Я хорошо понимала, что ему куда легче рисковать жизнью Вороны. Ну а жизнью Кармиан?
— Ну а жизнью Кармиан? Ею ты можешь рискнуть?
Мой вопрос прозвучал более жестко, чем мне хотелось. Но ответ Нико удивил меня.
— Кармиан не такая, как другие женщины. Или, вернее, ради такого дела дает фору довольно многим мужчинам. Сама-то она полагает, будто берется за дело из-за денег. Но по мне, так Кармиан рождена для опасности. Или, во всяком случае, рано привыкла ко многому. И… если она поставила свою жизнь на карту ради меня, то она хотела бы рискнуть ею совсем по-другому. Ее не остановишь!
Прав ли был Нико? Ясное дело, он знал Кармиан куда лучше, чем я. Но я помнила, что она сказала наверху, на палубе накануне вечером: «Девочку, что там внизу, ты хочешь обернуть ватой, чтоб она ни капельки не ударилась».
И я была твердо уверена, что зависть в ее голосе была настоящей. Может, даже такие девушки, как Кармиан, очень хотели бы, чтоб их хотя бы немножко обернули ватой, пусть бы хоть иногда. В особенности если б это делал Нико.
Кармиан пришла и освободила нас.
— Его здесь нет, — сказала она.
Сначала я была не до конца уверена в том, кого она имела в виду, но Нико не сомневался.
— Где же он тогда? Нам известно, когда он вернется?
— Он где-то со своей драконьей ратью. Да нет, нам ничего неизвестно.
Дракан! Они имели в виду Дракана!
Нико тихонько ругнулся, ну а я глубоко, с облегчением вздохнула. У нас будет больше времени. То было единственным, что в первую очередь имело для меня значение. Больше времени, прежде чем Нико с головой кинется в свои опасные для жизни планы.
— Тогда придется нам подождать, — сказал он.
— Как сказать! — воскликнула Кармиан. — Это, само собой, один из способов — ждать. Если у Вороны не лопнет терпение.
— Что ты имеешь в виду?
— Это тебе хорошо известно. Если станет трудней, чем ожидали, либо забрезжит опасность — у Вороны остается легкий способ добыть себе хороший заработок. Он легко продаст тебя дружинникам Дракана, даже если самого Дракана не будет в Дунарке.
— Ворона может заработать гораздо больше, ожидая и делая, как я велю.
— Это если твой план удастся. А если тебя схватят, а выдал тебя вовсе не он, тогда Ворона в лучшем случае может помахать ручкой на прощание своей золотой птичке-мечте. В худшем случае он сам влипнет, а в придачу его обвинят в том, что он прятал объявленного вне закона. Тогда его ожидает смертный приговор, особенно когда объявленный вне закона — ты!
Нико снова ругнулся, на этот раз чуть громче.
— Как по-твоему, сколько времени… — Нико запнулся, но Кармиан не очень-то страшилась высказать все, что думает.
— Сколько времени мы можем полагаться на него? Ты это имеешь в виду?
— Да!
— Это одному Вороне ведомо. Но будь я на твоем месте, я бы слишком долго не ждала.
Мне было худо, будто меня вот-вот одолеет морская хворь.
Но «Морской Волк» стоял на якоре у берега и лишь легко покачивался вверх-вниз, и не это заставляло сжиматься мой живот.
— Ворона вернулся? — спросил Нико.
— Нет, он все еще у Портового Местера.
— Нико… — тихо произнесла я. — Может, нам лучше убраться с этого корабля?
Кармиан внимательно глянула на меня:
— В словах твоей маленькой подружки что-то, кажется, есть. Может, не стоит испытывать терпение Вороны сверх меры?
— А куда нам податься? Весь Дунарк — смертельная западня.
«Неужто ты только сейчас это узнал?» — подумала я, но промолчала.
— Мы можем сойти на берег, двинуться дальше, попытаться отыскать драконью рать и Дракана. Я… я знаю несколько человек, они, возможно, нам помогут. Это куда лучше, чем сидеть здесь, будто крысы в западне.
Нико впал в раздумье. Но в конце концов покачал головой:
— Нет, мы остаемся здесь. Я поговорю с Вороной.
Кармиан разозлилась:
— Нико! Ты что, не понимаешь? Все, что ты можешь посулить Вороне, зависит от твоей удачи. А если он перестанет верить в твою удачу, посули ты ему хоть золотые горы и зеленые леса, небо, луну и звезды!
— У нас уговор. И даже у Вороны есть хотя бы крупица порядочности.
Кармиан мрачно глянула на него.
— Будь я тобой, я бы не очень на это рассчитывала, — сказала она.
Сколько стоит девчонка
— Просыпайся, девчонка!
Кто-то без церемоний тряс меня за плечо. Я открыла глаза и увидела прямо перед собой резко очерченную морду Вороны.
— Пошли! Поднимайся с постели! Там какой-то тип очень хочет встретиться с тобой.
— Что?.. Встретиться?
Он почти вырвал меня из койки.
— Пошли! Всю свою болтовню прибереги на потом.
Я была вовсе обалделая от сна и снов, а голова болела от спертого воздуха в закутке.
Но он крепко держал меня за руку, и не успела я глазом моргнуть, как он уже тащил меня по трапу на палубу. Но когда он хотел было уже спуститься вместе со мной на набережную, я уселась, не желая двинуться с места.
— Погоди! Куда мы?.. Где Нико?
— Он ждет нас! Идем, девчонка!
Но я ему не поверила.
— Что ты собираешься сделать со мной? — спросила я, вспомнив его болтовню о торговле и выкупе. Неужто он нашел кого-то, кто хотел бы заплатить за меня?
Ворона окинул меня коротким невыразительным взглядом. Затем кивнул — всего лишь один раз, да и то слегка, но то был явно условный знак, потому что я внезапно перестала видеть. Кто-то накинул мне на голову одеяло, и, как я ни сопротивлялась и ни пыталась кричать, ничего не помогло: одеяло приглушало звуки. Они вертели меня и обвязывали веревкой, будто какой-то сверток, будто пакет, который кто-то заказал и заплатил за него.
«Где же Нико? И где же Кармиан, когда такое творится? Ведь ее на другой койке в закутке уже не было».
Меня подняли и стали передавать из одних рук в другие. Мое бедро наткнулось на что-то твердое, думаю на борт, и тогда я начала падать, да так круто, что испугалась, как бы они меня не уронили. Но кончилось тем, что повисла на плече кого-то из них, ясное дело, не на плече Вороны, а одного из его команды.
— Нико! — заорала я так громко, как могла. — Где ты?
— Тихо! — прошипел тот, что нес меня. Голос его прозвучал вроде как голос Энока. — Тебе что, хочется, чтоб караульщики в гавани услышали нас?
Караульщики в гавани? Краткий миг я раздумывала, не крикнуть ли еще громче. Но нет. Этого я, несмотря на все, не хотела. Если б мы все же не были на пути в объятия Дракана, пожалуй, не было никакой причины просить вдобавок еще и об этом. Однако же если они собирались продать меня не Дракану, то кому же тогда? А что они сделали с Нико? Я не верила, что он добровольно пошел бы на такое!
— Спусти меня на землю, — попросила я. — Я могу прекрасно идти сама.
— Местер? Она говорит…
— Нет! — коротко отрезал Ворона. — Никогда не знаешь, что выкинет этакий тролль-подменыш[15]. Смотри держи ее как следует.
Энок еще крепче обхватил мои ноги. Что он представлял себе? Что я удеру от него?
Где-то поблизости громко и злобно затявкала собака, и тут же семь-восемь других собак также начали лаять.
— Мерзкие твари! — пробормотал Энок. — Они ведь перебудят весь город.
— Прибавь-ка немного шагу! — сказал Ворона. — Чем раньше мы придем, тем лучше!
До чего же противно было ничего не видеть. Так бояться и вдобавок еще не видеть, что происходит. Я пыталась высвободить руку, но корабельщики не вяжут узлы, которые сами по себе могут развязаться. Я слышала шаги мужчин, сначала по деревянным доскам, а потом по гравию и брусчатке. Я слышала лай собак. Я слышала и ощущала, как Энок все сильнее и сильнее задыхался оттого, что тащил меня. Но я ничего не видела.
— Не понесешь ли ты ее немного? — застонал он, задав вопрос кому-то другому.
— Ты что, не можешь нести даже такую хилую девчонку? — раздался в ответ дразнящий голос.
— Тихо! — злобно шикнул Ворона. — Мы пришли. Держите язык за зубами и не мешайте говорить мне. Народец здешний куда как непрост!
Послышалось легкое постукивание в дверь, а затем звук отпирающейся щеколды.
— Войдите! — раздался чей-то свистящий голос.
Корабельщики послушно вошли. И дверь тут же закрыли и заперли за нами.
— Посадите ее! — велел Ворона.
Энок сделал, как ему велели. Я была не в себе, после того как долго висела вниз головой: голова моя кружилась и я не в силах была держаться на ногах.
— Дайте мне взглянуть на нее!
Новый голос — чужой и вместе с тем на удивление хорошо знакомый!
Веревку развязали, и я наконец-то освободилась от омерзительного одеяла. Мы находились в маленькой горнице с низким потолком, почти пустой. Стол, скамья, очаг. И у очага стоял…
Мое сердце подпрыгнуло и застучало так, что я чуть было не впала в беспамятство. Ведь это невозможно…
Но…
— Отец?
Это слово сорвалось у меня с губ, хотя я этого вовсе не хотела. Но тут он шевельнулся. И я знала уже, что все-таки никакое это не чудо. То был не Сецуан. Он походил на моего отца, походил так, что у меня щемило в груди, когда я глядела на него. Но хотя руки его умело охватывали флейту, то не были руки моего отца, да, кроме того, были еще кое-какие отличия: складка у рта, форма подбородка и носа. То был не мой отец. Отец мой умер. Ведь я это хорошо знала, и все же ощущение было такое, будто он только что умер вновь.
— Мое имя — Ацуан! — произнес он. — А ты, должно быть, дочь моего брата.
Глаза его были такими же зелеными, как и мои. Точь-в-точь такими же зелеными, как у моего отца. У него не было никакой серьги со змейкой, но пряжка на плаще была той же формы — змейка из серебра, с мелкими зелеными драгоценными камешками вместо глазок. Должно быть, это правда. Он — мой дядя! Брат моего отца!
— Ты ничего не скажешь? — спросил он.
— А что, по-твоему, мне говорить?
Мои слова прозвучали куда строптивее, чем мне хотелось бы. Я ведь не была строптива. Мне лишь казалось, будто кто-то треснул меня по голове чем-то тяжелым.