Он активизировал гравитационные системы скафов. Они барахлили, как и всё в аномальных зонах, где обитали вампиры. Но всё-таки Сомов заскользил над землёй, таща за собой находящегося в бессознательном состоянии Березина.
Космобот взмыл над Эммой, И Сомов на несколько минут потерял сознание. Когда он пришёл в себя, чьи-то руки сдирали с него скаф.
— Я в медблоке? — спросил он.
— А где же ещё, — сказал капитан.
— Как Березин?
— Неважно.
— Я встану. И приведу его в порядок.
— Куда там встанете? — отмахнулся капитан.
— Я встану.
Сомов действительно собрался с силами и начал приподниматься.
Краем глаза он увидел висящий в статисполе контейнер с захваченными вампирами…
Чёрный шаман давно приспособился ко всем благам цивилизации и освоился с чтением информпакетов. Он вообще был умён и способен.
— Враг. Опять он, — начал качать головой Чёрный шаман. — Почему он жив? Я не хочу, чтобы он был жив. Он всё разрушил. Почему?
— Жив он. Ещё как жив, — Динозавр отключил комп. — Но это не страшно. Хуже, что московитяне наткнулись на «болезнь памятников». И заниматься её исследованием будет именно он. Главный госпитальер Никита Сомов.
— Враг, враг, враг, — забубнил Чёрный шаман, распаляясь. — Но ты не знаешь всего.
— Чего я не знаю, что тебе известно? — прищурился Динозавр.
— Крови мне! Крови!
— Хватит! — не выдержал Динозавр. — Будешь у меня вегетарианцем.
— Как хочешь, инопланетник. У тебя одного наше дело получится лучше.
— Ладно, — поморщился Динозавр.
Он отдал соответствующие распоряжения и удалился, чтобы не видеть, как Чёрный шаман будет разделывать «кроликов» и упиваться кровью.
Когда он пришёл, Чёрный шаман уже дошёл до последнего уровня исступления.
— Вижу, вижу, вижу, — визжал он. — Вижу врага моего! Он доволен. Он счастлив. И это ранит меня… И… Они завладели хищниками мабуку!
— Что?!
— Он держит их в плену. Он интересуется ими. Он хочет заставить их поделиться с ним тайнами.
— Московитяне завладели энерговампирами с Ботсваны? — у Динозавра внутри стало холодно.
— Ботсвана, Ботсвана, Ботсвана, — Чёрный шаман начал раскачиваться из стороны в стороны. — Не Ботсвана. Эмма! Третья луна! Он нашёл их! Горе нам, инопланетник! Они нашли их, нечестивцы.
— Ублюдок, — прошептал Динозавр и вышел из помещения, уверенный, что этот концерт Чёрный шаман закатил лишь для того, чтобы ему дали «кроликов».
Но он не был бы профессионалом, если бы отметал сразу самые дикие идеи.
— Последняя информация по спутнику Ботсваны Эмма, — потребовал он, подключившись к фонду развединформации, к которому имел доступ. Туда сходились все сведения, поступавшие в разведорганы Аризоны со всей Галактики.
Изучая данные, он присвистнул.
— Вот задница, — покачал он головой. — Свора поганых дерьмюков!
Перед ним был информблок, судя по которому недавно на Эмме побывала экспедиция московитян. И в её составе был Сомов!
Динозавр прошёл в помещение к каннибалу.
— Ты прав, московитяне были на Эмме.
— Почему ты не верил? Я видел, что они были там. Теперь у врага есть хищники мабуку.
— И госпитальер спутает нам все карты. У него есть возбудители мраморной болезни. И вампиры. Что делать?
— Врач — враг. Сделаю его другом… Потом снова врагом. И он умрёт.
— Как сделаешь?
— Крови мне!
Динозавр понял, что никуда ему не деться.
— Крови ему, — устало произнёс он, понимая, что увязает всё глубже.
Но его это волновало уже не так сильно. Он всё больше смотрел на окружающее глазами Чёрного шамана. И не случайно. Воля колдуна всё сильнее опутывала его.
Чёрный шаман шёл к своей цели. Только вот беда, что цель он представлял смутно. Он был во власти опьянения кровью. Во власти безумия. И имел силу, чтобы претворить своё безумие в жизнь.
Филатов-Кроуфорд, заступая на дежурство, зарегистрировался в главном компьютере лабораторного комплекса, что было сделать совсем не трудно, поскольку в его руках оказался личный жетон техника Кроуфорда.
Сразу вслед за идентификацией и разрешением заступать на дежурство на личном планшете техника появился список вызовов, где требовалось вмешательство специалиста по СТ-связи.
Больше других Филатова заинтересовал вызов из лаборатории профессора Честертона. Фамилию этого учёного он не раз встречал в отчётах своих коллег Профессор заслужил мировую известность своими трудами по разработке целого ряда антивирусных препаратов. Потом Честертон куда-то запропал. Его лицо, до этого не сходившее с экранов СТ-новостей, исчезло и больше не появлялось И только гораздо позже имя Честертона всплыло в отчётах разведки. А генерал Шутихин, инструктируя Филатова перед заброской на Аризону, сказал прямо:
— Профессор людей не любит в принципе. Он истинный психопат. И весьма талантлив…
Филатов поудобнее расположился в кабине одноместного глайдера и вставил контрольный жетон в приёмное устройство киберпилота. А тот уже знал, что делать дальше. Через секунду глайдер взмыл ввысь и взял курс на лабораторный комплекс.
Машина прошла все линии охранного контроля и мягко опустилась на посадочную площадку. Вокруг было совершенно пусто. Если не считать мрачного типа, мечущего стрелки в мишень, расположенную на спортплощадке.
— Техник? — пренебрежительно спросил мрачный тип — человек среднего роста с седой гривой волос на голове. — СТ-аппаратура в моём кабинете. С ней не всё ладно.
— Будет исполнено, сэр, для этого я и прибыл, — как можно почтительнее ответил Филатов.
Напряжение достигло предела. Легче всего вызвать подозрение и проколоться на мелочах. Ляпнуть не то слово. Ответить не так, как принято. Похоже, профессор не знал лично техника Кроуфорда или просто в упор его не замечал. Уже легче. Теперь — найти кабинет профессора. Техник Кроуфорд должен знать, где он расположен. Но и Филатов знает это, поскольку у него на коленях изъятый у предшественника компблокнот, в котором забита информация о расположении СТ-систем во всех обслуживаемых объектах. Главное, держаться независимо. И чуток покачиваться. В крайнем случае ошибку можно списать на вчерашний перепой. Все знали, что обслуживающий персонал порой не прочь нагрузиться сверх меры, и относились к этому терпимо, если, конечно, сие пагубное увлечение не мешало чёткому исполнению служебных обязанностей.
— Пойдёмте, — профессор решил проводить техника. — Всё равно я сегодня выбил меньше, чем обычно.
Кабинет профессора походил чем-то на келью. Грубые, без пластопокрытий стены, неудобная мебель. Он отражал угрюмый нрав профессора.
— Занимайтесь, — буркнул профессор и вышел Филатов начал копаться в СТ-аппаратуре, в которой, слава те Господи, разбирался неплохо.
— Готово, — прошептал он, и уже собрался было присобачить новую модель компьютпроникателя к компу, чтобы перегнать базу данных, к которым можно получить отсюда доступ, как неожиданно прозвучала музыкальная трель вызова по внутренней связи и на экране возникло лицо женщины.
Только её здесь не хватало, подумал Филатов, чувствуя, как в районе солнечного сплетения становится как-то прохладно. Как её черти сюда занесли?!
— Где профессор Честертон?! — властно осведомилась Пенелопа.
— Он вышел, мадам, — ответил Филатов.
— А вы что делаете в его кабинете?
Филатов по форме и знакам различия прикинул, что она является офицером службы безопасности. И, похоже, раньше не встречалась с Кроуфордом.
— Моё имя Джон Кроуфорд, и я выполняю срочный заказ по ремонту СТ-аппаратуры.
— Передайте профессору, чтобы он к четырнадцати часам был у майора Форста, — приказала Пенелопа.
— Я всё понял, мадам, передам.
— Я не мадам, а офицер Вейн. Понятно, господин свиное рыло?
— Понятно, офицер Вейн.
Через час Филатов закончил возиться с СТ-системой, а заодно слизнул данные с информбанков лаборатории. И тут подошёл с проверкой сам Честертон.
— Готово, профессор.
— Спасибо, — Честертон расположился на стуле. — Можете быть свободны…
Филатов был доволен. Всё прошло лучше некуда, Первая порция информации. Если повезёт, будут и другие.
— До свиданья, сэр.
Он поглядел на профессора. Лицо учёного покрывала восковая бледность.
— Всего доброго, — прохрипел профессор.
Он старался выглядеть привычно безучастным. Но Филатова он не мог обмануть. Московитянин понял, что каким-то образом профессор раскрыл его… А вслед за этим понял, каким именно способом…
Сомов с трудом очухался после полёта на Эмму. Ему казалось, что экспедиция заняла не десять дней, а года три. Он настоял, чтобы ему дали проводить исследования с добычей. Так что часть вампиров отправилась на научную планету Новая Венера, а часть осталась в госпитале, хотя в Московии были и не в восторге оттого, что чудовища будут жить в лечебном учреждении.
Сомов принял госпиталь у своего коллеги, честно замещавшего его во время отсутствия, помахал ему ручкой, когда тот садился на звездолёт, и прогрузился в работу.
Жизнь в космогоспитале текла своим чередом. Прибывали санитарные транспорты, привозя всё новых и новых пациентов. Так что скучать не приходилось.
Особенно много работы появилось после того, как в зону ответственности госпиталя включили семь миров, семь планет, с живущими на них псевдогуманоидами. Собственно, госпиталь начинал работать в том направлении, для которого и был создан — средство контакта с иными типами цивилизаций, с иными существами.
Работать с псевдогуманоидами было жутко интересно и необычно. Скажем, анатомия и физиология дельфиноидов с планеты, носившей поэтичное название Лаэра — наиболее близкое слово, вычлененное из свиста и трескотни хозяев планеты, были приспособлены к жаберному типу дыхания и к более эффективному передвижению в воде с помощью перепонок между пальцами рук и ног, отчего их конечности напоминали лапы огромных жаб.