«Хотя мне доводилось видеть и таких. Незнакомцы, напавшие на меня в ванной, например. Все они похожи на людей, которые сестру родную продадут за ломаный грош».
— Они выглядят ненадежно, — пробормотал он.
— Ненадежно? Ерунда, наставник. Просто не всякому везет, и мы оба знаем, как это бывает. Любому из них я доверил бы собственную мать.
— Ты уверен?
— Да, тем более она уж двадцать лет как умерла. Какой вред они могут ей причинить? — Коска обхватил рукой сутулые плечи Глокты и притянул к себе, вызвав у него приступ боли в пояснице. — Боюсь, выбор нынче небогатый.
От его дыхания веяло алкоголем и какой-то гнилью.
— Все, кроме самых отчаянных, уже сбежали из города. А какая, собственно, разница? Я нанял этих парней не за красоту, а за характер и силу. Я люблю отчаянных ребят! Мы их понимаем, ты да я. Для такого дела нужны очень отчаянные парни, наставник.
Глокта мрачно осмотрел это собрание костлявых, раздутых, покрытых шрамами, изуродованных лиц.
«Неужели блестящий полковник Глокта, удалой командир первого полка гвардии его величества, имеет дело с таким отребьем?»
Он глубоко вздохнул.
«Поздновато искать злодеев с приятной внешностью. Что ж, заткнем дыру тем, что у нас есть».
— Очень хорошо. Подождите здесь.
Распахнув ворота свободной рукой, Глокта взглянул вверх на дом с темными окнами и прохромал внутрь. Тонкая полоска света пробивалась только из-за тяжелых занавесей в окне напротив. Он постучал в дверь рукояткой трости. После паузы раздался звук шаркающих, явно неспешных шагов по коридору.
— Кто там?
— Глокта.
Засовы открылись, свет полился в прохладную тьму. Появилось лицо Арди, осунувшееся, с темными кругами под глазами и красноватым носом.
«Точно умирающая кошка».
— Наставник! — Она улыбнулась, взяла его под локоть и почти перетащила через порог. — Какая радость! Наконец хоть с кем-то поговорю! Я ужасно скучаю.
Пустые бутылки стояли в углу гостиной, поблескивая в свете закопченных свечей и тлеющей головешки в камине. Стол был завален грязными тарелками и стаканами. Пахло потом и вином, вчерашней едой и сегодняшним отчаянием.
«Есть ли более жалкое занятие, чем бессмысленно спиваться? Вино веселит счастливого человека, а несчастному от него только хуже».
— Я снова пытаюсь разобраться с этой чертовой книгой.
Арди стукнула по тяжелому раскрытому тому, лежащему на стуле переплетом вверх.
— «Падение Мастера Делателя», — пробормотал Глокта. — Какая чушь! Магия, геройство… Я не смог продвинуться дальше первой части.
— Я вас понимаю. Я дочитала до третьей, и легче не становится. Слишком много этих чертовых колдунов, я уже путаю их. Сплошные битвы и бесконечные кровавые походы туда и обратно. Если увижу еще одну карту, я покончу с собой.
— От этой беды кое-кто может вас спасти.
— Да?
— Боюсь, оставаться здесь уже не безопасно. Вам надо пойти со мной.
— Спасаться? Ну, уж нет! — Она пренебрежительно махнула рукой. — Нам ничего не грозит. Гурки далеко, на другой стороне города. Вы больше рискуете в Агрионте, и мне не следует…
— Угроза исходит не от гурков. Она исходит от моих поклонников.
— Ваши дружки угрожают мне?
— Вы недооцениваете степень их ревности. Скоро они будут угрожать всем, кого я знал в своей жалкой жизни, и друзьям, и врагам.
Глокта снял с крючка плащ с капюшоном и протянул его Арди.
— Куда мы отправимся?
— В маленький прелестный домик около порта. Его лучшие годы прошли, но он очень своеобразный. Как и мы с вами.
В коридоре послышались тяжелые шаги, и Коска просунул голову в дверь.
— Наставник, нам пора выходить, если мы хотим добраться до порта к…
Он запнулся, уставившись на Арди. Последовало неловкое молчание.
— Кто это? — прошептала она.
Коска, пригнувшись, протиснулся в комнату, сдернул шляпу с головы, показывая неровные проплешины, и стал низко-низко кланяться.
«Еще ниже, и он расквасит нос об пол».
— Простите меня, госпожа. Никомо Коска, известный солдат удачи, к вашим услугам. Буквально у ваших ног.
Нож вывалился из его куртки, со стуком упал на пол. Глокта и Арди некоторое время смотрели на него, затем Коска усмехнулся и поднял голову.
— Вы видите муху вон там, на стене?
Глокта прищурился.
— Возможно, не самый лучший момент для…
Нож пролетел по комнате, на шаг промахнулся мимо цели, ударился о стену рукояткой, выбив кусок штукатурки, отскочил назад и ударился о пол.
— Дерьмо, — произнес Коска. — То есть… черт.
Арди, нахмурившись, взглянула на нож.
— Я бы сказала, именно дерьмо.
Коска пропустил это мимо ушей с гаденькой улыбкой.
— Это я ослеплен. Когда наставник описывал мне вашу красоту, я думал, что он, как бы сказать… слишком щедр на похвалы. Теперь я вижу, что он даже поскупился в оценке.
Он убрал нож и надел набекрень свою шляпу.
— Позвольте мне заявить, что я влюблен.
— Что вы ему говорили? — спросила Арди.
— Ничего. — Глокта мрачно пожевал деснами. — Мастер Коска имеет склонность к преувеличениям.
— Особенно в любви! — вставил наемник. — Особенно сейчас. Если уж я влюбляюсь, то до безумия, причем делаю это не чаще одного раза в день.
Арди уставилась на него.
— Я не пойму, мне надо испугаться или, наоборот, почувствовать себя польщенной?
— И то и другое, — произнес Глокта. — Но придется делать это на ходу.
«У нас мало времени, а мне еще надо прополоть целый заросший сад».
Ворота открылись с мучительным скрипом насквозь проржавевшего металла, и Глокта перебрался через прогнивший порог. Ногу, бедро, спину пронзала острая боль после долгого пути по причалам порта. В глубине темного захламленного двора виднелся полуразрушенный дом.
«Как огромный мавзолей. Гробница моих надежд».
Секутор и Иней ждали в тени на ветхом крыльце, в черных одеждах и черных масках, как обычно.
«Одинаково одетые, но совсем разные».
Один дородный, другой худой, один с белыми волосами, другой с темными, один стоял, скрестив руки, другой сидел, скрестив ноги.
«Один верен мне, другой… сейчас мы это выясним».
Секутор встал с обычной усмешкой в глазах.
— Ну, говорите, в чем же…
Коска прошел в ворота и неторопливо, с ленцой, двинулся к дому по раздробленной брусчатке, отбросив несколько кусков камня носком поношенного сапога. Остановился у сломанного фонтана и пальцем отковырнул немного забившей его грязи.
— Прелестное местечко. Прелестное и… — Он повертел испачканным в грязи пальцем. — Гнилое.
Его команда уже вытягивалась вдоль забросанного камнями двора. Залатанные куртки и потрепанные плащи были распахнуты, демонстрируя оружие всех видов и размеров. Лезвия, наконечники, шипы поблескивали в колеблющемся свете фонарей, и металл был настолько же гладким и чистым, насколько грубы и грязны были лица наемников.
— А это, черт побери, кто такие? — спросил Секутор.
— Друзья.
— Вид у них не очень-то дружественный.
Глокта усмехнулся, показав практику зияющую щель между передними зубами.
— Ну, все зависит от того, на чьей ты стороне.
Улыбка без следа исчезла с лица Секутора. Его взгляд нервно скользил по двору.
«Взгляд виновного. Нам знакомы такие взгляды. Мы видим их у наших заключенных. Мы видим их в зеркале, когда осмеливаемся взглянуть на свое отражение. От человека с его опытом можно было бы ожидать большего. Хвататься за лезвие — не лучший способ спастись от ножа. Уж я-то знаю».
Секутор, как кролик, резво побежал к дому, но тяжелая белая рука тут же схватила его, надавила на шею сбоку и бросила бесчувственное тело на разбитую брусчатку.
— Отнеси его вниз, Иней. Ты знаешь куда.
— Фниз. Уфу.
Массивный альбинос забросил Секутора на плечо и направился к двери.
— Должен признаться, — произнес Коска, смахивая грязь с пальца, — мне нравится, как ты управляешься со своими людьми, наставник. Дисциплина! Я всегда восхищался этим.
— Неплохой отзыв от самого недисциплинированного человека во всем Земном круге.
— Я учусь на своих ошибках. — Коска задрал подбородок и почесал покрытую струпьями шею. — Только никак не могу научиться не совершать ошибок.
— Ха, — усмехнулся Глокта, с трудом взбираясь по ступеням.
«Это всеобщее проклятие. Мы ходим по кругу, гоняясь за неуловимой удачей, и бесконечно попадаем в капканы старых неудач. По правде сказать, жизнь — это мучения между разочарованиями».
Они вошли в дверь и оказались в пустом темном зале. Коска поднял лампу и посмотрел на обвалившуюся крышу. Его сапоги скользили по птичьему помету, усеявшему пол.
— Настоящий дворец!
Его голос эхом отразился от провалившихся лестниц, стен пустых коридоров, голых балок высоко вверху.
— Пожалуйста, располагайтесь, — произнес Глокта. — Но не показывайтесь на глаза, по возможности. Мы ждем гостей сегодня ночью.
— Отлично. Мы любим компанию, верно, парни?
Один из людей Коски хрипловато усмехнулся, обнажив два ряда темно-коричневых зубов.
«Такая гниль, что я, пожалуй, предпочту свои».
— Они явятся от его преосвященства архилектора. Вы разберетесь с ними, пока я буду внизу?
Коска одобрительно оглядел полуразрушенный зал.
— Подходящее место для теплого приема. Я дам знать, когда гости прибудут. Сомневаюсь, что они задержатся.
Арди примостилась у стены, натянув на голову капюшон и опустив глаза в пол.
«Старается слиться со штукатуркой, и я ее понимаю. Для молодой женщины это не самая подходящая компания и не самые обнадеживающие обстоятельства. Но все же лучше, чем перерезанное горло».
Глокта протянул ей руку.
— Вам лучше пойти со мной.
Она колебалась.
«Как будто совершенно не уверена, что это лучше — пойти со мной».
Однако быстрый взгляд на самого уродливого представителя самой уродливой профессии убедил ее. Коска коснулся ее руки, передавая фонарь, и слишком долго не отнимал свои пальцы от пальцев Арди.