«Здесь», — послышался голос отшельника.
Но госпитальер и так знал, что они добрались до цели.
— Что, здесь обещанная сувенирная лавка? — осведомился Филатов.
— Вполне вероятно.
Они стояли перед невероятной гигантской объёмно-геометрической фигурой, напоминавшей священную индийскую фигуру, отражавшую суть мира.
— И чего? — спросил Филатов.
— Вперёд.
Госпитальер шагнул вперёд, будто на секунду ухнул в глубокий космос. Кровь как бы вскипела в жилах. Охватил жар и абсолютный мороз. Тело распалось на молекулы и собралось вновь. Друзья очутились в гигантском зале. Настолько огромном, что стены его терялись в фиолетовом тумане. Но у этого места имелось серьёзное преимущество — оно было нормальным, без всяких чудес. И, что ещё отраднее, здесь всё было цветное. Чёрно-белый «кинематографический» пейзаж-головоломка успел заметно утомить.
Пол был обычный, мозаичный. В узорах угадывались животные, растения, и… человеческие фигуры. Виднелось несколько гигантских колонн, уходящих вверх. Всё пространство заполняли предметы. Они висели над полом на высоте от нескольких сантиметров до полутора метров.
— Как раз чтобы можно было достать рукой, — предположил госпитальер.
— Значит, всё-таки здесь сувенирная лавка.
— Ага.
В основном предметы представляли собой шарики размером с кулак. Они казались вырезанными в пространстве разноцветными кружками, поскольку не давали бликов, на них не было тени.
— Ничего себе, — Сомов потянулся к шарику, отдёрнул руку, будто боясь электрического удара, а потом всё же пощупал его.
И тут же провалился куда-то. Лавина чувств, мыслей. Картинки далёкого, непостижимо красивого мира. Вздымающиеся на многокилометровую высоту фонтаны, выветренные, причудливой формы, скалы, бескрайние нетронутые леса.
Госпитальер оторвал ладонь от шара.
— Что случилось? — подался к нему Филатов.
— Порядок, — госпитальер потянулся к следующему шарику.
И на него обрушился огонь. Прямо перед ним бил вулкан. Лава обтекала его тело, но не обжигала, а лишь подбадривала. Он купался в этой лаве. Он наслаждался ею. Кем он был? Неизвестно.
Сомов опять отдёрнул руку.
— Ну и что это? — спросил Филатов.
— А ты попробуй.
Филатов взял шарик. Тот не сдвинулся с места. Потом выпустил руку.
— Одуреть можно, — прокомментировал он.
— Серёга, это не сувенирная лавка.
— Правильно. Это библиотека.
— А мы тут зачем? Брать для прочтения книги?
— Шиш ты их возьмёшь, — возразил Филатов, — Они гвоздями будто приколочены — не сдвинешь.
— Да, пожалуй. Что ты хоть об этом думаешь?
— То, что мы освоили пока слишком мало способов обработки и хранения информации. Тексты. Банки компьютеров. Видео и звукозаписи. Что ещё? Ну, архитектура, живопись. Вот и вся память предков. Но существуют куда более совершенные способы. Чему тебя учили на «Лысой горе»? Что есть Вселенский банк информации, к которому могут подключаться суперсенсы. А эти шарики — нечто среднее между этим Вселенским информбанком и берестяными грамотами Древнего Новгорода.
— Что они записывают? — спросил госпитальер.
— В книгах отображены слова. Фильмы вырывают из действительности куски — звуки и картинки. Шарики фиксируют картины глазами разумных существ, их воспоминания, чувства. Это история индивидуума. Его наследство. Душа уходит в следующее воплощение, а опыт остаётся не только ей, но и потомкам.
— И этим забавляются интерниане-приоры. Это то, что они собирали по всей Галактике.
— А может, не только они. Наследство ли это одних приоров? Библиотека для цивилизаций, которые стремятся получить «высшее образование»? Человечество явно не достигло уровня ученичества. Мы неграмотные, — закончил свою мысль Филатов.
— Тогда зачем нас пустили сюда?
— Может, чтобы выдать нам буквари.
— Или лекарства, дабы мы не сыграли в ящик до начала школы?
— Не исключено и такое.
— И что нам здесь брать? — осведомился госпитальер.
— Только то, что им угодно. Давай искать.
Сомова совершенно не вдохновлял мусор, который они набирали — какие-то осколки камней, кристаллы, железяки, многие ржавые. Ничего похожего на какие-то работающие аппараты. Хорошо, что занимали они немного места, и их можно было рассовать по карманам.
— Смотри, — Филатов перекатил на ладони небольшой синий шар. Подбросил его — обратно на ладонь упал уже кубик. В следующий раз он рассыпался фейерверком и собрался в следующую фигуру.
— Фокусы. Пусть физики разбираются.
«Пора уходить», — послышался голос отшельника. — Ваше время кончается».
Ничего, что, по мнению Сомова, представляло интерес, сдвинуть с места не удавалось.
— Где обещанные буквари? — спросил Филатов.
— Понятия не имею… И ещё вот это, — Сомов поднял с пола морскую раковину.
— Как её сюда занесло? — спросил Филатов.
— Неважно. Берём.
— Берём так берём. «Пора»…
Блуждания по подземелью отняли много сил у обоих союзников.
— Мы будем здесь, — указал Чёрный шаман на очищенную от травы площадку у подножия горы, где недавно приносили в жертву духам Лабиринта игуан.
— Нам нужно спешить, — сказал Динозавр.
— Зачем. Мои псы уже на месте. И эти двое близко. Мы не успеем, Мои охотники успеют. Дичь не уйдёт. Она лишилась зубов.
— Что ты имеешь в виду?
— Они безоружны. А что сделает безоружная дичь против своры псов, для которых джунгли — дом, а кровь врага — награда?
— Не знаю, — пожал плечами Динозавр.
Верить ли и сейчас Чёрному шаману? Приходится верить, поскольку пока все действия агента и его парней основывались на этих самых колдовских прозрениях. Так что если начали играть по правилам, которые он установил, надо и дальше действовать так же. Иначе всё вообще теряет смысл. Если всё сказанное — результат фантазии шамана, тогда полная чепуха и то, что московитяне нашли город приоров, и вообще всё рушится. И надо всё начинать сначала. Может, оно было бы и лучше начать сначала, поскольку худшего, чем московитяне в городе приоров, завладевшие сокровищами ушедшей цивилизации, трудно было себе вообразить.
Динозавр теперь доверял всем словам Чёрного шамана. Поскольку ещё не было случая, чтобы кровосос ошибся. Так что, как ни крути, получается, что московитяне сейчас подходят к лагерю археонавтов, будут там с минуту на минуту, и охотники за головами готовы оказать им достойную встречу.
— Привал, — сказал Динозавр и подозвал сержанта Бойла.
— Наладь связь с Аба-Ду.
— Сейчас, — кивнул Бойл.
Он вытащил шарик передатчика, начал нащёлкивать код.
— Опять барахлит? — раздражено произнёс Динозавр.
— Как обычно. Но вроде пробивается… Готово.
В воздухе возникло лицо атташе по экономическим связям посольства Аризоны, по совместительству резидента ЦРУ на Ботсване Грегори Пирсона.
— Ситуация «потоп». Чужие взяли посылку, — уведомил Динозавр.
— Что?! — воскликнул Пирсон.
— Пришлите сюда два глайдера.
— Сейчас не получится. В городе беспорядки. Они вышли из-под контроля. Повстанцы захватили наш ангар.
— Что вы сказали? Как?
— Временно вышли из-под контроля, — поправился Пирсон. — Правительство обещает обуздать ситуацию в течение нескольких часов.
— Значит, мы остались без поддержки?
— Будет поддержка. Любая. Дайте время.
— Нет у нас времени, черти вас раздери, Пирсон! Вы отвечали за эту часть акции! Вы! И вы провалили её!
— Мне кажется, вы провалили гораздо больше. Груз у чужаков — о чём говорить.
— Не о чем говорить. Нужно спасать положение. Если надо, разметайте плазменными разрядниками этих обезьян. Мне нужны машины…
— Не получится. Мы в связи с гибелью госпиталя и блокированием московитянского посольства и так уже напросились на комиссию Галактического комитета общей безопасности Вчера состоялось заседание Комиссии по проблеме Ботсваны. В Нью-Тауне сильно недовольны и просят воздержаться от эскалации насилия. И ещё…
— Ну, что ещё?
— Московитяне выслали десантный крейсер для охраны посольства и граждан Московии. Он будет через двое-трое суток. Мы исчерпали запас. И, если мы не достигнем цели, нам с вами придётся очень плохо. Карьера…
— К чёрту карьеру! Мне нужны глайдеры. Отбой…
Изображение пропало. Динозавр почувствовал, что у него совсем сдают нервы. Он так сжал кулаки, что ногти впились глубоко в кожу ладоней, но он не замечал боли. Лоб вспотел. Сердце барабанило в груди… Всё, настало пора медицинской длительной реабилитации. Минимум на полгода в лапы к медикам, в надежде, что они вернут былую форму. Но это будет потом. Сейчас ему нужны московитяне. А точнее то, что они прибрали в городе приоров.
Из удивительного Города-следа друзей выбросило совсем не в то место, в какое они ожидали. Московитяне оказались в мелководной лагуне рядом с берегом, очертания которого Филатов тут же опознал.
— Мы находимся неподалёку от базового лагеря наших археонавтов, — проговорил Филатов, снимая маску для подводного плавания. — Но их там нет.
— Почему?
— По моему совету они снялись и ушли в горы. Так что нам идти до них километров пять ввысь.
— Пойдём.
Некоторое время московитяне стояли по пояс в воде, оглядывая прибрежную черту, чтобы отыскать наиболее удобное место для выхода на сушу. Наконец они определились, избрав ориентиром небольшое ущелье, из которого в океан впадала быстрая горная речушка
Московитяне, перепрыгивая с камня на камень, перебрались через мощный речной поток, бивший из ущелья, и по мелкой каменистой осыпи направились вверх.
Солнце палило немилосердно. Но ни Сомов, ни Филатов не боялись жары. Биоактивизация организма, производимая в Московии в возрасте четырёх лет, обычно снимает боязнь перед холодом и жаром. Можно как белый медведь валяться в снегу и как змея вытягиваться на солнышке.
— Ты уверен, что место второго лагеря надёжное? — спросил госпитальер, ни на миг не забывавший кошмар, когда госпиталь разносила обезумевшая орда.