«Я – килька в банке. Очень привлекательная для кого-то килька…» Знать бы еще, кто враг. Люди? Не люди? В офисе об этом говорить отказались, а Бойда она спросить забыла. Мог ли он оставить ее там, где грозит опасность?
«Навряд ли».
«А если мог? Специально, чтобы наутро меньше проблем?»
Комиссии было наплевать, сколькие из тех, кто ушли в Черный Лес, возвращались обратно – Комиссия исправно переводила на указанные счета средства и этим облегчала себе любые терзания совести. А после того, как счетом не пользовались три года, возвращала все деньги обратно в свой банк.
Удобно.
Ее деньги они тоже вернут себе. И от Белинды останется лишь запись в чужом офисном журнале.
И почему от этого так неприятно?
Передние сиденья не откидывались, и ютиться калачиком ей приходилось на холодном заднем – кожаном, конечно же.
«Жаль, что не завелась. Что нет отопления».
А ночь выдалась холодной.
Но лучше здесь, в относительной безопасности, чем на улицу, даже если захочется поссать.
Уснула она спустя битый час терзаний и с полным мочевым пузырем.
Рассвет едва забрезжил, когда они тронулись в путь. Ночь прошла спокойно, и это означало одно: твари попытаются прорваться сквозь кордон позже. Когда? И справятся ли двое оставшихся?
– Я должен сломать ей кость? Какую?
Чен все хватал на лету.
Бойд приминал сапогами покрытую инеем траву; туман в подлеске еще не сошел.
– Плевать, какую. Чтобы могла потом сама дойти до портала.
– Может, ребро?
– Ребро опасно – легкое рядом. Лучше руку.
– Руку. Понял.
Низкорослый парень, которого Уоррен давно стал считать не подчиненным, а товарищем, больше не проронил ни слова.
Не доходя до будки, они увидели машину, в которой кто-то шевелился.
– Я говорил тебе, что она будет ночевать там.
Уоррен радостно хлопнул себя по плечу. И Чен тут же улыбнулся:
– Я проиграл Вам свою вечерню самокрутку, босс.
– Я верну тебе ее обратно, если немножко помнешь эту клушу. И выделю ром из собственных запасов, если она сегодня уйдет домой.
– Все понял. Сделаем.
Иррашиец в себе не сомневался.
– Все просто, Гейл. Если ты победишь Чена, ты в отряде. Если проиграешь, катишься домой. Согласна?
– Согласна.
Белинда внимательно рассматривала своего будущего противника – невысокого узкоглазого парнишку, гибкого и юркого, как уж. Не обманула ее ни тщедушная фигура, ни расслабленная поза – иррашийцы всегда хорошо дрались, и этот явно не был исключением. Джон научил ее определять параметры соперников, разглядывая их не снаружи, но изнутри. Чену она поставила бы пять из десяти (на десять, понятное дело, дрался только сам Мастер Мастеров), но и пять – это хорошая оценка, можно сказать, отличная.
– А что будет считаться победой? Если я нанесу ему увечья, уложу на землю или отключу?
На нее впервые посмотрели внимательно.
– Сделай хоть что-то.
Вместо ответа она лишь кивнула, и все прочие параметры восприятия информации, как то: дальнее сканирование пространства, чувствительность рецепторов в температуре и анализ окружения – тут же отключились.
Только она. Только противник.
Чен напал молниеносно. Попытался достать ее раз, второй, третий, но Лин привычно, будто танцуя, ускользала от его приемов: готовых раздробить ей кости кулаков, подсечек, подножек, летящих в лицо грязных подошв сапог.
Ей вдруг стало хорошо, почти весело – ее тело вновь работало. Тут же вскипели мышцы, задвигались связки, завелся отлаженный механизм, забурлила спавшая кровь. Ей даже не понадобилось активировать боевую сферу – противник был уязвим и без нее. Слишком медленным для нее, слишком предсказуемым…
Лин бесновалась. Доставала Чена то кулаком в челюсть, то в живот, то подсекала за долю секунды до того, как узкоглазый успевал убрать опорную ногу. В тот момент, когда юркий для кого-то, но не для нее, иррашиец упал на землю, Белинда моментально села ему на спину, схватила за волосы и, сконцентрировавшись энергетически, ткнула в затылок – в точку моментальной отключки сознания.
…и тут же увидела летящий в ее сторону сапог.
Бойд хотел сшибить ее с Чена – проучить раз и навсегда за вольности, но не тут-то было. Лин перехватила чужую ногу и вывернула ее так, что коммандосу пришлось сильно извернуться, чтобы не упасть.
Белинда маневр оценила.
«Блин, восемь из десяти. Успел».
А на нее сейчас смотрел не Уоррен – на нее смотрел бездушный боец, убийца, отлаженная машина для увечий. И губы Белинды холодно растянулись в стороны.
«Ну, давай, попрыгай… Зайчик, бл№».
Бойд задвигался так, как она не ожидала – быстрее ее самой, – и пришлось тут же вызвать к жизни красный огненный шар – энергию огня. С бешеной скоростью завращались, предсказывая будущий удар, шестерни в мозгах…
«Это не твои игрушки из Пантеона, Джон… Вот с кем меня надо было тренировать…»
Командос обладал практически теми же знаниями, что и она: он нападал непредсказуемо, он бил смертельно и наповал, он каждый раз почти дотягивался до нее. Почти. И она чувствовала, что еще чуть-чуть, и дотянется. И тогда в ход пошли ножи – она выудила их из-за голенищ в прыжке.
«Так не пойдет, собака, у тебя длиннее руки…»
Это она усвоила еще в Тин-До: если соперник выше тебя ростом и конечности его, соответственно, длиннее, никогда не пытайся одолеть его на ближней дистанции. Предыдущие шестьдесят секунд она держалась лишь за счет отполированных Джоном инстинктов.
«Черт, а он хорош…»
Хорош. Но он пропустил тот момент, когда она достала клинки, и успел затормозить собственное нападение лишь тогда, когда понял, что еще пара сантиметров вперед, и он напорется горлом на услужливо подставленное под верным углом лезвие.
Они больше не играли. Но не потеряли способности вовремя остановиться.
– Сука, а ты хороша…
Секунду назад они еще вращались, кипели в битве, а теперь замерли друг напротив друга с холодной яростью в глазах.
Она могла бы сказать ему то же самое.
– Но целый год я тебя терпеть возле себя не собираюсь, – добавили плевком в лицо.
Он так и не убрал направленный ей в лицо кулак, а она ножей.
– А целый год и не нужно. Потерпи меня месяц.
– А дальше что?
«Хорошее лицо, жесткое». И ей до сих пор нравился необычный цвет его глаз.
– А дальше меня не будет.
Лин только теперь убрала оружие в ножны.
– Сгинешь?
– Сгину, – ответила спокойно. – Я пришла сюда не для того, чтобы жить.
– Эй, ты! – гаркнули ей в спину, когда Лин сделала шаг туда, откуда к ней пожаловали гости. – Думаешь, я теперь на спине его потащу?
И указали на мирно лежащего на траве Чена.
– Включай его обратно.
– Сам включай.
На этот раз Белинда не заметила летящей в ее сторону руки. Ее схватили за горло жестко и очень умело, развернули к себе и прижали подушечку большого пальца к точке под ухом, давление на которую парализовало плечевой пояс.
– Ах ты…
Она впервые за долгое время оказалась в ловушке, и почему-то вспомнился вдруг Килли; захотелось пнуть Бойда по яйцам.
– Дернись, и отключу на сутки, поняла?
Он сказал это таким бесцветным тоном, что ей сделалось не по себе. Поняла: дернется – так и будет. Отключит. И будет отключать каждые сутки с перерывом на час, чтобы пожрала.
– Ты все еще под моим началом. Тебе это ясно?
– Ясно.
Она вырвалась, потирая себя за шею.
– Включай его, я сказал.
И не посмела ослушаться. Нагнулась «включать» Чена со смесью удивления и восторга – надо же, ее только что «победили».
Жаль, что у нее не длинные волосы. Если улыбнется, заметят.
Шагали по направлению к лесу; брошенная машина осталась позади – возможно, позже в ней переночует кто-то еще.
Чен брел, пошатываясь. Тер затылок, на Белинду косился хмуро. Молчал.
Бойд и подавно выглядел недовольным; Лин вдруг поняла, что он автоматически выбирает, куда поставить ногу, да так, чтобы не хрустнула ветка, чтобы случайно не привлечь внимание. Чье? А внимание ее нового командира здесь и как будто не здесь, а сразу везде.
Как у нее самой…
Интересно.
– Введете меня в курс дела?
– На месте разберешься.
К рыку в ее сторону, похоже, придется привыкать. Или просто забить на него. Лин не удивилась тому, что до боя была с Бойдом на «ты», а теперь перешла на «вы» – когда сцепились, заглянула Уоррену в глаза и увидела там такого страшного зверя, мимо которого только на цыпках. Невольно зауважала.
Хотела, было, расспросить об этом месте Чена, но передумала – тот навряд ли захочет «дружить», пока не заживет самолюбие. А у мужиков оно заживает долго.
Ну и ладно, скорее всего, все просто: граница, кто-то в кого-то стреляет, потери несут обе стороны. Главное разобраться, в какой форме ходят «свои», а в какой «чужие», и где именно проходит пограничная зона – вот и все.
– А какое оружие вы используете?
Хотя вопрос она адресовала Чену, Бойд, не отрывая внимания от дороги, задал ей встречный:
– А ты каким владеешь?
Лин стушевалась.
Каким? Джон обучил ее главному: оружием может стать что угодно – ветка под ногами, пряжка ремня, шариковая ручка… Белинда виртуозно владела холодным оружием, прекрасно стреляла, могла убить обычным ломом. И потому ответила просто:
– Любым.
– Тебе же лучше.
На нее даже не посмотрели.
Вскоре их обступил лес – по большей части высокий, хвойный. Но селились между кряжистыми соснами и гибкие осины, и пытающиеся дотянуться до света ясени, и довольно чахлые кустарники. Кое-где радовали глаз мшистые пихты.
В лесу Бойд зашагал быстрее, целиком превратился в локатор. А спустя минуту прислушался, остановился, замер:
– Чен, слышишь?
Узкоглазый врос стопами в хвойный ковер:
– Нет, босс.
– Звонит…
– Не слышу.
И тут даже Белинда различила, как где-то вдалеке, откуда тянуло костровым дымом, тревожно звонил колокол. И тут же раздался рев: