– Честно говоря вся эта ситуация начинает меня злить, – резко прервал ее Шао Цинлун. – Разве вы ведете себя не слишком невежливо? Вломились в чужие покои, да еще и не уходите. Я готов закрыть глаза на то, что вы нас прервали, но, если вы оба сейчас же не уберетесь отсюда, я перестану быть таким добрым. Да Шань, уведи молодую госпожу и проследи, чтобы она отправилась прямиком в свою комнату.
Да Шань схватил Шао Цинмэй за плечи и начал подталкивать к двери. Та даже не сопротивлялась и позволила себя увести. Бай Сюинь не видела выражения ее лица, потому что после произнесенного каким-то чужим голосом согласия на брак все остальное перестало иметь хоть какое-то значение. Когда они с молодым господином Шао снова остались вдвоем, он осклабился:
– Так на чем мы остановились?
– Пусть я и дала свое согласие, но, если вы прикоснетесь ко мне до дня свадьбы, я переломаю вам обе руки, – произнесла она ледяным тоном.
Шао Цинлун сразу убрал руки, позволив ей встать, но, казалось, его прекрасное настроение ни капли не испортилось.
– Мне всегда нравились женщины с характером, – наклонил он голову. – Что может быть приятнее, чем приручить дикого зверя и подчинить его своей воле.
Бай Сюинь молча поправила верхний халат и тщательно завязала пояс, а потом подняла тяжелый взгляд:
– Зачем вам это? Вы ведь меня не любите.
– Любовь? – брови Шао Цинлун поползли наверх. – Какое отношение она имеет к замужеству?
– Разве вы не хотели бы выбрать себе супругу, которую будете любить? – тихо спросила Бай Сюинь.
– Разумеется, нет. Мне не нужна любовь, милая Сюинь. Мои цели очень далеки от подобных чувств, – усмехнулся он.
– И что же это за цели?
– Как ты и сама знаешь, нам надо укрепить связь между нашими орденами. И ты мне в этом поможешь.
– Но разве для этого не планировался брак между вашей сестрой и сыном главы Вана?
– Да, это план моего отца. Но я с ним не согласен, – покачал головой Шао Цинлун. – Позволить наследнику другого ордена жениться на Цинмэй все равно что сразу отдать всю власть нашего ордена в руки семьи Ван. Но ты другое дело. Ты талантлива и довольно известна, в свои годы ты уже стала старейшиной ордена, получила собственный титул, к тому же ты из богатой семьи, которая приближена ко дворцу Императора. С какой стороны ни посмотри, а брак с тобой принесет намного больше выгоды. И я даже готов закрыть глаза на твой возраст и скверный характер. В конце концов, ты еще не настолько стара и можешь родить мне детей.
– Разве ваш отец не разозлится, когда узнает, что вы испортили его планы?
– Об этом не стоит беспокоиться, – голос Шао Цинлуна стал жестким. – Уже скоро я стану главой ордена, поэтому его мнение не должно тебя волновать.
– Я вас поняла, – процедила Бай Сюинь и направилась к двери.
Шао Цинлун не стал ее останавливать, поэтому она вышла в коридор и спустилась по лестнице. Она не хотела возвращаться в комнату, где, возможно, Шао Цинмэй и Да Шань сейчас вдвоем. Толкнув тяжелую дверь, она вышла на холодный воздух. Буря улеглась, но до сих пор моросил мелкий дождь. Бай Сюинь шла, сама не зная куда. Грязь хлюпала под ногами, а вода стекала по лицу, но она даже не вспомнила, что нужно поставить защитный барьер. В тот момент, когда она приняла свою судьбу и согласилась выйти замуж за другого мужчину, в комнате раздался особый звук, который услышала лишь она. Словно кто-то наступил на тонкое стекло. Именно с таким хрустом ее хаотичное духовное ядро пошло трещинами. Энергия взбунтовалась и едва не разрывала меридианы. Все, о чем могла думать старейшина Бай в этот момент – это уйти как можно дальше от людей, чтобы, если ее энергия выйдет из-под контроля, никто не пострадал. Внезапно она поняла, что дождь больше не идет и, подняв голову, увидела, что стоит под большим деревом. Бай Сюинь протянула руку и коснулась кончиками пальцев шершавой коры ствола, а потом сжала руку в кулак и ударила со всей силы, не вкладывая ни капли духовной энергии. Она била снова и снова, и с каждым ударом ее руку пронзала острая боль от содранной на костяшках кожи:
– Мерзавец! Как посмел мне угрожать!
Еще один удар и руки бессильно повисли вдоль тела. Бай Сюинь упала на колени, и слезы от боли и ярости потекли по ее лицу. Как же все могло так обернуться?!
Она не знала, сколько так стояла, оплакивая свою злосчастную судьбу. Вот только слезами было не решить проблему.
Заставив себя успокоиться, она подняла руки и вытерла лицо. Нельзя было предаваться отчаянью. Надо починить ядро и найти способ расторгнуть эту помолвку. Ублюдок Шао не посмеет тронуть Да Шаня до дня свадьбы, поэтому время еще было. Она шмыгнула носом и поднялась с колен. Теперь речь шла не просто о ее желаниях. Что бы там ни задумал этот безумец Шао, это затронет орден Алого Феникса. И если Шао Цинлун думал, что она смирится с такой судьбой, то он ошибся с выбором невесты. Бай Сюинь села под деревом, прислонившись к стволу, и погрузилась в медитацию.
Молодой господин Шао проснулся, когда за окном еще было темно. Вспомнив события ночи, он не смог сдержать улыбку. Боги благоволили ему, иначе как объяснить такое везение? Старейшина Бай сама пришла к нему в руки, теперь можно не тратить время на ее уговоры и заняться более насущными вопросами. Он встал и без спешки привел себя в порядок, а затем спустился вниз. И снова удача – Да Шань нашелся сразу. Он спал, сидя на лавке за широким столом на первом этаже, его голова покоилась на руках на столе, а брови хмурились даже во сне. Шао Цинлун, довольный, что не придется искать того по всей округе, подошел ближе и пнул лавку, на которой спал Да Шань.
– Просыпайся, у нас есть дела.
Да Шань поднял голову и сонно моргнул, а потом перевел мрачный взгляд на молодого господина Шао. Тот в ответ осклабился и пошел к выходу. Да Шаню ничего не оставалось, как пойти следом. Он мог игнорировать Шао Цинлуна в мелочах, но тот все еще оставался молодым господином ордена Ледяной Звезды, в котором Да Шань жил.
Улица встретила их влажным холодным воздухом, от которого пробирало до костей. Шао Цинлун поежился и бросил взгляд на лошадей под широким навесом. Ими он займется чуть позже. Необходимость делать все самому раздражала, но если бы он взял с собой слуг, то толпой двигаться пришлось бы медленнее и тогда он мог бы вчера не встретить свою сестру и девицу Бай. Хлюпая грязью по раскисшей дороге, Шао Цинлун вел Да Шаня на окраину города, где раскинулся небольшой военный отряд. Во время войны гибло много людей, поэтому постоянно надо было набирать новых солдат и по всей стране ездили небольшие лагеря, которые искали новобранцев. Реже добровольцами и намного чаще в принудительном порядке, люди отправлялись на службу государства. Стоило мужчине, достаточно крепкому, чтобы держать в руках меч, попасться на глаза кому-то из отряда, и он сразу становился его частью. А так как люди военных, забирающих их сыновей и мужей, не жаловали, то отряды передвигались очень быстро, нигде не задерживаясь.
Шао Цинлун подошел ближе и окинул взглядом несколько палаток из выцветшей на солнце промасленной ткани. На земле черными полосами расползлось размытое дождем кострище, рядом валялся большой грязный котелок, а в паре чжанов три бездомных собаки рылись в куче мусора. Подцепив носком сапога камень с дороги, Шао Цинлун ловко метнул его в одну из собак. Послышался визг, и собаки разбежались в разные стороны. В ближайшей палатке кто-то грязно выругался. После недолгой возни полог палатки поднялся, явив миру заспанное лицо молодого солдата.
– Главного позови, – процедил Шао Цинлун и, видя, что парень не шевелится, крикнул: – Сейчас же!
Парень вылез из палатки, кутаясь в длинный плащ, который явно был с чужого плеча. Подбежав к другой палатке, он приоткрыл полог и засунул туда голову:
– Старший! Старший Го! Вас тут кто-то спрашивает.
Раздались чертыхания, и из второй палатки вылез человек со всклокоченными волосами и испещренным оспинами лицом. Прищурившись в полумраке, он подошел ближе к незнакомцам.
– В чем дело? – зевнул он. – Если мои ребята как-то вам помешали, так уж простите великодушно. А если мы забрали кого-то из вашей семьи или слуг, так на то приказ Императора и все вопросы ко дворцу Его Величества, а мы всего лишь исполняем свой долг.
– Напротив, я пришел похвалить вас за хорошую службу, – проигнорировал и дерзкий тон, и полное отсутствие манер военного Шао Цинлун. Он подошел к Да Шаню и толкнул его вперед. – Этого зовут Да Шань. Хоть он не говорит и весьма туп, но зато силы хоть отбавляй. Уверен: он сможет хорошо послужить нашему государству.
– Вот оно как, – протянул старший Го, рассматривая Да Шаня, а потом повернулся к молодому солдату. – Эй, живо неси список, у нас пополнение.
Да Шань повернулся к Шао Цинлуну и прожег его взглядом.
– Видишь, даже от такого, как ты, может быть польза, – ответил ему презрительной усмешкой молодой господин Шао, а потом произнес тише, чтобы другие не могли услышать: – Я даю тебе шанс проявить себя. Выиграй войну и можешь вернуться, но до этого момента не смей показываться на глаза моей семье.
Молодой солдат уже принес старшему Го замусоленный свиток и кусок заточенного угля. Старший Го развернул его и прищурился.
– Темно как в заднице у демона, – пробормотал он, и над ними тут же вспыхнул яркий духовный свет, освещая все, словно маленькое солнце.
Старший Го отпрянул, а потом с опаской покосился на молодого господина, стоящего перед ним, и только тогда заметил висящую на поясе нефритовую печать.
– Вы заклинатель Ледяной Звезды? – напрягся старший Го.
Шао Цинлун бросил на него презрительный взгляд:
– Я хозяин Ледяной Звезды.
Он протянул руку и вырвал из рук старшего Го свиток и кусок угля, а затем что-то в нем нацарапал.
Старший Го, которому вернули свиток, развернул его и увидел в списке людей новый иероглиф 狗 – «собака». Старший Го покосился на высокого парня, у которого, судя по всему, были с этим господином личные счеты, но промолчал. Свернув свиток, он отдал его молодому солдату. Шао Цинлун выудил из рукава тяжелый кошель, набитый серебром, и швырнул его военному.