Потом Пшик побаловал себя тридцатисекундным приступом хохота, а после энергично взялся за дело. В конце концов, ему нужно было загрузить катер Боди Ирвина, разгрузить его у хижины, вернуться обратно и все это до зари.
«И без того многовато людей для Верна, – подумал Пшик. – Не хочу, чтобы кто-нибудь пристал с вопросами, почему это Боди позволяет мне таскать запасы на болото».
Пшик определенно надеялся, что, пока он занят, Верн не очнется. Вряд ли дракон придет в восторг, увидев в своей хижине незнакомых людей.
«Ну, по крайней мере, он не в состоянии сжечь мою маму, – подумал Пшик. – Тут я уверен».
Он был уверен в состоянии Верна как ни в чем другом, иначе ни за что не оставил бы матушку за главную вверх по реке.
«Начальник сейчас в том пограничном месте, о котором говорил, так что надо влить в него горючего, пока он не ушел на другую сторону».
Верн потратил столько жиров, что тело отключилось прямо посреди полета. Так что в ближайшее время никаких залпов – не раньше, чем вылакает пару бочек.
И вот Пшик оказался на складе, но с еще одним отличием, вторым, а именно – в этот раз он был в драконьей шкуре. Нацепил башку прямо себе на голову, как чешуйчатую маску Бэтмена, завязал руки на поясе, а остальное болталось сзади, как шлейф невесты.
«Для драконов такое, небось, оскорбление, – подумал Пшик. – Что, если я просто ничего не расскажу Верну?»
И все же он быстренько щелкнул сэлфи – чисто на случай, если когда-нибудь понадобится утереть нос Чарльзу-младшему.
У гриль-бара была собственная пристань для местных, которые обходили законы о вождении в нетрезвом виде и заплывали за пивком. Некоторые, тем не менее, так надирались, что не могли удержать лодку меж двух берегов и проводили ночь в своих лодках, привязанных к причалу, что объясняло такие тучи пьяных москитов. Боди Ирвин даже пошел дальше и заботился о завсегдатаях, запуская по ближайшим заводям алколодку.
«Три за, – все время повторял Боди, – заводь, застрявший, запивший: подбираешь таких и доставляешь к моему порогу. Пора и тебе, наверное, отработать смену на алколодке».
По всему, Пшику светила перспектива еще одной работы, если Верн когда-нибудь даст продохнуть. Но сначала – главное, а именно вернуть шефа номер один в привычное сварливое состояние.
Пшик с брелоком прошел через задние ворота на пристань. На воде болталось единственное судно – алюминиевый плоскодонный катер Боди, с логотипом гриль-бара по обеим сторонам в диалоговых пузырях, выходящих из пасти авторского видения Чудовища Хани-Айленда в манга-стиле, которое, Пшик знал, выбесило бы Верна до чертиков.
«Так, все чисто, – заключил Пшик. – Ну что, по коням и вперед. Вернее, в моем случае – вперед и по драконям».
Мальчик снова рассмеялся, считая, что он все-таки куда смешнее, чем полагает Верн. Иногда шутки приходили ему на ум так быстро, что Джимми Киммел бы усрался, но Верн только закатывал эти свои глаза с узкими зрачками, аж до самого мозга, и говорил что-то вроде: «Епт, пацан, я плачу тебе не за то, чтобы ты трепался, как в голову раненный. Тебе что, заняться нечем?».
Фонари погасли. Пшик помахал руками датчикам движения.
«Меньше думай, больше делай», – решил он.
Он справился, наверное, за полчаса – закатил полдюжины бочек по одной на тележку, докатил каждую до причала, выгрузил. Делу отнюдь не помогало то, что теперь ему не хватало уже четырех пальцев, и три обрубка ныли, хотя матушка набила носок его «конверса» ватой. Еще не помогало то, что тележка в последний раз видела струйку масла еще до Пшикова рождения, а причал был построен еще, наверное, во времена Гражданской войны, и с тех пор лишился кучи планок. Тем не менее, Пшик выстоял, потому что он – единственный в мире исполнительный помощник дракона, а за эту должность он намеревался цепляться всеми конечностями. Он, помучавшись, перетащил бочки на борт, и алколодка малость просела.
«Уйма пространства, – подумал Пшик. – Детка с легкостью примет еще пару и без проблем доплывет до Боар-Айленда».
Но часики тикали, и новую ходку вполне можно было сделать и на следующий день. Лучше отправляться. Мальчишка клацнул кнопку брелока, включая электрический забор, а потом стартовал с причала гриль-бара на низких оборотах, чтобы если кто и расслышал двигатель, то не понял, откуда лодка отчалила.
«Если за мной не следят через какую-нибудь оптику с ночным видением», – подумал Пшик и рискнул повернуть регулятор еще процентов на десять.
Хук и его новоиспеченные наркобароны, за вычетом Цзин Цзян, грузили снаряжение в надувную лодку Уилларда Карнахана у пристани Пети-Бато примерно в трех сотнях ярдов от гриль-бара, где Пшик разминал о брелок большой палец.
– Отменная, мать ее, лодка, брат, – заметил Дюшейн Адебайо, ладонью проверяя надувной баллон, бегущий вдоль планширя. – Сама стабильность. Славные размеры. Где отхватил такую детку, Хук?
Констебль вспомнил, как Карнахан пошел на корм болотным рыбам и как из мрака вынырнула огромная черепаха.
– Подарок, – ответил он.
– Ага, конечно, – отозвался Дюшейн, забрасывая свою снарягу в лодку. – Уверен, подарков ты получаешь много, а, Ридженс?
По правде говоря, Хук предпочел бы собственный катер, который казался куда существеннее, чем эта хваленая динги, но лейтенант весь разулыбался и раскивался, а в этом он знал толк. А еще катер остался похоронен в болотной грязи в двадцати футах от Хани-Айленда, и потому выбора у Хука особо-то и не было.
– Делай, что считаешь нужным, лейт, – отозвался он. – Как только явится Цзин Цзян, выступаем.
Констебль искренне надеялся, что Цзин Цзян сможет привести «вертушку», но снайперша высмеяла и его намек, и предложенный пятидесятый калибр, предпочитая забрать собственную винтовку из нештатных запасов.
«Заскочу кое-куда кое за чем, тогда проделаю дыру в новоорлеанском чудовище за тысячу ярдов от него», – прокомментировала она.
Хук в полной мере осознавал, что в рассказ о драконе команда не поверила. Все они видели съемку и слышали, что толковали в Квартале, но чтобы поверить в такого, как Верн, его нужно увидеть во плоти. Если вывернуть ситуацию так, что это самому Хуку втирали про драконов, он бы тоже прибрал к рукам нал и понаблюдал, как все разыграется – может, дорожка приведет к остатку куша, завалявшегося после Айвори.
«Сегодня мы во всех смыслах прощупываем почву, – подумал Хук. – И, что самое главное, убийство дракона нисколько не нарушает закон».
Его взгляд привлекли вспыхнувшие галогенки Боди Ирвина, во дворе через дорогу. На тех, кто мог шнырять ночью позади забегаловки, Хуку было, в общем-то, плевать; явно же банальные вопросы права и порядка. А вот залетная обезьяна с гранатой в его собственных делах была совсем ни к чему. Формально, конечно, ничего противозаконного у них не происходило, но если эти причальные шашни получат внезапный стресс-тест, все замешанные лишатся работы – по меньшей мере.
«Видать, какой-то вор-дебил жарится на модном заборчике Боди», – подумал Хук, но решил, что будет разумнее все-таки проверить, потому как кто знает, что за чертовщина может твориться в этой тихой глуши, где драконы одевались как люди и носили с собой мобильные телефоны.
«Вдруг найду единорога в чулках, не удивлюсь, – подумал констебль. – Или прикованного на парковке вампира».
Так что он похлопал по жилету, проверяя, не забыл ли монокуляр, метнулся на другой конец причала глянуть, кто там устраивает световое шоу, и уже через пару минут оказался этому невероятно рад. Потому как, по всему, госпожа удача улыбнулась ему куда шире кривой усмешки луизианской луны.
«А вот и пацан, тут как тут, в комбинезоне, что ли».
– Вот это, конечно, да, – произнес Хук вслух, восхищенный. – Хорошее, кажется, реально приходит к тому, кто умеет ждать.
– Чего? – возникла рядом Джуэлл Харди. – Мы тут только час или около.
– Это такое выражение, Харди, – отозвался Хук, убирая монокуляр обратно и застегивая молнию. Такой ночью он все равно не слишком нужен. Иногда, если звезды горели в полную силу, река начинала сиять, словно всю гладь усыпало фосфором. А это выделяло все грани – даже тени становились резче. – Не могу ж я разжевывать все, что говорю.
– Просто поддерживаю разговор, босс.
– Тут нет боссов, – поправил Хук. – Здесь все партнеры.
Харди игриво пихнула его в плечо.
– Как скажешь, босс.
Констебль вдруг поймал себя на том, что все больше проникается к Джуэлл Харди симпатией, а это ведь совсем на него не похоже.
– А ты мне нравишься, Джуэлл, – сказал он. – Очень надеюсь, что эту ночь ты переживешь.
Харди задумалась.
– Так ты серьезно насчет этого типа дракона Верна, да, Хук?
– Ага, серьезно, – ответил констебль, продолжая следить за Пшиком.
«Пацан малость хромает».
– На три сотни кусов серьезно. А ты что думаешь, это такая мудреная подстава?
– Не-е, слишком сложно, никак не всеку, где подвох, – проговорила Харди. – Но, может, ты просто псих. Без обид.
– Должен сказать, что таки немного обижен. Но ты молодая, на первый раз держи поблажку.
Харди изобразила, как убирает невидимую поблажку в карман.
– Премного спасибо, шеф.
– И расслабь мозги, я не псих, но для вас было бы лучше обратное.
– Потому что, если ты не псих, значит, мне придется вынести дракона, верно?
– Верно, Джуэлл.
Харди вытянула руки и стиснула кулаки до хруста костяшек.
– Если твои ребятки отвлекут его огонь на себя, думаю, мы со стариной Верном славно оттянемся.
В этом Хук не сомневался. Хладнокровных убийц он узнавал с первого взгляда.
«Рыбак рыбака».
Тем не менее, Верн варился в этом котле столетиями.
– Насколько слышал, он владеет правой лучше. Еще может поймать крыльями. Попадешься – и все, адью.
Харди кивнула, запоминая.
– Вошла, ударила, отскочила, – наставлял Хук. – И дальше пляшешь. Умеешь, девочка? Здоровяки иногда не умеют.
– Нормас, – отозвалась Харди. – В стране пребывания как-то дралась с тигром. Слыхал?