енесли в Московию со старой земли, был Кремль. Слишком велико его духовное значение, слишком много с ним связано, слишком много в нём жизни и сакрального смысла, чтобы оставлять его до лучших времён на старой Земле.
— Проходите, — произнесла секретарша в неброском костюме, ткань которого переливалась всеми цветами радуги.
Кабинет был обставлен так же официально. Огромный письменный стол с бронзовым чернильным прибором, на деле являвшимся контактным устройством компьютера, стулья с высокими спинками, кожаные кресла, полки с настоящими бумажными книгами.
— Рад познакомиться с вами, — высокий, благообразный, в годах, Владимир Анатольевич Корнеев пожал госпитальеру руку. — Наслышан о Ботсване. Вам там пришлось туго.
— Да, туговато, — улыбнулся Сомов, подумав, что насколько туго там пришлось, академику не узнать никогда. Об этом знают несколько человек, да и те опутаны такими грифами секретности, которые притягивают к земле их языки получше многопудовых гирь.
— Итак, вы решили вернуться к работе?
— Хотелось бы.
— Почему вас привлекает наша служба?
— Опыт работы с инопланетными инфекциями, Труды в этой области.
— Да, знаком. Статья в «Медицинском вестнике» по профилактике чёрной лихорадки на высоком уровне… Честно говоря, не знаю, что вам предложить.
Сомов поморщился. Наверняка академик поднял документы перед встречей. С одной стороны, госпитальер — человек, прошедший через ад. С другой — как так, все погибли, а он жив. Да и тяжёлый стресс, нервный срыв, лечение у психотерапевтов. Естественная настороженность крупного чиновника.
— Давайте честно, Владимир Анатольевич, — произнёс Сомов. — Нужен я центру или нет?
— Категоричная постановка вопроса, — академик побарабанил пальцами по деревянной крышке письменного стола. — Нужны.
— В каком качестве?
— Посмотрим. Если вы согласитесь, пока мы прикомандируем вас в институт Ксенобиологии. Там сейчас накопилось достаточно проблем. И подобрались отличные ребята. Согласны?
— Согласен, — кивнул Сомов. Так он стал консультировать группу «Поиск». И вновь начались горячие денёчки.
Динозавр стоял посредине знакомой поляны. На нём был скафандр высшей защиты «Викинг», способный создавать вокруг себя мощные защитные поля и фактически являвшийся боевой автономной капсулой. Майор напоминал в нём древнего рыцаря в тяжёлых латах. А ещё точнее — древние японские статуэтки «тогу-догу», которые некоторые исследователи считали изображением инопланетян, посещавших колыбель человечества в седой древности
Забрало было откинуто, системы пока не активированы, и Динозавр с отвращением вдыхал влажный прелый запах аризонских джунглей. Над головой на высоте двенадцати метров висел диск боевого тяжёлого катера, закрывавший солнце. Те, кто находились на диске, по первому зову были готовы кинуть в прорыв тяжёлую десантную группу в «Викингах». Только толку-то? Вся надежда у Динозавра опять на того типа, который стоял рядом, в таком же костюме. И человеком этим был Чёрный шаман.
— Не вздумаю… Я утолил свою жажду. Теперь я справлюсь, — Чёрный шаман был доволен.
Ещё вчера в более лёгком облачении и в сопровождении группы прикрытия Динозавр и Шаман вернулись в пещеру, в которой поддерживался прекрасный порядок. Чёрный шаман кивком головы прогнал своего последователя с трона. А потом началась обычная кровавая оргия. Только ещё более жуткая. Чёрный шаман добирал то, чего ему не хватало долгое время.
— Тебе дороже всего твоя шкура, — продолжил Динозавр. — И ты её лишишься, если что задумаешь. Гарантирую.
— Инопланетник, я сказал слово. Я буду делать, как сказал. Пошли.
— Пошли, — Динозавр захлопнул забрало и приказал: — Активизация — пять процентов.
Послышалось низкое гудение. Внутри скафандра привычно запахла озоном. По коже пробежал холодок. Защита скафа задействована на пять процентов. Но Динозавр не был уверен, что даже сотня процентов спасёт их. По своему военному и шпионскому опыту он знал, что нет ничего неприятнее грифа «не идентифицированная угроза».
Чёрный шаман задействовал свой скаф. Дикарь оказался на удивление восприимчив к технике, он отличался острым умом и хорошей памятью. Он научился пользоваться сложным оборудованием за неделю. И, похоже, входил во вкус.
Психотронщики в исследовательском центре чуть сбили спесь с Чёрного шамана, но не изменили его характер. Динозавр знал, что тот остаётся ядовитым скорпионом и может выпустить жало в любой момент. Никуда не делась и злопамятность, о которой ходили легенды. Сопровождающий корабль головастик-психотронщик поведал Динозавру после выхода в надпространство:
— Через неделю после его поступления к нам мы нашли у него куклу, сделанную из хлеба. Представляете, сэр.
— А что тут особенного?
— На кукле было написано ваше имя.
— Что?!
— Ив сердце торчала игла.
— Что за чертовщина?
— Обычный магический приём. Хочешь на кого-то наслать погибель, изготовляешь его куклу. Втыкаешь в сердце иглу. И жертва умирает от разрыва сердца.
— Чепуха!
— Конечно… Кстати, четырнадцатого марта у вас не болело сердце?
— Четырнадцатого? Прихватило. В первый раз в жизни. Посчитал ерундой.
— Что ж, вам повезло.
На следующий день Динозавр перед занятиями по обучению обращению со скафом отвёл Чёрного шамана в сторону, приставил к голове пистолет, снял предохранитель.
— Ещё одна шутка с куклой, и я дожму палец. Чёрный шаман выдал длинную тираду на своём языке.
— Что ты там лопочешь, обезьяна? Я ведь сейчас нажму, — палец начал выжимать пластину, и Чёрный шаман заворожённо смотрел на него.
— Понял я, инопланетник, — заверещал Чёрный шаман. — Ты ошибся. Ты мой друг.
— Запомни, друг.
… Динозавр оттолкнулся и взлетел метра на четыре. Костюм работал отлично. Антигравы действовали. Чёрный шаман последовал его примеру. Ему доставляли удовольствие эти фокусы.
— Ну, пошли, — приказал Динозавр.
— Пошли. Я поведу. Мы найдём. Мы возьмём, — запричитал Чёрный шаман. — Сила вновь со мной.
И они вошли в пещеру. А через два часа пересекли границу Лабиринта.
… Пилот катера нервничал Катер висел над землёй уже шесть часов. Более половины энергозапаса побоку. Сколько ещё так висеть? Приказ — не приземляться и держать системы защиты и нападения в готовности «один». А это тоже энергозатраты. Пилот злился на эти непонятные приказы. Но ощущал, что задание опасное. Психотронщик, неотрывно глядящий за показаниями аппаратуры, знал, насколько опасно это мероприятие. А десантники знали, что если всё пойдёт не так, то идти для вызволения им. Судя по всему, не просто на вызволение, а на смерть. Они привыкли воевать, но ненавидели два слова «неидентифицированная угроза». Ненавидели их не меньше Динозавра. И капитан Хойл с содроганием ждал, когда замигает маячок тревожного сигнала, который должен был бы по идее пробиться через аномальные возмущения Лабиринта. И с не меньшей тревогой смотрел он на часы, поскольку, когда пройдёт ещё полтора часа, вне зависимости от поступления сигнала тревоги десантной группе идти на выручку…
Минуты проходили за минутами.
— Вот они, — наконец воскликнул психотронщик, глядя на две медленно выплывающие из пещеры фигуры в «Викингах». Они тащили два защитконтейнера.
Динозавр подал знак рукой — всё в порядке.
Вскоре катер взмыл вверх и вышел на орбиту, чтобы состыковаться с малым рейдером. Задание на Ботсване на сей раз было выполнено безукоризненно. Хотя никому, кроме Динозавра и Чёрного шамана, не было известно, чего это стоило…
После того, как все мучения по возвращении с Ботсваны остались позади и Филатов вырвался из лап научников и следователей, он получил положенные полгода отпуска. Через полтора месяца он заявился в свою контору, заявил, что отдохнул достаточно и оставшееся время прибережёт на потом или передаст в фонд помощи особо уставшим. А потом попал на приём к начальнику управления генералу второго ранга Алексею Шутихину, который заявил, что с нелегальной работой придётся пока повременить. По всем правилам нелегал может засыпаться только раз. После этого, даже если он выберется живым, с подобным родом деятельности для него закончено Он окажется занесённым во все информбанки спецслужб противника.
— Но меня забрасывали несколько раз, — вздохнул Филатов, понимая, что слова начальника управления справедливы.
— Да, но завалился ты впервые. Направление на Ботсвану уже являлось нарушением правил, но по определённым причинам у нас просто не было иного выхода.
— И что дальше? — угрюмо осведомился Филатов.
— А что? Выбирай. Преподавание в Академии Оперативная работа в центре, — предлагал генерал Шутихин — Или аналитический центр.
— Лучше я в археонавты снова пойду, — скривился Филатов, — Вы же знаете, мне нужно живое дело.
— Знаю… Как насчёт силового противодействия.
— «Богатыри»?
— Они самые. Тем более ты до нелегальщины подрабатывал в «Щитоносце».
— Точно, — кивнул Филатов. Был такой факт. Служил Филатов в антитеррористической группе. Имел за плечами три боевых акции.
— Согласен?
— Ну, за неимением лучшего, — кисло произнёс Филатов. Ему не хотелось расставаться с оперативной работой.
— За неимением лучшего, — покачал головой начальник управления. — Ты сначала пройди полигон, а потом торгуйся. Это тебе не пикники в Академии.
— Пройду, не бойтесь…
Полигон назывался официально «Проверочно-тренинговый комплекс номер восемь», а в народе его почему-то прозвали «Сказки Пушкина». Уж чего-чего, а «сказок» там было предостаточно, Притом «сказок» жутковатых. Кандидаты преодолели строгую приёмную комиссию, отшивающую девяносто пять процентов претендентов на звание космодесантника, прошли специальную подготовку, оставили позади несколько таких полигонов, прослужили в среднем по паре лет в десантных частях и пришли пытать счастья — пробовать стать бойцами отряда силового противодействия «Богатырь». И