– И что ты думаешь?
– Если орден Ледяной Звезды не доверяет нам, то это оскорбительно, – нахмурился Ван Чжэмин. – Но здесь что-то не так. Если Шао Цинлун беспокоится за сестру, то почему не отправил за ней своих людей? Почему попросил только вас сопровождать ее?
– Видимо, он и правда спешит, а большое количество людей привлечет к себе излишнее внимание. Втроем мы сможем передвигаться почти незамеченными.
– Но почему письмо написал ее брат, а не отец? К тому же… – замялся он, – я просто беспокоюсь за вас. Я не понимаю, чего хочет Шао Цинлун.
– Полагаю, он хочет, чтобы его сестра была в безопасности, – вздохнула Бай Сюинь. – Какой старший брат не станет переживать в такой ситуации? В любом случае, у нас нет никаких доказательств, что у него другие мотивы, кроме заботы о семье, поэтому наговаривать на невинного человека было бы неправильно. Со временем все прояснится. А теперь возвращайся к тренировкам. Я напишу, как доберусь до ордена Ледяной Звезды.
– Доброго пути Наставнице! – склонился Ван Чжэмин, а затем ушел.
По дороге он размышлял, как быстро все меняется. Совсем недавно он эгоистично раздумывал, как бы выдать Наставницу замуж вместо себя. Но после того, как он услышал об отъезде молодой госпожи Шао, в нем вспыхнула гордость за свой орден. Как эти северяне могут им так не доверять? Желание отдать Бай Сюинь этому надменному Шао Цинлуну сразу испарилось. А следом проснулась смутная тревога. Ван Чжэмин знал, как его Наставница относится к сплетням, поэтому не стал ей рассказывать, что по ордену гуляет один слух. Что от главы Шао уже давно нет никаких вестей, а все решения принимаются советом старейшин ордена. Возможно, тот просто ушел в уединенную медитацию, как это часто делали совершенствующиеся, но зачем так поступать накануне свадьбы своей единственной дочери? Ван Чжэмин знал, как этот брак важен для обоих орденов, поэтому не понимал, почему Шао Цинлун внезапно вмешался и приказал сестре вернуться в такой спешке. Даже если брачный договор еще не подписан, это лишь вопрос времени. Она могла бы спокойно жить на их горе до самой свадьбы. Внутреннее чутье ему подсказывало, что здесь что-то не так, но намерения Шао Цинлуна пока были неясны. Оставалось лишь надеяться, что путь старейшины Бай и молодой госпожи Шао пройдет гладко. В конце концов, если свадьба сорвется, сам он не будет сильно опечален. Ведь усилить связь между орденами можно не только политическим браком. Успокоив себя таким образом, Ван Чжэмин пошел искать Су Шуфаня, чтобы тот замолвил за них всех словечко перед своим отцом.
Старейшина Бай зашла в дом и взяла сумку с вещами. Хоть она и не знала, сколько продлится путешествие, но решила ехать налегке, взяв лишь несколько комплектов сменной одежды. Прикрепив к поясу лук и меч, Бай Сюинь проверила наличие необходимых эликсиров и пилюль в пространственном мешочке, который носила в рукаве, а затем покинула гору.
Спустившись по лестнице к подножию, она увидела закрытую повозку, запряженную четверкой лошадей. Эти животные были довольно крупные – высокие в холке и с мощными ногами. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, насколько они выносливы. Видимо, какая-то новая порода, выведенная орденом для долгих путешествий. Лошади нервно перебирали ногами и вращали глазами, словно чуяли рядом опасность, но при этом вели себя тихо. Опасность стояла неподалеку – скрестив руки на груди и задумчиво глядя на гору. На плече Да Шаня маленькая серая птица чистила перья. Бай Сюинь еще раз посмотрела на лошадей, но так и не поняла, что они нашли страшного в этом парне. Может быть, дело в том, что он был выше многих людей. А может, животным не нравился его запах. Что-то терпкое, с едва заметной горчинкой, похожее на хвою. Или костер. Сложно было сказать, но Бай Сюинь он нравился. Внезапно она осознала, что какое-то время просто стоит и пялится на Да Шаня, который смотрит на гору. Бай Сюинь пожалела, что не может отхлестать себя по щекам, чтобы привести в чувство, но подобный поступок объяснить было бы трудно.
Заметив движение в окне повозки, Бай Сюинь успела отвести взгляд, делая вид, что рассматривает лошадей. Отодвинув полог, закрывающий окно, из повозки выглянула Шао Цинмэй и тут же исчезла, а через мгновение выпорхнула на улицу.
– А-Шань, скорее возьми у старейшины Бай сумку, она наверняка очень тяжелая! Ох, старейшина Бай, это моя вина, надо было отправить А-Шаня к вашему павильону забрать вещи, тогда вам бы не пришлось нести их самой.
– Пустяки, – бросила Бай Сюинь, стараясь не обращать внимания на то, что молодая госпожа Шао обращается с Да Шанем, как со слугой.
Да Шань сделал пару шагов навстречу и забрал сумку из рук Бай Сюинь, едва заметно коснувшись пальцами ее руки и заставив ее сердце ускориться. Она внезапно осознала, что если будет так реагировать на каждый незначительный жест, то до конца поездки не доживет. С этим определенно надо было что-то делать.
– Эти лошади особой породы, – неверно истолковала ее молчание Шао Цинмэй. – Мне сказали, что они очень сильные и могут долго скакать без усталости, поэтому нам не придется часто останавливаться. К тому же по хорошей дороге они могут идти сами, а значит, А-Шаню не придется все время сидеть снаружи. Если, конечно, старейшина Бай не возражает, что он будет иногда отдыхать с нами в повозке, – поспешно добавила она.
– Не возражает, – мотнула головой Бай Сюинь. – Сидеть весь день на солнце, должно быть, утомительно.
– Как я рада, что вы понимаете, – хлопнула в ладоши Шао Цинмэй со счастливой улыбкой. – Как только А-Шань сходит и принесет остальные ваши вещи, мы отправимся в путь.
– У меня больше нет никаких вещей, – отрезала Бай Сюинь и увидела, как изменилось выражение лица Шао Цинмэй.
– Но ведь, – тихо пробормотала она, отчего-то смутившись, – как же это…
– Если больше нас ничего не задерживает, то лучше отправляться сейчас, – прервала ее Бай Сюинь.
Она пошла к повозке и открыла резную дверь. Теперь стало ясно, отчего так смутилась молодая госпожа Шао. Внутри повозка была довольно просторной, с широкими скамьями у стен, покрытыми расшитыми подушечками. Но одна из скамей, как и треть пространства, были заставлены сундуками с эмблемой ордена Ледяной Звезды. Бай Сюинь покосилась на Шао Цинмэй, но деликатно промолчала. У нее самой хватало разной одежды и вещей, просто ей и в голову не приходило таскать с собой половину своего дома. Впрочем, Шао Цинмэй была дочерью главы ордена и ездила на смотрины к будущему жениху. Бай Сюинь забралась в повозку и устроилась на одной из скамеек. Путь им предстоял долгий, поэтому церемониться она не стала и сразу собрала все подушки со скамьи, обложив себя со всех сторон. Переведя взгляд на окно, прикрытое полупрозрачной тканью, она увидела, как снаружи Шао Цинмэй отдает последние поручения Да Шаню.
Отправив его вперед, она забралась в повозку и, подойдя к тканевому пологу, что отделял пассажиров от возницы, откинула его, закрепив у стены. Теперь они могли видеть и широкую спину Да Шаня, и дорогу впереди. После этого молодая госпожа Шао устроилась на боковой скамье и расправила складки одежды. Да Шань примостился спереди повозки и взял в руки вожжи. Лошади занервничали еще сильнее, но послушно тронулись с места. Мягко покачиваясь, повозка поехала по широкой дороге на север.
Шао Цинмэй несколько раз попыталась завязать непринужденный разговор, но старейшина Бай отвечала неохотно, и девушка, побоявшись быть навязчивой, замолчала. Какое-то время они ехали в полной тишине. Солнце, рассеянное закрывающей окно полупрозрачной тканью, мягко освещало внутреннее убранство. Старейшина Бай лениво рассматривала резные панели на стенах, но взгляд то и дело невольно возвращался к широкой спине впереди. На левом плече Да Шаня сидела маленькая серая птица и, кажется, спала. Бай Сюинь перевела взгляд с птицы на длинные черные волосы, собранные в расслабленную косу. Ей хотелось их потрогать. Распустить и зарыться в них пальцами. Убедиться, что они и правда настолько мягкие, какими кажутся. Боковым зрением она заметила резкое движение и вернулась в реальность. Задремав, Шао Цинмэй опасно наклонилась вперед и наверняка упала бы, если бы Бай Сюинь не успела ее подхватить. Но даже это не разбудило молодую госпожу Шао.
Бай Сюинь, которая действовала скорее на инстинктах, вскочила, чтобы придержать падающую девушку, и теперь не знала, что с ней делать. Только вблизи она заметила, насколько измученной выглядела Шао Цинмэй. Бледнее обычного и с темными кругами, отпечатавшимися полумесяцами под глазами. Та говорила, что получила письмо брата ночью, а, значит, почти не спала. Неудивительно, что от мягкой тряски повозки ее сморило глубоким сном. Бай Сюинь так и стояла, согнувшись, не решаясь разбудить девушку, когда плечи Шао Цинмэй внезапно перехватила чья-то широкая ладонь. Старейшина Бай повернулась и уперлась взглядом в лицо Да Шаня, который вдруг оказался рядом. Так преступно близко, что она растерялась. Аккуратно перехватив молодую госпожу Шао, он избавил Бай Сюинь от этого бремени, поэтому ей ничего не оставалось, как сесть назад на свое место. Да Шань тем временем аккуратно прижал Шао Цинмэй к себе, а потом приподнял ее на руках и уложил на скамью. Убедившись, что она не упадет, он выпрямился, но вместо того, чтобы вернуться в переднюю часть повозки, пошел в самый конец и сел на скамью. Прямо рядом с Бай Сюинь, которая замерла, словно испуганный кролик перед огромной змеей.
Из трех скамей свободными от сундуков были лишь две и на одной сейчас спала молодая госпожа Шао, поэтому было логичным, что кое-кто выбрал последнюю из оставшихся. «Просто совпадение», – повторяла про себя Бай Сюинь, внезапно не зная, куда девать руки. Ее взгляд был направлен точно вперед на гладкие крупы лошадей, несущихся по широкой утоптанной дороге. Но боковым зрением она различала человека, что сидел рядом. Скамья была достаточно широкой, чтобы вместить трех обычных людей. Но Да Шань обычным не был и внезапно в задней части повозки стало слишком тесно. При каждой выбоине на дороге, при каждом повороте бедра двух людей бились друг о друга. И это было невыносимо. Почему он сел так близко? Что вообще все это значит?!