– Исключено, – покачала головой Бай Сюинь, – я была там этим утром и не нашла его.
– Не сочтите за грубость, госпожа бессмертная, но там осталось очень много тел, вряд ли вы могли осмотреть всех.
– Я воспользовалась заклинанием поиска, поэтому уверена, что его там нет.
– Есть и такие заклинания? – удивился левый страж, и его глаза блеснули. – Если бы мы только могли получить хотя бы часть вашей силы, то давно бы уже выиграли эту войну. Тем более, государство Лэй смогло убедить своих заклинателей помогать им в битвах.
– Боюсь, что здесь мы не сможем вам ничем помочь, – отрезала старейшина Бай. – Мы не можем сражаться против людей. Если такое когда-нибудь случится, то и люди нашей страны станут нас бояться. Такое уже было несколько тысяч лет назад, и все закончилось тем, что чудовище под руководством Кровавого Императора выжгло половину континента.
Левый страж изменился в лице, но тут же вернул самообладание.
– Я понимаю, что у вас могут быть свои причины избегать кровопролития, – примирительно сказал он. – Пока мы будем собирать солдат, вы можете осмотреть лазарет. Мой слуга вас проводит, – кивнул он одному из слуг.
Бай Сюинь вежливо поклонилась и пошла следом за слугой.
Глава 20. Крепость Хэйши
Лазарет располагался на восточной стороне крепости в длинном трехэтажном здании. Уже подходя к нему, старейшина Бай услышала крики и стоны раненых, а едва перешагнув порог, едва сдержалась, чтобы не прикрыть нос и рот рукавом из-за сильного запаха гниющей плоти и терпких целебных трав. Здесь рядами на узких кроватях лежали люди: перебинтованные, искалеченные, страдающие. Они взывали к Бай Сюинь, когда та проходила мимо, но она заставляла себя засунуть поглубже свою жалость и чувство вины за то, что она не может им помочь. Она могла бы пойти к Красному ущелью и сжечь всех врагов, но тогда будет еще больше искалеченных душ, взывающих к богам, поэтому Бай Сюинь шла меж узких рядов, не обращая ни на кого внимания, и даже когда один из раненых солдат схватил ее за край платья, она молча вырвала ткань из его рук и пошла дальше. Обойдя все три этажа, она поймала себя на чувстве болезненного постыдного облегчения, потому что Да Шаня среди них не было. Словно его жизнь была важнее, чем жизни всех этих людей.
Когда она покинула лазарет и глотнула свежего воздуха, слуга известил ее, что скоро всех из списка прибывших соберут на главной площади крепости. Ей предложили подождать в крытом павильоне за чашечкой ароматного чая, но она отказалась, желая закончить смотрины поскорее, и сама пошла на площадь, которая оказалась просто небольшой улицей, жавшейся меж центральной пагодой и безликими казармами, в которых жили солдаты.
После ожидания не меньше половины шичэня под палящим солнцем, на площадь начали стекаться люди. Здоровыми они были лишь отчасти – у большинства были перевязаны части тела, но по сравнению с теми, кто лежал в лазарете, они выглядели более живыми. Когда эта разномастная толпа собралась, слуга известил Бай Сюинь, что здесь присутствуют все те, кто недавно прибыл из тренировочного лагеря. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Да Шаня среди них нет.
– Его здесь нет, – повернулась Бай Сюинь к слуге.
– Может, я сгожусь, госпожа? – выкрикнул кто-то.
Старейшина Бай повернулась и увидела молодого мужчину с перевязанной рукой и наглой улыбкой.
– Мне нужно поговорить с господином Хай, – приказала Бай Сюинь слуге, но тот лишь махнул рукой, чтобы собравшиеся люди разошлись.
– Левый страж Его Высочества сейчас на военном совете.
– И когда он освободится?
– Не могу знать, госпожа бессмертная.
– Человека, которого я ищу, нет ни в лазарете, ни среди тех, кого вы привели сюда. Закралась какая-то ошибка, очевидно, его пропустили, – брови Бай Сюинь поползли к переносице, а воздух вокруг стал ощутимо тяжелее.
– Простите, госпожа бессмертная, – тут же склонился в поклоне слуга, – но я привел всех. Может, в том ущелье…
– Нет! Я была там! И его там нет! – старейшина Бай сделала несколько шагов вперед, практически нависая над несчастным слугой и подавляя его волю своей аурой.
Тот сразу бухнулся на колени и заголосил:
– Я заслуживаю смерти! Заслуживаю смерти!
Бай Сюинь очнулась от нахлынувшей ярости и сразу взяла свою энергию под контроль:
– Не веди себя так, ты не дворцовый евнух, а я не член правящей семьи. Сообщи левому стражу, что я хочу с ним поговорить. Разумеется, когда он закончит свое собрание.
Бай Сюинь развернулась и ушла. Она сама не знала, куда идет, но ей надо было двигаться, чтобы хоть как-то отвлечься. Она снова чуть не потеряла контроль. Из-за усталости, волнения и отсутствия сна в последние дни в голове все смешалось, сведя все мысли к одной: его нужно найти во что бы то ни стало. Когда Бай Сюинь снова наткнулась на пагоду, к которой неизбежно приводили все дороги, то поняла, что просто ходит кругами. Поэтому она двинулась вперед и зашла внутрь, обнаружив, что пагода оказалась буддийским храмом. Древесный запах благовоний успокаивал, а большая позолоченная статуя Будды, казалось, говорила, что все мирские тревоги позади. Наконец старейшина Бай смогла расслабить затекшие от напряжения плечи. Она подошла к алтарю и зажгла благовония, а потом, сложив ладони, произнесла короткую молитву. Здесь, за закрытыми дверьми были слышны лишь тихие песни монахов, молившихся у одной из стен о спасении мира. Бай Сюинь отошла к противоположной стене, чтобы никому не мешать, и села на деревянный пол. Погрузившись в глубокую медитацию, она отрезала все чувства от мира и начала выравнивать потоки энергии внутри себя. Все оказалось намного хуже, чем она думала: трещины на ее духовном ядре стали гораздо глубже, чем раньше, и в скором времени могли добраться до его сердцевины. У нее не было эликсиров, чтобы сдержать процесс разрушения, поэтому она могла лишь надеяться, что успеет найти Да Шаня и вернуться в орден, прежде чем станет слишком поздно. Годы уйдут на залечивание ядра и его восстановление.
Старейшина Бай не знала, сколько времени провела в медитации, но почувствовала, что кто-то стоит рядом, и открыла глаза. Перед ней мялся все тот же слуга, который не знал, как потревожить бессмертную заклинательницу.
– Левый страж Его Высочества окончил совет и ожидает вас в павильоне Благоденствия и чистоты, – поклонился он.
Когда Бай Сюинь вышла на улицу, то обнаружила, что день уже клонился к закату и низкое солнце заливало дома и улицы рыжим светом. В одном из просторных залов павильона наследного принца уже был накрыт стол.
– Прошу госпожу бессмертную присоединиться к моей скромной трапезе, – улыбнулся левый страж.
– Вы слишком вежливы, – ответила старейшина Бай.
Она была из тех людей, которым от волнения кусок в горло не лезет, поэтому последние дни вынужденного поста она провела без каких-либо неудобств. И сейчас аппетита у нее совсем не было, но ради приличия она положила в свою тарелку немного овощей.
– Вам не нравится еда? Такие блюда вам не по вкусу? – участливо спросил левый страж. – Я слышал, что некоторые бессмертные мастера могут есть лишь духовные растения и редких животных.
– Не совсем, – Бай Сюинь вяло потыкала палочками в зажаренный кусочек корня колоказии. – Духовные растения и животные могут быть полезны для совершенствования, поэтому такая еда предпочтительна, но из-за редкости и высокой стоимости даже главы орденов не могут питаться так постоянно.
– Если вам не нравятся эти блюда, я попрошу повара приготовить что-то на ваш вкус.
– Нет нужды, – отложила Бай Сюинь палочки. – Я просто не голодна. Мне бы хотелось поскорее закончить дела и вернуться к своим ученикам. Ни в лазарете, ни среди тех, кого собрал ваш слуга, человека, что я ищу, не было. Не было его также и среди павших в Красном ущелье. Полагаю, что и из крепости Хэйши он сам уйти бы не смог. А значит, он должен быть где-то здесь.
Левый страж тоже отложил свои палочки и тяжело вздохнул:
– Мне жаль, но я вам уже говорил: из тех, кто вернулся, выжили не все.
– И что вы сделали с телами? – сузила глаза Бай Сюинь.
– Сожгли, разумеется. Местность здесь каменистая, копать могилы было бы тяжело, а оставлять на такой жаре тела внутри крепости нельзя.
– Эта местность и правда каменистая, поэтому деревьев здесь мало. Чтобы сжечь тело, нужно не меньше шестисот цзиней[28] сухой древесины. При таком количестве погибших людей вам бы пришлось везти дрова аж с центральных лесов. Но сегодня у меня был шанс осмотреть крепость и я не увидела здесь огромных складов с дровами для погребения.
Бровь левого стража дернулась, но он сдержался и выдавил улыбку.
– С вашей наблюдательностью вы могли бы работать в разведке. Никогда не думали пойти на службу к Его Величеству? – рассмеялся он, а потом снова стал серьезным. – Мне нет смысла лгать вам, госпожа бессмертная. Или прятать обычного солдата. Он ведь даже не обученный профессиональный воин, какой в этом смысл?
– Верно, ценность его не в силе или навыках, – задумчиво протянула Бай Сюинь. – Поэтому я вижу два варианта. Первый – с ним что-то случилось, и вы хотите это скрыть. Одно дело, когда солдата убивает враг, а другое, когда он умирает из-за чьей-то неосторожности. Например, по вине командующего состава. Разумеется, такие вещи проще скрыть, чем признаться и понести наказание по законам страны.
– А второй вариант?
– Вы тянете время, чтобы я задержалась здесь подольше. Уверена: вы знали, что в лазарете его нет, но отправили меня туда. Рассчитывали, что я проникнусь жалостью и пойду убеждать главу моего ордена присоединиться к войне?
– Вы меня поймали, – рассмеялся левый страж и примирительно развел руками. – Была такая надежда: хоть вы и бессмертная, но ничто человеческое вам не чуждо. Видя, как страдает столько людей, как вы сможете просто забыть об этом?
– Не смогу, вы правы, – кивнула Бай Сюинь. – Но людям не обязательно страдать. Закончите войну. Просто сдайтесь, отдайте этот кусок мертвой земли государству Лэй, и все закончится. Мужчины смогут вернуться к своим семьям, и в стране наступит мир.