Через какое-то время лес поредел и под ногами то и дело начали появляться камни – ущелье было уже близко. Когда-то оно было руслом Лазурной реки, но когда гора Алого Феникса раскололась надвое, то река изменила свое направление и проложила новое русло меж пиков, а бывшее когда-то каменистым дном ущелье высохло и со временем заросло цветами и травами.
Записей о тех временах сохранилось немного: когда Черный Дьявол из Преисподней напал на орден Алого Феникса, то сгорела почти вся библиотека. Лишь немногие трактаты и техники совершенствования уцелели. Тогда были воистину темные времена, когда Черная смерть летала в небе, а мир был на пороге полного хаоса. К счастью, остатки заклинательских орденов и буддийских храмов смогли объединиться и нанести удар по императорскому дворцу, где скрывалось чудовище. Кровавый Император в тот день был схвачен, а позже казнен, а его приспешник Черный дракон бежал, но был настигнут заклинателями, ранен и низвергнут в Огненное море у Сумеречных скал. Так закончилась эпоха хаоса и смертей. Ордена постепенно восстанавливались, и мир вернулся к обычной жизни, но память об ужасе, сжигающем целые горы и города, осталась в сердцах людей. После стольких разрушений люди Цзянху объединились, чтобы восстановить страну, поэтому долгое время все жили в мире и покое. Но со временем все вернулось на круги своя и вот на границе их страны опять идет затяжная война. Но и после того как все войны закончатся, каждую весну в Лазурном ущелье по-прежнему будут распускаться цветы.
Они вышли из леса и остановились на краю скалы, вниз по которой вела узкая дорожка. Перед ними простиралось ущелье, усыпанное цветами. Грунтовые воды все еще проходили здесь рядом с поверхностью земли, а солнце не заслоняла ни одна скала, поэтому цветы на дне бывшего русла реки расцветали самыми первыми.
Это были маленькие соцветия голубых и сиреневых цветов, но из-за своего количества, они превращались в сплошное нежное полотно лазурного цвета. После мрачного леса с голыми деревьями этот контраст был слишком разительным.
– Как красиво, – восхищенно выдохнула Шао Цинмэй, и Бай Сюинь с ней мысленно согласилась.
Старейшина Бай направилась вниз по дорожке. Мелкие камешки сыпались у нее из-под ног, с мягким шорохом скатываясь вниз. Впереди находился небольшой водопад, который уже должен был пробудиться от зимней спячки. Используя духовную силу, Бай Сюинь усилила свой слух и смогла различить шум воды. Ван Чжэмин, судя по всему, тоже его услышал, потому что тут же рассказал Шао Цинмэй и про водопад, и про пещеру, которая за ним скрывается и в которой растут красивые кристаллы. Разумеется, молодая госпожа Шао тут же захотела взглянуть.
Шао Цинмэй и Ван Чжэмин ушли вперед к водопаду, а Бай Сюинь подошла к небольшому выступу, с которого открывался вид на все ущелье. Цветы на дне превращали его в широкую благоухающую реку. Тонкий сладкий аромат кружил в еще прохладном воздухе. Бай Сюинь закрыла глаза и вдохнула полной грудью, позволяя этому лазурному запаху осесть в сердце. Ей хотелось запомнить этот день, чтобы потом доставать из глубин памяти трепетные моменты и перебирать их, словно сокровища. Еле слышный звук чужих шагов заставил ее открыть глаза и повернуть голову – Да Шань стоял на выступе рядом с ней и смотрел вниз на цветочную реку. Его лицо ничего не выражало, поэтому Бай Сюинь не могла понять, о чем он думает. Обводя взглядом ущелье, Да Шань повернулся в ее сторону, и они встретились взглядами. Только тогда Бай Сюинь осознала, что бесцеремонно пялилась на него. Она поспешно отвернулась, внезапно не зная, куда теперь смотреть. Во рту резко пересохло. Она достала флягу с водой и быстро сделала пару глотков. Холодная влага вернула ее мысли к реальности. Ничего не произошло, это всего лишь ее фантазии, не более того. Внезапно она поняла, что даже не предложила воды Да Шаню, прежде чем отпить самой. Как бесцеремонно с ее стороны! А вдруг он тоже хочет пить?
Она покосилась на флягу в своей руке – он ведь мог и не заметить, что она уже отпила. А даже если и заметил, станет ли обвинять ее в бесстыдстве?
Бай Сюинь резко выдохнула и протянула ему флягу. Уловив движение сбоку, он повернул голову и посмотрел на ее руку. А потом забрал флягу, слегка мазнув по ее руке кончиками теплых пальцев. Бай Сюинь замерла и перестала дышать. Да Шань сделал пару глотков и спокойно вернул ей флягу назад. Она инстинктивно ее забрала и вперилась взглядом в горлышко, к которому только что прикасались чужие губы. Соблазн был слишком велик, а вокруг кроме них двоих никого не было. Некому было увидеть ее падение, кроме одного человека. Ну а он-то никому рассказать не сможет при всем желании.
Она подняла флягу ко рту и, слегка обхватив горлышко губами, сделала еще один глоток. А потом снова протянула ее мужчине рядом. Если бы тот мог говорить, сказал бы он что-нибудь сейчас?
Да Шань замер, и что-то в его взгляде изменилось, но что именно, Бай Сюинь не могла сказать. Мужчина, не сводя с нее взгляда, забрал флягу из ее руки и сделал несколько глотков, а потом протянул назад, но, когда их руки соприкоснулись, свою так и не разжал. Они просто стояли на краю ущелья, вдвоем держась за одну флягу с водой, и смотрели друг на друга. Внезапно Бай Сюинь почувствовала, всего на мгновенье, словно ее грудь пронзила стрела навылет – было и исчезло. Она распахнула глаза и сжала флягу, сильнее вжимаясь в чужую руку и словно цепляясь за нее. Будто если она сейчас отпустит, этот человек исчезнет.
Поднявшийся ветер донес до них пронзительный женский крик, и рука Бай Сюинь тут же опустела. Не разбирая дороги, Да Шань помчался на голос Шао Цинмэй.
Бай Сюинь смотрела на то место, где всего мгновение назад был человек. А теперь он, словно верный пес, побежал на зов своей маленькой хозяйки. Старейшине Бай и самой надо было отправиться к ним как можно быстрее, чтобы узнать, что случилось, но она не могла пошевелиться. Просто стояла и сжимала в руке флягу с водой до побелевших костяшек. Словно вместо воды она только что хлебнула уксуса, который теперь разъедал ее внутренности. Она крепко зажмурилась и закусила губу, почувствовав металлический привкус во рту. Не время сейчас для этого детского темного чувства, что затопило ее грудь, не давая вдохнуть. Она была старейшиной ордена и головой отвечала за этих детей. Это она должна была первой броситься вперед, едва услышав крики.
Старейшина Бай резко открыла глаза и посмотрела на флягу в своей руке, а затем отшвырнула ее, словно мерзкое насекомое. Повернув голову туда, откуда донесся крик, она оттолкнулась от каменного выступа и с помощью техники тысячи шагов быстро добралась до остальных.
Первое, что она увидела – это двух людей у водопада. Вода шумела тут намного громче, а воздух благоухал еще сильнее, но теперь к нему примешивался тонкий гнилостный запах.
Шао Цинмэй стояла, уткнувшись лицом в грудь Да Шаня и цеплялась руками за его одежду, а тот обнимал ее за плечи. Бай Сюинь лишь мазнула взглядом эту картину и тут же нашла глазами своего ученика, который стоял чуть поодаль. Заметив ее, он вскинул голову и шагнул навстречу, и тогда Бай Сюинь увидела, насколько бледное у него лицо и напряженный взгляд. Она сразу выхватила с пояса Чэнчжитянь и направила в него духовную энергию. От деревянной рукояти лука вскинулись два огромных плеча, а между ними протянулась тонкая нить тетивы. Чэнчжитянь был живым огнем, которому придали форму.
Сжимая его в левой руке, готовая в любое мгновение вскинуть лук и выпустить созданную из чистого духовного огня стрелу, старейшина Бай подошла ближе.
– Наставница, там, в пещере… – Ван Чжэмин бросил затравленный взгляд на водопад.
Бай Сюинь направилась туда и, обойдя шумный поток воды, вошла в узкую пещеру с треугольным входом. Вначале совсем небольшая, она постепенно расширялась и уже скоро выходила в просторную каменную залу, чей потолок был настолько высок, что растворялся в темноте. С каждым шагом гнилостный смрад усиливался. Когда Бай Сюинь вошла в пещеру, то даже не стала зажигать духовный свет: освещения от пылающего Чэнчжитяня было достаточно, чтобы увидеть всю картину. Используя духовное чутье, Бай Сюинь проверила все вокруг в поисках опасностей, но живых существ тут нигде не было. В этой пещере была лишь смерть.
Развернувшись, старейшина Бай вышла назад и, оказавшись на свежем воздухе, вдохнула полной грудью, пытаясь избавиться от отвратительного запаха. Она повернула голову и поймала потрясенный взгляд Шао Цинмэй, которая смотрела на огненный лук и наверняка ощущала давление его силы. Бай Сюинь нахмурилась и отозвала духовную энергию из Чэнчжитяня, а затем прикрепила его назад к поясу.
– Чжэмин, забери молодую госпожу Шао и быстро возвращайтесь в орден. Идите коротким путем. Как доберетесь, расскажи обо всем отцу, а если его не найдешь, то любому старейшине ордена, пусть кого-то пришлют.
– Наставница, а вы? – напрягся Ван Чжэмин.
– Я останусь здесь, – поджала губы Бай Сюинь.
Кто-то должен был проследить за этим местом, пока не прибыли адепты ордена. Кто бы ни совершил подобное, он может попытаться убрать все следы.
– Почему вы еще здесь? – нахмурилась Бай Сюинь.
– А-Шань, – Шао Цинмэй разжала руки, которыми цеплялась за ворот одежды Да Шаня, и подняла голову. – Мы отправимся в орден и кого-то пришлем. Оставайся здесь вместе со старейшиной Бай.
– В этом нет никакой необходимости, – отрезала Бай Сюинь.
– Мне будет спокойнее, если он останется здесь, – тихо сказала Шао Цинмэй, снова опустив голову.
– Молодая госпожа Шао, видимо, забыла, что я совершенствующийся заклинатель, пересекший средний предел, – смерила ее ледяным взглядом Бай Сюинь.
– Наставница, я думаю, Шао Цинмэй имела в виду другое, – осторожно сказал Ван Чжэмин. – Да Шань не сможет двигаться также быстро, как мы, поэтому остаться здесь с вами будет для него безопаснее.
Бай Сюинь бросила взгляд на Да Шаня, который стоял с таким безучастным видом, будто не его сейчас обсуждают. Глядя на него, можно было легко забыть, что он всего лишь слабый смертный, который не знает, с какой стороны хвататься за меч.