Лимонов снова замолчал.
— Виктор Владимирович, у тебя все в порядке? — с тревогой в голосе спросил Ветров. — Может, возьми отгул на недельку и приезжай ко мне — отдохнешь, отвлечешься?
— Спасибо, друг. Я действительно устал… от всего этого устал…
— Слушай, Виктор, а ты нашел Комбата?
— Нет, но думаю, что скоро увижу его.
— Ты его хочешь нагрузить чем-то?
— Если согласится. Ты не возражаешь, если я ему привет от тебя передам?
— Обязательно. Скажи, что я его помню и всегда буду помнить. Если пожелает Минск навестить, милости прошу. Желанным гостем будет, ведь повоевали мы с ним немало, многое пережили. Для самого сложного дела я всегда его роту брал. Знал, что Рубцов и бойцов своих подготовил как надо — не подведут.
— Знаешь, Игорь Николаевич, — Лимонов опять сделал паузу, — я тебе по-доброму завидую.
— Чего это вдруг?
— Ты смог сохранить в себе все самое лучшее — человеческое.
— О чем ты, Виктор Владимирович? Все мы вышли из одного огня…
— Но не у всех закалка сохранилась, как у тебя. А мне, брат, хреново… Все есть для жизни, а вот самой жизни, увы, нет.
— Э, друг, смотрю — захандрил ты. Не надо! За жизнь надо бороться.
— Ты прав, конечно.
Но продолжать разговор Лимонов не смог. В кабинет вошел Игнатов. И Лимонов поспешил закончить разговор.
— Ну хорошо, Игорь. Тут ко мне человек зашел. Я перезвоню через пару деньков. Спасибо тебе!
Положив трубку на аппарат, генерал с минуту помолчал. Затем поднял глаза на помощника:
— Ну, что у вас?
Игнатов положил перед Лимоновым довольно пухлую папку.
— Вот, достал. Думаю, будет достаточно.
— Хорошо, спасибо. Вы свободны.
Дождавшись, пока Игнатов выйдет из кабинета, генерал пододвинул к себе папку и приступил к изучению ее содержимого. Занятие настолько увлекло его, что он отрешился от всего на свете.
Лимонов получил в свое распоряжение интересные факты. Он вернул папку помощнику, сделал несколько телефонных звонков, а затем покинул здание прокуратуры. В сложившихся обстоятельствах ему необходимо было действовать незамедлительно. Он никому не доверял так, как доверял Скворцову. Но Скворцов погиб, а достойной замены у Лимонова не было. Игнатову он не доверял, старался быть предусмотрительным в отношениях с ним. Хотя Лимонов и не имел достаточных оснований не доверять этому своему помощнику, он постоянно помнил о предупреждении Скворцова относительно Игнатова.
Лимонов сказал водителю, что едет домой, в городскую квартиру. Но не успел служебный автомобиль удалиться на несколько кварталов от здания Генпрокуратуры, как генерал попросил водителя остановиться у ближайшего таксофона.
Он позвонил Валдаю. Когда на противоположном конце провода ответили, он коротко сказал:
— Передайте Валдаеву, чтобы был сегодня ровно в шесть вечера у входа в конноспортивный комплекс «Битца» со стороны Чертановской. Это касается стрелка из Раквере.
Не дожидаясь ответных расспросов, он тут же повесил трубку и вернулся в автомобиль.
— Теперь прямо домой, — скомандовал он водителю.
Лимонов был уверен, что Валдай все правильно поймет и непременно придет на встречу с ним. Не посмеет не явиться. Слишком точным был расчет. Генерал знал, что пойти на подобный шаг авторитета заставит одно только слово — Раквере. Так звучало название населенного пункта в Эстонии, откуда по просьбе Валдая несколько раз прибывал киллер. В девяносто пятом и девяносто шестом он совершил четыре заказных убийства. О том, что работу киллера оплачивал Валдай, можно было только догадываться. Благодаря тщательному анализу содержимого папки Лимонов обнаружил достаточное количество косвенных улик.
Лимонов добрался до дома и отпустил водителя. До намеченной встречи с Валдаем оставалось около двух часов. Через час генерал покинул квартиру и поспешил к конноспортивному комплексу. Добравшись туда, он выбрал укромное место в сквере, сел на скамейку, откуда хорошо просматривался подход со стороны станции Чертановская, и стал ждать.
Когда подкатил «мерседес» Валдая, Лимонов машинально посмотрел на часы. На электронном табло высвечивались цифры 18:07. Он покинул скамейку и с видом беззаботно гуляющего человека направился в сторону авторитета.
Тем временем Валдай выбрался из автомобиля. Он стоял в окружении трех крепких парней и незаметно оглядывался вокруг. Его парни делали то же самое, но настолько непрофессионально, что это сразу же бросалось в глаза. Они приняли Лимонова за пенсионера, который вышел на вечернюю прогулку по скверу, и продолжали вертеть головами, выискивая возможный источник опасности, грозящий их боссу.
Но сам Валдай безошибочно вычислил Лимонова. Он вцепился в него своим пронзительным взглядом и не выпускал из виду. Когда же тот приблизился на расстояние, достаточное для того, чтобы слышать негромкий голос, он произнес:
— Вы хотели меня видеть?
Слова прозвучали скорее не как вопрос, а как констатация очевидного факта.
Как только Валдай заговорил, трое парней тут же принялись ощупывать Лимонова испытующими взглядами.
— Хотел, — с достоинством, подобающим генералу юстиции, ответил Лимонов.
— Зачем? — последовал короткий вопрос.
Лимонов оценивающе посмотрел на Валдая.
— Оставьте своих горилл здесь и давайте пройдемся, — предложил он и медленно пошел по аллее сквера в обратном направлении.
Валдай не стал дожидаться повторного приглашения. Но как только парни попытались следовать за ним, он потребовал, чтобы те остались.
Он быстро догнал Лимонова и пошел рядом. Внутри у него бурлил настоящий вулкан, готовый в любой миг прорваться наружу. Но Валдай сдерживался от проявления ненужных эмоций. Он видел перед собой солидного человека и чувствовал, что имеет дело с серьезным противником.
— Так о чем вы хотели поговорить? — не удержался Валдай.
— Будьте терпеливы, — ответил Лимонов и предложил: — Давайте присядем.
Валдаю не хотелось рассиживаться, но он все же уступил собеседнику.
— Я знаю, вы человек достаточно авторитетный в определенных кругах, — заговорил Лимонов, когда Валдай опустился на скамейку рядом с ним. — Вы примчались сюда, потому что прекрасно поняли, о чем пойдет речь.
При этих словах глаза Валдая сузились и сверкнули праведным гневом. Но Лимонов не замечал этого, потому что смотрел в пространство прямо перед собой. Авторитет понял, что выдал себя. Своим приездом он подтвердил причастность к киллеру, работавшему в Москве.
— Вы не могли бы говорить конкретнее? Зачем вам понадобилась встреча со мной? — повторил он свой прежний вопрос.
— Я же просил, имейте терпение. Перестаньте нервничать. — Лимонов вполоборота посмотрел на Валдая. — Для начала предлагаю короткий экскурс в недавнее прошлое. Вас последний раз освободили по амнистии в девяносто пятом, — издали начал он о деле, по которому и вызвал авторитета на свидание. — Вы вернулись в Москву и засучив рукава приступили к исполнению обязанностей третейского судьи криминального мира. Благо, работы в этом направлении в те годы хватало. Постоянные разборки и сведения счетов были не на пользу общему делу. Нужно признать, вы действительно обладаете талантом миротворца. Переубеждать и мирить авторитетов, за которыми стоят вооруженные до зубов группировки, и при этом остаться в живых… Для этого нужен особый талант.
— Я хотел бы знать, кто вы такой? — спросил Валдай, сердито хмуря брови.
— Зачем?
— Вы, я так понимаю, имеете доступ к определенного рода документам. Перед приходом сюда вы успели ознакомиться с моим личным делом, а я вот такой возможности не имел, — объяснил Валдай. — К тому же не слишком приятно говорить с человеком, о котором не имеешь ни малейшего представления. Так что я хотел бы услышать, как вас зовут и кто вы такой.
— Хорошо. Я — генерал юстиции Виктор Лимонов. Такой ответ вас удовлетворяет?
— Я бы мог сразу догадаться, — прошептал Валдай.
— Надеюсь, теперь, когда вы получили ответ, мы можем продолжить?
— Полагаю, не стоит. Я знаю свою биографию. Уверен, что по роду своей деятельности, а также в силу звания и занимаемой должности вы тоже ее знаете. Так зачем же тратить драгоценное время и вспоминать о том, что мы оба знаем?
— Неплохой ответ, — признался Лимонов. — И все-таки мы не можем оставить без внимания некоторые страницы вашей биографии. Особенно те из них, что приходятся на девяносто пятый и девяносто шестой годы, когда в Москве произошли четыре громких убийства. И это за два года! А если придерживаться более точной датировки, то всего за год и два месяца. Потому что первое убийство произошло у Сандуновских бань в октябре девяносто пятого, а последнее — в начале декабря девяносто шестого на Бережковской набережной. И вот какая странная штука получается! По методу работы, способу исполнения и прочим деталям преступления просматривается один и тот же почерк. Во всяком случае, в четырех убийствах. Но вполне возможно, что таких случаев было значительно больше.
— Зачем вы об этом мне говорите? — как ни в чем не бывало спросил Валдай.
Лимонов пристально посмотрел на собеседника. Он прекрасно понял, с какой целью авторитет задал такой вопрос.
— Затем, что за три месяца до первого убийства вас освободили по амнистии. Случайность или закономерность? Давайте попробуем разобраться. На сегодняшний день доподлинно установлена причастность к тем четырем убийствам киллера из Раквере. И еще. — Генерал сделал паузу, чтобы акцентировать внимание собеседника на своих следующих словах. — По всем четырем случаям в деле появились доказательства вашей связи с киллером из Раквере. Странно, не правда ли? Правда, доказательства пока еще только косвенные. Но при желании дело можно хоть завтра отправить на доследование и как следует покопаться.
— Что вы такое говорите? Не смешите меня.
— Хотите, чтобы я назвал вам номера счетов, на которые переводились деньги, и банки, которые осуществляли переводы? — Лимонов резко повернулся к собеседнику и уставился на него широко открытыми глазами, полными решимости и напора.