Солнце показалось из-за горизонта, мазнув мягкими лучами черный камень, обнажая отвесы и расщелины. Освещая группу людей на широком выступе скалы. Бай Сюинь вильнула влево и направила свой меч прямо к ним, оставаясь незамеченной за прикрытием ближайшей скалы. Долетев до нее и обогнув, она оказалась над тем, что когда-то было Огненным морем. Люди на выступе до последнего не замечали ее, очевидно, не ожидая внезапных гостей. Поэтому, когда она подлетела и спрыгнула на край выступа, все резко обернулись, сверля ее растерянными и раздраженными взглядами. Теперь вблизи она могла хорошо рассмотреть всех этих людей, среди которых неожиданно нашлись знакомые лица.
– Это еще кто? – процедил человек в мантии, вышитой белыми тиграми. – Стража, взять ее!
На Бай Сюинь тут же направили десятки мечей и алебард, но другой человек поднял руку, чтобы остановить их:
– Стойте!
Бай Сюинь потрясенно смотрела на главу своего ордена, который отдавал приказы страже третьего принца, а потом перевела взгляд на старика Чжоу, одетого в дорогую мантию с вышитым черным драконом. Позади них стояли три с лишним десятка молодых мужчин с остекленевшими взглядами, среди которых выделялась высокая фигура, а сбоку у каменной стены были сложены огромные кувшины, от которых тянуло тяжелым запахом железа.
– Что ты здесь делаешь?! – взревел глава Ван, заставив Бай Сюинь отвести взгляд от подозрительных кувшинов. – Разве я не приказал тебе не покидать орден?!
– Что происходит? – выдохнула Бай Сюинь севшим голосом.
– Вы знаете эту женщину? – раздраженно спросил третий принц.
– Она старейшина моего ордена и моя соученица, – кивнул Ван Цзышэнь. – Все нормально, я поговорю с ней. Она не будет нам мешать.
– Поговорите после, нам пора начинать. Солнце скоро взойдет.
– Хорошо, – кивнул Ван Цзышэнь и повернулся к Бай Сюинь. – Я все тебе потом объясню.
Она растерянно переводила взгляд с одного человека на другого. Старик Чжоу подошел к краю утеса и воздел руки к небу, а потом начал петь какое-то длинное и сложное заклинание. Солнце поднялось и осветило его фигуру, окружая ореолом сияния. Стражи позади начали по двое перетаскивать огромные кувшины к краю. По знаку старика Чжоу первый кувшин откупорили и темно-красное содержимое начали выливать прямо в пропасть. Послышался треск и снизу повалил густой дым. По черной корке внизу пошли трещины, в которых показались рыжие всполохи пламени. Огненное море готовилось вновь пробудиться.
– В кувшинах кровь… – прошептала Бай Сюинь, а потом повернулась к Ван Цзышэню, который подошел совсем близко. – Чья она?
Глава Ван хмуро на нее смотрел, не отрывая взгляда.
– Почему ты просто не могла остаться в ордене, как я тебя просил? – тихо спросил он. – Ты следила за мной?
– Нет, я не ожидала тебя здесь увидеть. И всех этих людей тоже. Тот человек, старик Чжоу, он глава Храма Черного Дракона?
– Тяньцинь, – Ван Цзишэнь схватил ее за плечи, – тебя не должно было быть здесь, понимаешь?
Его пальцы больно вцепились в кожу, и в это мгновение она очнулась от первоначального шока и ее разум затопила ярость. Почему в подобной ситуации он ее отчитывает, словно это она провинилась?!
– Чья это кровь? – прошипела она.
– Тяньцинь! Мы делаем это ради мира! – на лице главы Вана промелькнуло отчаяние. – Если бы ты знала, что творится на юге… Если бы знала, сколько жизней отнимает эта война…
– Я знаю, я была там.
– Что? – брови главы Вана поползли к переносице, но потом он мотнул головой: – Неважно, все это неважно. Самое главное, что война скоро закончится. Мы ее закончим.
– Что вы хотите сделать? – внезапно Бай Сюинь стало страшно, потому что перед собой она увидела не главу своего ордена, не собрата, с которым вместе тренировалась, а незнакомца с безумным взглядом.
– Тяньцинь, послушай меня, то, что мы делаем, изменит мир. Но для этого придется чем-то пожертвовать. Это меньшее зло, понимаешь?
– Чем-то пожертвовать? – тупо переспросила Бай Сюинь и посмотрела на кучку людей со стеклянными взглядами, которые стояли, словно живые марионетки, находясь во власти Ока Будды старика Чжоу.
Ван Цзышэнь проследил ее взгляд и тяжело вздохнул:
– Они бы все равно умерли. Они уже должны были быть мертвы, понимаешь? Это даже не жертва! Они с самого начала были отправлены на смерть, так не все ли равно, какой она будет? Но мы сделаем ее не напрасной! Их смерть станет спасением всего мира, ты должна понять!
– Каждая жизнь бесценна, разве не этому нас учил наш Учитель, брат Ван? – Бай Сюинь посмотрела ему в глаза.
– Ты все равно не сможешь ничего изменить, – прошептал Ван Цзышэнь. – Тяньцинь, ты можешь просто закрыть глаза и не смотреть? Прошу тебя! – в его голосе слышалось отчаяние.
Когда последний кувшин был опустошен, Огненное море внизу уже разгорелось, облизывая стенки черных скал, словно предвкушая скорую добычу. Старик Чжоу резко оборвал свое пение и повернулся к стражам. Из толпы позади вытолкнули человека, самого высокого и сильного. Повинуясь тычкам алебард в спину, он шел вперед, ничего не видя, но у самого края остановился, словно не желая шагать вниз навстречу огню, а потом начал медленно разворачиваться лицом к стражникам. Бай Сюинь перестала дышать, а ее сердце пропустило пару ударов. Рука уже сжимала рукоять меча, направляя туда остатки духовной энергии. Ее ядро звенело и вибрировало, но она этого даже не замечала. Ее взгляд был прикован к человеку, что стоял на самом крае выступа и, несмотря на оглушающее давление заклинания Ока Будды, не желал идти навстречу смерти. Один из стражников со всей силы толкнул Да Шаня древком алебарды в грудь, и тот потерял равновесие, отклонившись вниз. В этот момент глава Храма Черного Дракона Чжоу раскинул руки и громким голосом вознес свою молитву:
– О, Черный Владыка, прими этот человеческий сосуд для своей души.
Да Шань падал спиной вниз навстречу огню, и, казалось, словно само время замедлилось. Бай Сюинь видела, как на его груди вскинулся в воздухе маленький треугольник янтарного кулона, блеснувший на солнце. Дальше ее тело двигалось само – она выхватила меч и, вложив остатки силы в удар, атаковала Ван Цзышэня, откидывая его в сторону, а потом побежала к краю и прыгнула следом. Да Шань падал, и она падала вслед за ним. Она вытянула вперед руку, но не могла до него дотянуться, поэтому отбросила меч в сторону и потянулась обеими руками, хватая его за ворот рубахи. Когда она его поймала, то отпустила одну руку и сложила пальцы в печать, призывающую меч, но тот не отозвался. Волна вибрации прошлась по ее телу, и ее духовное ядро разлетелось на сотни осколков, выплескивая обезумевшую энергию и разрывая меридианы. Из глаз брызнули слезы, а все тело скрутило острой болью. Бай Сюинь судорожно цеплялась за одежду Да Шаня, уже зная, что это конец.
«Неужели мы умрем вот так?» – мелькнуло у нее в голове.
Откуда-то сверху, отдаваясь эхом от скал, раздался отчаянный крик:
– Тяньцинь!
Огненное море внизу вспучилось и вскинулось факелом пламени, опаляя их одежду и кожу, открывая внизу расщелину, которая, словно объятья, поглотила их. Огненное море над головой сомкнулось, принимая предложенную ему жертву.
Острая боль, пронзающая все тело, говорила о том, что Бай Сюинь все еще была жива. Она медленно открыла воспаленные глаза и увидела, что они с Да Шанем словно плывут в пузыре, окруженные со всех сторон огнем. Она перевела взгляд на грудь Да Шаня и увидела, что янтарный кулон слабо светится. Верно, она ведь сама накладывала на него барьер, защищающий от огня. Если бы не пронзительная боль, старейшина Бай рассмеялась бы. Ее подарок оказался как нельзя кстати: он выиграет для них пару лишних мгновений жизни. По кулону уже поползла маленькая трещинка, он работал изо всех сил, но едва справлялся с толщей огня вокруг. Бай Сюинь была благодарна, что при падении Да Шань закрыл глаза. Смотреть в его стеклянный взгляд сейчас было бы невыносимо. Но хотя бы он не будет мучиться. Он даже не осознает, что умер. Это немного утешало. Бай Сюинь медленно разжала одну руку, отпуская смятый кусок ткани, и взяла янтарный кулон. Ее духовное ядро было разрушено, а остатки энергии, хаотично бившиеся внутри тела, лишь причиняли боль, поэтому она направила все, что оставалось, в этот маленький кулон. Это даст им еще немного времени. Бай Сюинь знала, что их никто не спасет, но не желала сдаваться. Хотя бы еще немного они будут вместе. Пожалуйста, еще немного. Она подняла взгляд на лицо напротив. Какой же он красивый.
– Давай встретимся в следующей жизни, – прошептала она человеку, который ей никогда не ответит.
Янтарный кулон начал мерцать, а барьер по краям дрожать. От боли и усталости Бай Сюинь теряла сознание. Она медленно разжала руки, барьер вздрогнул и начал сжиматься, готовясь отдать ее в жертву огню, когда ее схватили чужие руки. Бай Сюинь уже была в беспамятстве, поэтому не могла видеть, как веки мужчины напротив дрогнули и медленно поднялись, открывая светящиеся огнем глаза с вертикальными зрачками. Мрачный змеиный взгляд скользнул по лицу женщины, словно пытаясь понять, кто она такая. Существо медленно подняло голову и посмотрело наверх. Кажется, эта человеческая женщина умрет, если останется здесь надолго. Оно притянуло ее ближе к себе и закрыло глаза. Все вокруг залила вспышка ослепительного света, а мгновением позже Огненное море взорвалось, выпуская в мир чудовище, которое дремало уже три тысячи лет. Черный дьявол из преисподней снова явился в мир людей.
Глава 22. Пробуждение
Сознание возвращалось медленно, словно продираясь через зыбкое марево. Сначала появились звуки: шум ветра в листве, стрекот насекомых, свист какой-то птицы. Потом Бай Сюинь почувствовала терпкий запах целебных трав. Следующими пробудились ощущения. Она лежала на чем-то мягком, ее тело было легким и каким-то пустым. Но боли больше не было. Ее волновал один важный вопрос. Было ли это сном или же видением сгорающего в агонии разума? Последнее, что она помнила: как они упали в Огненное море. Неужели она оказалась в загробном мире? Это бы объяснило, почему все вокруг поглотила тьма.