— Ничего. Всё отлично, — кивнул он, отодвигая глубокое, вращающееся кресло от стола и ставя на его место самый неудобный стул. Он не любил разваливаться в креслах, как изнеженный сибарит.
В тот же день при помощи Пенелопы Динозавр ознакомился с главными сотрудниками регионального отдела — начальниками подотделов, инспекторами— три десятка работников. Некоторых он увидел лично. Других — с помощью СТ-связи, что примерно одно и то же. Всего же в его подчинении на планете было около двух: тысяч человек — в режимных структурах, боевой группе, в нескольких технических ячейках и в охране.
Потом он тщательно ознакомился с дислокацией основных объектов на планете. Три института, четырнадцать лабораторий, два производственных комплекса. Множество техников, учёных. Небольшие городишки жались к научным комплексам.
— Здесь когда-нибудь выявляли агентуру противника? — спросил Динозавр.
— Было, — кивнула Пенелопа. — Одиннадцать лет назад раскрыли агента Московии. Четырнадцать лет назад вычислили профессора электронщика, продававшего секретные разработки преступным синдикатам. Восемнадцать лет назад словили фанатика, работавшего на седьмой рейх.
— Понятно.
Переночевав в кабинете, Динозавр вновь взялся за работу, с ужасом осознавая, что он здесь надолго. Что каждый день он будет изводить подчинённых строгими требованиями, добиваться высокой дисциплины и осознавать, что в общем-то занимается чепухой. Да, он отладит систему как часы и затем будет просто искать себе лишнюю работу, убеждая себя в её необходимости Он, Динозавр, герой своей страны, погрузится в отчёты о состоянии охранной аппаратуры, в нужды личного состава, будет подмахивать рапорта на отпуск, разбирать жалобы, заботиться о материальном обеспечении двух тысяч человек. Теперь он воочию увидел, какую свинью ему подложила комиссия, переведя в агентство по секретам. Если только не выйдет так, как говорил ему замначальника ЦРУ на последней встрече. А оно могло выйти по задуманному. И тогда его жизнь здесь приобретёт совершенно иное значение. Хоть бы получилось!
— Свинство, — вздохнул он, глядя на занимавший всю стену СТ-проём, в котором сейчас была карта Ниагары — страны девственных лесов и лучших умов.
— Что, сэр?
— Ничего… Хочу ознакомиться с наиболее перспективными разработками, которые могут вызвать интерес противника.
Пенелопа кивнула, хотя в глубине её глаз промелькнуло — «ты чего, старый пень, какому противнику нужна эта «чёрная дыра»?
— База данных третьего допуска, — произнесла Пенелопа компьютеру, и в воздухе возник иероглиф, означавший, что допуск открыт. — Третий допуск имеем только мы с вами, сэр.
— Я понял, — кивнул Динозавр.
— Отдел «Франкенштейн». Руководитель программы доктор Гейнце. Приоритетная задача отдела — создание абсолютного солдата. Изучение возможностей по созданию киборга из человека и кибера, — комментировала Пенелопа появляющиеся на СТ-данные.
— За последние сотни лет из этого так и не вышло ничего путного, — сказал Динозавр, не понаслышке знакомый с данной темой. Это была его тема, когда он занимался наукой и зарабатывал учёные степени. А раньше на ней сломали зубы множество предшественников, И никаких результатов, достойных внедрения. — Человек в боевом костюме гораздо эффективнее любого киборга.
— И всё-таки некоторые результаты достигнуты.
— Ясно. Очередные угробленные деньги налогоплательщиков. Дальше.
— Пакет разработок по глобальной зачистке негуманоидных планет цивилизаций уровня «Три», — продолжила комментарии Пенелопа. — Отдел «Милуоки», руководитель доктор Циммерман.
— Сдались нам эти негуманоиды? Цивилизаций уровня «Три» всего шесть в известной нам части Вселенной.
— А сколько их в Галактике?
— Ясно. Тоже деньги впустую.
— Почему?
— У нас не было столкновений с негуманоидами. И не предвидится. Наша проблема— люди. К тому же систематизировать негуманоидные расы — и то тяжело.
— Но можно.
— Дальше…
— Новое поколение автономных киберубийц, — перечисляла Пенелопа. — Взаимопоглощение защитных полей и деструкция ядерных связей в образовавшейся «тихой зоне»… Новые «игольники»… Духовно-информационная переориентация противника, использование методов нейропрограммирования социума… А вот это вообще чертовщина. Впрочем, чего ждать от психотронщиков. «Симпатическая магия — дистанционное воздействие на противника». Вам это ничего не напоминает? — в голосе насмешка.
— Напоминает… Напоминает Ботсвану.
— Ботсвану… Эти алхимики эксплуатируют одного вашего знакомого. Чёрного шамана. Не ожидали встретить?
— Не ожидал, — покачал головой Динозавр.
Получилось убедительно — Хотя, конечно, он ожидал. И знал всё. И этот фактор был одним из тех, которые способны развеять его тоску и дают возможность разглядеть хоть какой-то смысл в пребывании в этой провинциальной берлоге.
— Дальше, офицер Вейн,
— Происхождение «Болезни памятников», оценка её появления как акта не идентифицированного источника агрессии.
— Что?
— Тема профессора Честертона — лаборатория «Стерх».
— Это тот самый профессор, что участвовал в разработке боевых управляемых вирусов из штамма «Когорта»?
— Совершенно верно, сэр!
— Я хотел бы поподробнее познакомиться с тем, чем занимается профессор Честертон в настоящий период.
Динозавр играл. Он прекрасно знал об этих исследованиях. И имел на сей счёт кое-какие мысли.
— Есть, сэр… СТ-контакт по секретканалу?
— Не пойдёт, — возразил Динозавр. — Люблю личные контакты. С глазу на глаз.
— Ясно… Комп, сержанта Кальмина. Появилось лицо сержанта.
— Глайдер на площадь.
— Есть, мадам.
— Комп, — продолжила Пенелопа. — Предупредить профессора Честертона о нашем визите.
— К исполнению, — ответил комп.
Профессор Честертон встретил гостей у посадочной площадки. Он оказался брюнетом с чёрной бородкой в серебристом костюме, который при необходимости мог использоваться как для приёма официальных делегаций, так и для повседневной работы — он легко трансформировался в костюм повышенной защиты, используемый для опытов с заразными вирусами и при контактах с инфицированными животными.
— Профессор Честертон! — представила его Пенелопа — Профессор, это новый начальник регионального отдела майор Форст.
— Очень приятно, — затряс руку профессор, и Динозавр решил, что этот человек ничем не отличается от других головастиков — тоже слегка чокнутый.
— Он интересуется вашей новой работой под грифом «Болезнь памятников», — продолжила Пенелопа.
— Полагаю, что мы столкнулись с весьма перспективным объектом для исследований, — проговорил Честертон, которому Динозавр не дал бы на вид и семидесяти, хотя и предполагал, что профессору гораздо больше лет, чем можно было судить по первому впечатлению от его внешности.
Динозавр настроился на выслушивание долгой и нудной лекции в стиле сумасшедших головастиков, но профессор слегка насмешливо взглянул на него, и взгляд этот был цепкий, острый и всё ухватывающий, так что Форста как холодной водой обдало, он понял, что учёный вовсе не витает в облаках и не так прост.
— Лучше я сначала вам покажу больных, — улыбнулся Честертон. — Это зрелище достаточно любопытное как для специалиста, так и для человека, далёкого от науки. Безопаснее будет познакомиться с пациентами по СТ.
Майор обратил внимание, что профессор обладает на редкость противным тембром голоса, напоминавшим звуки, издаваемые при трении железа о стекло.
— Пойдёмте в мой кабинет…
То, что увидел Динозавр по монитору СТ-связи, установленному в кабинете профессора, не относилось к числу приятных зрелищ. Профессор знал, как встряхнуть собеседника и поиграть на его нервах.
— Святая Дева Мария, — прошептал Динозавр, глядя на экран…
Группа «Поиск» состояла из молодых исследователей Института ксенобиологии, которые занимались не совсем профильной работой, изучая отдельные случаи заражений московитян вирусами, предположительно занесёнными с других планет. Молодёжь в группе подобралась талантливая и увлечённая своими изысканиями, и потому сотрудничество с ними доставляло госпитальеру несказанное удовольствие, какового он не испытывал уже давно, а точнее, со времён его преподавания в Космомедицинской академии.
Первым совместным исследованием Сомова с молодыми учёными группы «Поиск» стало изучение необычной эпизоотии, названной в дальнейшем «Марокканской» — по имени той планеты, где произошла массовая вспышка неизвестного ранее инфекционного заболевания. Правительство планеты Марокко пояса Магомета запросило помощи. Традиционалистское, закрытое от внешнего мира общество неохотно шло на подобные контакты, но если шло, то предпочитало иметь дела с Московией, а не с бесцеремонными аризонцами, с которыми у неё были старые счёты. Данные эпидемиологической разведки, всесторонне изученные Сомовым и его молодыми коллегами, совершенно явственно говорили о том, что исследователи действительно имеют дело с ранее неизвестным науке заболеванием. Два стотысячных города, где произошла эпидемиологическая вспышка, закрылись от въезда и выезда, организовав вокруг карантинные «энергетические кордоны», через которые не могли проникнуть ни люди, ни животные. Некробациллез— так назвали новое инфекционное заболевание людей исследователи.
Однако эпидобстановка в Галактике накалялась, несмотря а всё могущество медицинской науки. Врачи ничего не могли поделать с волнами новых инфекционных болезней. В связи с этим научники из группы «Поиск», одной из многих, работавших в этом направлении под эгидой центра «Антивирус», буквально сбились с ног, изучая то одну инфекцию, то другую, то третью. Вслед за Марокканской эпизоотией некробациллеза сразу в трёх разных местах были выявлены целые группы больных с нутталлиозом и петехиальной горячкой. Вообще-то если быть совершенно точным, то необходимо сразу заметить, что все эти научные названия тех или иных инфекций появились позже, а вначале всесторонне изучались факторы заражения, в которые входили сами вирусы, источники и пути их передачи от больного к здоровому и так далее.