«Может ли он мне помочь? Нет, я просто сошел с ума. Какая польза от этого петуха в павлиньих перьях? Лайси, что же ты наделала! Значит, твои слова при нашей последней встрече, о том, что мне бы пошла корона Этернала, не были пустой болтовней? Или же Голос просто использовал тебя, что отомстить мне, из-за провала Чиана?»
Сбросив с плеча чужую руку, Каберт поднялся на ноги.
— Благодарю вас, мой господин, за внимание и ценную информацию. С вашего позволения, я хотел бы откланяться.
Террес с неожиданной быстротой преградил ему путь.
— И куда ты пойдешь, Каберт, — с легкостью переходя «на ты», спросил он. — К Голосу Жнеца, чтобы убить его? В одиночку?
Каберт промолчал.
— Это глупо, — мягко продолжил Террес. — Тем более, что у нас нет ни одного доказательства. Мало ли вампиров бесследно исчезает? Охотники, опасные артефакты, козни соперников… Не удивлюсь, если завтра тело леди Лайси найдут в какой-нибудь канаве. В Этернале хватает разбойников. И, как понимаешь, никаких следов магии Голоса или Жнеца. А ты станешь предателем, едва бросив им вызов!
Каберт уже собирался оттолкнуть его, как вдруг почувствовал сильную слабость. Ноги подкосились, и он упал обратно в кресло.
«Черная кровь! Это же заклятье обездвиживания Карберы! Значит, Террес тоже им владеет…»
— Отпусти меня, — приказал он. Но голос прозвучал так слабо, что не напугал бы даже ребенка.
— Нет, — ответил Террес, укрывая вампира шерстяным пледом. — Тебе требуется отдохнуть, Каберт. Твоей сестре уже не помочь. А думать о мести нужно на свежую голову.
Каберт редко видел сны. Но, если видения приходили, то в основном о прошлом: первой встрече с Мирабеллой, будущей женой, или связанные с детьми. Вампир ненавидел такие сны, за их обманчивую легкость и радость, за то, что после пробуждения долго лежал без движения, испытывая такую боль, что впору покончить со своим горьким существованием. Ведь в реальности все складывалось совсем иначе: жену он потерял, Данель, на которую вампир возлагал такие надежды, похитили полукровки, а сын… О Чиане даже думать не хотелось, настолько мальчик раздражал его одним своим видом. Глупый, слабый, трусливый ребенок, так и не ставший полноценным наследником Морисмертов! Но в этот раз сон больше напоминал отрывок из реальности. Возможно, это происходило в те самые минуты, пока он спал, скованный заклятьем.
…Первым, что он услышал, оказался крик. Отчаянный, умоляющий о пощаде, перешедший в громкие рыдания. Каберт похолодел: он узнал голос сестры, несмотря на то, что никогда, даже в детстве, его сестра не плакала.
Тот же мрачный зал в замке Голоса Жнеца, куда его привели почти два месяца назад. Неподвижная фигура в длинном балахоне… И женщина в темном платье, со связанными за спиной руками. Длинные волосы прикрывали лицо, на Каберт без труда узнал сестру.
— Пощадите, — умоляла она, глядя на слугу Жнеца.
В ответ вампир недовольно передернул плечами:
— Хватит. Мне надоели твои вопли! Если уж нарушила клятву верности и подняла руку на господина, имей мужество, хотя бы умереть достойно.
— Это ложь, — хриплым шепотом произнесла женщина. — Я ничего не сделала! Умоляю вас, Ваша Светлость…
Вампир махнул рукой в сторону двери.
— Твоя судьба станет уроком не только Морисмерту, но и другим вампирам. Никто больше не посмеет даже косо взглянуть на меня, не то, что плести интриги. Ступай.
— Нет! — отчаянно закричала женщина. — Не хочу!
— Ты убивала полукровок ради свежей крови, несмотря на то, что у нас достаточно искусственной, — заметил Голос. — Если бы я верил в высшие силы, то сказал бы, что ты сама заслужила такую участь: стать жертвой для существа более могущественного. Можешь гордиться, Лайси: ты придашь сил нашему повелителю.
— Нет!
Лайси замотала головой, когда, по знаку Голоса, невидимая сила подтолкнула её вперед. Оказавшись у самой двери, распахнувшейся перед нею, она успела крикнуть:
— Ты еще пожалеешь об этом! Мой брат отмстит за меня!
— Он об этом даже не узнает, — усмехнулся слуга Жнеца. — А если узнает, не посмеет ничего сделать, иначе последует за тобой.
… Каберт пришел в себя, когда тусклый утренний свет пробивался сквозь стекло. От долгого сидения в кресле мышцы затекли. Повернув голову, он заметил спящего на узком диване Терреса. Очевидно, вампир провел здесь всю ночь.
Слабая вспышка благодарности тут же заглушилась дикой злобой: если бы вампир не оглушил его заклятьем, он отправился бы к Голосу и — кто знает — успел бы спасти сестру. Но эти мысли исчезли так же быстро, как и появились.
Каберт не любил обманывать себя. В настоящее время, несмотря на всю свою магическую силу, он ничем не смог бы помочь сестре. Его бы убили прежде, чем он добрался до замка Голоса Жнеца, даже взяв с собой воинов клана. Наверняка, Голос предвидел подобный вариант развития событий.
Но есть нечто, о чем он не подумал.
«Полукровка… — с неожиданной яростью вспомнил Каберт. — Тот самый, которого мне приказали доставить в Академию. Тот самый, который нужен Голосу!»
Если бы не смерть Лайси, вампир никогда не решился бы на такое. Но сейчас собственная судьба и даже будущее клана стало для него неважным. Он не сможет существовать дальше, пока не отомстит. Тем более, что приказ Голоса он уже выполнил: полукровка, целый и невредимый, прибыл в Академию. А вот сохранить ему жизнь Каберт не обещал…
«Нужно лучше следить за своими игрушками, Голос, — с тайным злорадством подумал вампир. — Иначе, они могут и сломаться. Ты забрал у меня Лайси. А я, в ответ, заберу то, что ценно для тебя!»
Глава 18
Рой глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя. Теплая кровь струилась по плечу, заливая рубашку. От её сладковатого запаха мутило.
Но еще хуже, чем боль от нанесенной раны, прожигавшей тело, оказался застывший взгляд вампира. Ладислас не отрывал от него зеленых глаз, отмечая и внезапную бледность, и дрожь, пробежавшую по телу, когда Рой отчаянно дернулся, пытаясь освободиться от заклятья. Казалось, страдания пленника доставляют ему удовольствие.
«Я смогу… — пронеслось в голове Роя. — Эта тварь не настолько сильна, как хочет казаться!»
— Ну же, Рой, — прошептал вампир, проводя рукой по его волосам. — Попроси меня… Хотя бы просто назови по имени, и я вытащу кинжал и даже наложу обезболивающее заклятье. Мне совсем не хочется, чтобы ты меня ненавидел.
— Ненавидеть тебя — слишком много чести, — выплюнул Рой, едва не попав в барда. — Такие, как ты, не заслуживают только одно: забвения.
Глаза барда сузились. Он надавил пальцами на открытую рану, заставив-таки охотника вздрогнуть.
— Ну что ж, Рой. По-хорошему ты не понимаешь, значит, будет по-плохому. Ты сам так решил. Но забыть о себе я не позволю, не надейся. И начну, пожалуй, с того, что снова поставлю метку на твоей шее…
«Нет!» — Рой зажмурился, представив, что скажет Маус, если узнает, что его напарник снова помечен вампиром. Как тогда, в Серебристом каньоне, — «наверное, решит, что я не достоин доли охотника. И уж точно больше не позволит действовать самостоятельно».
Но, к его облегчению, Ладислас не спешил. Он поднес к губам свои пальцы, испачканные кровью пленника. Бард слизнул горячие капли. Его лицо, дрогнувшее от удовольствия, показалось Рою отвратительным:
— Хм… Тот же невероятный вкус… В древних легендах говорится, что только люди обладали настолько вкусной кровью. Полукровки — всего лишь производные от Первой расы, жалкая замена… Ты удивителен, Рой!
«Может, он опьянеет от крови и потеряет концентрацию», — с надеждой подумал охотник. Но этого не случилось. Напротив, спустя минуту глаза барда прояснились, он улыбнулся:
— Я забыл еще об одном обещании, которое дал в тот день, когда мы встретились. Забрать тебя с собой, в Этернал.
— Совсем рехнулся? — грубо бросил Рой. — Мы в Академии. Ничего у тебя не выйдет.
— Посмотрим. Если наложить на тебя парочку заклятий да хорошенько заплатить стражникам, чтобы не досматривали мои вещи… Думаю, тебе понравится в моем родовом замке, Рой. Но, сначала, позволь оставить метку на твоей шее, мой дорогой охотник!
Ладислас склонился к нему, почти нежно приподнимая голову. Белокурый локон коснулся лица Роя, вызвав такую ярость, словно кровь в жилах закипела. Все мысли вылетели из головы, кроме одной: он должен вырваться… Любой ценой, даже собственной жизни!
То, что случилось потом, охотник помнил смутно. Так же, как в замке Абена, его сознание опутала тьма. Пол под ногами задрожал, по стенам поползли трещины, несколько камней выпало из стены, на которую опирался охотник. Ладислас отпрянул от него с испуганным криком.
Заклятье вампира буквально смело более сильной магией. Рой упал на колени, чувствуя, как глаза засыпает песком вперемешку с известкой. Он отстраненно подумал, что не удивился бы, если бы потолок рухнул ему на голову, погребая под собой их с вампиром. К счастью, строители Академии свое дело знали. Простоявшие века стены впитали в себя вышедшую из-под контроля силу Роя.
…Когда охотник пришел в себя, Ладислас исчез. Застонав от боли в плече, Рой вытащил кинжал, снял рубашку, и, разорвав её на несколько частей, перевязал рану: «Надо возвращаться к себе, и принять лекарства».
Рой покрутил в руках золоченый кинжал барда, мстительно представляя, как вернет его хозяину: «Мы еще встретимся, Ладислас. И на этот раз я буду готов!»
Охотник с трудом поднялся и, чуть прихрамывая, направился к выходу, как вдруг заметил слабый свет. Он исходил из отверстия в стене, которое он обнаружил незадолго до появления вампира. Подойдя ближе, Рой разочарованно вздохнул: свечение не зеленое. А, если верить Маусу, эликсир жизни имел зеленый цвет.
И все же, что-то заставило Роя нагнуться и проскользнуть сквозь отверстие в стене, которое, после всплеска его магической силы, значительно увеличилось. Большинство предметов, хранившихся в чулане, превратились в мелкую крошку. Свечение исходило из дальнего угла. Рой пошевелил носком сапога пыль, вытаскивая наверх чудом уцелевший предмет. Это оказался… ключ, очень похожий на тот, что в библиотеке Вороньего утеса отыскал М