– Не принижай свои достоинства, Тяньцинь, – улыбнулся Ван Цзышэнь. – Ты прекрасно с этим справишься. И тебе я полностью доверяю. Пожалуйста, отправляйся на северо-запад в Храм Нефритового Будды и изучи их архивы.
– Это может занять некоторое время, – с сомнением произнесла Бай Сюинь.
– У тебя будет столько времени, сколько потребуется, не волнуйся об этом, – сжал ее руку Ван Цзышэнь. – К тому же у тебя появится редкая возможность получить доступ к уникальным трактатам. Все-таки библиотека Храма Нефритового Будды самая большая в Цзянху, так что ты сможешь изучить все, что тебе интересно.
Предложение было слишком заманчивым, разумеется, Бай Сюинь не стала бы от такого отказываться. Попасть в самую обширную библиотеку и свободно читать все, что захочешь – да такая возможность могла не появиться и за всю жизнь.
– В таком случае мне нужно собраться в дорогу и передать дела, – Бай Сюинь осторожно высвободила свою руку и поклонилась. – Глава Ван, я тебя оставлю.
Покинув павильон главы, Бай Сюинь медленно направилась к своему дому. Ее голова гудела от полученной информации, словно рой пчел. Ей нужно было время, чтобы успокоиться и все обдумать. Очевидно, Ван Цзышэнь скрывал не только это от остальных. Но он был главой ордена и нес ответственность за сотни людей. От его решений зависело будущее не только адептов Алого Феникса, но и всего мира совершенствующихся. Разумеется, у него могли быть секреты. Бай Сюинь никогда не сомневалась в нем: они были знакомы больше десяти лет, Ван Цзышэнь всегда был очень ответственным и продумывал все на несколько шагов вперед. Слишком рано унаследовав пост главы ордена, ему пришлось много трудиться. Бай Сюинь лишь сожалела, что не может снять с него часть забот, но в то же время втайне чувствовала облегчение, понимая, насколько легка и приятна ее собственная жизнь. Она бы точно не хотела оказаться на его месте и управлять огромным орденом.
Размышляя о прошедшем дне, она и не заметила, как дошла до своего дома. Толкнув дверь, Бай Сюинь разочарованно замерла – низкий столик был девственно пуст. Кто-то из учеников забрал несъеденную еду. Ее карп-белка был безвозвратно утерян. Настроение сразу ухнуло куда-то вниз, а усталость навалилась на плечи. Понимание, что из-за всех этих забот она не только лишилась еды, но что эта еда была приготовлена самим Да Шанем, и теперь его усилия пропали впустую, окончательно погрузило Бай Сюинь в пучину печали. А теперь ей еще придется покинуть орден, чтобы отправиться в дальний уголок страны читать древние трактаты. В другое время она была бы счастлива проникнуть в недра архива старейшего из буддийских храмов на континенте, но сейчас предвкушение от такой возможности было омрачено предстоящим расставанием. Эта поездка может занять месяцы, а когда она вернется, Да Шань и молодая госпожа Шао уже покинут их гору.
Бай Сюинь опустилась на маленькую подушечку перед низким столиком, а потом уронила голову на руки и застонала. Какое-то время она просто сидела, не двигаясь и позволяя печали снедать ее. Но благоприятное время для тоски закончилось, и Бай Сюинь подняла голову, а потом ударила себя по щекам, приводя в чувство. Окинув взглядом помещение, она со вздохом встала и начала неторопливо собирать вещи.
Глава 9. Две рыбы в маленьком пруду
Она стояла в небольшом, но ухоженном и живописном саду. Деревья уже отцвели и были покрыты сочной зеленой листвой. Цветы, высаженные вдоль дорожек, испускали тонкий сладковатый аромат. В воздухе чувствовалась свежесть, как после дождя. Легкий ветерок игрался с длинными рукавами и норовил забраться под ворот, холодя кожу. От его порывов спина покрылась мурашками и Бай Сюинь невольно вжала голову в плечи. Она повернулась и посмотрела на постройки вокруг – это поместье было не такое большое и роскошное, как у семьи Бай, но достаток все же явственно ощущался. Из открытых окон доносились голоса слуг, занятых обычной работой. Бай Сюинь оглядела внутренний сад и увидела в глубине маленький пруд с листьями лотоса, раскинувшимися зелеными блинчиками на поверхности воды. Она подошла к пруду и увидела в воде двух карпов кои. Один был красно-белый, а второй черный с золотистыми чешуйками – они плавали бок о бок меж лотосовых стеблей. Бай Сюинь наклонилась ближе, наблюдая за игрой карпов, когда почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она резко выпрямилась и поймала на месте преступления человека, который смотрел на нее в упор. Будучи замеченным, он сразу смутился, опустил взгляд и начал нервно сжимать в руках большую метлу, которой подметал дорожки в саду. На нем была одежда нижайшего из слуг, а на вид ему было не больше шестнадцати.
Да Шань.
Его лицо выглядело совсем молодо, а тело уступало более взрослой версии и по росту, и по ширине плеч. Его одежда из грубой ткани при каждом порыве ветра липла к коже, очерчивая фигуру, которая была намного худее той, что Бай Сюинь невольно удосужилась лицезреть на памятной тренировке в снегу. Старейшина Бай снова перевела взгляд на пруд, но на этот раз чтобы увидеть собственное отражение. Девушка, смотрящая на нее среди широких листьев лотоса, была молода и хороша собой. Они были похожи, словно родные сестры. Эта девушка едва расцвела, ее кожа была бела и нежна, а на щечках еще оставалась детская припухлость. Ее взгляд был чистым и невинным. Она была тем цветком лотоса, которого так не хватало этому пруду. Бай Сюинь отвела взгляд от воды и заметила, что эта молодая версия Да Шаня не шевелится, так и застыв со своей метлой. Не решаясь поднять взгляд и не в силах уйти, он просто стоял на месте. Бай Сюинь хотела шагнуть к нему, но не смогла пошевелиться, словно тело вдруг перестало ей принадлежать.
– Молодая госпожа! – послышался голос позади. – Молодая госпожа, вот вы где! Ну зачем вы вышли в сад? Ветер такой холодный. Что, если вы заболеете? Ваша матушка будет сердиться, если узнает. Скорее пойдемте в дом!
Бай Сюинь обернулась и увидела совершенно незнакомую служанку. На лице той было неприкрытое беспокойство. Стоило ей заметить Да Шаня, как беспокойство в глазах сменилось жесткостью.
– Чан Ян! – закричала она. – Что ты здесь встал, у тебя нет работы? Как ты смеешь бездельничать в середине дня? Вот посмотришь, что будет, когда я госпоже об этом расскажу!
– Не надо! – прервала ее ругань Бай Сюинь. – Он ничего плохого не сделал, не надо ни о чем рассказывать.
Служанка потрясенно посмотрела на нее, словно не ожидала, что Бай Сюинь скажет нечто подобное.
– Молодая госпожа, пожалуйста, вернитесь поскорее в дом, – служанка цепко схватила Бай Сюинь за запястье и потащила за собой.
Бай Сюинь хотела вырвать руку, но тело словно онемело и послушно последовало за служанкой. Она обернулась и бросила взгляд на Да Шаня, который стоял, склонив голову, не смея пошевелиться.
Дотащив Бай Сюинь до дома, служанка осмотрелась и, убедившись, что вокруг никого, наклонилась совсем близко и быстро зашептала:
– Молодая госпожа, о чем вы только думали, вам нельзя быть такой безрассудной! А что, если бы вас кто-то увидел? Если ваши родители узнают, то быть беде!
– Но мы не сделали ничего плохого, – нахмурилась Бай Сюинь.
– Молодая госпожа, прошу вас, держитесь подальше от Чан Яна. Его жизнь и так полна горестей, не надо делать ее еще тяжелее. Если кто-то узнает, что вы видитесь наедине, то накажут его, а не вас. Молодая госпожа, его же могут убить за такое!
– Я просто гуляла по саду, а он подметал дорожки, – тихо сказала Бай Сюинь, – вот и все.
– Молодая госпожа, – служанка посмотрела ей прямо в глаза. – Я знаю вас с младых лет, вы всегда были добрым и заботливым ребенком. Так почему сейчас хотите погубить этого человека? Даже если вы не думаете ничего плохого, каждый ваш жест, каждый взгляд может распалить в сердце молодого юноши пламя, которое очень сложно будет потушить.
– Думаешь, я ему нравлюсь? – с надеждой спросила Бай Сюинь.
Служанка посмотрела на нее как на безумную:
– Молодая госпожа, как вы можете спрашивать, разве сами не знаете? Он же глаз с вас не сводит.
– Я ему нравлюсь, – прошептала Бай Сюинь и ей внезапно стало очень тепло. – Нравлюсь…
Утреннее солнце вливалось в помещение, захватывая цунь за цунем. Когда оно коснулось кровати старейшины и затопило тонкий струящийся балдахин, Бай Сюинь открыла глаза. Образ молодого Да Шаня с опущенным от смущения взглядом все еще стоял перед ее глазами. И эти заветные слова «я ему нравлюсь», словно он сам произнес это признание. Бай Сюинь находилась между сном и явью, не в силах сдержать улыбку.
Окончательное пробуждение настигло ее внезапно, наполнив душу горечью и ощущением потери. Всего лишь глупый сон. Но даже в этом сне им, молодым и невинным, не суждено было быть вместе. Молодая госпожа знатного рода не может выйти замуж за простого слугу. Если бы сама Бай Сюинь была обычной девушкой, то ее уже давно бы выдали замуж, и воспротивиться этому она бы не смогла. Но на ее счастье, у нее оказался талант к самосовершенствованию, поэтому она стала воином и могла сама распоряжаться своей жизнью наравне с мужчинами. Внезапно ее настигло осознание: она взрослая, она может сама решать. Если она хочет мужчину, то может присвоить его себе. Ей просто надо его убедить и, если ее избранник согласится, то ни орден, ни семья Бай не смогут ее остановить.
Бай Сюинь выпорхнула из кровати и начала приводить себя в порядок. Ей надо было как можно быстрее посетить Храм Нефритового Будды и закончить дела. Все время она будет поддерживать связь с Шао Цинмэй, чтобы вовремя узнать, если та вдруг решит уехать, и попросить задержаться до своего возвращения. Созревший план был простым и понятным: как только она закончит дела ордена, то займется личной жизнью. Ей просто надо уговорить Да Шаня пожениться, может ли это быть слишком сложным? Хоть она и была уже немолода, но все же благодаря совершенствованию выглядела не старше двадцати пяти, да к тому же была богата и из уважаемой семьи. В то время как Да Шань по статусу был практически слугой и обладал серьезным изъяном. Вряд ли он найдет себе жену лучше, чем Бай Сюинь.