Кстати, предпосылкой успеха в борьбе против харлейцев явилась миссия на Ботсване. Научники ломали головы над приорскими артефактами, пытаясь понять, какие концепции мироустройства обрушатся. Неожиданно быстро при их помощи они нащупали решение нескольких технических проблем, в результате которых и появилась устройство, решившее судьбу пиратов. А называлось оно сверхмалый нульпространственный маяк — штуковина чуть больше футбольного мяча, которая даёт возможность засечь себя приёмными антеннами на расстоянии до трёхсот светолет Потом возник план операции «Подарок».
Филатов и оперативники Министерства внешней информации и Министерства безопасности социума долго просчитывали модели поведения пиратов, вычисляли наиболее вероятные вектора их ударов. А затем направили наживку — транспортник, гружённый так необходимой харлейцам новейшей техникой.
Наживку заглотили с третьего раза. На третий транспортник напали пираты. Естественно, о подарке они не имели никакого понятия. О существовании эфиромаяков они знали прекрасно, но в их представлении это была штуковина весом в несколько тонн, и предположить, что её можно ужать до четырёх килограммов они просто не могли. Для науки человечества это слишком сложная задача. А о науке приоров они не имели никакого понятия.
В результате налёта часть награбленного оборудования, в которое умело были вмонтированы маяки, осела на промежуточной базе, а часть отправилась на Харлей-два — новую планету харлейцев.
Дополнительная проверка заняла несколько месяцев. Разведчики-автоматы, «Зонты», собирали по крупицам информацию. Наконец, возникла более-менее чёткая картина. Стала понятна система обороны Харлея-два и базы, возможности пиратского флота.
Что дальше? Полномасштабная операция? Ломящиеся через защитные системы штурмовые корабли? Неизбежные потери? Плазмопокрывала на поверхности планеты? Конечно, возможно и такое. Но нужно учитывать, что на Харлее есть и мирное население. А кроме того — минимум одиннадцать тысяч невольников. Заложников, которые не должны пострадать.
Разработанный план штурма мог сработать, если вывести из строя главный эфирогенератор. Энерговозможности остальных установок не хватит, чтобы сдержать хоть на секунду флот Московии…
Легко сказать — вывести из строя. Но как? Для таких случаев и существует отряд «Богатырь».
Усмешка судьбы— для десантирования на Харлей-два были использован сверхмалые транспортёры. Способ, впервые опробованный Динозавром. Тем самым Динозавром, с которым Филатов не на жизнь, а на смерть бился на Ботсване.
Высадились успешно. А дальше — как по маслу. Превосходство московитянской военной техники позволило преодолеть все барьеры. А супервыучка «богатырей» дала им возможность не только уничтожить энергоцентраль, но и выбраться живыми и здоровыми…
Это была седьмая боевая акция Филатова за год службы в «Богатыре». И его группа вновь вышла без потерь.
… Рейсовый челнок, курсирующий между аэропортом Санкт-Петербурга и дальней приемстанцией «Байкал», завис над посадочной зоной и опустился на площадку. К зданию аэропорта, казалось сделанному из хрусталя, украшенного затейливым узором, потянулись прибывшие пассажиры. «Где фанфары, оркестр, любители автографов и толпы благодарных соотечественников?» — усмехнулся про себя Филатов. О решающем успехе в борьбе с харлейцами уже две недели кричали представители всех средств массовой информации. Это была сенсация десятилетия. Адмирал Ростиславлев делал скупые заявления по каналам сверхдальней связи. И журналисты мечтали найти хоть одного военного, принимавшего участие в этой акции, чтобы насладиться комментариями. Можно представить, что бы началось в аэропорту, просочись информация, что пятеро молодых парней, неплохо сложенных, загорелых, но вполне заурядных на вид ребят — таких в Московии пруд пруди — те, кто решили судьбу военной акции. Но «богатырей» никто не должен знать в лицо — не тот род деятельности.
«Богатырей» встречали представители министерства. На двух глайдеров. Один предназначался для бойцов, которым надлежало отбыть в центр отдыха Министерства, где ими займутся врачи, психологи, специалисты по культурному досугу. Второй глайдер должен был унести Филатова на «остров» — кусок суши в тридцати километрах от Санкт-Петербурга, где расположилось управление «Н». Его ждал начальник управления генерал Шутихин…
— Проходите, — кивнул адъютант генерала в форме армейского капитана.
Филатов шагнул в переливающуюся зелёным, красным и синим цветами дверь, которая при прикосновении к ней рассыпалась, распалась на осколки, но тут же восстановилась за спиной. При попытке проникновения нежелательного посетителя она могла бы стать преградой, которую не так просто взять и с помощью плазмопробойника.
Филатов очутился на кусочке «пляжа». Изумрудные волны накатывали на песок. Из него вырастала мебель, казалось, тоже созданная из песка. Спиной к Филатову стоял человек и изучал пейзаж, открывавшийся на горизонте. А открывался там тоже вид на море, но на море настоящее, окаймлявшее «остров».
— Здравия желаю, — произнёс Филатов.
Человек обернулся. И у Филатова от неожиданности ёкнуло сердце.
На него смотрел тип, которого он видит ежедневно. И нельзя сказать, что физиономия этого типа особенно нравится Филатову. Ведь это его собственная физиономия, и видит он её в зеркале.
Перед Филатовым стоял он сам.
— Святая Дева Мария, — покачал головой Динозавр.
По крохотным комнаткам-боксам, изолированным одна от другой «дезинфекционными коридорами», осторожно, будто боясь рассыпаться на мелкие кусочки, передвигались ходячие статуи. Именно таковым было первое впечатление от увиденного у майора Форста. Ему показалось, что ожили сразу пять статуй, созданных в незапамятные времена древними ваятелями.
— Это экипаж косморазведчика класса «Оборотень», — пояснил Честертон. — Все пятеро — астронавты из элитной бригады «Супербойз». Ещё вчера они могли делать то, что под силу очень немногим людям, а теперь они ни на что не годны. Растения, и только. Видите, что сделала с ними «Болезнь памятников»?
Действительно, смотреть на людей-статуй было тяжело. Это вызывало внутренний протест и чувство дискомфорта даже у такого бесчувственного человека, каковым считал себя Динозавр. Стоило ему только представить себя вот таким же «памятником», как по телу будто ползли мокрые холодные пальцы.
— Они пока ещё двигаются, наши «супербойз», — как-то уж слишком презрительно проговорил профессор, — но это скоро пройдёт. Думаю, что к полудню завтрашнего дня они совсем «заизвесткуются» и тогда… Неподвижность, полная и всеобъемлющая.
Тон явного пренебрежения, с которым профессор говорил о своих пациентах, заставил Динозавра заподозрить в нём законченного мизантропа, для которого человеческая жизнь не стоит выеденного яйца. А чего, собственно, ещё ждать от человека, разработавшего боевые вирусы из штамма «Когорта».
— Вижу этих больных не в первый раз и всё никак не могу понять, зачем, для чего наша цивилизация ищет в глубинах космоса подобные ужасы? — нервно пожала плечами Пенелопа. — Стоит ли этим заниматься?
— Стоит! — в один голос ответили профессор и Динозавр. Больше они не обращали внимания на Пенелопу, уйдя в обсуждение перспектив применения боевых штаммов вируса, вызывающего «болезнь памятников».
— Раньше мы не встречались ни с чем подобным, — говорил профессор.
— Симптоматика, течение болезней?
— Да нет, это мелочь. Тип заражения. Иллюстрация теории Росса.
— Вы серьёзно?
— А вы знакомы с теорией Росса?
— Знаком, — кивнул Динозавр.
— Отрадно… В последние два года прошла волна эпидемий по планетам второй линии, коснулась она и Московии, и наших окраинных миров, и даже краешком задела Нью-Таун. По-моему, они тоже объясняются теорией Росса.
— Что это нам даёт?
— Первое — возможно, имеет место чужое воздействие. Наконец из глубин Галактики приходит тот страх, которого опасалось человечество все века с той поры, как пришло к идее о множественности миров. Только он не грубо вламывается, круша всё вокруг, а вползает сумеречной тенью. Через эпидемии. Через болезнь Росса.
— Негуманоидная угроза?
— Да. Одна из наших тем. Как видите, весьма актуальная.
— Возможности использования нового вируса?
— К сожалению, пока я не вижу особых возможностей, — грустно развёл руками профессор. — Слишком незначительно расстояние, через которое могут передаваться от одного человека к другому эти вирусы. Нужны совсем другие масштабы…
— Возможно, масштабы будут, уважаемый профессор, — заверил собеседника Динозавр.
— Что, есть идеи? — не поверил Честертон, привыкший видеть в людях, носивших военную форму, круглых невежд в том, что касалось его дела.
— Есть… Но это потом. Мы с вами ещё увидимся, профессор.
Когда возвращались назад, Пенелопа заинтересованно рассматривала Динозавра. Она видела, что-то изменилось в нём после этой встречи. И ей пришло в голову— возможно, Динозавр здесь не просто в ссылке. Может быть, он ведёт какую-то игру. Но какую? И почему бы нельзя играть в неё в четыре руки?.,
Динозавр продолжил работу. Изучал секретные файлы, входил в курс. Когда стемнело, в кабинете появилась Пенелопа.
— Вы всё работаете, сэр.
— Да. А что я ещё должен делать?
— Вы будете ночевать здесь? Не хотите посмотреть коттедж, который я подготовила вам?
Динозавр задумался, потом отключил комп и поднялся с кресла, потянулся так, что кости хрустнули.
— Хорошо, пойдёмте.
По обе стороны «стеклянной» дороги шли вековые сосны. Городок располагался вокруг большого озера, и пейзаж здесь действительно был прекрасный. Динозавра он не раздражал, а радовал.
— Вот ваш дом, — Пенелопа остановила мобиль около двухэтажного коттеджа в старинном стиле, из грубых камней, с башенками и зубчатой каменной стеной. Над башней развевался флаг Аризоны. — Как вам?
— Вроде неплохо. Спасибо. Пойду осваиваться.
— Нет, сэр. Я должна показать вам, где что. Дом на двенадцать комнат. Динозавру столько было не нужно. Но отказываться от них он не собирался.