Я изо всех сил старался говорить с ней на современном языке. Но мой реальный настрой настороженного охотника, конечно, прорывался. Хорошо ещё, что у Маши не было настроения для лишних вопросов.
— Да скоро я буду уже, чего мне торчать тут? — отмахнулась она. — Всё, Макс, пока. До связи.
Она отключилась, а я медленно убрал телефон от уха, устало прикрыв глаза. Ситуация не самая лучшая. Машка возвращалась совсем не вовремя, и теперь мне нужно было быстро думать, как решить эту проблему.
«Чёрт…» — тихо пробормотал я себе под нос и, резко поднявшись с кровати, начал быстро натягивать одежду. Надо было срочно ехать туда.
До квартиры я домчался быстро, может даже слишком быстро — проскочил пару раз на красный, благо машин было мало, и никто не стал сигналить и ругаться вслед. Надо было успеть раньше Машки, убрать эту мою нехитрую, но крайне опасную ловушку и вручить ей новый комплект ключей. Старый замок, мол, внезапно сломался, так бывает, все дела. На самом деле замок я сменил заранее, чтобы никто, кроме меня, не мог попасть в квартиру.
Подъехал к подъезду, бросил машину чуть в стороне и быстро заскочил внутрь. Дверь хлопнула гулко, эхо побежало вверх по лестничной клетке, и отзываясь где-то на верхних этажах. В нос сразу ударил едва различимый запах — дымный порох с примесью гари. Кто-то другой, ничего не знающий, мог бы подумать, что здесь просто недавно курили на площадке или жгли спички. Но я-то точно знал, что именно так пахнет — моя ловушка после того, как она отработала.
Я осторожно ступил в полумрак площадки — света не было, лампочка явно лопнула или её разбили. Под ногой сразу же неприятно звякнули мелкие фрагменты гвоздей, те самые, которыми я набил патроны. Уже чётко понятно — выстрел случился, и устройство сработало как надо. Вопрос только, в кого? И был ли смысл в этом попадании?
Я вытащил телефон и включил фонарик, посветил перед собой и вверх. Сразу увидел — лампочка разбита вдребезги. Осколки стекла сверкнули в луче света, как мелкие льдинки, если б только те могли так впиться в пол. На стене напротив входной двери — свежие, грубые выбоины и длинные царапины, глубокие. Это от гвоздей. Понятно, что накрыло чётко по высоте головы.
Сделал ещё шаг — и чуть не поскользнулся, нога резко поехала по полу. В свете фонаря я заметил кровавый след, почти чёрный в полумраке. Лужица крови на плитке была небольшая, но густая и липкая, уже по краям чуть подсохла и начала сворачиваться. Значит, одного зацепило точно, и серьёзно. И это было совсем недавно.
Но тела я пока что не увидел.
Я осторожно подошёл к двери квартиры и потянул её. Та легко поддалась, оказалась не запертой, а просто прикрытой. Я сразу понял — здесь были профессионалы. Даже в таком состоянии один сумел быстро и чётко отреагировать, подхватил напарника и ушёл. Действовали быстро, грамотно. Хорошо, что ещё дверь не оставили распахнутой настежь, привлекая внимание соседей. А соседи, наверное, подумали, что кто-то ночью запалил фейерверки. Таких придурков сейчас навалом.
Я быстро осмотрел прихожую, осторожно шагнул в квартиру, вглядываясь внимательно в стены и пол. И тут на коврике, у самого порога, луч фонаря зацепил что-то странное, мягкое, блестящее от свежей крови. Наклонился, аккуратно подцепил пальцами и брезгливо поднял. Рассмотрел — небольшой кусок плоти, то ли мочка уха, то ли кусок носового хряща, уже непонятно, кровавый и грязный. Сложно было понять, что именно оторвало выстрелом, но теперь я точно знал — попадание было чётко в голову, как и планировалось.
После такого никто обычно не выживает, это невозможно. И тем не менее, жертву явно унесли, значит, их было двое. Одного накрыло по полной, второй остался жив и даже достаточно крепок, чтобы утащить напарника с простреленной головой. А я-то рассчитывал, что накроет обоих сразу. Дуплет был мощный.
Я задумчиво повертел в пальцах окровавленный кусок плоти и коротко усмехнулся про себя. Жаль, конечно, что второй ушёл, но и минус один — это тоже уже неплохо. Вряд ли после такого этот второй сразу же снова полезет сюда, в квартиру. Теперь уже точно побережётся. Если полезет снова, будет осторожнее втройне.
Значит, я выиграл время. И сейчас это было важнее всего. Время, чтобы встретить Машку и спокойно, как будто ничего и не случилось, вручить ей ключи, улыбнуться и сказать — с приездом.
А сам я тем временем понимал — охота только началась.
Я разобрал самострел, спрятал обрез под кроватью. Быстро навёл уборку. И в подъезде, и у себя в прихожей. В прихожей крови оказалось больше, чем я думал изначально. Она уже загустела, начала темнеть, въедалась в старый затоптанный линолеум. Пришлось оттирать с усилием, и всё равно будто какая-то тень осталась.
Смёл фрагменты гвоздей, которые осыпались с бетонной стены и оставались на полу. Металл звенел в совке и отзывался тревожным звуком. Посмотрев на горку собранных гвоздей, я понял — большая часть вошла в тело того, кто явился сегодня по мою душу.
Закончив с квартирой, я вернулся в подъезд и тщательно осмотрел каждый сантиметр лестничной площадки. Света не было, поэтому пришлось опять подсвечивать телефоном. На бетонном полу и перилах кое-где остались пятнышки крови. Небольшие, но свежие, алые, блестящие при свете фонаря. Я тщательно оттёр и их, стараясь не оставлять ни единого намёка на произошедшее. Никто не должен узнать, что здесь, в подъезде обыкновенного дома, сработало смертельное устройство. Что здесь я убил человека.
Хотя я тут же поправил себя — не человека. Зверя. Киллер, мокрушник, наёмный палач, который шёл сюда только уничтожать. Такому жалости нет. Не может быть. Он сам выбрал такую судьбу, а я ему помог закончить путь, дойти до конца.
Я задумался. Теперь надо придумать, как сплавить Машку из квартиры. Желательно сегодня же, прямо сразу. Идея пришла легко — отправить к родителям или друзьям, да куда угодно. Любой вариант был хорош, лишь бы она не оказалась рядом со мной. Здесь ей находиться все же опасно.
Я только успел об этом подумать, как снизу раздался глухой хлопок подъездной двери. И тут же знакомый, уверенный цокот каблучков эхом пошёл вверх по лестнице.
Я не стал ждать, пока она нажмёт кнопку звонка. Просто резко распахнул дверь и замер, глядя на неё с лёгкой, деланной улыбкой, будто и не было ничего — ни этой ночи, ни убийства, ни тех холодных, липких пятен крови.
Машка остановилась на пороге, чуть растерянная, потрёпанная после перелёта, с большим чемоданом на колёсиках и сумкой через плечо. Волосы в беспорядке, под глазами тёмные круги, выражение лица усталое и жалобное. Я невольно улыбнулся ещё шире.
— Привет фотомоделям, — хмыкнул я, иронично приподняв брови. — Что, карьера не пошла?
Она коротко и нервно хохотнула, словно пытаясь показать, что ей смешно, но тут же махнула рукой, и лицо её сделалось грустным, усталым и расстроенным:
— Да к чёрту эти карьеры… Я даже аккаунт свой удалила, со всеми фоточками. Пусть идут все эти фотографы и модели, и съёмки их модные, и вся эта гламурная хрень, фак им так!
Она испустила глубокий, чуть демонстративный вздох, шагнула вперёд и прошла в прихожую, как будто вернулась не из аэропорта, а просто с работы, после тяжёлой смены в отделе. Я тут же подхватил её громоздкий чемодан, ощутив в нём солидный вес, и аккуратно поставил в угол прихожей.
— Все так плохо? — улыбался я.
— Ну вообще-то да… Он такой оказался мерзкий, этот хвалёный фотограф. Гадость такая. Вначале все нормально было, а потом в один момент начал сразу ручонки распускать. Думает, я тупая кукла, что ли? Сразу развернулась, хлопнула дверью и уехала в аэропорт.
— Правильно сделала, Маш, — ответил я с одобрением.
Она устало улыбнулась и скинула с плеч легкую ветровку, а я подхватил ее и повесил на крючок рядом со входной дверью.
— Ну что, устала сильно? — спросил я, стараясь как-то её отвлечь. — Может, отдохнёшь, поешь чего? У меня тут в холодильнике пара йогуртов найдётся.
— Йогуртов? — удивлённо вскинула она брови, будто услышала что-то совершенно странное и неожиданное. — С каких это пор ты йогурты стал покупать?
— Да я уже не помню, — хмыкнул я в ответ, чувствуя, как напряжение у Машки постепенно спадает. — Подумал, тебе понравится.
— Спасибо, Максим, — она снова улыбнулась, устало и тепло, и села на стул в кухне, вытянув ноги. — Честно, как домой вернулась… Так хорошо стало сразу, уютно. Всё-таки ничего нет лучше дома, даже если он такой, как этот.
Она оглядела небольшую кухню, убогую мебель, старый, пожелтевший от времени потолок и стены в потёртых обоях. Родной уголок в съёмной двушке, который теперь она, кажется, не променяла бы ни на какие гламурные Сочи.
Я напоил Машку горячим чаем, сделал пару бутербродов, хоть она и отказывалась, уверяя, что не голодная. Но съела всё быстро.
— Ну что, Маш, какие у тебя теперь планы? — спросил я, глядя на неё.
Она грустно вздохнула, пожала плечами и опустила глаза на кружку, будто надеялась найти там ответ:
— Да какие теперь планы, Макс… Все деньги профукала, куда-то ещё ехать нет возможности. Видимо, просижу теперь весь отпуск тут, дома.
— Почему сразу дома? — я приободрил её. — Съездишь к родителям, или, может, к подруге в Питер? Ты же собиралась недавно, вроде бы. Я помогу тебе с деньгами.
Она взглянула на меня с искренним удивлением, потом улыбнулась, будто до конца не поверила в серьёзность моих слов:
— Ой, Макс, спасибо, конечно, ты такой… настоящий. Только это, мне же потом отдавать тебе придётся. Зарплата тоже не резиновая, буду потом на подсосе сидеть.
— Ничего отдавать не надо, Маш, — сказал я спокойно и твёрдо. — Мы же не чужие люди. Я же говорю — помогу, а не займу. Почувствуй разницу.
Она чуть склонила голову набок, внимательно и с лёгким прищуром разглядывая меня:
— А с каких это пор ты в олигархи записался, Максим? Что-то я пропустила этот важный момент.