Бай Сюинь опустила руку с жетоном. Она понимала, что в дешевой крестьянской одежде, обрезанными волосами и повязкой на глазу выглядит не лучшим образом, но такое поведение все равно было недопустимым.
– Разве так следует даосам встречать своих бессмертных братьев? – холодно произнесла она.
Адепт, который был едва ли старше ее учеников, нагло вскинул голову:
– Заклинатели из Алого Феникса далеко забрались. Что вы забыли в наших краях? Дайте угадаю – ищете отступницу?
– О чем вы говорите? – нахмурилась Бай Сюинь.
– Что еще могут делать адепты Алого Феникса на западе, если не ищут свою старейшину, – губы заклинателя растянула кривая усмешка. – Ах да, Бай Сюинь ведь больше не старейшина вашего ордена. Так легко вычеркнув ее из реестра, неужели вы надеялись смыть с себя этот позор? Подумать только, великий гордый орден Феникса взрастил предательницу, которая возомнила себя новым Кровавым Императором и решила уничтожить весь мир.
Бай Сюинь не показала ни движением, ни взглядом, что ее хоть как-то задели его слова, но в ее душе уже разразилась буря: «Ван Цзышэнь, так ты решил повесить все свои грехи на меня?!»
– Нет, вы ошиблись, – ее голос не дрогнул. – Мы здесь не за этим.
– Ну разумеется, – сузил глаза заклинатель, – вы просто проходили мимо. И случайно оказались в деревне, где люди мрут как мухи, один за другим. Какое невероятное стечение обстоятельств.
– Хотите сказать: это Бай Сюинь убивает местных жителей?
– А что еще можно ожидать от этой злобной женщины? – выплюнул заклинатель и сделал шаг вперед. – Кто знает, на какие зверства она еще пойдет? Кого еще решит принести в жертву, чтобы прокормить свое ненасытное чудовище? Почему она не отправилась со своим драконом на восток, поближе к дому? Что забыла на западе? Как будто у нас тут без нее своих проблем не хватает!
Бай Сюинь отвела от него взгляд и посмотрела на второго заклинателя. Тот выглядел благороднее и умнее, но, возможно, потому, что все время молчал. Она отвернулась, чтобы скрыть свои эмоции. Новости ошеломили ее – все было намного хуже, чем она себе представляла. Ее не только обвинили в тех жертвоприношениях, но еще и приписывают воскрешение древнего чудовища. Такие слухи, словно лесной пожар, распространились уже, наверно, по всей стране. Очистить свое имя теперь будет очень непросто. Особенно когда ее собственный орден отрекся от нее.
Заклинатель двинулся на нее, направив острие своего меча к горлу Бай Сюинь.
– А может, вы ее сообщники? Вы же из одного ордена, – он явно чувствовал превосходство, не получив отпора.
– Кажется, вы ищете драки, – прозвучал сзади низкий голос.
Бай Сюинь медленно повернулась и ошеломленно уставилась на Да Шаня, но тот даже не взглянул в ее сторону и направился к адепту с мечом. Заклинатель инстинктивно сделал шаг назад, внезапно осознав, что упустил из вида одну вещь – женщина была не одна, а этот рослый парень не казался таким внушительным, пока стоял в стороне и молчал. Да Шань шел прямо к нему, словно не замечая направленного в свою сторону меча.
– Ты, не подходи! – заклинатель вытянул руку вперед, рассчитывая остановить этого верзилу.
– А то что? – Да Шань сузил глаза и подошел вплотную.
Теперь кончик меча упирался ему прямо в грудь.
Да Шань медленно поднял руку и ухватился за лезвие, а затем развернул кисть. Раздался звон, и половинка меча упала к ногам заклинателя. Тот в неверии уставился на свой сломанный меч.
– М-мой меч! Ты! Как ты?..
Второй заклинатель тут же схватил его за руку и дернул назад.
– Прошу прощения моего брата по ордену, он очень вспыльчивый, – тут же согнулся он в поклоне. – Мы не хотели оскорбить орден Алого Феникса.
– Извиняйся перед ней, а не передо мной, – процедил Да Шань.
– Да-да, просим прощения! – заклинатель положил руку второму на затылок и заставил склонить голову. – Мы из ордена Каменного Окуня, мое имя Фан Бо, а моего брата по ордену зовут Но Байшу. Как мы можем к вам обращаться, господин?
Да Шань смерил их презрительным взглядом. Двойные имена обычно давали благородным – неудивительно, что этот идиот вел себя так нагло. Да Шаню хотелось сломать ему не только меч.
– Меня зовут Тянь, ее, – он мотнул головой в сторону Бай Сюинь, – Да Лихуа[37], а вот этот, – он показал на Ли Хуна, вцепившегося в предплечье Бай Сюинь, – мой питомец, Да Эр[38].
Ли Хун едва не задохнулся от возмущения, но Бай Сюинь быстро сжала его руку, останавливая от необдуманных действий.
– Господин Тянь, возникло недопонимание, – старался изо всех сил исправить ситуацию Фан Бо. – Мы прибыли в эту деревню по заданию ордена. Какая-то нечистая сила убивает здесь людей. Когда мы увидели вас, то подумали, что вы как-то к этому причастны. Еще раз прошу простить нашу оплошность.
– А ты умнее, чем твой друг, – наклонил голову Да Шань. – Раз пришли по делу, так идите, займитесь уже делом.
– Разумеется, – Фан Бо быстро потащил своего боевого брата подальше от этого страшного человека.
Да Шань проводил их фигуры пристальным взглядом, а потом повернулся и тут же осознал, что влип. Бай Сюинь стряхнула с себя Ли Хуна и подошла ближе. В руке она все еще сжимала нефритовый жетон своего ордена.
– Почему у меня твоя фамилия?
– И это все, что ты хочешь спросить? – не ожидал такого вопроса «господин Тянь». Он просто назвал тем идиотам первое имя, что пришло в голову.
– Ты можешь говорить, – это было утверждение.
Да Шань отвел взгляд и неоднозначно повел плечами.
– Возможно… – а поняв, что ему не отвертеться, добавил. – Мне жаль?
– Это вопрос? – ахнула Бай Сюинь.
Да Шань скрестил руки на груди и посмотрел ей прямо в лицо:
– Если начистоту, то я не испытываю никаких сожалений по этому поводу. Ты сама обращалась со мной как с немым, я просто не стал мешать.
– Так это моя вина? – закипала Бай Сюинь.
– Ничьей вины тут нет, просто так сложились обстоятельства, – уклончиво ответил Да Шань, а потом приподнял бровь. – Твой орден бросил тебя, теперь ты враг всего мира, что будешь с этим делать?
Бай Сюинь резко поникла, а потом разжала руку и посмотрела на нефритовый жетон с вырезанным фениксом.
– Я буду продолжать свой путь на север и попытаюсь оправдаться. Им сложно будет обвинить меня без доказательств, тем более в том, что я призвала в мир древнего монстра, ведь никакого дракона у меня нет, – она развела руками, словно показывая, что нигде драконов не прячет.
– Мм, – промычал неопределенно Да Шань, а потом его глаза блеснули: – А если дракон все же есть?
– Если дракон вернулся в наш мир, то мне и оправдываться не придется.
– Почему это?
– Какое дело миру станет до этой Бай, пока тот будет корчиться в огне?
– Так ты думаешь, что дракон уничтожит весь мир?
– Он и раньше был не слишком милосерден к людям, – Бай Сюинь нахмурилась. – Если он и правда бы вернулся, то наверняка начал бы мстить за все.
– И утопил бы весь мир в огне, – нараспев сказал Да Шань. – А потом поглотил солнце и наступила бы вечная тьма.
– Зачем ему пожирать солнце, если всем известно, что рептилии обожают греться на солнышке?
Да Шань на мгновение замер, а потом тихо рассмеялся. Услышав этот смех, Бай Сюинь невольно улыбнулась, а потом обошла мужчину и пошла в ту сторону, куда ушли заклинатели.
– Эй, ты куда? Нам же надо идти на север! – он нахмурился. – Погоди, ты ведь не собираешься спасать эту деревню? Сюда уже прислали этих двух идио… людей. Или ты настолько заклинатель до костей, что не можешь пройти мимо демона и не уничтожить его? Надо наказывать зло, где бы оно ни встретилось, и все такое?
Бай Сюинь остановилась и обернулась к нему:
– Мои глаза широко открыты.
– Что?
– Любому, кто просит меня не смотреть, как вершится зло, и закрыть глаза, я отвечу: «Мои глаза широко открыты», – она отвернулась и пошла вперед.
Мужчина потер щеку. Он совсем не понимал эту женщину.
– Ты просто ужасен, – покачал головой Ли Хун.
– Да что я такого сделал?
– А, забудь, – маленький демон закатил глаза.
Бай Сюинь шла вперед не оборачиваясь. В ее разуме был такой хаос, что, казалось, он взорвется от наводнивших его мыслей. Ей срочно нужно было на что-то отвлечься, чтобы успокоиться. Она обдумает все случившееся позже, но пока все это было слишком ошеломляющим. Бай Сюинь даже не могла сказать, что шокировало ее больше: предательство Ван Цзышэня или ложь Да Шаня. И если с главой Ваном было ясно, что тот просто решил спасти свою шкуру за ее счет, то какая причина была у Да Шаня все это время прикидываться сушеной рыбой, она не знала. И это пугало, потому что больше она не могла ему доверять. Что еще он скрывал?
Она дошла до небольшой площадки, в центре которой был зарыт деревянный столб с буддийскими амулетами. Судя по тому, как чернила на промасленной бумаге выцвели на солнце, эти амулеты здесь висели уже несколько месяцев. Видимо, жители деревни пытались избавиться от напасти и позвали буддийских монахов из ближайшего города, чтобы провести обряд очищения. И, судя по всему, им это не помогло.
Бай Сюинь внимательно осматривала деревню. Из-за отсутствия людей здесь было так тихо, что, казалось, можно было услышать, как черви роют землю. Внезапно раздался вскрик, а за ним послышалась ругань. Бай Сюинь тут же пошла на голос и увидела в одном из дворов, как адепты Каменного Окуня склонились над мертвым телом. Трупом оказался мужчина с перерезанным горлом, который стеклянным взглядом смотрел в небо, словно удивляясь своей смертности.
Бай Сюинь подошла ближе и склонилась над телом. Адепты тут же отхлынули, как вода при отливе, и замолчали. Тело принадлежало довольно молодому мужчине, вряд ли он был старше тридцати лет. Его горло было рассечено каким-то острым предметом, но это точно был не меч и не кинжал, судя по краям раны. Бай Сюинь аккуратно опустилась на землю, наклонилась ближе, и в нос с силой ударил гнилостный запах: тело лежало здесь, под палящим солнцем, не меньше двух дней. Но ее зрение было все еще неважным, поэтому ей пришлось приблизиться вплотную, чтобы хорошо все рассмотреть. Она медленно переводила взгляд от шеи с уродливой раной на лицо, покрытое трупными пятнами, а потом на раскинувшиеся руки и ноги. Потом она приподняла задеревеневшие руки и пристально осмотрела пятна грязи и крови на одежде. Оставив тело, Бай Сюинь перевела взгляд на разбитый глиняный горшок, один из осколков которого и послужил причиной смерти этого человека. Она наклонилась к самой земле и тщательно изучила следы на вытоптанной каменистой почве. Все это время двое адептов молча стояли за ее спиной и только когда она поднялась и начала отряхивать пыль с колен, вперили в нее выжидающие взгляды.