И твари тут же вскинулись, а следом послышался рык.
– Мечи к бою, – прошептал командир, – нужно вырезать всех, иначе пойдут следом…
Белинда кивнула, и сердце в ее груди вдвое ускорило темп.
«Собаки» оказались прыткими и очень злыми – окружали стаей, кидались сразу по несколько, нападали молниеносно. Взлетали и опадали мечи Бойда; то и дело секла чьи-то оскаленные морды Лин – рычание сменялось визгами, визги новым рычанием. Иногда чьи-то зубы щелкали так близко к запястьям, что Лин на мгновенье становилось муторно – она привыкла к врагам, но не тогда, когда они нападали сразу по десять-двенадцать особей…
На выручку приходил Бойд. Он видел затылком, ушами, плечами – он всегда все и кругом видел.
– Цела? – спросил, когда яростная борьба стихла, и лес на короткий промежуток времени снова стал просто лесом.
– Да, нормально.
– Пойдем, нам бы поторопиться. Знаешь, нам очень повезет, если к тому моменту, когда нас окружат, мы продвинемся вглубь еще хотя бы на полкилометра.
– Нас окружат?
– Уверен.
Дерьмо. Белинда точно знала, что окружения допустить нельзя – их схоронят заживо.
– Почему ты думаешь, что они окружат? Может, с одной-двух сторон… Это нормально.
– Лин.
Слово прозвучало укоризненно. И Белинда поняла – Бойд уверен в том, что говорит. Значит, знает, значит, видел.
– Тогда нам нужно бежать, Уоррен.
– Что?
– Бежать прямиком до улья.
– Знаешь, какой шлейф мы соберем, если побежим? Сколько их придет следом за нами.
– Знаю. Но выхода нет. Если окружат плотным кольцом, мы – трупы. Думаешь, пробежишь пару километров? Сможешь? Не выдохся?
Она подначивала намеренно. Каким-то образом почувствовала, что улей их уже «ощутил» и что спокойные времена в виде паучьего леса или псов, через минуту-другую останутся в прошлом.
– Ты… сумасшедшая. Мы приведем следом всю толпу.
– Она уже собирается – эта толпа. Вопрос лишь в том, успеет ли она взять нас в кольцо. Ты чувствуешь то, что чувствую я?
Бойд какое-то время стоял тихо, сканировал внутренние ощущения; почти рассвело.
– Нет.
А она точно знала: улей встревожен.
– Он на нас отреагировал, Бойд. Он знает, что мы идем.
– Черт, дерьмо!
Дерьмо или нет, но она обрадовалась, когда услышала долгожданную команду.
– Тогда погнали, любимая!
(Within Temptation – What Have You Done)
Она бегала в своей жизни много раз: кроссы, дистанции, просто так – для души. Бегала по пересеченной местности, в гору, с горы, на скорость… Но еще никогда в жизни она не бегала, ощущая пространство каждой клеткой нервной системы. Ее тело стало ее глазами, мозг – скоростным анализатором, а руки и ноги – орудием робота, нацеленным на достижение цели.
Цель одна – убить.
Их лица хлестали ветки, за ноги цеплялись корни, а навстречу вылетали то зубастые птицы, то рокочущие яростью и слюной криворукие мутанты. Последние имели во лбу один выпуклый глаз и пугали Лин больше всего – их пасть в половину лица вполне могла вместить в себя всю ее голову…
Бег стал адской гонкой.
Вокруг с каждой минутой все светлее из-за дневного света, но все темнее от монстров. Их уже стало столько, что приходилось прорубаться.
– Не тормозить! – орала Лин Бойду. И они, разделавшись с теми, кто мешал пути, ступали по спинам и головам следующих. А после вновь срывались на бег…
На тех, кто гнался за ними следом, они старались не смотреть.
– Еще полтора километра… – хрипел сбоку Уоррен.
– Много.
Пот заливал глаза; лес все гуще, все плотнее. Сверху свисали лианы, а на лианах черные и толстые ленты питонов.
– Берегись! Справа… Слева…
Змеи валились им на головы.
Никогда в жизни она не думала, что будет бежать «ни на жизнь, а на смерть». Вспомнился вдруг тест «М-23» – вспомнился и показался смешным.
– Быстрее!
Когда она начинала сдавать или запиналась, ее тут же хватала горячая рука, тянула вперед. Когда запинался Бойд, она выдергивала его из капкана бульдозером – потеряла мерило того, сколько осталось сил, сколько уже израсходовано. Последняя битва в ее жизни – если не достигнут улья, умрут оба.
– Мы не сгинем, Бойд…
За ними ревела, хрипела, шипела и пузырилась яростью толпа тварей.
– Сколько еще?!
– Километр…
– Давай-давай-давай, прибавь…
Они секли, не разбирая, кто и что попадается на пути: ломились сквозь чащу, сквозь чьи-то тела, автоматом сбрасывали все, что обвивалось вокруг шеи, не замечали, что кусают, цепляются, жгут ядовитой слюной.
– Семьсот метров…
– Пятьсот пятьдесят…
Сколько их за спиной? Тысячи?
Белинда боялась об этом думать. Здесь не выстоял бы и сам Джон… Во что она втравила Бойда? Теперь они умрут…
И, сжав зубы, выпинывала из головы страх.
Махать ножами стало так привычно, как дышать; на одежде больше не осталось сухого пятна – вся в поту, в крови – в своей и чужой.
– Триста метров…
– Близко…
Лес вдруг начал расступаться; Лин чувствовала, как тело взывает к жизни один резерв сил, другой, третий – сколько у него всего в запасе?
Перед ними вдруг растянулась дорога, в конце которой что-то светилось.
– Оно, Лин!
Там вдалеке что-то стояло – светилось, рябило поверхностью, замирало, рябило вновь… И когда рябило, наружу вываливалась новая толпа тварей. Как из воздуха, из ниоткуда.
Они выскочили на широченную круглую поляну и опешили оба:
– Твою за ногу, Лин, это не улей!
Она и сама это видела. Ожидала, что когда придут к точке, обнаружат либо глубокую черную зловонную яму, либо гигантскую яйцекладку, либо действительно инопланетный улей, но… не энергетический экран.
– Экран! – надрывался Бойд. – Его не уничтожить! Поворачиваем назад!
В его голосе скользнула обреченность – за ними бушующей стеной стоял океан тварей.
– Вперед! – тянула его Белинда.
– У нас нет взрывчатки, экран не пробить…
– Вперед! – заорала она так зло, что он подчинился. – Включай щит!
– Что?!
Вот и настал момент, когда их взяли в кольцо. И от вида этого кольца ей делалось холодно – у них только одна попытка. Она уже успела заметить, что, когда экран рябил, то выпускал в лес новую партию мутантов, а когда замирал, делался на несколько секунд уязвимым.
– ЩИТ!!!
На них напирали, их сдавливали, их спрессовывали в тисках, состоящих из чьих-то когтей и челюстей.
Бойд глянул на нее лишь единожды, затем вытащил из кармана шарик, сжал его, что было силы.
Приблизившаяся почти вплотную толпа тут же отхлынула – ее отодвинуло энергетическое поле. Ту часть, что оказалась снизу, попросту раздавило в кровавую лужу.
– У нас двадцать секунд…
«Зачем они нам?» – молили его глаза.
– Доведи меня до него, – хрипела Лин.
– Что ты будешь…
– Доведи!!!
Они двинулись, плотно укрытые чужеродным и зловещим полем, которое давило тех, кто попадался на пути, в кашу из костей и плоти. Но за стенками этого поля бесновались, кидались, скребли, разевали пасти.
Двигались медленно – их силились не допустить с обратной стороны. Осталось четыре метра, три, два…
– У нас восемь секунд, Лин…
– Хватит.
– Шесть…
Они придвинулись вплотную к дерьму, которое время от времени изрыгало из себя монстров.
– Четыре…
– Люблю тебя, Бойд…
Она посмотрела на него пронзительно, как в последний раз. Лицо грязное, волосы слиплись, глаза отрешенные и дикие одновременно. А потом он увидел то, что никогда впоследствии не сможет забыть.
Чтобы дотянуться до центральной точки рябящей поверхности, Лин подобралась и подпрыгнула. Подпрыгнула так высоко, как обычный человек не смог бы, и в прыжке тело ее вспыхнуло белым. Белое пламя за долю секунды успело перетечь в нож, а после удар…
Бойд не понимал, что случилось дальше, – он оглох. Что-то хлопнуло, лопнуло, как шина гигантского самосвала, и то, что раньше было экраном, начало медленно гаснуть. Уоррен ждал, что сейчас его будут рвать на части – щит издох, – но вокруг стояла такая зловещая тишина, что он убедился – он мертв. Потому что более ничего не слышит и не чувствует…
Где толпа? Где чужие зубы, где боль?
Он ошарашено обернулся и посмотрел назад – все лежали. Куча шерсти, рук, щупальцев, зубов… Гора из трупов – они умерли одновременно? Смешалось пространство, смешалось время, пошатнулось его восприятие.
Монстры… умерли?
Он крутанул головой и чуть не упал: Белинда лежала на земле – бледная, неподвижная, и изо рта ее текла кровь.
– Лин, нет… Лин!!!
Упал на колени, притянул к себе, зарыдал раньше, чем осознал, что рыдает.
– Лин, нет…
Она улыбалась – той прощальной улыбкой, которая дается титаническими усилиями.
– Мы… победили… – ее тихий голос сипел, выходил не звуком, но воздухом.
– Молчи! – он орал и завывал в небо.
– …победили… Бойд.
Заляпанные грязью веки закрывались, взгляд под ними ускользал из этого мира, делался пустым, безразличным.
– Лин! ЛИН!!!
Она затихла, спокойная.
– ЛИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИН!
Он плакал, как пацан, он качался из стороны в стороны, он больше не видел никого и ничего.
– ЛИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИН!
Его кто-то тащил назад.
– Бойд? Чен, они тут, нашел. Надо их на выход…
Он видел, что вокруг странно потемнело, и недалеко открылась дверь; медленно, ничего не соображая, обернулся. Двери стояли везде – белые, яркие. И кто-то на весь лес металлическим голосом объявлял: «Разрушен генератор пространственных полей. Срочно пройдите в эвакуационные порталы…»
– Разрушен?! – он хрипло смеялся в голос. – Она его разрушила!
Хохотал, как сумасшедший.
– Она смогла! Уроды!!! Разрушила ваши сраные поля!
Он смеялся сквозь слезы и не выпускал из рук тело, которое холодело.
– ОНА СМОГЛА!
– Бойд! – кричал сзади Олаф. – У нас всего минута, чтобы убраться отсюда. Забирай девчонку…