— Да, да, до свидания. Приятно было пообщаться с человеком, который «раскрутил» самого Валькова, — кивнул Ландер.
Я же направлялся к двери. И уже взявшись за ручку, вдруг снова обернулся:
— Кстати, Карл Рудольфович, на днях из спецпсихбольницы сбежал опаснейший пациент. Вы, наверное, слышали. Как вы думаете, он может вернуться в родной город, в Новознаменск? Что движет такими людьми — инстинкт самосохранения или старые триггеры, старые связи?
— О… Тут сложно сказать однозначно, — медленно ответил профессор, чуть насторожившись. — Всё зависит от его текущего состояния, а я его клиническую картину не наблюдал. Такие люди непредсказуемы. Это вам лучше там, в самой больнице, и узнавать.
— Да, конечно, узнаем, — согласился я. — Спасибо за всё, профессор, и до свидания. Возможно, мне ещё понадобится ваша консультация. Можно будет как-нибудь ещё зайти?
— Конечно, молодой человек, — вроде бы добродушно сказал профессор, слегка улыбнувшись. — Если обещаете не распугивать моих пациентов.
Я из вежливости коротко улыбнулся в ответ и вышел, прикрыв за собой дверь.
Как только за молодым сотрудником МВД захлопнулась дверь, любезная улыбка, застывшая на лице Ландера, быстро сползла вниз, сменившись выражением глубокой тревоги. Взгляд его стал напряжённым, губы сжались в нитку. Профессор нервно стянул с переносицы очки, протёр их салфеткой и с шумом выдохнул, пытаясь сбросить накопившееся напряжение. В кабинете вдруг стало слишком тихо, и тиканье старых часов раздражало его сильнее обычного.
Он быстро достал из кармана телефон, набрал знакомый номер. Несколько гудков, и в трубке раздался хрипловатый мужской голос:
— Алло, — коротко и сухо отозвался голос на том конце линии.
Это был один тех троих, что сидели сейчас в белом автомобиле напротив офиса профессора. Машина стояла так, чтобы удобно было контролировать вход и всю прилегающую территорию. После убийства Мехельсона серую машину тщательно и незаметно убрали, не оставив ни следа.
Люди Инженера всегда были начеку и постоянно находились рядом с профессором. Инженер дал им строгий приказ охранять его, контролировать каждый шаг и не допускать никаких неожиданных происшествий или сюрпризов.
— Мне нужно связаться с Инженером, — тихо и настойчиво проговорил Ландер в трубку.
— Сеанс связи — не сейчас, скоро он вам сам позвонит, — равнодушно ответил человек из машины, не придавая особого значения тревоге профессора.
— Нет, вы не понимаете, — голос Ландера стал громче, — наш проект под угрозой. Мне срочно нужно переговорить с ним!
— Отставить панику, профессор, — раздражённо оборвал его собеседник. — Что случилось?
— Я об этом буду говорить только с самим Инженером, — Ландер подчеркнул каждое слово.
— Хорошо, я передам ему. Он вам перезвонит, ожидайте.
— И ещё, — добавил Ландер, подойдя к окну и осторожно отодвинув плотную штору. — Видите парня, который сейчас выходит из моего офиса? Он сейчас шагает по ступенькам крыльца, — психотерапевт прищурился, провожая Ярового взглядом. — Запомните его. Это крайне опасный человек, угроза нашему проекту — именно он.
— Что?.. Вот этот салага и есть угроза? — с иронией произнёс собеседник.
— Послушайте, я разбираюсь в людях лучше вас. Он только с виду юнец. По опыту, по хватке он вам фору даст. По мышлению и повадкам… это фактически мой ровесник, если не старше.
— Ладно, профессор. Ожидайте звонка, — трубку отключили.
Не прошло и нескольких минут, как снова зазвонил телефон. Тот самый примитивный кнопочный «Нокиа», что был для односторонней связи с тем, кто оплачивал все исследования. Кто оставался инкогнито. И был крайне опасен. Гораздо опаснее Валькова, с которым Ландер в последнее время проводил сеансы психотерапии.
Ландер торопливо нажал кнопку ответа. Голос, обработанный до неузнаваемости электронной модуляцией, слишком спокойно произнёс:
— Добрый день, господин Ландер. Мне сообщили, что у вас возникли проблемы?
— Проблемы, господин Инженер, возникли у вас, — чуть запинаясь пробормотал психолог. — К нам наведалась полиция. Один молодой лейтенант докопался до самой сути нашего проекта, буквально с наскока. Как — как такое вообще могло случиться? Более того, он подозревает о существовании вещества, которым мы и пользуемся — только для него это пока вещество неизвестное.
— Это плохо, профессор, — голос в трубке звучал по-прежнему бесстрастно. — Но это легко решить. Я дам указание своим людям. Сообщите его данные.
— Максим Сергеевич Яровой, я уже даже показал его им лично, — пробормотал профессор.
— Прекрасно. Тогда не переживайте. Занимайтесь исследованиями. Кстати, как дела у Савченко?
— Вы знаете… это удивительно, но всё отлично, — тон Ландера мгновенно сменился, став оживлённым и азартным, едва речь зашла о его стезе. — Он сам ко мне вернулся. Ну, как — сам, конечно, вы помогли ему, но до конца не сопровождали. Если бы его доставили силой, суть эксперимента была бы нарушена. Важен факт добровольного возвращения. Это прорыв!
— Понятно, он вернулся за очередной дозой вещества, — задумчиво заключил голос. — Оно вызывает привыкание, зависимость, верно?
— Именно так. Чем больше доза, тем сильнее зависимость, и тем больше они хотят его снова и снова. Однако Савченко оказался самым крепким испытуемым. Вещество не разрушило его психику и тело, наоборот, сделало его физически сильнее и выносливее.
— Да, это побочный эффект препарата, — спокойно подтвердил Инженер. — Но не забывайте: наша главная цель — послушание и беспрекословное подчинение. Физическая сила… вторична.
— Я помню, — заверил профессор. — А что же с лейтенантом Яровым?
— Я же сказал вам, не беспокойтесь. Считайте, его уже нет, — невозмутимо и холодно сообщил голос в трубке. — Работайте спокойно, профессор. До связи.
Связь оборвалась. Профессор тяжело вздохнул, отложил телефон и вернулся к окну. Там сгустились тучи, вот-вот пойдет дождь.
— Посмотрим, — проговорил Ландер себе под нос, — кто из вас двоих окажется сильнее.
Глава 12
Кобра заглянула к нам в кабинет. Два оперативника, обычно не отрывавшие взглядов от телефонов, сегодня старательно работали. Один из них как раз записывал показания свидетельницы по краже, другой строчил какие-то справки, хмуро тыкая двумя пальцами в клавиатуру.
Оксана замерла на пороге, удивлённо вскинув брови. Она явно шла сюда с намерением взбодрить своих подопечных, ожидая увидеть очередную сцену безделья, а вместо этого застыла от неожиданности:
— Ого! — искренне удивилась она. — Трудитесь?
— Трудятся, — я усмехнулся и многозначительно кивнул на сотрудников, — слежу за ними.
— Молодец, Макс, — улыбнулась Кобра, глядя на меня одобрением. — А то я уже не успеваю за всеми уследить.
Я подошел к ней, и она с доброй иронией тихонько добавила:
— Хорошо, что у меня есть такой старший опер, который всегда на страже порядка.
Оперативники хмуро косились в мою сторону. Ну а кому понравится, когда их лишают возможности прохлаждаться, заставляя всё-таки отрабатывать зарплату?
— Макс, можно тебя на два слова? — произнесла Кобра уже на весь кабинет, но не объясняя причину визита при всех.
Мы вышли в коридор и направились к небольшому закутку возле окна. На подоконнике уныло стоял хилый цветок в потрескавшемся горшке с засохшими следами чайной заварки. Его постоянно использовали для слива остатков чая, но растение, на удивление стойкое, упрямо цеплялось за жизнь.
— Дежурный сообщил, — тихо начала Оксана, — что в лесу, на пятом километре, нашли три трупа.
Я нахмурился. Знакомое место.
— Трупы? Давность смерти какая? — уточнил я.
— Жмуры не сегодняшние и не вчерашние, но относительно свежие. Со следами насильственной смерти, предположительно — огнестрельные ранения, подробности пока неизвестны. Следственно-оперативная группа уже выехала. Съезди, проконтролируй там дежурного опера. Посмотри сам, что к чему. Чего-то неспокойно мне…
— Почему? Научу я твоих охламонов работать, не переживай.
— Да это понятно… Откуда трупы? Сразу три. Братская могила, мать её. Что-то здесь не чисто.
— Наверное, от Валета, — пожал я плечами. — Когда его прижали, зачищал хвосты.
— Дай бог, чтобы так… Ага… Не хватало нам новых криминальных разборок в нашем тихом городе.
Я молча кивал ей и вспоминал ночь, когда мы с Грачом избавлялись от тех троих. Мы тогда прикопали наспех. Третьим сверху лежал Дирижёр, но он, проклятый, каким-то чудом выжил. Значит, Грач не стал их потом перекапывать поглубже и понадежнее. Увидел, что там вместо Савченко третьим — другой. Снова присыпал наспех, и вот результат.
— Кто обнаружил? — уточнил я, чувствуя неприятный холодок на душе.
— Грибник с собакой. Собака что-то рыла, а вытащила человеческую руку. Выкопали труп. Потом раскопали ещё двоих в пакетах.
Я вспомнил и огромные мусорные мешки, в которые мы с Грачом упаковывали тела. Точно мои «клиенты». Мы старались тогда не наследить, так что ниточек к нам быть не должно, но для успокоения собственной души всё равно надо было самому всё перепроверить.
— Ладно, Оксана, съезжу посмотрю, что там. А ты пока… — я слегка усмехнулся, кивая в с сторону кабинета, — присматривай за этими гавриками. Пока что они только из-под палки способны работать.
— Слушай, Макс, вообще-то я здесь начальник. Почему ты мне указания раздаёшь? — в глазах её мелькнули смешинки.
— Одно дело делаем, товарищ майор, — улыбнулся я.
— Ну так и быть, товарищ лейтенант, будет выполнено.
Она отдала мне шутливое подобие воинского приветствия.
— Ладно, Оксана, я погнал, — кивнул я в сторону выхода.
— Отзвонись мне, что там да как…
— Хорошо, — я зашагал в сторону холла, обмозговывая возникшие вдруг проблемы.
Я подъехал на «Ниве» к месту происшествия — в лес. Заглушил двигатель. Место действительно ока