– Да как ты смеешь?! – заорал глава ордена.
Бай Сюинь сжимала в руках алую бумагу письма, из которого было ясно, что это не просто письмо о помолвке, но и все надлежащие церемонии условия уже были исполнены: сваха уже побывала в поместье семьи Бай и даже получила дату рождения будущей невесты, а предсказатель составил гороскоп и выбрал наиболее удачную дату свадьбы, которая приходилась на праздник Двойной семерки[25]. Бай Сюинь оставалось лишь прийти в нужный день и в нужное место, облачившись в алое с золотым, чтобы провести брачную церемонию с молодым господином Шао. Сам факт наличия этого письма в ее руках невероятно злил. Все то время, что Бай Сюинь провела в благостном неведении в Храме Нефритового Будды, молодой господин Шао потратил на то, чтобы исполнить обещанное, и теперь фактически у нее не оставалось выбора.
– Какое отношение моя помолвка имеет к вам, глава ордена? – процедила старейшина Бай.
– Так это правда, – выдохнул Ван Цзышэнь и схватился рукой за стол, словно в поисках опоры. – Как ты могла? – его голос сорвался.
– Глава Ван, я правда не понимаю… – начала Бай Сюинь.
– Не понимаешь?! – поднял на нее покрасневшие от гнева глаза Ван Цзышэнь. – Орден для тебя вообще ничего не значит?! И не смей говорить, что это твое дело и никого не касается! – он ударил кулаком по столу. Раздался треск сминаемой древесины, и широкая столешница, служившая нескольким поколениям, покосилась и рухнула, разломанная на две части. Ван Цзышэнь выглядел так, словно он вот-вот получит искажение ци.
– Помолвка молодой госпожи Шао была отменена? – догадалась Бай Сюинь.
Ван Цзышэнь бросил на нее затравленный взгляд, и его руки опустились. Он мрачно посмотрел на разломанный стол и груду бумаг, которые теперь валялись на полу.
– Я не имею ничего общего с расторжением помолвки твоего сына, – тихо сказала Бай Сюинь.
– Разве? Семье Шао нет смысла устраивать две свадьбы, чтобы связать себя с Алым Фениксом. Твоей свадьбы для этого им будет достаточно, – глава Ван поднял уставший взгляд на Бай Сюинь. – Ты правда собралась замуж? За Шао Цинлуна? Ему всего двадцать.
– Двадцать два, – поправила его Бай Сюинь, но ни подтверждать, ни отрицать факт помолвки не стала. Ей нужно было выиграть время, чтобы решить эту проблему. – Где Ван Чжэмин?
– В Зале предков, – махнул рукой куда-то в сторону глава ордена.
– Что он натворил? – старейшина Бай напряглась.
– После твоего отъезда он все порывался сбежать с горы и лично искать виновных в тех убийствах. Пришлось его наказать, – отвернулся глава ордена, а потом опустился на пол и начал собирать бумаги.
Старейшина Бай пару мгновений оценивала ситуацию, решая, стоит ли ему помочь, но потом развернулась и вышла. Навлечь на себя гнев главы дважды за день было бы глупостью. Какое-то время она просто будет его избегать, пока он не остынет.
Бай Сюинь покинула павильон главы и направилась в Зал предков. Больше всего ей хотелось вернуться в свой дом и залезть в бочку с горячей водой, но сначала надо было угомонить чересчур ретивого ученика и узнать, чем остальные занимались в ее отсутствие.
Едва она вошла в просторный зал, то сразу заметила Ван Чжэмина, стоящего на коленях перед алтарем с поминальными табличками. Судя по тихому сопению и опущенной голове, ученик спал.
– Кх-м, – громко прочистила горло Бай Сюинь.
Голова Ван Чжэмина дернулась, и он тут же начал бормотать молитвы, на которых, видимо, и задремал. Осознав, что он не один, Ван Чжэмин повернул голову, и на его лице засияла улыбка:
– Наставница Бай, вы вернулись!
– Вернулась и, кажется, в мое отсутствие ты натворил дел, – вздохнула старейшина Бай.
Улыбка погасла на лице Ван Чжэмина, а взгляд потух.
– Я виноват, – ответил он тихо, но в его голосе не было ни капли раскаянья.
– И в чем же? – наклонила голову Бай Сюинь. – В том, что был слишком беспечен и тебя поймали?
Ученик виновато потупил взгляд.
– Думаешь, предки в восторге от того, что ты здесь спишь?
– Да я всего на мгновение глаза прикрыл… – пробормотал Ван Чжэмин и поднялся, разминая затекшие ноги.
– Идем, – махнула рукой Наставница Бай. – Проводишь меня до моего павильона и расскажешь, что происходило в ордене в мое отсутствие.
Она вышла из Зала Предков, и Ван Чжэмин радостно поспешил следом. Пока они дошли до ее дома, она успела узнать обо всех событиях в ордене, к счастью, их было немного. Но главную тему Ван Чжэмин старательно избегал.
Когда Бай Сюинь уже стояла на своем крыльце, то повернулась к ученику:
– Мне жаль, что твою помолвку отменили.
На его лице мелькнуло странное выражение.
– В чем дело? – нахмурилась Бай Сюинь.
Ван Чжэмин замялся, а потом все же выдавил:
– Наставница, вы и правда собираетесь замуж за Шао Цинлуна?
– И об этом знаешь? – помрачнела Бай Сюинь. – Кто еще в курсе?
– Только отец, – быстро замахал руками ученик, – и его доверенные помощники. Отец не хочет, чтобы кто-то об этом узнал. Он надеется, что это какое-то недоразумение. И честно говоря… – он тщательно подбирал слова, – честно говоря, я тоже на это надеюсь. Шао Цинлун, он…
Лицо Бай Сюинь непроизвольно скривилось, но Ван Чжэмин неверно это истолковал и быстро добавил:
– Я понимаю, что раз Наставница решила выйти за него замуж, то у нее есть на то свои причины. И я ни в коем случае не хочу вас обидеть. Молодой господин Шао – старший сын древнего рода и очень богат, к тому же он, скорее всего, станет главой ордена Ледяной Звезды и у него будет власть почти над всеми северными землями, вдобавок он недурен собой…
Бай Сюинь поморщилась:
– Ты мне его что, сосватать пытаешься?
– Нет! Наоборот! Я хочу сказать, что на первый взгляд он может показаться достойным женихом и все же… И все же Наставница может найти себе кого-нибудь получше!
– Ты так расстроен из-за отмены своей помолвки?
– Это… – взгляд Ван Чжэмина панически забегал.
– Ведь если я не выйду за семью Шао, это сделаешь ты.
Его плечи поникли:
– Неужели Наставница заметила мое отношение к помолвке и решила спасти, пожертвовав собой? Но как я могу принять такую жертву…
– Чжэмин, ты слишком долго вдыхал благовония в Зале Предков и не можешь мыслить ясно. Сходи, проветри голову. Можешь сделать пять кругов вокруг горы.
Ученик застонал и поднял умоляющий взгляд:
– Наставница, наша гора очень большая, я так до утра не закончу.
– Тогда беги быстрее, – отрезала Бай Сюинь. – Это твое наказание за то, что пытался сбежать из ордена, пока меня не было. И за то, что оскорбил предков своим храпом.
Ван Чжэмин бросил на нее унылый взгляд и поплелся выполнять наказание.
Старейшина Бай проводила его задумчивым взглядом. Долгая пробежка прочистит голову этому ребенку, чтобы там не задерживались всякие глупости.
Она развернулась и толкнула дверь своего дома, которая никогда не запиралась, ибо никто все равно не рискнул бы прийти сюда без позволения. После долгой дороги старейшина Бай больше всего хотела помыться и переодеться в чистое.
Закончив водные процедуры, на которые ушло не меньше шичэня, Бай Сюинь неторопливо оделась и высушила волосы с помощью энергии ци. Только тогда она наконец почувствовала, что вернулась домой.
Солнце на небе уже склонилось к закату, освещая гору золотисто-рыжим. Теплая погода и влажные древесные запахи делали этот вечер по-настоящему приятным.
Старейшина Бай направилась к своему рабочему столу, чтобы разобрать накопившиеся за время ее отсутствия бумаги. Обнаружив, что весь стол завален документами, требующими ее внимания, Бай Сюинь приуныла, потому что знала, что там найдет. И не ошиблась: среди документов ордена лежало письмо с печатью семьи Бай. Поджав губы, она сломала печать и развернула бумагу, а потом быстро пробежалась глазами по строчкам. Как и ожидалось – ее семья была очень удивлена и счастлива, что их старшая дочь наконец-то соизволила выбрать себе спутника жизни. Разумеется, они ожидали в скорейшем времени визита Бай Сюинь, чтобы узнать все подробности от нее самой. По такому случаю даже отложили помолвку Бай Сюшунь, чтобы не отнимать у старшей сестры ее звездный час.
Старейшина Бай прикрыла глаза и поморщилась: она совсем забыла про обещание, которое дала сестре. Но, к счастью, проблема решилась сама собой. Разумеется, домой она ехать не собиралась, потому что сказать семье ей было нечего. Достав чистый лист бумаги, Бай Сюинь принялась растирать чернила, а затем написала короткий вежливый ответ, в котором сообщала, что не может пока приехать из-за огромного количества неотложных дел, поэтому как только, так сразу, а пока извините. Закончив письмо, Бай Сюинь отложила его, чтобы дать чернилам высохнуть, а потом залезла рукой за ворот своего ханьфу, подцепив пальцами тонкий шнурок, выудила на свет черный камень с золотыми прожилками и сжала его в руках. Даже после всего произошедшего она продолжала носить эту вещь у самого сердца. Бай Сюинь очень четко осознала, что у нее осталось очень мало времени, и нужно было найти способ победить Шао Цинлуна как можно быстрее. Иначе человек, подаривший ей этот камень, станет ее погибелью.
Глава 18. Поиски
Дни в ордене Алого Феникса, заполненные обычной рутиной, летели со скоростью выпущенной стрелы. Ученики, не жалея себя, постигали искусство совершенствования, а их наставники усердно раздавали ценные указания и наказывали за нарушение правил ордена. Погода становилась все более жаркой, а буйство зелени на горе грозило поглотить все постройки. Лето обещало быть влажным и щедрым на горячие деньки.
Пару дней назад глава ордена вызвал к себе старейшину Бай и сообщил, что уедет по делам, строго наказав Бай Сюинь не покидать гору на время своего отсутствия. То ли боялся, что его талантливый сын, оставшись без надзора, снова что-нибудь натворит, то ли, что Бай Сюинь сбежит и тайно выйдет замуж за Шао Цинлуна. Старейшина Бай не стала упрекать его в недоверии к близким, а просто пожелала удачного завершения всех дел. С учетом пути до столицы, а также ожидания аудиенции у Императора, глава Ван должен был вернуться не раньше чем через несколько недель. К счастью, тому не пришло в голову в свое отсутствие повесить дела ордена на Бай Сюинь, поэтому она вернулась к своим обычным будням и была бы счастлива, если бы не одна проблема, которая, словно назойливая муха, маячила перед лицом.