Встретив взгляд девушки глаза в глаза, Скворцов предположил, что с ним играют злую шутку. Ему показалось, что взгляд девушки излучает легкую иронию.
— Девушка, я с вами не шучу, это очень важно, — как можно более строго сказал Скворцов. — Вы уверены в том, что Костиков не брал билет до Челябинска?
— Никто и не собирается с вами шутить. — Девушка обиделась. — Я уверена в своих словах, у нас не может быть ошибки.
«Черт возьми, что происходит? — спрашивал себя Скворцов. — Провалиться мне на этом месте, если это не Костиков!»
В мыслях он уже хвалил себя за то, что не стал спешить со звонком к шефу и решил проверить все самолично. Теперь по всем показателям выходило, что он ошибся и в первый, и во второй раз.
Но с этим Скворцов никак не мог смириться. На некоторое время он погрузился в раздумье. Девушка за регистрационной стойкой предположила, что своим ответом удовлетворила любопытство подозрительного субъекта со служебным удостоверением Генпрокуратуры, и собиралась уйти. Но тут Скворцова осенила догадка. Он вдруг вспомнил, как однажды во время встречи Лимонова с Костиковым последний сказал, что во избежание ненужных разговоров прилетел в столицу не из Челябинска, а из соседнего Екатеринбурга. На всякий случай Скворцов решил проверить и этот вариант.
Девушка с недовольным видом вернулась за компьютер. После нескольких нажатий клавиш она разочаровала Скворцова отрицательным ответом. Тогда он раздраженно потребовал:
— А вообще, регистрировался ли Костиков хотя бы на какой-нибудь рейс? Такую услугу вы можете мне оказать?
— Вполне, — миролюбивым тоном ответила девушка.
Но через минуту Скворцов получил все тот же отрицательный ответ. Совершенно сбитый с толку, он отошел от стойки и даже не поблагодарил девушку за оказанные услуги.
— Хам, — недовольно буркнула та и поспешно ушла в служебную комнату.
Скворцов тем временем направился на поиски Костикова. Он встретил его неторопливо прохаживающимся по залу ожидания. Пользуясь многолюдностью, Скворцов подобрался к нему как можно ближе. Стараясь остаться незамеченным, он начал пристально всматриваться в Костикова. И вскоре у него не осталось никаких сомнений относительно того, что это был именно он.
«Но почему его фамилии нет ни в одном регистрационном списке? — с недоумением размышлял Скворцов. — Для чего он прилетал в Москву, почему так быстро улетает из столицы?»
Затем он подумал, что, пока он пытается найти логическое объяснение загадочному поведению Костикова, уйдет время. Костиков может сесть на ближайший рейс и оставить его с носом. Как потом объясняться с шефом?
Не долго думая Скворцов снова нажал нужную кнопку сотового телефона.
— Шеф, это я, — почти шепотом произнес он, не сводя глаз с Костикова.
Тот в это время зашел в бар-ресторан.
— Ну где ты запропастился, черт тебя подери! — не скрывая волнения, спросил Лимонов.
— Интересующая вас особа только что вернулась в аэропорт, — не обращая внимания на упрек в свой адрес, сообщил Скворцов.
— Он один? — сменив гнев на милость, иным тоном спросил Лимонов.
— Да, — ответил Скворцов. — Похоже, он уже прошел регистрацию и ожидает посадку на рейс. Сейчас он зашел в бар-ресторан.
На этот раз мыслительные действия в голове Лимонова происходили с завидной быстротой.
— Ладно, я выезжаю к тебе, — сказал он. — Звони либо на сотовый, либо в машину. И еще… Постарайся не терять его из виду.
— Шеф, есть одно «но»… Алло, шеф?
Скворцов хотел сделать полный отчет по результатам наблюдения, но генерал Лимонов уже повесил трубку. Беззвучно выругавшись, Скворцов отключил телефон и принялся следить за Костиковым. Его терзали недобрые предчувствия. Генералу Лимонову предстояло ехать через весь город, он прибудет в аэропорт не раньше чем через час-полтора. За это время Костиков может улететь. Но куда? Ведь он, по твердому убеждению Скворцова, не прошел регистрацию.
Скворцов ошибся в расчетах. Генерал Лимонов был в аэропорту уже через пятьдесят минут. Скворцов встретил шефа у входа.
— Где он? — вместо приветствия спросил Лимонов.
— Я должен вам кое-что объяснить, — Скворцов перешел на торопливый шаг, чтобы не отставать от генерала. — Дело в том, что до вашего приезда я проверил регистрационные списки на ближайшие вылеты из Внуково.
— И что? — Генерал даже не посмотрел в сторону Скворцова. Он искал глазами того, ради кого примчался на служебном автомобиле.
— По спискам выходит, что Костиков никуда не вылетает сегодня, — сообщил Скворцов.
— Вот как? — произнес генерал без тени удивления.
Он прекрасно знал, почему Скворцову не удалось обнаружить фамилию Костикова в списках на регистрацию, но вряд ли стал бы посвящать помощника во все тонкости двойной жизни своего приятеля.
Скворцов пытался еще о чем-то поведать шефу, но тот вдруг резко остановился, продолжая смотреть прямо перед собой. Скворцов проследил за его взглядом и понял причину внезапной остановки. Не более как в двадцати шагах от них на скамейке сидел Костиков. Держа в руках журнал, он был погружен в чтение и не видел Лимонова.
— Будь поблизости, только старайся не попадаться на глаза, — приказал генерал, дав понять Скворцову, чтобы тот наблюдал за обстановкой со стороны.
Помощник так и сделал. Он удалился, занял удобное положение для наблюдения и стал приглядывать за окружающей обстановкой. Периодически он обращал свой взор на генерала Лимонова и Костикова.
Тем временем Лимонов вплотную приблизился к Костикову.
— Что же это ты, Олег Геннадьевич, забываешь старинных друзей? — как ни в чем не бывало произнес он.
Костиков обернулся на знакомый голос и попытался добродушно улыбнуться. Но от внимательного взгляда Лимонова не ускользнуло, что Костиков был озадачен его неожиданным появлением в аэропорту.
— Виктор, ты? Какими судьбами?
Он отложил в сторону журнал и, насколько позволяла комплекция, резко вскочил и протянул руку для приветствия. Продолжая пристально смотреть в глаза старого приятеля, Лимонов ответил крепким рукопожатием.
— Это ты мне скажи, какими судьбами. Почему не сказал, что прилетишь в столицу? Почему не позвонил, когда прилетел? Я бы отправил за тобой машину, — Лимонов обрушил на него поток вопросов.
Поначалу Лимонов отнес медлительность своего приятеля на счет долгого перелета и дневной усталости. Но потом уловил запах спиртного, исходивший от Костикова, и догадался, что тот успел уже пропустить рюмку-другую в баре-ресторане аэропорта, а может, и в другом месте.
— Я не совсем понимаю… Ты что же, хочешь сказать, что знал о моем прилете? — наконец сообразил Костиков.
— А ты как думал! — не без гордости ответил Лимонов. — Полагаешь, мы забросили службу и только тем и занимаемся, что просиживаем штаны?
— Да-а, служба у вас налажена хорошо, я бы даже сказал, отлично, — стараясь скрыть свое истинное настроение, произнес Костиков.
— Ну, как твои успехи? — поинтересовался Лимонов, всячески подталкивая старого приятеля к объяснению причины московского визита.
Но вместо этого Костиков спросил:
— Как ты узнал, что я в Москве?
Лицо Лимонова приобрело суровое выражение. Вопрос приятеля свидетельствовал о том, что тот старается уйти от ответа.
— Очень просто, — ответил он. — Один мой человек видел, как ты проходил паспортный контроль во Внуково.
— Ясно. Ну а как ты живешь? Как жена, дети?
Костиков постарался выдавить из себя некое подобие дружеской улыбки. Но его слова окончательно убедили проницательного Лимонова в том, что старинный друг всячески избегает делового разговора.
— Маша с детьми путешествуют, я сейчас живу за городом, в городской квартире практически не бываю, — сказал Лимонов. — Кроме того, в последнее время с работой завал, приходится сидеть в кабинете с утра и до позднего вечера… Да что мы все обо мне? Как твои дела? Как проходит предвыборная кампания? Осталось ведь совсем немного времени.
По тому, каким тоном говорил с ним Лимонов и как он смотрел на него, Костиков предположил, что тот осведомлен не только о его прилете в столицу, но, скорее всего, и о неприятностях.
— По правде говоря, мои мысли заняты совсем другим, — вздохнул Костиков.
— Так что все-таки у тебя произошло? — спросил Лимонов, понимая, что настало время для откровенного разговора.
— Здесь не самое подходящее место для беседы, давай отойдем в сторонку, — предложил Костиков.
Костиков с тяжелым вздохом распрямил плечи. Он словно бы старался взбодриться перед началом заведомо проигранного поединка.
— У меня неприятности, дружище, и очень крупные… — обреченно произнес он. — Я бы мог сказать, что прилетел в Москву чисто по личному делу, но это не так. — Костиков неловкими нервными движениями теребил ручку кейса, чем обратил на него внимание Лимонова.
— Верю, иначе ты не стал бы прилетать сюда по одному из своих фальшивых паспортов, — проявил свою осведомленность Лимонов.
— Ты и об этом знаешь?
— Я ведь сказал, что моя служба работает на «отлично».
Лимонов говорил с такой уверенностью, что Костиков подумал, что это именно его люди следили за ним во время встречи с Валдаем.
— Твои люди следили за мной? — решился спросить он.
— А что?
— Дело в том, что я засек одного из них, — признался Костиков.
— Вот как? — Лимонов откровенно удивился, потому что знал наверняка: никто из его подчиненных за Костиковым не следил.
— Вернее, не я, а люди того, с кем я встречался. — Он снова понизил голос до шепота. — Знаешь, мои прежние опасения подтвердились, — сказал он так, словно хотел вызвать к себе сочувствие.
Несколько сбивчиво Костиков начал рассказывать о том, что с ним произошло. Он старался не упустить ни одной подробности. Лимонов слушал внимательно и ни разу не перебил старого приятеля.
Чем глубже Лимонов проникал в суть проблемы, с которой Костиков наведался в столицу, тем больше у него росла тревога по поводу исхода предстоящих выборов. Ведь он был заинтересован в их результате не меньше самого Костикова. Поэтому он неодобрительно отнесся к решению обратиться за помощью не к нему, своему старинному приятелю, а к криминальному авторитету. Затея с губернаторскими выборами и прежняя предвыборная игра в пользу Костикова рушились на глазах. Возможности получения солидной прибыли, которую он рассчитывал получить благодаря финансовым вложениям Осиновского, резко упали.