– Что-то не так? – Бай Сюинь почувствовала, как изменилась атмосфера.
– Все хорошо, – поспешно ответил Ли Хун. – Этот город довольно оживленный и тут много людей на улицах. Думаю, найти ночлег будет несложно.
– Ничего необычного?
– Нет, обычный городок, – Ли Хун перевел взгляд на стену дома, на которой висело объявление с женским портретом, а в паре чжанов увидел такое же на другом доме. Он нахмурился и потянул ее за собой, чтобы быстрее уйти с оживленной улицы.
Ночь они провели в городе, а на следующий день отправились дальше. Везде, где они встречали людей, Бай Сюинь расспрашивала про дорогу. Было несколько путей на север, и она после долгих размышлений остановилась на том, который был не самым коротким, зато самым безопасным. На всем их пути должны встречаться города и широкие дороги и можно было почти не опасаться диких зверей и разбойников. Но сначала надо было добраться до западного тракта, который вел прямиком в столицу.
Ли Хун и Бай Сюинь не спеша шли по проселочной дороге, с одной стороны примыкающей к редкому подлеску, а с другой – к террасе с рисовыми полями. Затопленные кусочки земли с торчащими зелеными побегами пристраивались друг к другу, спускаясь вниз. Путникам приходилось делать большой крюк вдоль леса, чтобы обойти посадки. В былые времена Бай Сюинь просто перемахнула бы это рисовое поле на своем мече, но теперь все, что оставалось, – это аккуратно ощупывать палкой путь впереди, чтобы не промочить ноги. Ли Хун мычал под нос какую-то песенку, прилипшую к нему в городе, когда резко остановился и ахнул от неожиданности.
– Что случилось? – Бай Сюинь сжала в руках свою палку, готовясь к нападению.
– А, нет, ничего такого. Просто змею увидел. Из кустов выползла, быстрая такая! Но уже уползла! – выпалил Ли Хун, не отрывая глаз от мужчины, стоявшего впереди. Тот лениво прислонился к стволу дерева, скрестив на груди руки, и сверлил их фигуры мрачным взглядом.
– Осторожнее, тут много змей, смотри под ноги, – кивнула Бай Сюинь и пошла вперед.
Маленький демон что-то пробубнил и снова перевел взгляд на мужчину впереди. Тот выжидательно приподнял бровь.
– Сестрица, уже три дня прошло, неужели ты совсем не скучаешь по большому братцу?
Бай Сюинь резко остановилась. Скучает? Еще как. Она безумно скучала. И не могла перестать думать о том, что произошло. Разве это была не просто истерика на пустом месте? Как она могла поддаться чувствам и повести себя так глупо? Даже если им не обязательно было идти вместе весь путь, то разойтись можно было и более полюбовно. Поговорить как взрослые люди, например. Бай Сюинь с детства тренировалась сохранять спокойствие и контролировать эмоции, да к тому же постоянно пила успокаивающие настои, но вот теперь произошел сбой – словно копившиеся всю ее жизнь эмоции начали прорываться наружу. Иначе она не могла объяснить свою детскую выходку. В конце концов, Да Шань помогал ей все это время, ничего не прося взамен, а она отплатила ему черной неблагодарностью. Все логические доводы, которыми она убеждала себя ранее, разбились о любовную тоску, и она ничего не могла с этим сделать. Она скучала по его молчаливому присутствию, его запаху, теплым рукам…
– Сестрица? – осторожно позвал Ли Хун, так и не дождавшись, когда она вынырнет из своих мрачных мыслей.
– Какой смысл сожалеть о том, что уже сделано? – поджала она губы.
– Так сестрица сожалеет? – удивился Ли Хун.
Бай Сюинь опустила голову и нахмурилась:
– Не будем об этом, не хочу об этом думать.
И снова пошла вперед. Когда она уже поравнялась с деревом, под которым стоял мужчина, Ли Хун ее снова окликнул:
– Сестрица, а если бы вы снова встретились, что бы ты ему сказала?
Бай Сюинь задумалась. И правда – что?
Налетел легкий порыв ветра, растрепал ее короткие волосы и унесся прочь.
– Я бы сказала: «Прости. Прости, что вела себя так эгоистично. Прости, что ни разу не поблагодарила тебя за заботу. Прости, что никогда не спрашивала, чего хочешь ты сам. Прости, что мне слишком часто приходится просить у тебя прощение», – ее голос дрогнул в конце.
Мужчина отлепился от дерева и беззвучно выдохнул, а потом расцепил руки и нахмурился. И как он мог быть таким идиотом?
Да у них кроме похожего лица ничего общего! Как он мог принять одну за другую?! Разумеется, после того как он открыл глаза в Огненном море и увидел перед собой такое знакомое лицо, то даже не сомневался, кто эта женщина. Но теперь, оглядываясь назад, стоило признать: он обознался. Перед ним стоял совсем другой человек и непонятно за что просил прощения. Ну и кто теперь злодей? Ответ был очевиден.
– А еще я сказала бы, – Бай Сюинь вдруг повернулась к мужчине и ее губы тронула улыбка, – я рада, что ты не бросил меня.
«Как ту птицу», – осталось в мыслях то, что она никогда бы не произнесла вслух.
Казалась, она смотрит прямо на него, вот только ее глаза были замотаны грубой тканью. Он раньше не обращал внимания, какая тонкая у нее шея, но сейчас из-за коротких волос ее больше ничто не скрывало, и она казалась такой хрупкой. Ее можно было сжать одной рукой… Он скользил взглядом по выступающим скулам, тонко очерченным губам, острому подбородку и снова возвращался к этой шее, которая не потемнела даже от долгого нахождения на солнце. Кажется, кому-то нужно лучше питаться, а то эта едва ли не прозрачная фигура скоро исчезнет. Мужчина поднял руку и прижал к своей груди.
Почему сердце забилось так быстро? Что это за странное томящее чувство заворочалось в груди?
Он открыл рот и закрыл его. Он должен что-то сказать в ответ? Но она считала его немым, так стоило ли ее разочаровывать? Он задумчиво вздохнул, а потом шагнул навстречу и примирительно сжал ее руку в своей. Молчать и правда проще – избавляло от ненужных слов, которые еще и не подобрать.
Бай Сюинь вздрогнула, когда ее руки коснулась чужая. А затем почувствовала, как с плеч исчез камень размером с гору Тай. Она даже и не замечала, что он там был, но внезапно ей стало очень легко дышать.
– Я собираюсь идти на север в орден Ледяной Звезды, чтобы встретиться с молодым господином Шао и рассказать о том, что случилось в тот день в Сумеречных горах. Я очень надеюсь, что он мне поможет… Ты пойдешь со мной? Тебя ведь там тоже кто-то ждет, – Бай Сюинь постаралась, чтобы ее голос прозвучал ровно.
Лицо мужчины едва заметно скривилось, стоило ему это услышать, но все же он снова сжал ее руку, соглашаясь.
– Я рада, – выдохнула Бай Сюинь, а потом повернулась к маленькому демону: – Идем Хун-эр.
Услышав подобное обращение, мужчина тоже повернулся к Ли Хуну и прожег его убийственным взглядом.
– Ага, – маленький демон нервно рассмеялся, – конечно, идем. Как хорошо, что мы снова все вместе… Кх-м… Сестрица Бай, я рад, что ты меня так называешь, но не думаешь, что кому-то будет обидно?
– Почему? – не поняла Бай Сюинь.
– Потому что так принято называть близких людей, а ты всегда называла этого большого братца полным именем.
– И правда, – задумчиво протянула Бай Сюинь и повернулась к мужчине, – тогда я могу называть тебя А-Шань? Молодая госпожа Шао всегда тебя так называла.
Посыл был более чем ясен: если ей можно, то почему мне нельзя?
Мужчина мягко сжал ее руку в своей, разрешая. На самом деле ему было все равно. В конце концов, это было не его имя, так что какая разница, как эта женщина его называет. Главное, что не чудовищем – это обращение оставило глубокую психологическую тень в его душе, от которой он так и не смог избавится. Втроем они отправились дальше вдоль рисовых террас.
Через пару дней они оказались в крупной деревне, где остались на ночлег. Утром Бай Сюинь пошла умыться и, размотав повязку с лица, медленно открыла глаза. Перед левым глазом по-прежнему была чернота, а вот правый уже довольно сносно видел. Предметы вдали превращались в расплывчатое пятно, зато при близком расстоянии она даже могла рассмотреть детали. Поднося и отводя руку от лица, Бай Сюинь убедилась, что и правда хорошо видит, если предмет находится прямо перед ее носом. На ее губах засияла улыбка: наконец-то она могла перестать полагаться только на свой слух и чутье, к тому же она могла увидеть своих спутников. Теперь она сможет узнать у Да Шаня, что случилось в тот день. Даже если они не найдут в деревне бумагу и чернила, он может все написать палкой на земле или мокрым пальцем на камнях. Главное, что теперь она сможет это прочитать.
Бай Сюинь наклонилась над бочкой с водой, но в темном отражении так и не смогла рассмотреть, как выглядит ее левый глаз и понять, что с ним не так. Она взяла свою повязку и аккуратно повязала ее наискосок, а потом затянула потуже, чтобы та не сползала. В прекрасном расположении духа она пошла назад в дом, где за несколько медных монет хозяева позволили им спать в маленькой комнате на полу. Но иметь крышу над головой лучше, чем спать в открытом поле, особенно когда рядом рисовые поля и полно змей и насекомых.
Подойдя к комнате, Бай Сюинь откинула рукой завесь из деревянных бусин и замерла на месте. Оба ее спутника уже проснулись – Да Шань стоял спиной к ней и смотрел в окно на двор, а Ли Хун сидел на полу на соломенной циновке, которую им выдали для сна, и тер сонные глаза руками.
– Сестрица, – зевнул он, – ты уже встала.
А потом поднял заспанное лицо и встретился с ней взглядом. От неожиданности он ахнул, а в глазах мелькнула паника.
Бай Сюинь, словно завороженная, не отрывая взгляда, подошла к нему и опустилась на пол. Все верно, ей это не померещилось. Она подняла руку и протянула к его голове, а потом дотронулась до большого закругленного уха, покрытого мягкой шерсткой. Бай Сюинь переводила взгляд с одного торчащего уха на другое, а потом опустила руку на взъерошенные волосы, которые подозрительно походили на шерсть. Такие мягкие!
– Сестрица, прекрати! – пискнул Ли Хун, когда она снова начала мять его несчастные уши.