— Не я. Он, — Динозавр кивнул на бьющегося в экстазе Чёрного шамана.
— Что это за дальрезонаторы?
— Завтра я вам покажу их. И вы начнёте работать.
— Почему не сегодня?
— Потому что это зависит не от меня, а от этой скотины, — Динозавр кивнул на Чёрного шамана. — Но к завтрашнему дню он очухается. И мы приступим к работе. Нам нужно завершить подготовку в ближайшее время.
Но Филатов подозревал, что завтра у него будут другие проблемы.
— Опасность. Стой… Опасность. Стой… — бубнил комп
— Заткнись. Я пройду туда.
— Опасность. Подтверждение.
— Подтверждаю. В блок-единица я пройду. Вовнутрь
— Принято. Блок-единица — один человек.
Сомов выбрался из капсулы. И направился к камере, спрятанной за толстыми титанокерамическими стенками и за силовыми полями. Силовое поле лопнуло, чтобы тут же восстановиться вновь. Но Сомов был уже внутри купола. Отъехала в сторону двадцатисантиметровая плита.
— Опасно, — на этот раз верещал комп скафандра.
— Молчать, — кинул Сомов.
И вошёл в камеру
Они были здесь. Те, с кем он сжился в последние дни. Кого ненавидел. И любил.
И он выпал из действительности.
Он видел свет. Ловил руками серые клочья тумана Ему было хорошо и вольготно
«Ты мой, мой, мой», — звучало где-то в глубине его души. Сначала он противился этим призывам, но потом согласился и с ними. Он не видел ничего плохого в этом отдалённом голосе. Голос обещал радость и свободу. Отчего? От той шелухи, которая и составляла его личность, была госпитальером Никитой Сомовым. Свобода от всего наносного. Возможность делать то, что вздумается, не ограничивая себя ничем. Или что вздумается тому голосу? Какая разница. Они едины сейчас — бывший госпитальер Сомов и обладатель далёкого голоса, продолжавшего бубнить «ты в моей власти…»
Когда медицинский браслет стал показывать опасное состояние для организма, роботы вытащили Сомова из помещения и вывезли на главный модуль станции. Машины ничего не забывали. Энергетические вампиры, ещё недавно безраздельно властвовавшие над госпитальером, остались без добычи и закружились по камере в бешенстве
По идее Сомова ждала «чёрная язва», как прозвали энергопробой, куда уходит вся жизненная сила. Так бы и было, если бы всё время госпитальер не сжимал в руках «раковину». Она снова не дала ему погибнуть. Так что в себя он пришёл уже через двадцать минут И чувствовал себя вовсе неплохо.
Он встряхнул головой, пытаясь вспомнить, чем занимался. Он вспомнил свой дикий порыв, вспомнил, как рвался в бункер. Он получил своё — теперь он знал о вампирах кое-что такое, чего не знал никто. Он слился с ними душа в душу И нащупал понимание их.
— Запись, — потребовал он. Привык наговаривать мысли. — Мне кажется, они являются любимыми творениями высокоразумной расы существ, называемых нами приорами.
Речь начинала становиться всё менее связной.
— Это же приоры, чёрт бы тебя побрал! Разве это не понятно? Приоры— проклятие или благодетели Галактики? Или просто равнодушные мерзавцы? Или никто?! Пустота?! — Сомов начал метаться, как сумасшедший. — Приоры. Это ваши исчадия Ваши!
Неожиданно он будто наткнулся на стену, обхватил голову руками и упал в кресло. Виски стискивало, боль пульсировала внутри головы. Будто клещи сжимали её.
И опять в сознание пробивался чей-то далёкий голос. Но теперь он нёс не освобождение, а страдание.
Чёрный шаман очнулся и поглядел на Динозавра.
— Где тот?
— Профессор?
— Да.
— Он ушёл.
— Он мне не понравился.
— Раньше ты так не говорил.
— Раньше я не видел его. Я лишь касался его своим зрением. Сегодня он закрыт. Он много думает. И он думает не о том.
— А о чём?
— У него плохой запах… А вообще, это тот подданный?
— Тот самый.
— Может быть… Плохой, плохой, плохой… Ты ему не верь. Он не с радостью пойдёт с нами.
— Его радость меня не волнует.
— Он пойдёт со злом. Он может помешать. Он враг.
— По твоей терминологии, он пока друг. Врагом он станет потом.
— И тогда я вырву его сердце. Ты отдашь мне его?
— Вряд ли.
— Отдашь, — уверенно произнёс Чёрный шаман. Динозавра передёрнуло.
Майор посмотрел на негра с омерзением и вышел прочь.
Вернувшись в кабинет, он упал на стул и потребовал:
— Информация по «Паутине».
— Операция «Паутина», — заявил комп. — Офицер Бронштейн не обнаружен.
— Запил, наверное, сволочь, — покачал головой Динозавр и вдруг подумал, к чему заниматься этой ерундой Наверняка этот несчастный Бронштейн сейчас лежит в чьей-то кровати, гладит чьё-то тело или, наоборот, вцепился в простыню, окутанный проводами нейростимуляторов. Астронавты вольны развлекаться, как хотят. К чему ему, Динозавру, заниматься подобной чепухой, когда впереди ждёт такое…
Но он быстро взял себя в руки. Положа руку на сердце, ему так и не верилось, что дойдёт до реализации плана. Иногда с глаз будто спадала пелена, накинутая злой волей Чёрного шамана, и тогда вся затея казалась абсурдной, а реальностью была эта планета и должность начальника отдела НАОПСа… Как бы там ни было, по «Паутине» надо работать. Свои задумки ответственные люди доводят до конца.
— Сводка происшествий за последние сутки, — потребовал он. — Регистрационные полицейские реестры «три» и «восемь».
Потянулось перечисление мелких происшествий. Динозавр не верил, что сюда сунется агент противника. Но изучал данные исходя из этой абсурдной идеи, иначе работа вообще теряла смысл.
Предположим, этот Бронштейн агент противника, думал Динозавр, уверенный, что занимается просто пустыми логическими задачами. Что должен сделать агент? Искать доступ к работникам научных учреждений. Как он собирался использовать этот доступ? Тут возможны разные версии. Наиболее предпочтительная— вербовка. Или…
Тут прозвучал зуммер вызова. В СТ-проёме возникло лицо Пенелопы.
— Ну, нашли этого офицера? — спросил Динозавр.
— Нет. Но нашли свидетелей, которые видели, куда он отправился вчера после драки.
— И куда?
— Вместе с неким Кроуфордом, техником связи, они выехали на мобиле.
— Дальше?
— Дальше свидетель видел, как Бронштейн тащил Кроуфорда к нему в дом…
— Поднимали досье офицера?
— Поднимали. Сексуальный маньяк. Не брезгует ни девочками, ни мальчиками, испробовал все эротические нейростимуляторы.
— А Кроуфорд?
— Того же поля ягода.
— Голубые. Ясно, сейчас эта мразь спит в доме у техника, натрахавшись, а мы мечемся, как ненормальные, — покачал головой Динозавр.
— Кто ж виноват, — усмехнулась Пенелопа.
— Если есть сомнение, его нужно разрешать, офицер. Это азы!
— Извините, сэр.
— Ничего, — Динозавр развалился в кресле, чувствуя, как при взгляде на Пенелопу в нём опять вспыхивает огонь желания, и это злило его. — Где сейчас этот Кроуфорд?
— Сейчас рабочий день. Заказы.
— Найдите его. И расспросите, что и как.
— Есть…
Через пятнадцать минут Пенелопа на экране появилась снова.
— Проверено, сэр. Кроуфорд дома.
— Заболел, никак? Не дотрахался, голубая скотина?
— Нет. Утром был на работе. Чинил СТ в лаборатории профессора Честертона.
— Где? — смутное беспокойство овладевало Динозавром.
— В лаборатории Честертона.
— Где сам профессор? Соединить, — приказал Динозавр компу.
Пока всё шло по плану. Филатов вернулся в лабораторию профессора, привёл бедолагу в чувство. Накормил таблетками. И отправился прочь.
На обратном пути сообщил в техноцентр, что неожиданно почувствовал себя плохо и кинул глайдер к дому Кроуфорда. Во дворе машина приземлилась в автоматическом режиме, предварительно высадив Филатова у аэропорта.
Вскоре к Кроуфорду явился врач в сопровождении кибдиагноста «Медиком», нашёл еле дышащее тело и отправил его в больницу.
Филатов прошёл в помещение аэропорта и почувствовал неладное. Не сразу. Через некоторое время. Во-первых, подал тревогу «индикатор слежки». Поползли вверх цифры, показывая аномальную активность аппаратуры и передвижения людей.
— Здорово! — хлопнул его по плечу пилот третьего класса Джеки с «Нэнси», с которым они сдружились во время полёта.
— Где черти тебя носят?
— А что?
— Да крутятся какие-то ищейки из местной полиции. По-моему, проверяют чего-то. Тебя искали. Всех наших.
— Понятно. Где может загулять мальчик?
— У девочек, — радостно захохотал Джеки.
— Точно.
— Отметься у командира. Где твой коммуникатор? Трубили сбор.
— Забарахлил. Я говорил нашему хозяйственнику, чтобы выдал новый.
— Всё, что было нового, он ухнул в предыдущем порту на эротические нейростимы. Так что забудь.
— Зато у него лучшие нейростимы в Космофлоте.
Неспроста всё это, прикинул Филатов. Профилактические мероприятия? Насколько он понял, Динозавр назначен на должность недавно. А если так, то ему охота показать рвение. Какое занятие он мог придумать? Ну, например, отработку прибывающих на планету чужаков. Если так, то исчезновение с горизонта офицера, которое никого бы не взволновало в обычное время, могло стать предметом разборки. А тогда поднимут все происшествия. Наткнуться на странные заболевания Честертона и Кроуфорда. Применят углублённое исследование эксрадиагностом «Супермед-3367», который имеется здесь в медцентре, и выявят рано или поздно наличие психолептиков в крови профессора и техника Возможен такой вариант? Если напрячь фантазию, то возможен. Сомневаться в профессиональных достоинствах Динозавра и Пенелопы не приходится. Значит, нужно исходить из худшего. Следовательно…
Следовательно, надо сматываться. Филатов всегда ощущал критические моменты, когда нужно делать ноги, и вовремя скрывался. Благодаря этому и жив до сих пор. Сматываться так сматываться. Такой вариант тоже просчитывался. Через час стартует малый грузовой рейдер «Какаду». Два человека экипажа. И со штурманом Чарли Вейманом у общительного Бронштейна сложились неплохие отношения.