Она зажмурилась, а затем, набрав полную грудь воздуха, закричала что есть силы:
– Спаси меня!
– Кого ты зовешь? – рассмеялся кто-то. – Никто не придет. Незачем так кричать. А не то придется заткнуть тебе рот.
Линь Шунь металась в чужих руках, которые уже без всякого стеснения щупали и хватали ее за тело, почти незащищенное мокрой одеждой. Девушка извивалась и пыталась вырваться, но у нее не было ни одного шанса. Краем глаза она заметила какую-то тень, а в следующее мгновение на ее лицо брызнула горячая густая жидкость, и только по тошнотворному сладковатому запаху Линь Шунь поняла, что это была кровь. Переведя ошалелый взгляд, она увидела мужчину, разорванного на две половины, которые с влажным шлепком упали на траву. Следом послышался душераздирающий вопль и изуродованное тело, что мгновение назад еще было человеком, залило землю кровью.
Оказавшись без опоры, Линь Шунь упала на колени и потрясенно смотрела, как третьего мужчину настигли на краю поляны и рвут на части. Его отчаянные крики резко оборвались хриплым бульканьем, после чего человек замолчал навсегда. Существо, что за несколько мгновений уничтожило троих взрослых людей, медленно повернулось. Его узкие вертикальные зрачки в пылающих огнем глазах смотрели прямо на Линь Шунь. Подойдя к ней, он наклонился и протянул свою руку. Линь Шунь смотрела на нее словно загипнотизированная. Как такое возможно?! Она подняла взгляд и взглянула на совершенно бесстрастное лицо существа. В этот момент Линь Шунь осознала, что во всем мире только оно может ее защитить.
– Ты пришел, – прошептала она и по ее щекам потекли слезы.
Она потянулась и вложила свою руку в его широкую теплую ладонь.
Бай Сюинь уронила книгу на стол. Так вот оно что! Она пальцем быстро проследила по строчкам, вчитываясь в знаки, от которых веяло отчаяньем и безнадежностью. Никакой ошибки не было: хоть Линь Шунь и не описывала облик Черного дракона, но было понятно, что он мог менять свою форму. Бай Сюинь прикрыла глаза и потерла виски.
– У старейшины Бай все хорошо? – прервал ее мысли мягкий голос.
Она открыла глаза и увидела приближающегося пожилого монаха.
– Настоятель Улянь, – заклинательница встала, чтобы почтительно приветствовать настоятеля Храма Нефритового Будды.
– Нет нужды быть такой вежливой, – остановил ее настоятель Улянь с улыбкой, – этот монах всего лишь скромный служитель, я не посмею отвлекать вас от изысканий. Прошу простить меня, на мгновение мне показалось, что вы чем-то озадачены.
– Это правда? – Бай Сюинь ткнула пальцем в иероглифы. – То, что здесь написано, правда?
– Что именно так взволновало старейшину Бай? – наклонил голову монах.
– Он мог менять свою форму? Черный дракон мог выглядеть как человек? Он был демоном?
– Ни в коем случае, – покачал головой монах. – Иначе бы остались записи. К тому же при такой силе и размерах будь он демоном, от него бы разило демонической энергией за сотню ли.
– Но зачем ему принимать человеческий облик? – нахмурилась Бай Сюинь. – Духовные животные, достигшие высот совершенствования, предпочитают оставаться в привычном теле, потому что оно сильнее и выносливее человеческого. А уж такие гордые существа, как драконы, и подавно. Я никогда не слышала, чтобы хоть один дракон обращался в человека.
– Мир бескраен, он существовал до нас и будет существовать после, – мечтательно произнес монах. – Он наполнен разнообразными живыми существами, а иногда среди них рождаются те, что способны на нечто удивительное. Змеи не меняют свой облик, будучи привязаны к своей природной форме. Их восприятие мира слишком сильно отличается от человеческого, поэтому и человеческая шкура им не подходит, но этот дракон был особенным. У нас остались записи слуг дворца Императора Тяньшунь, которые подтверждают, что дракон мог выглядеть как человек. Более того, он мог принимать полузвериную форму, сохраняя признаки и человека, и зверя.
– Если он мог принимать человеческий облик и выглядеть как мужчина, мог ли он говорить? – задумалась Бай Сюинь.
– Да, мог, – подтвердил ее догадки монах.
Старейшина Бай обхватила голову руками. Немыслимо! Так вот о чем говорил старик из Храма Черного Дракона! Именно так они с Линь Шунь общались.
– Но почему он ее слушал? – перевела взгляд на трактат перед собой Бай Сюинь. – Если бы он был просто обычным зверем, то дева Линь могла заключить с ним духовный контракт или что-то в этом роде. Но если он был разумным, то почему ей подчинялся?
– Дева Линь была красивой женщиной, – загадочно улыбнулся монах. – У нас сохранились несколько ее портретов, хотите взглянуть?
– Позже, – покачала головой Бай Сюинь. – Благодарю настоятеля Уляня за заботу.
– Могу я спросить? Все остальные заклинатели, что гостят у нас, погрузились в изучение трактатов о демонах и только вы, старейшина Бай, изучаете записи девы Линь. Что вы хотите в них найти?
– Наверно, дело в том, что я не хочу в них найти, – поджала губы Бай Сюинь и, заметив вопросительный взгляд монаха, пояснила. – Я хочу убедиться, что в этих записях нет ничего, указывающего на причастность Храма Черного Дракона к тем ужасным убийствам.
– Вот как, – протянул монах. – У вас чистая душа, старейшина Бай. Пока остальные ищут виноватого, вы хотите защитить невиновного.
– Настоятель Улянь, вы тоже считаете, что люди из Храма Черного Дракона непричастны?
– Мне это неизвестно, – вздохнул монах. – Но я хочу верить, что ради своих целей они не пойдут на такую жестокость. Храм Черного Дракона довольно известен и из-за предмета своего служения имеет плохую репутацию. Кто-то со злыми намерениями мог воспользоваться этим.
– Именно поэтому я думаю, что за убийствами стоит кто-то другой, и раз уж тут достаточно людей, что изучают демонические трактаты, то я уверена, что они справятся и без меня. На самом деле меня волнует кое-что еще.
– Пророчество, – угадал монах.
– Что, если дракон и правда вернется? Не этот, но другой. Настоятель Улянь сказал, что в мире порой появляются удивительные существа, а значит, подобное создание может снова появиться в Цзянху. Поэтому я хочу знать, почему зверь такой силы подчинялся обычной человеческой женщине. Хоть Линь Шунь и была заклинательницей, но она была очень слабой.
– Даже если еще один такой дракон появится в нашем мире, то вы все равно не сможете подчинить его тем же методом, что и дева Линь, – покачал головой монах.
– Почему? – нахмурилась Бай Сюинь. – Я определенно сильнее нее.
– Потому что вы чисты и праведны, и не станете использовать подобные методы.
– Какие методы? – Бай Сюинь замерла, но монах молчал. – Вы же не хотите сказать, что она… что они… если дракон мог превращаться в мужчину, могли ли они?..
– Судя по записям дворцовых слуг, дракон в человеческом облике часто покидал покои Императора Тяньшунь поздно ночью. Так было в первые годы ее правления.
– Они жили как муж и жена? – ахнула Бай Сюинь.
– Не совсем, – покачал головой монах. – У Императора Тяньшунь был обширный гарем, она никогда не хранила никому верность.
– И дракон это терпел? – у Бай Сюинь просто не было слов.
– Старейшина Бай, то, что кто-то может принимать человеческий облик, не означает, что он становится человеком. Животное остается животным даже под человеческой личиной. Наша мораль и голос совести для него будут не громче шелеста ветра. Нам не понять мыслей дракона так же, как не понять мыслей маленькой птицы или дождевого червя, на которого эта птица охотится. Для этого надо самим быть птицей и червяком. Человек использовал доверие, заставив дракона поверить, что уничтожение орденов сделает мир лучше. Дракон не был человеком, поэтому не мог отличить ложь от правды, а добрых намерений от злых – он просто слепо повиновался человеку, которому доверял, и в итоге был предан им.
– Как Линь Шунь могла предать его, если умерла раньше? – нахмурилась Бай Сюинь.
– Об этих событиях есть другие свидетельства. Дева Линь, Император Тяньшунь, перестала делать записи за несколько месяцев до своей казни. Поэтому о событиях, что произошли позже, мы знаем лишь со слов других.
– Могу я взглянуть на эти записи? – спросила старейшина Бай.
– Прошу за мной, – кивнул монах.
Архивы Храма Нефритового Будды располагались в нескольких павильонах, соединенных между собой крытыми переходами. Настоятель Улянь повел старейшину Бай в дальний павильон, куда можно было попасть, лишь использовав печать настоятеля храма. Пока они шли, Бай Сюинь отмечала, как много людей прибыли со всего континента, чтобы погрузиться в глубины архивов Храма Нефритового Будды в поисках истины. Некоторые, завидев старейшину Бай и настоятеля Уляня, почтительно кланялись, но мгновением позже возвращались к трактатам и свиткам.
Бай Сюинь и настоятель Улянь подошли к массивной двери. Монах достал свою печать главы и коснулся ею знака на двери. Бай Сюинь почувствовала легкий всплеск духовной энергии, а потом раздался щелчок. Старый монах выудил из-за пояса большой тяжелый ключ и открыл запирающий механизм, а потом проворно спрятал и ключ, и печать, и толкнул дверь. Бай Сюинь двинулась за ним следом и оказалась в небольшом помещении без окон. Когда они вошли, под потолком сразу зажглись духовные огоньки, освещая комнату, стены которой были от пола до потолка увешаны защитными амулетами. Настоятель Улянь подошел к одному из стеллажей и остановился, перебирая взглядом названия на корешках трактатов, пока не нашел нужный. Бережно вытащив его двумя руками, он повернулся к старейшине Бай.
– В этом манускрипте адепты Дворца Вечной Истины сохранили записи о тех событиях.
– Насколько им можно верить? – с сомнением посмотрела старейшина Бай на трактат.
– Есть записи и других школ, они более отрывочные и разрозненные, но в целом подтверждают эти сведения. Различия между ними лишь в незначительных мелочах.
– Могу я с ними ознакомиться? – спросила Бай Сюинь.