С хрустом и тяжёлым треском оно осыпалось, стены и перекрытия валились вниз, складываясь внутрь и наружу. Железные ставни корежило, они с лязгом и грохотом падали на асфальт. Поднимались облака густой пыли, скрывающей всё вокруг. Мы отбежали чуть подальше, закашлялись. Казалось, здание само по себе поглощает всё, что внутри, не оставляя никаких следов того, что здесь было всего минуту назад.
Словно чёрная дыра.
— Ну ни хера себе… — тихо и ошеломлённо выдохнул Паук, глядя широко открытыми глазами на обрушение. — А ведь мы могли быть там…
— На то и был расчёт, Женя, — мрачно ответил я, играя желваками. — Потому-то Валет и не прихватил с собой никаких бумаг. Он знал, что мы будем там копаться, рассматривать всё это и — вместе с его уликами исчезнем к чертям.
От грохота взрыва в соседних дворах завыли сигнализации машин. А вскоре пронзительно и тревожно завизжали сирены. Издалека уже доносились звуки приближающихся скорых и пожарных машин — кто-то уже успел их вызвать.
Бойцы Росгвардии быстро выстраивали оцепление, теснили прохожих, которые сначала бросились врассыпную, а теперь, почувствовав, что угроза миновала, с любопытством и будто бы на инстинктах стягивались к месту происшествия, глазели, вытягивали шеи, стараясь понять, что здесь произошло.
Мы с Пауком стояли молча, не отрывая взглядов от рухнувшего здания. Всего несколько минут назад здесь стоял шикарный офисный комплекс, теперь же перед нами возвышалась лишь громадная груда дымящихся бетонных обломков, из-под которых продолжали виться тонкие струйки дыма.
— Это должна была быть братская могила, — голос Паука дрогнул. — Спасибо, Макс…
Глава 19
Темнело, моросил дождь. Начальник кадров подполковник Владимир Ильич Зуев подъехал на участок тихой набережной на своём роскошном, сверкающем новом «Лексусе». Он остановился у заброшенного заиленного пляжа, рядом с которым никто давно не гулял. И понятно, почему — место было глухое, заросшее камышом и кустами, комары роились злыми и прожорливыми тучами. Да и вообще здесь редко появлялся кто-то из горожан: слишком далеко от центра, слишком пустынно даже для отдыхающих или бродяг.
Едва он остановился и заглушил двигатель, как из кустов впереди моргнули фары другой машины. Зуев осторожно, по привычке как-то воровато оглянулся по сторонам, словно боялся, что за ним следят, и быстро вылез из машины. Он направился туда, откуда сверкнули фары, стараясь разглядеть хоть что-нибудь.
Серая, ничем не примечательная машина стояла в тени деревьев. Её практически невозможно было разглядеть издали. Это был простенький бюджетный «Солярис», совершенно не похожий на авто, в котором привык передвигаться Валет. Было непривычно видеть человека такого высокого полета в дешёвом и неприметном авто. Но Владимир Ильич понимал: Валет сейчас в патовой ситуации — не так ещё замаскируется.
— Долго будешь булки мять? — прикрикнул Валет, приоткрывая дверцу «Соляриса», когда кадровик приблизился и попытался заглянуть внутрь через тонированные стёкла. Голос у него был усталый и раздражённый. — Садись быстрее, чего встал?
— Да я… — начал было оправдываться Зуев, но сразу осёкся и быстро нырнул в машину.
— Боря, иди погуляй пока, — коротко приказал Валет своему водителю-охраннику, верному псу, который остался с ним до самого конца, даже теперь, когда вся криминальная империя в одночасье рухнула и пошла прахом.
Охранник с трудом вылез из тесного автомобиля, подвигал плечами, поправил пиджак и медленно отошёл в сторону, тяжело ступая по неровной земле. Когда его массивная фигура выбралась наружу, бедный «Солярис» даже качнулся, словно с облегчением освобождаясь от лишнего груза.
— Калитку-то закрывай! — поморщился Валет, недовольно покачав головой и бросив раздражённый взгляд на кадровика.
Тот поспешно хлопнул дверцей. Получилось громко, кадровик даже сам вздрогнул.
— Холодильником дома у себя хлопай, здесь двери потоньше будут.
Настроения у Валета явно не было никакого. Ещё бы — разве могло быть хорошим настроение у человека, у которого весь бизнес, строившийся кропотливо и тщательно, буквально по кирпичикам ещё с девяностых, рухнул за один единственный миг? Рухнул из-за какого-то лейтенантишки, штабного инспектора Ярового, который появился неизвестно откуда и начал копать под него, поднимая из могилы дело, которое навсегда должно было остаться похороненым. И это проклятое видео с убийством Лютого, всплывшее в сети, — Валет был уверен, что это именно его рук дело.
Тут даже к гадалке ходить не надо. Впрочем, с гадалкой тоже промашка вышла…
— Ты хоть понимаешь, что происходит, Володя? — резко и хрипло спросил Валет, глядя прямо перед собой, сквозь мутное, заляпанное стекло «Соляриса». — Ты хоть представляешь, как мы влетели? Этого Ярового твоими руками надо было убрать ещё до того, как он появился в отделе! Ты мне обещал, что всё под контролем. Ты же его и профукал.
Кадровик нервно вытер взмокшие руки о брюки, тяжело вздохнул и поморщился от собственного бессилия и страха:
— Герман, я… не знал, что так всё получится. Я думал, он обычный парень, ну, сидел в штабе, бумажки перебирал, откуда же я мог знать…
— Откуда ты мог знать? — резко перебил его Валет, повернувшись и впившись в него тяжёлым взглядом. — Оттуда, Володя! Оттуда! Ты начальник-кадровик, или в фуражку насрано? Ты должен был знать про него всё, до мельчайших деталей! Всё! А теперь у меня все по п*зде пошло. И ты тут сидишь, разводишь руками.
Он ещё раз выругался, но было видно, что облегчения это никакого не принесло.
— Что теперь делать будем? — тихо, почти шёпотом спросил Зуев, не смея поднять глаза на Валета. — Что нам теперь делать?
— Нам? Я, мать твою, как крыса какая-то, вынужден прятаться и ездить в этом ведре с болтами, в котором даже колени не помещаются нормально! — грозно проговорил Валет, резко поворачиваясь и впиваясь в собеседника тяжёлым, злым взглядом.
Одновременно он с раздражением и злостью пихнул коленями спинку переднего сиденья дешёвого авто. Отчего машина недовольно и жалобно скрипнула.
Зуев не знал, что еще сказать в свое оправдание. Только сидел молча, втянув голову в плечи и опустив взгляд. Выглядел он довольно жалко.
Валет немного успокоился, медленно и мрачно посмотрел куда-то вдаль, за реку, в густую зелень деревьев, которая казалась теперь такой далёкой и недоступной. И с тяжёлым, глухим вздохом произнёс:
— Давай, Володя, теперь будем решать вопрос. Не зря же я столько лет тебя кормил, считай, вторую зарплату платил, да и дом твой шикарный явно не на ментовские доходы вырос.
Валет медленно и с некоторой торжественностью достал из внутреннего кармана пиджака аккуратный, небольшой, но надежный пистолет — чёрный матовый «Walther P99С». Компактная версия Вальтера. Без лишних слов положил его кадровику прямо на колени. Сталь оружия холодила через брюки. Зуев поморщился.
— Уберёшь его по-тихому, — холодно сказал Валет. — Мне уже назад дороги нет, я потерял все…., но пока этот Яровой не сдохнет, я из города никуда не уеду. Понимаешь?
— Нет-нет, что вы! — Зуев нервно всплеснул руками. — Я не смогу… Я всего лишь информацией помогал, но убивать? Я не справлюсь. Меня схватят сразу же, это вам не…
— Ты что, мент или где? — с презрением процедил Валет, сверля его ледяным взглядом.
— Я даже не полиция! — вскинулся кадровик, глядя на него беспомощно. — У меня специальное звание внутренней службы, я бумажный человек…
— Всё ясно с тобой, — зло и тихо прошипел Валет. — Тряпка ты офисная, мякиш хлебный, безвольный, мямля кабинетная! — он выплюнул эти слова с искренним презрением и отвращением. — Так и знал… Всё самому приходится делать! Короче, выманишь его куда-нибудь. Сообщишь мне место и время заранее. Всё сделаю я сам. Понял меня?
Зуев смотрел на него, бледный и перепуганный:
— Вы что, хотите убить его на моих глазах? Я же тогда соучастником…
— Заткнись, — жестко и холодно перебил его Валет. — Заткнись и слушай. Вот, чтобы ты штаны не обоссал от страха и был смелее, — он потянулся за водительское сиденье и достал кожаный портфель. Это был тот самый портфель, с которым когда-то пришёл к нему врач Киреев, прежде чем отправиться в подвал, на растерзание к Дирижёру. Доктор тогда ошибочно подумал, что этот портфель будет для него набит деньгами Валета… Теперь же он действительно был наполнен пачками купюр, и от этого слегка раздулся и тяжело провисал в руках Валькова.
Он открыл портфель, демонстративно показав кадровику плотно уложенные стопки купюр. Зуев буквально задохнулся от жадности, увидев такое количество денег. Глаза его невольно загорелись, он впился взглядом в портфель, не в силах отвести глаз.
— Это тебе, так сказать, последняя награда за сотрудничество. Если всё сделаешь правильно и чисто, деньги оставишь себе. Если нет — я тебя из-под земли достану, ты же это прекрасно знаешь, — спокойно и чётко произнёс Валет, закрывая портфель и кладя его на колени кадровику. — Наликом я всё равно через границу не повезу, мне его не жалко. От души тебе, за верную службу. Но сделаешь всё так, чтобы комар письку не подточил. Усвоил? И вози портфель в машине, пока Яровой жив, деньги не трать — чтобы понимать, что я их обратно заберу. Ну что молчишь? Понял?
Зуев, который хотел было протестовать и мотать головой, отказываясь от убийства, вдруг замолчал. Внутренний бой длился недолго. Жадность быстро взяла верх, глаза его разгорелись ещё сильнее, и он забормотал торопливо:
— Да-да, я всё понял. Я обязательно что-нибудь придумаю. Этот Яровой и мне уже самому поперёк горла! — он, горячась, будто бы себя уговаривал. — Я справлюсь, спасибо вам за доверие, спасибо за вознаграждение. Я всё сделаю, всё будет чисто.
— Конечно, сделаешь, — Валет хмыкнул, глядя на него с лёгкой презрительной усмешкой. — А иначе в следующий раз в этом портфеле твоя голова лежать будет. Усвоил?
Он резко рассмеялся, и от этой шутки у подполковника невольно пробежали мурашки по спине. Портфель с деньгами лежал тяжело и тепло у него на коленях, но сейчас он уже не был уверен, что сделал правильный выбор.