– Сестрица… – выдохнул детский голос, и Бай Сюинь медленно разжала зубы, отпустив чужое плечо.
То ли от падения, то ли от укуса ее рот был наполнен кровью, поэтому она не сразу распознала удушающий железный запах, разлившийся в воздухе. Человек по-прежнему ее держал, не давая пошевелиться. Видимо, опасался, что она снова начнет кусаться и избивать его палкой. Сквозь запахи крови и пота Бай Сюинь различила знакомый терпкий запах и только тогда поняла, кто ее на самом деле держит. Шум в ушах рассеялся и наступила тишина, лишь ветер шелестел листьями деревьев. Чужие руки медленно ее отпустили, и Бай Сюинь сразу обмякла, едва не осев, но силой воли заставила себя удержаться на ногах. Она низко опустила красное от стыда лицо и попыталась что-то сказать, но не могла найти нужных слов.
– Прости, – наконец, выдохнула она. – Прости, что причинила боль.
Да Шань отшатнулся как от удара. Она стояла перед ним поникшая, всем видом показывая раскаяние, и он чувствовал, что она не притворяется. Ей, правда, было жаль. Она извинялась перед ним – разве не этого он хотел?
Бай Сюинь сжала руки в кулаки, надеясь, что сейчас земля разверзнется под ее ногами и она провалится в эту щель. Она повела себя как настоящее животное, какой стыд!
– Мне правда очень жаль! Прости меня! – выпалила она, опуская голову еще ниже.
Между ними пронесся порыв теплого ветра, раскидывая ее обрезанные кое-как волосы. Он потрясенно на нее смотрел, а потом развернулся и пошел прочь.
Он не просто так вел их этой дорогой и оставлял следы для погони позади. Приведя тех наемников сюда, он рассчитывал убить двух ястребов одной стрелой[33] – избавиться от чужака, так некстати увязавшегося за ними, и заставить эту женщину перестать притворяться. Он был уверен, что как только она столкнется с ситуацией, с которой не сможет справиться сама, то сразу начнет звать его на помощь, тем самым выдав себя. Но она молчала. Даже когда шестеро людей ее избивали, она лишь сильнее сжимала зубы и отчаянно отбивалась. Почему она не позвала его? Рассчитывала, что он сам придет ее спасать или, наоборот, ни на что уже не рассчитывала? Он не мог этого понять. Но когда она его ударила, он опешил. Эта женщина и правда посмела его ударить? Да еще и укусить! И кто из них после этого собака?
Он думал, что когда она придет к нему с раскаянием, то ему станет легче и он сможет отпустить тени прошлого и двигаться дальше. Но когда этот момент наступил, он почувствовал совсем иное. Эта женщина стояла перед ним, с низко опущенной головой, сжимающая края рукавов своей одежды и полная раскаяния. Глубоко в его груди что-то засвербело и заворочалось, отдаваясь далекой глухой болью, о которой он уже успел позабыть. И он почувствовал, что должен уйти. Развернуться и сбежать от нее, чтобы больше никогда не видеть, никогда не увязнуть в ее липкой паутине лжи. Потому что это всколыхнувшееся чувство на дне груди будило воспоминания, о которых он совсем позабыл. Разве он не должен ненавидеть эту женщину и желать уничтожить в отместку за все, что она сделала? Так почему он вообще вспомнил про ту далекую жизнь?! Как она может выглядеть такой несчастной и невинной, словно это он здесь злодей?!
Ли Хун справился с шоком и, стараясь не смотреть вниз туда, где повсюду лежали растерзанные тела, заливая камни кровью, пошел к женщине. Когда она ударила этого демона палкой по лицу, а потом еще и вцепилась зубами ему в плечо, Ли Хун был уверен, что ей конец. Все, что он мог, это позвать ее, чтобы вернуть в реальность. Очевидно, она не разобрала, где свои, а где чужие, вот этому парню и досталось. Но учитывая, что за мгновение до этого тот разрывал людей на части голыми руками, то опасения, что и ее настигнет та же участь, были более чем оправданы. К счастью, этот демон или кем бы он ни был, не впал в безумие и не стал убивать свою спутницу. Ли Хун осторожно, стараясь не наступать на кровь, подошел к ней, чтобы убедиться, все ли с ней в порядке.
– Да, со мной все хорошо, – быстро ответила она на его вопрос, очевидно, все еще пребывая в легком шоке от произошедшего.
Ли Хун был уверен, что она сильно ударилась головой при падении, но, видимо, она и правда была в порядке. А потом он случайно опустил взгляд и резко выдохнул:
– Ох, твои ноги…
Бай Сюинь вспомнила, что так и не успела обуться, и инстинктивно поджала пальцы на ногах.
– Пустяки, – пробормотала она.
Разве это сейчас было важно?
– Но сестрица, твои ноги все стерты до крови, как же ты будешь ходить? – не отставал Ли Хун.
– Ничего страшного, просто пару ссадин, – неловко ответила Бай Сюинь. – Меня раньше ранили гораздо сильнее, я привыкла.
– Моя мама всегда говорила, что если больно, то не надо терпеть, а надо сказать, – назидательно изрек Ли Хун. – И что не стыдно говорить, что тебе плохо или просить о помощи. Сестрица, почему ты не позвала на помощь, когда на тебя напали?
– Потому что они пришли за тобой, – тихо сказала Бай Сюинь. – Я не хотела, чтобы эти люди тебя схватили. Я думала, что смогу справиться, но переоценила свои силы, – она замолчала, а потом неловко улыбнулась. – Ты не подашь мне мой посох?
Ли Хун поджал губы и опустил взгляд на камни.
– Да, сейчас, – он поднял посох с камней, но обнаружил, что тот упал в лужу крови и весь перепачкан.
Он подошел к воде, чтобы его сполоснуть, но стоило ему наклониться, как из воды всплыла оторванная голова. Ли Хун вскрикнул и отшатнулся, падая задом на камни и выпуская посох из рук. Бамбуковая палка упала в воду.
– Что случилось? – тут же встрепенулась Бай Сюинь.
– Ох, это… – Ли Хун не мог отвести глаз от чужой головы, которая снова начала погружаться в воду, а потом заметил, что посох уже отнесло от берега. – Прости, я уронил твою палку в воду, и она уплыла…
– Ничего, – успокоила его Бай Сюинь, – это всего лишь палка. Главное, что ты в порядке. А что насчет Да Шаня?.. – она запнулась. – …Мой спутник, он не сильно пострадал?
– Вроде нет, – осторожно ответил Ли Хун, косясь на высокого парня, который стоял поодаль и внимательно слушал их разговор. – Думаю, больше всего увечий нанесла ему ты, сестрица, – искренне успокоил ее Ли Хун.
Бай Сюинь не нашла, что на такое ответить, снова мечтая просто сгореть со стыда, но все же взяла себя в руки и задала вопрос, который нельзя было проигнорировать:
– Все те люди, они… мертвы?
– Ага, – кивнул Ли Хун.
– Он их убил? – уточнила Бай Сюинь.
– Ага.
– Вот как, – она замолчала, а потом добавила еле слышно. – Это моя вина. Если бы я только была сильнее… – и замолчала.
Да Шань, слушающий весь этот разговор, медленно выдохнул сквозь сжатые зубы и вернулся назад. Подойдя ближе, он окинул ее тонкую фигуру взглядом, пользуясь тем, что она не видит, как он ее рассматривает, а потом обратил внимание на ее ноги. Они были покрыты кровоточащими мозолями, на некоторых все еще висели кусочки кожи. Должно быть, ходить в последние дни ей было очень больно, но она не жаловалась и продолжала радоваться каким-то ничего не значащим вещам. Как может человек так измениться? Да Шань потянулся вперед и откинул рукой пряди волос с ее лба. Она замерла от неожиданности. Он провел кончиками пальцев по гладкой коже. Ничего. На коже не было никакой красной отметины. Неужели он ошибся и это совсем другой человек? Но они были похожи, словно родные сестры. Бывают ли такие совпадения? Либо она просто хорошо притворяется, либо он и правда злодей, который мучает ни в чем не повинного человека…
Да Шань двинулся ближе и подхватил ее на руки. Бай Сюинь, внезапно лишившись опоры, вскрикнула и инстинктивно ухватилась за чужую шею.
– Т-ты… что ты делаешь? – задохнулась она от смущения.
Он молча развернулся и пошел прочь от озера, не обращая внимания на то, что наступает прямо в лужи крови.
– П-подожди, – попыталась вырваться Бай Сюинь, но он лишь прижал ее к себе крепче, – моя обувь…
– Не волнуйся, сестрица, я ее взял! – Ли Хун подхватил пару грубых тростниковых туфель и побежал следом.
Да Шань хотел сказать ему, чтобы бросил эти орудия пыток, потому что собирался купить ей нормальную обувь в ближайшем городе, но промолчал. Бай Сюинь в его руках замерла и едва дышала. Она не знала, как себя вести и куда девать руки: куда ни положи, везде натыкаешься на голую кожу. Ее разум метался, словно обезумевшая курица, когда в курятник пробралась лиса.
«Да что с тобой не так? Соберись!» – мысленно говорила она себе.
– Да Шань, – тихо позвала она, – я могу идти сама. Отпусти меня.
Но он даже не остановился и продолжал быстро идти вперед. В конце концов, ей ничего не оставалось, кроме как довериться ему. Рукой она случайно зацепилась за тонкий шнурок и потянула за него, пока не нащупала маленький кулон с трещиной посередине. Непонятно зачем, но Да Шань продолжал его носить даже после того, как украшение было испорчено и больше не имело никакой силы. Почему-то это открытие заставило ее сердце трепетать в груди, словно то, что он сохранил ее подарок, имело какое-то значение. Наконец, расслабившись она положила голову на чужое плечо и погрузилась в сон без сновидений.
Глава 25. Ты змея или ящерица?
Мужчина шел так быстро, что Ли Хуну пришлось чуть ли не бежать, чтобы не отстать. Наконец, Да Шань остановился на перекрестке и начал осматриваться, выбирая дорогу. Ли Хун схватился за ветку дерева и попытался отдышаться, но что-то его насторожило: уж больно давно Бай Сюинь не подавала признаков жизни. Он подошел ближе и ахнул.
– Кровь! – ткнул он пальцем в одежду на чужом плече, вымазанную в крови.
И это было явно не то плечо, которое Бай Сюинь прокусила.
Да Шань нахмурился и опустил голову, рассматривая свою ношу. Женщина выглядела очень бледной и, казалось, не дышала. Он аккуратно повернул ее голову и обнаружил, что из затылка сочится кровь.
– Так и знал, что она поранилась, когда упала тогда, – выдохнул Ли Хун. – Но что же делать? Ей точно нужен хороший лекарь, но где его здесь взять?