В тишине зала тихо звучала органная музыка, приглушённая и величественная, придавая этому месту ещё большую энергетическую силу и загадочность. Несколько редких прихожан толпились у алтаря, о чём-то тихо перешёптываясь. Атмосфера здесь была одновременно мрачной и мощной, словно наполненной скрытой, неведомой силой.
— Сам видишь, в каком я сейчас положении, — тихо проговорил Валет, словно обращаясь к распятому Иисусу, но явно предназначая слова своему собеседнику. — А ты не выполнил… вы не выполнили с Тарасом свою часть сделки. Чего молчишь? Ты хоть разговаривать-то умеешь?
Виктор ничего не ответил, лишь коротко кивнул, показывая, что всё будет сделано.
— Ты немой, что ли? — тихо усмехнулся Валет, затем махнул рукой. — Ладно, не важно.
Он быстро достал смартфон, включил экран и показал Виктору короткий видеоролик. На экране было видео со скрытого регистратора — запечатлён был его разговор с подполковником Зуевым в стареньком сером «Солярисе». Запись была чёткой, ясной.
— Видишь этого чижика? — спросил Валет холодно, ткнув пальцем в экран смартфона. — Он приведёт объект в указанное место и скажет мне время. Ты уберёшь… их обоих. Что касается второй части вознаграждения… У этого мента в багажнике, в портфеле, сумма гораздо больше, чем-то, что тебе ещё причиталось бы. Заберёшь эти деньги, и мы в расчёте. Понял?
Виктор внимательно и задумчиво посмотрел на экран, сузив глаза, словно тщательно что-то обдумывая. Затем коротко и молча кивнул, резко развернулся и направился к выходу из церкви.
— На связи! — коротко бросил ему вслед Валет. — Я скину тебе координаты точки, где и во сколько будет объект.
Виктор снова кивнул, так и не проронив ни единого слова, и исчез за дверью.
Валет тяжело вздохнул, глядя вслед удаляющейся фигуре. Затем повернулся к распятию, горько и тихо усмехнувшись:
— Господи, кого ты мне прислал? Что за ходячий покойник…
Он помолчал немного, разглядывая бледное лицо Христа, затем медленно и неуверенно поднял руку, чтобы перекреститься. Его рука на мгновение замерла в воздухе, словно он засомневался, так ли вообще это делается.
Или можно ли креститься, как раз оставив заказ киллеру.
— Не знаю, молятся ли в этой церкви, — тихо пробормотал Валет, опустив руку. — Но я бы помолился. Я устал от всего этого дерьма. Пусть всё скорее уже закончится.
Он резко развернулся, засунул кулаки глубоко в карманы потёртых штанов и быстро зашагал к выходу, растворяясь в полумраке старинной церкви.
Глава 20
Вечером меня вызвал к себе в кабинет наш новоиспечённый временно исполняющий обязанности начальника ОВД — Владимир Ильич Зуев. У меня сразу промелькнуло внутри: что-то этот паразит-кадровик уже затеял. Я поднялся на второй этаж, подошёл к двери его кабинета, по привычке постучал — тишина. Попытался открыть дверь — заперто. Не сразу сообразил, что он, скорее всего, уже переехал в кабинет Мордюкова.
Ну конечно, быстро освоился в новом статусе. Я развернулся и направился к кабинету Семёна Алексеевича. Подошёл, снова постучал. Специально громко, пускай не расслабляется.
— Разрешите? — тут же дернул дверь на себя.
— А, Яровой! — донёсся из-за двери встревоженный и одновременно раздражённый, но пытающийся казаться начальственным голос Зуева. — Чего так долбишься? Заходи уже.
Я вошёл. Зуев сидел за столом Морды неестественно прямо, будто специально подражая прежнему хозяину кабинета. Видно было, как он еле сдерживается, чтобы не скривить лицо при моём появлении. Не очень-то рад видеть. Как, впрочем, и я его.
— Ты же в розыск переводишься, да? — спросил он деловито, стараясь придать голосу официальные нотки, будто вызвал меня по очень важному делу.
— Ну, Владимир Ильич, вам виднее, — пожал я плечами, изображая лёгкое недоумение. — перевожусь или нет. Так-то тестирование и полиграф прошёл. Осталась только медкомиссия. А запросы и спецпроверки — это по вашей части.
— Не только медкомиссия, — хмыкнул кадровик, нервно поправляя и так ровно лежащие на столе бумаги. — Ещё и физо тебе сдавать.
— Физо? — я сделал вид, что удивился, подняв бровь. — Я же, вроде, не новобранец, в погонах давно уже…
— Уголовный розыск — другая группа предназначения, — отрезал Зуев. — Ты переводишься из внутренней службы. Так что физо сдаёшь по полной, как новичок, вместе с медкомиссией.
— Да не вопрос, — спокойно кивнул я. — Когда и кому сдавать?
Не из-за физо же он меня вызвал? Или именно из такой мухи решил сделать слона? Но это не проблема. В своих спортивных силах я давно не сомневался. Тело Максимки за это время я прокачал основательно, и выросло оно, что называется, по часам, а не по дням. Фиг знает, как такое возможно…. Быть может, «ментальность» Лютого, или что-то ещё, смешавшись с сознанием моего предшественника, повлияла и на физическое состояние, не знаю. Я не учёный, чтобы формулы выводить, но на практике всё было ясно — результаты налицо. Я уже далеко не дрыщ, как изначально. Не качок, конечно, но в меру жилист, силен и довольно вынослив.
— Завтра в восемь утра на стадионе швейной фабрики, — отчеканил кадровик, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Кросс будешь сдавать.
Я нахмурился, припоминая старенький, заброшенный стадион фабрики. Память Максимки помогла.
— Так он же, вроде, не функционирует, — произнёс я, с сомнением взглянув на Зуева. — Там фабрика закрыта давно, собирались что-то другое строить, насколько помню…
Я говорил всё это, а сам пытался разгадать — и зачем кадровику этот балаган?
— А нам какая разница, функционирует он или нет? — отмахнулся тот. — В нормативе у нас указан кросс три километра, пересечённая местность. Это тебе не по резиновой дорожке стадиона бегать же! Как раз там по старой шлаковой дорожке и пробежишь. Будем считать, что пересечёнка. Да и народу нет, никто мешать не будет.
Наилучшие условия для бега? Ну, допустим.
— Хорошо, — сказал я, пожав плечами. — Туда подскочу в восемь.
— Нет, приезжай пораньше в отдел, — проговорил он, выдержав паузу. — Сначала тут распишешься у меня в бумажках. Поедем на моей машине, быстро съездим, сдашь норматив.
— А чего так рано? В восемь?
— Потом я планёрку проводить буду, другого времени для тебя у меня нет.
— У вас? Целый врио начальника отдела лично будет принимать у меня физо? У вас там в кадрах куча народу, есть же инспектор отдельно по боевой и физической подготовке.
— Ты мне указывать еще будешь, Яровой, — хмурился новый начальник. — Я сам лично у тебя зачет приму, чтобы без поблажек. Понял? Если сфилонить вздумаешь, не выйдет. Завтра с утра — ко мне в кабинет.
— Хорошо, товарищ подполковник, — я кивнул, скрывая нарастающее подозрение. — Завтра буду у вас с утра.
— Давай, не опаздывай, — холодно усмехнулся он. — Иди уже.
И он снова дёрнул плечами, будто старался выпрямить и без того уже вытянутую чуть ли не как доска спину. Я повернулся, вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
«Странно всё это, — подумал я про себя, — уж слишком подозрительно все складывается. И место странное для сдачи норматива выбрал. Что-то здесь нечисто…»
Впрочем, я сразу отогнал ненужные мысли. Если это ловушка — я буду готов. Причём не только к бегу.
Утро выползало из-за горизонта тяжело, лениво и хмуро, будто само не хотело вставать и никак не могло окончательно прийти в себя. Ночью был дождь, и теперь на улицах города осталось много мутных луж, отражавших серые облака. Просыпаться совершенно не хотелось. Тело сопротивлялось, будто требуя дополнительного часа сна. Но я всё же поднялся пораньше, привычно заставляя себя встать и собраться.
Сегодня зачёт. И, возможно, не только он.
Сходил в общаговский душ, попереключал режим для контраста, чтобы взбодриться. Привёл себя в чувство, перекусил наскоро сделанными бутербродами с сыром, запил крепким черным чаем, накинул спортивный костюм, недавно купленный в популярном спортмаге. Кроссовки тоже новые, подобрал под олимпийку, чтобы выглядело всё гармонично, как будто собирался защищать честь страны на каких-то значимых соревнованиях.
Под олимпийку надел кобуру скрытого ношения, засунул туда свой верный, надёжный пистолет ИЖ, который теперь стал неотъемлемой частью моей повседневной жизни. В рюкзак кинул бутылку воды, наручники и на всякий случай ещё один запасной пистолет. Пока Валет ходит по этой земле, пока дышит и способен что-то предпринять, я всегда должен быть начеку. К этому я давно уже привык.
Приехал в отдел, как и договорено, пораньше, чтобы успеть расписаться у Зуева в каких-то бумагах. Он был уже на проходной и явно меня поджидал. Сам одет в старый спортивный костюм, помятый и непривычный, не в форменную одежду МВД. Увидев меня, кадровик нервно и быстро сказал:
— Поехали, там, на стадионе распишешься.
Я слегка удивился, но не возражал, кивнул и для виду поздоровался с ним чётко и вежливо, соблюдая субординацию и формальность момента. Пусть пока считает, что я ничего не подозреваю.
Вместе мы вышли из здания под удивлённый взгляд дежурного. Тот явно был не в курсе, куда это с самого утра врио начальника вдруг направился вместе с инспектором штаба, да ещё в таком виде, но спросить побоялся. Хотя Мордюкова дежурный всегда спрашивал, чтобы быть в курсе дел и доложить, если кто-то позвонит.
Но Зуев — не Морда.
Мы подошли к новой чёрной машине Зуева. Он плюхнулся за руль, стараясь выглядеть грозным и важным, но я сразу заметил, как подёргивались его руки, да и глаза бегали беспокойно, выдавая волнение и тревогу. Что это ты удумал, бумажная твоя душа?
Я же медленно обошёл машину, не садился сразу внутрь, а внимательно осмотрел салон через окна. Внутри было пусто, никого лишнего, ничего подозрительного. Затем подошёл к багажнику, открыл его, делая вид, что собираюсь туда просто закинуть свой рюкзак.
— Э! Зачем? Ты что там шаришься в багажнике? — резко кликнул меня Зуев, мгновенно обернувшись.