Она уверенно пошла вперед, думая о том, что благодаря этой находке в виде сочных плодов, им не придется тратить деньги на еду в ближайшее время. Это было хорошо, потому что на весь путь денег точно не хватит, она и так истратила большую часть на запасную одежду для себя и Да Шаня. Обувь, которую ей отдали жители маленькой деревни Сяхэ, была слишком грубой и при ежедневной носке быстро начала натирать ноги, привыкшие к мягчайшей выделанной коже. Но хорошая обувь стоила очень дорого, поэтому Бай Сюинь не могла себе ее позволить и приходилось терпеть дискомфорт. В конце концов, даже упав в Огненное море, она чудом уцелела, разве стертые ноги не пустяк по сравнению с этим? Мысль о том дне тут же потянула за собой цепочку мрачных размышлений, которые Бай Сюинь тут же отбросила. Прямо сейчас она ничего не могла сделать, поэтому не было смысла об этом думать. Что делать дальше, она решит, когда доберется до севера, а пока она упрямо не желала впускать в свой разум хоть что-то, способное омрачить ее светлый настрой.
Идущий позади человек ее восторгов не разделял. От его цепкого взора не ускользало то, как она иногда еле заметно морщилась при ходьбе и что остановки для отдыха с каждым разом становились все дольше. Как каждый раз, открывая свой мешочек с деньгами, она сжимала его в руке, словно взвешивая, и поджимала губы. Если бы не ее спутник, она бы уже давно заблудилась, но каждый раз он незаметно направлял ее. Бесцельно бродить по лесам у него не было никакого желания. Когда она ложилась спать, он уходил, чтобы проверить округу: он был уверен, что те люди так просто их не оставят. Разумеется, он их не боялся, как и не переживал из-за денег. Больше всего его беспокоила эта женщина, которая всему так радовалась, словно они вышли прогуляться по цветочному полю. Он не понимал, почему она не ныла и не жаловалась, как раньше, почему стойко переносила все с улыбкой, почему не взывала к его силе, чтобы облегчить свои страдания. Видимо, страданий пока было недостаточно, чтобы сломить ее. Мужчина наклонил голову и задумался, не стоит ли ему немного усугубить ситуацию, чтобы заставить ее сбросить эту лживую маску добродетели.
Он задумался об этом слишком глубоко и упустил из вида, что они одни в горном лесу и нельзя терять бдительность. Поэтому упавший прямо с неба на его голову незнакомец оказался полной неожиданностью.
Да Шань отпрыгнул в сторону и начал озираться в поисках врага. Враг, случайно упавший с небольшого выступа на этого огромного человека, тут же откатился вбок, вскочил на четвереньки и угрожающе зашипел. Его голова была скрыта глубоким капюшоном плаща. Бай Сюинь, которая ничего не видела и только услышала какой-то шум и возню, инстинктивно опустила руку к поясу, но не нашла на нем привычной рукояти меча. Она нахмурилась и отступила с каменистой дорожки в сторону, уткнувшись плечом в каменную стену. Приподняв голову, она напрягла слух и услышала приближающиеся голоса где-то вдали.
Старейшина Бай всегда доверяла своей интуиции и прямо сейчас не почувствовала никакой угрозы. Кем бы ни был тот, кто бежал от погони и свалился им на голову, он был для них не опасен. Разумеется, разбираться с чужими проблемами она не собиралась.
– Да Шань, идем, нам надо успеть добраться до ближайшей деревни до захода солнца.
Она развернулась и снова пошла вперед, своим бамбуковым посохом ощупывая каменистую тропу. Да Шань смерил хмурым взглядом существо, все еще стоящее на четвереньках, и молча отвернулся, двинувшись следом за женщиной.
Существо, которое старалось принять как можно более угрожающий вид, было проигнорировано.
Около шичэня спустя двоих путников нагнал небольшой отряд людей, которые, судя по речи, были наемниками.
– Эй, вы не видели тут тощего парнишку? – раздался хрипловатый голос, и Бай Сюинь поняла, что обращаются к ним. Она повернулась на голос и сильнее сжала свой посох в руке. – Оглохли, что ли, я вас спрашиваю? – начал ругаться человек. – Видели кого или нет?
– Не кажется ли вам немного странным спрашивать о таком незрячую? – холодно ответила Бай Сюинь.
Человек еще раз окинул ее взглядом и повернулся к высокому парню:
– А что насчет тебя? Глаза-то у тебя, я вижу, на месте.
– А что насчет моего спутника, – ответила за него Бай Сюинь, – даже если он что и видел, то ответить не сможет, ведь он немой.
Да Шань стоял с безучастным лицом, всем своим видом подтверждая ее слова.
– Да что б вас… – выругался сквозь зубы мужчина и со злостью сплюнул на землю, а затем повел своих людей дальше.
– Идем, – кивнула Бай Сюинь и снова пошла вперед. – Юноша значит… – размышляла она вслух, – я думала, это девушка, учитывая легкий вес, а это, оказывается, был ребенок… – она замолчала и больше не проронила ни слова.
Да Шань, не дождавшись продолжения, насупился. Она часто так делала: начинала говорить, но тут же обрывала себя, словно не желая слушать его ответ, и продолжая играть в эту игру «слепая ведет немого».
К вечеру они так и не успели добраться до какой-нибудь деревни или города. Скорее всего, по дороге свернули не туда. К счастью, им попался заброшенный храм, где можно было заночевать. Ночи летом были теплые, поэтому об огне заботиться не приходилось. Бай Сюинь села спиной к стене и, запустив руку в свой мешок, выудила четыре подсохшие булочки с мясом. Протянув две из них Да Шаню, она виновато опустила голову. Конечно, это была не еда для взрослого мужчины, но больше у нее ничего с собой не было. Нерешительно сжимая в руках две оставшиеся булочки, она все же подняла голову и протянула одну куда-то в темноту.
– Выходи, – позвала она, – я знаю, что ты шел следом всю дорогу.
На несколько мгновений воцарилась тишина, а потом кусты вдали зашуршали и из них выскользнула худая фигура. Осторожно приблизившись, она то и дело косилась на Да Шаня, который молча ел и даже не смотрел в сторону чужака. Бай Сюинь почувствовала, как булочку выдернули у нее из руки, но после этого чужак не ушел, а отошел к противоположной стене и сел, уставившись на двоих путников. Убедившись, что они не собираются на него нападать, он жадно вцепился в мясную булочку, откусывая большие куски и глотая, почти не жуя. Разумеется, при таком подходе булочка закончилась почти сразу. Прикончив ее, он посмотрел голодным взглядом на ту, что оставалась в руке Бай Сюинь. Она, прислушиваясь к звукам вокруг, вздохнула и протянула свой единственный ужин этому голодающему незнакомцу. Вторая булочка также быстро была выхвачена из ее рук и исчезла в чужом желудке. Обходиться без еды было обычным делом, а этот ребенок наверняка сильно проголодался. Она села поудобнее и погрузилась в медитацию. Идти весь день почти без остановок было непривычно, а без запасов духовной энергии она уставала намного быстрее, чем раньше. Но вместо того чтобы лечь спать, она решила снова проверить свои меридианы.
Даже оставшись с Да Шанем наедине, она так и не расспросила его о том, что случилось в тот день. Она могла бы попросить написать на своей руке, как он делал раньше, но сомневалась, что сможет распознать сложные иероглифы, поэтому решила дождаться, когда зрение к ней вернется. Ей нужно было понять, что случилось с ее духовным ядром и как оно исчезло, не оставив после себя ни следа, и почему при отсутствии других серьезных травм она лишилась зрения. Интуиция подсказывала, что эти вещи были как-то связаны. Внутренним взором она прошлась по меридианам, которые уже успели зарубцеваться и отправилась дальше – в свое море познания.
Когда она первый раз направилась туда после пробуждения, то была шокирована переменами – ее дерево засохло. Скрученные улитки листьев опадали на землю и, подгоняемые ветром, улетали в воду. Но, несмотря на то что дерево сердца Бай Сюинь сбросило все листья, оно по-прежнему цвело – голые ветки были сплошь усеяны огромными белоснежными цветами с пятью лепестками. Она подошла и прикоснулась к одному из цветков – чьи они? Ее или Лин Сюинь, чьи воспоминания жили в ней. Для кого они на самом деле цветут – для Да Шаня или Чан Яна?
Теперь, в мыслях возвращаясь к началу их знакомства, Бай Сюинь не могла сказать, что именно ее привлекло в этом человеке. В конце концов, она встречала немало красивых людей и это не повод влюбляться. Возможно ли, что чужая память сыграла с ней злую шутку и тело инстинктивно отозвалось на того, кто выглядел таким знакомым? У нее не было ответов. Она вздохнула и вернулась в реальный мир.
Утром чужак, слопавший ее ужин, все еще был в заброшенном храме. Развалившись у стены, он посапывал во сне и что-то бормотал. Услышав эти звуки, Бай Сюинь невольно улыбнулась. Так беспечно спать, когда на пятки наступает погоня, мог лишь ребенок.
Бесшумно выскользнув из храма, Бай Сюинь прислушалась и вдалеке услышала журчание воды. Идя на звук и старательно запоминая дорогу, чтобы без проблем вернуться, она дошла до узкого ручья. Умывшись и напившись воды, она села на берег и только тогда поняла, что что-то изменилось. Спустя пару мгновений она поняла, что через повязку различает свет правым глазом. Накрывая глаз ладонью и убирая ее, Бай Сюинь изучала свое состояние, пока не убедилась: правый глаз и правда начал различать свет и тень. Она поднялась и побежала назад, чтобы поделиться этой радостной новостью с Да Шанем.
Она забежала в заброшенный храм и позвала его, но ответом была лишь тишина. Сбоку кто-то завозился.
– Сестрица, здесь никого нет, – послышался сонный голос.
– Вот как, – осадила себя Бай Сюинь и неловко улыбнулась, – должно быть, он пошел умыться…
Вот только ручей был совсем близко и Да Шаня там не было. Время медленно шло, но тот не возвращался, и Бай Сюинь уже начала беспокоиться.
– Сестрица, а ты правда слепая? – в юном голосе сквозило любопытство.
– Я не могу видеть, – кивнула Бай Сюинь.
– Как жаль, – протянул юноша.
– А что насчет тебя? – сменила тему Бай Сюинь. – От кого ты убегал? – но не дождалась ответа, поэтому добавила: – Меня зовут Бай Сюинь, а тебя?