– Ты умозаключаешь? Итить-колотить отсюда и до обеда, – произнес Верн с самым серьезным видом. – Мне казалось, это термин мисс Ингрэм. Может, если ты умозаключаешь, то я подразумеваю? Как тебе? Не такой уж я и тупой, каким кажусь.
– То есть, вы вернетесь.
– А разве я этого не сказал?
– Не уверен, шеф.
– Я тоже. Но планирую вернуться. Или забрать тебя к себе, когда закончится учеба.
Пшик моргнул.
– Учеба? Школа?! Вы что, в добрые католики заделались?
Верн подался вперед, словно собираясь поделиться великой мудростью:
– Большинство школьного образования ни хрена не стоит, ни для кого не секрет. В целом, это сломанная система, которую увековечили преподаватели. Мол, у нас есть то, что вам нужно, так что будем вам это впаривать.
– Именно, – сказал Пшик. – Я повторяю это годами.
– Но, – продолжил Верн, поднимая палец, – мисс Ингрэм, похоже, молодец. Поэтому я хочу, чтобы ты получил диплом.
– Диплом?! – воскликнул Пшик. – Зачем? Задницу им подтереть?
На этом Верн не остановился.
– И…
– И? Что ж еще-то?!
Дракон откинулся на спинку и скрестил руки на груди, пережидая взрыв гнева. Примерно через минуту Пшик утих.
– Вот это сцена, – проворчал Верн с явным неодобрением на морде. – Так себе поведение для младшего партнера.
Пшик надулся так сильно, что даже шею втянул.
– Ага, ну знаете ли, разговор-то про образование. У меня нет на него времени. У меня дел, на хрен, по горло.
– Ты чертовски прав, по самые гланды: будешь вести мои дела и узнавать все, что связано с моей драконностью.
– Нет такого слова.
– Может да, а может, нет, – уклонился Верн, – как раз это тебе и нужно выяснить. Насколько я могу судить, существует много знаний, в которые никто из нас не посвящен, а кому-то придется-таки посвятиться. К тому же, по состоянию рынка на сегодня, что ж я, дурак, нанимать младшего партнера без высшего образования.
Пшик чуть с шезлонга не рухнул.
– Высшего?! Это что, мне теперь в колледж идти?
– Чертовски верно, – кивнул Верн. – Мне нужно знать, что заставляет рынки тикать, и что заставляет тикать меня. Так что тебе придется освоить комбинацию: бизнес и драконоведенье.
– Бизнес и драконоведенье? А такое реально?
Верн закивал с нарочитой уверенностью.
– Разумеется. Сейчас вообще все реально. Хоть по Звездным войнам степень получай, Оби-ван, чтоб тебя, Моро.
– Круто, – выдохнул Пшик.
– Так что давай-ка, поучись у этой вашей Ингрэм, потом тащи свой тощий зад в новоорлеанский универ на пару лет. И чтобы все время мониторил мои данные.
– То есть прятал ваши сокровища в землю?
– Да, за вычетом оплаты твоего обучения и оклада. Веди учет, ясно? Чтоб каждый грош.
У мальчишки, не привыкшего загадывать дальше дня получки, случился перебор долгоиграющего планирования.
– Можно я подумаю?
Выражение лица Верна говорило «нет», как и голос.
– Никак нет, мелкий. У тебя тут, как говорят, возможность, которая выпадает только раз в жизни. Я мню себе какое-нибудь путешествие на годы, так что мне на стороне нужен парень с вышкой. Вот такие условия.
– Но шеф, я никогда не задерживаюсь на учебе, – заныл Пшик.
– Ты, мать твою, кто? Гек Финн? Соглашайся уже, – Верн протянул руку. – Эта рука уберется через пять секунд. Второго предложения не будет.
Пшик внимательно посмотрел на покрытую крупной чешуей руку и когти на каждом пальце, которые не так давно вот-вот и вспороли бы ему глотку. Как будто в другом времени, и с другим Верном, и Пшик вдруг осознал, каким огромным шагом это предложение стало для дракона. И насколько этот шаг изменит его жизнь. А еще он понял, что если не пожмет ему руку, им придется распрощаться, а это немыслимо.
Пшик выждал три секунды, а потом пожал руку.
– Епт, шеф. Колледж. Я-то думал мы будем как герои боевиков: одни интриги и спасения. Как вышло, что мне надо учиться?
Верн поймал настрой истинного наставника:
– Студенты – вот, кто настоящие герои.
И они оба согнулись от хохота едва ли не на минуту.
Когда Боди Ирвин выложил пункт первый их плана, Верн присвистнул через дырку от клыка. Она, к слову, становилась все меньше.
– Это какая-то дичь, – заключил дракон. – Ехать с наркоторговцами. И откуда ты всю эту муть знаешь, Грин Дэй?
Боди был горд и обижен одновременно, отчего на его лице застыло выражение, с которым обычно сдерживают газы.
– Завязывай с Грин Дэем. Теперь я констебль Ирвин. Я даже футболку с группой не надел, видишь? У меня теперь шляпа и прочее дерьмо. А всю эту муть знаю, потому что закон я представляю только со вчера, а травку где-то раздобыть всегда надо.
Они собрались в гостиной дома Моро, которая одновременно была и кухней, и спальней Элоди. Верн втиснулся в единственное кресло, сами Моро сидели на его подлокотниках с обеих сторон. Боди по-охотничьи присел на корточки, пока через несколько минут не заломило колени и не пришлось откинуться на кофейный столик. Элоди одарила Боди улыбкой. Он пытался, а усилия стоит поощрять.
– Если вы закончили с томными взглядами, – проворчал Верн, – то, может, вернемся к разговору? Тут говорят, федералы уже практически в дверь ломятся.
– Ой да помолчите, Верн, – сказала Элоди, уже вполне освоившись с драконом в своей гостиной-кухне-спальне. – Боди все еще восстанавливается.
– Да, Верн, – воодушевился, получив поддержку, Ирвин. – Не все же могут принимать ванну во фритюре.
– Ауч, – подал голос Пшик. – Подкололи, шеф.
Верн изо всех сил постарался удержать невозмутимое лицо.
– Закройся, кладезь мудрости. Мы еще не выбрались из болота. Будешь шутить и изгаляться, когда я окажусь в безопасности в Мексике.
– Вообще-то, не в Мексике, – вмешался Боди. – В планах была Колумбия. Мексика для тебя вообще сейчас ни хрена не стоит, простите мой французский, мисс Элоди.
И будь все проклято, но Элоди покраснела.
– Я могу простить вам сейчас все, что угодно, Бо.
– Бо? – оживился Пшик, – а вы уже перешли к уменьшительно-ласкательным?
Верн хлопнул его по колену.
– Мой тебе совет, малец: купи шумоподавляющие наушники или получишь травму на всю оставшуюся жизнь.
Пшик заерзал. Он уже не был ребенком во многих смыслах, но когда речь идет о маминых шашнях – маленькими становятся все.
– Колумбия, шеф, – произнес он, возвращая разговор в безопасное русло. – Потому что я нашел видео. Я несколько дней искал по «достопримечательности драконы», но попадалась только херня. А потом попробовал поискать «горгулью».
– Черт побери! – воскликнул Верн. – Горгульи даже не настоящие существа. Они статуи. Чтобы увидеть горгулью, надо просто поехать в Новый Орлеан и глаза разуть, и все, и все.
– Как бы там ни было, с тех пор, как партизаны подостыли, все больше и больше туристов едут в джунгли смотреть Затерянный город.
– Ла Сьюдад-Пердида, – произнесла Элоди, с сильным акцентом, специально для Боди.
– Мам, ну хватит, а! – возмутился Пшик. – Я тут работаю.
– Прости, сынок, – извинилась Элоди.
– Больше туристов – больше видео. В прошлом году появилось вот это.
Пшик выстучал что-то в телефоне и разок провел по экрану, выводя ролик с Ютуба. Изображение было темным и дрожащим, но показывало, как что-то рептилиеподобное метнулось в сторону деревьев. Что-то большое, с головой в форме наковальни.
Верн выпрямился в кресле.
– Может быть.
Пшик прокрутил еще раз.
– Возможно.
– Возможно, что херня, – сказал Боди.
– Именно, – ответил Верн. – Но выбора у меня все равно нет.
«Мне все равно надо улететь, – подумал он. – Так почему бы, черт дери, не отправиться с целью?»
Верн был более чем взволнован. Он не искал своих уже долгое время и знал, что его скорее всего ждет жестокое падение со скалы разочарований. И все же…
– Ага, – сказал он. – Агась, лады. Так что, когда я отправляюсь?
– На следующей неделе, – ответил Боди, – если готов лететь.
– Да твою ж мать, Грин Дэй, – огрызнулся Верн. – Я рожден летать.
Глава 21
Пшик рассчитывал, что за неделю-то подберет нужные слова, но уже через пару дней ситуация обострилась. Боди получил по внутренним каналам известия, что драконью шкуру проверили на огнеупорность, и ФБР высылает еще двадцать агентов – прямо ковровое бомбометание своими людьми устроили. Так что новоиспеченный констебль решил ускорить отлет. В результате, отправление было перенесено на ту же ночь. Поэтому Пшик и Верн сидели на борту «Зодиака» в пятистах метрах от охраняемого заповедника Пас-а-Лутр в заливе Гарден-Айленд. Верн был закутан в толстовку с эмблемой «Пеликанов» на три размера больше и капюшон, так что любой проплывающий мимо запоздалый рыбак не обратил бы на него внимания.
– Помнишь тот пень перед хижиной, который смахивает на Дэнни ДеВито?
Пшик засмеялся.
– Помню, стремный такой. Дэнни, мать его, ДеВито. Люблю этого парня.
– Конечно. Кто ж его не любит. Самый смешной хрен во всем мире.
Пшик чувствовал, что дело тут не просто в приятном воспоминании об актере.
– Так а что там с пнем?
– Присмотрись к нему.
– Вашу ж мать, шеф. Вы мне еще и работу подкидываете? Я думал, мне в школу надо ходить.
– Надо. Потом в колледж. То, что под пнем, все обеспечит. Вдруг захочешь слегка приукрасить дом – внимание не привлекай, но малость кабельного не повредит. Может, даже широкополосный доступ. И ради всего святого, диван.
– Новая приставка? – спросил Пшик.
– Макбук, – поправил Верн. – И занимайся в перерывах между играми. Я не хочу, чтоб золотые слитки пропали даром. Конфедераты с таким трудом с ними расстались. Отдавай их Боди по одному. Он выбьет по хорошей цене.
– Под пнем ДеВито, да?
– Ага. На цепи.
Они сидели под небом насыщенного синего цвета, усеянным особенно яркими россыпями звезд, трепались о пустяках, не переходя к серьезным темам. «Зодиак» покачивался на якоре, что напомнило Верну недавнюю надувную лодку.