кажется, парни вполне довольны нынешним положением дел.
— Но ты умеешь вести за собой людей лучше, чем я.
— Не думаю. Пока я командовал, ничего хорошего не было — ни для нас самих, ни для тех, кто сражался на нашей стороне, ни для тех, кто дрался против нас. — Логен поник, вспоминая былое. — Я займу свое место, если ты хочешь этого, но лучше мне последовать за тобой. Мое время прошло, и оно было не лучшим.
Ищейка растерялся. Он явно надеялся на иной ответ.
— Ну, если ты уверен…
— Я уверен. — Логен хлопнул его по плечу. — Что, не так-то просто быть вожаком?
— Да уж, — недовольно кивнул Ищейка, — дьявольски непросто.
— Кроме того, как я понимаю, многие из этих парней прежде враждовали со мной и не очень-то рады меня видеть.
Логен оглядел ряды воинов, сидящих у костра, посмотрел на их напряженные лица, услышал, как они повторяют его имя. Они говорили слишком тихо, но он мог догадаться, что речи эти вовсе не хвалебные.
— Не бери в голову, они будут скакать от счастья, что ты воюешь вместе с ними, когда начнутся боевые действия.
— Посмотрим.
Логену показалось ужасно обидным то, что ему придется вступить в драку и убивать ради того, чтобы заслужить признание людей. Он ощущал на себе пытливые взгляды из темноты, но все мгновенно отводили взоры, как только он к ним оборачивался. Только один человек не опустил глаз — здоровый парень с длинными волосами, сидевший посередине.
— Это кто? — спросил Логен.
— Где?
— Вон тот, который постоянно смотрит на меня.
— Это Трясучка.
Ищейка облизнул пересохшие губы.
— Он крепкий орешек, этот Трясучка. Несколько раз дрался с нами, и отлично дрался. Я вот что скажу — он хороший человек, и мы перед ним в долгу. Но, кроме того, будь я неладен, если не скажу тебе, что он сын Гремучей Шеи.
Логен вдруг ощутил приступ дурноты.
— Кто он?
— Второй сын.
— Тот мальчик?
— Много времени прошло с тех пор. Мальчики стали взрослыми.
Да, много времени прошло, но ничто не забылось. Логен сразу почувствовал это. Ничто не забывается здесь, на Севере, и ему следовало знать об этом.
— Мне нужно ему кое-что сказать. Если нам придется вместе драться… я должен ему кое-что сказать.
Ищейка поморщился.
— Думаешь, стоит? Некоторые раны лучше не трогать. Ешь, а поговоришь с ним утром. С утра любые вести звучат приятнее. Я думаю так, но решай сам.
— Уф, — недовольно буркнул Молчун.
Логен поднялся.
— Ты прав, но лучше сделать дело…
— Чем жить в страхе перед ним. — Ищейка кивнул в сторону костра. — Тебя ничто не изменит, Логен, это точно.
— Тебя тоже, Ищейка. Тебя тоже.
В темноте, пахнущей дымом, жареным мясом и натруженными человеческими телами, он прошел за спинами карлов, сидевших у огня. Он видел, как они сутулятся и что-то бормочут при его приближении. Он знал, о чем они думают: этот треклятый Девятипалый сейчас за моей спиной, а он последний человек в мире, которого стоит подпускать к себе сзади. Трясучка неотрывно и холодно наблюдал за ним, вполглаза смотрел сквозь упавшие на лицо длинные волосы, сжав губы в ниточку. В руке у него был нож, предназначенный для еды, но вполне пригодный для того, чтобы проткнуть человека. Логен видел, как отблески пламени играют на лезвии, когда присел рядом с Трясучкой на корточки.
— Значит, ты и есть Девятипалый?
Логен поморщился.
— Да. Это я.
Трясучка кивнул, так же пристально глядя на него.
— Вот, значит, какой ты, Девятипалый.
— Надеюсь, ты не разочарован.