Он прошёл в бар, в котором пилоты обычно коротают за стаканом сока время перед отлётом, когда за спиной остался «диагност» со стандартной предполётной проверкой здоровья.
Так и есть — Чарли и капитан «Какаду» сидят и угрюмо цедят апельсиновый сок. Почему бы не подсесть к старому приятелю?
— Ну как, парни, — осведомился Филатов, прихватывая стакан с низкоградусным вином-желе. — Покидаете эту дыру?
— Ага.
— Нью-Таун, — мечтательно поцокал языком Филатов. — Рай. А нам ещё неизвестно сколько торчать здесь.
— Не умрёшь за два дня, — сказал капитан.
— Точно. Не умру. Если не сведут долги в могилу.
— Астронавт без долгов — всё равно что рыба без плавников, — задумчиво протянул Чарли.
— О, пойду попрощаюсь с цыпой, — сказал капитан «Какаду», завидев длинноволосую блондинку, зашедшую в здание аэропорта, и тем самым облегчив задачу Филатову, который думал, как избавиться от него.
— Столько времени, — горько вздохнул Филатов. — Если бы не «снежная красотка», я бы сдох от скуки.
— «Снежная красотка»? — напрягся Чарли. — Тот тяжёлый нейросекс?
— Ага. Приобрёл перед отлётом. Суперштучка. Восемьсот кредов.
— Дороговато.
— А что поделаешь?
— Я не потяну.
— А что, хотелось бы?
— Не против.
— Ну, — задумался Филатов. — Триста кредов. Тебе по-приятельски. Наши-то всё уже на мели.
— Триста?
— Ага.
— Ладно, пожалуй… Правда, стоящая штука?
— Ещё бы. Но… Очень деньги нужны.
— Давай.
— Хрусты при тебе?
— Да.
— Пошли в туалет. Там хоть контролькамер нет. Вещь-то, сам знаешь, незаконная. Тяжёлый сенсорик.
— Бред. Лёгкие сенсорики разрешены. Тяжёлые — запрещены. Хотя почти одно и то же.
— Так не может быть, чтобы всё разрешено. Что-то властям и запретить надо. Иначе какие они в задницу власти?
— Точно, браток. Ты мне нравишься.
В туалетной комнате было пусто. Они заперлись в кабинке, как два голубых, не нашедших лучшего пристанища. И там зарядом инъектора Филатов выключил второго пилота.
— Отдохни.
Потом начал приобретать его вид. Комп маскировочного комплексауже насосался достаточно информации о втором пилоте, о его движениях, о любимых фразах. Так что из туалетной комнаты вышел истинный Чарли, а не какая-то дешёвая подделка.
Он уселся за столик. Подождал капитана.
— Ну как, проводил свою цыпу?
— Ага, — кивнул капитан улыбаясь. — Она плакала.
— По тебе?
— Нет, по двадцати кредам, которые я ей не доплатил.
— Алчная порода, — покачал головой Чарли-Филатов. — В Ныо-Тауне дают за интерес.
— За интерес и обслуга соответствующая. Ау цыпы дома весь комплекс сенсорусиления, все прибабахи. Нет, проституция ныне без техники — всё равно что звездолёт без эфироустановок.
— Это верно.
— Пора на старт. Пошли.
Вскоре Филатов сидел в кабине корабля, моля бога, чтобы кто-то не взломал туалетную кабинку. Впрочем, это не принято. Да и кабинка — это целая каюта, снабжённая звукоизоляцией. Никто не полезет, если горит «занято», Очухается Чарли через семь часов.
— Старт разрешён, — произнёс комп аэропорта. «Какаду» легонько тряхнуло, и он отделился от стартовой площадки, завис над аэропортом.
— Выход на орбиту, — сказал капитан.
И корабль начал карабкаться по небосклону.
Филатов молился, чтобы вывезла кривая. Через двадцать минут они будут вне досягаемости оборонных комплексов Ниагары.
— Оповещение наземной службы, — тревожно запульсировала красный светляк экстренного вызова…
— Профессора Честертона, — приказал Динозавр.
В углу появился ещё один СТ-проём, и в нём — физиономия доктора Варгена — помощника профессора.
— Где Честертон?
— Ему стало плохо. После визита к вам он сообщил, что нуждается во врачебной помощи. Сейчас валяется под медколпаком. Нервный срыв.
— С ним можно переговорить?
— Пока нет.
— Отбой, — Динозавр повернулся к Пенелопе. — Запросите симптомы заболевания Кроуфорда.
— Сейчас…
Через несколько минут Пенелопа сообщила:
— Нервный срыв. Местная амнезия.
— Чёрт побери! — воскликнул Динозавр. Он ещё не понимал, в чём суть, но нащупывал общие контуры, — Закрыть аэропорт! Запрещаю все вылеты!
— К исполнению, — пробормотал компьютер.
Вскоре пришло сообщение от главного диспетчера-координатора аэропорта — испуганного капитан-лейтенанта:
— Рейдер «Какаду», рейс Ниагара — Монтана. Отбыл в семнадцать ноль две.
— Кто на борту?
— Экипаж. Капитан Морис Филл и лейтенант Чарли Вейман.
— Приказ на посадку.
— Есть.
— При невыполнении — уничтожение.
— Есть, — капитан-лейтенант произнёс последние слова как-то вяло.
— Вы в чём-то сомневаетесь?
— Никак нет, сэр.
— Исполняйте!
— Что там стряслось? — проворчал капитан. — Ладно, будем садиться.
— Вряд ли, — покачал головой Филатов.
— Что? — непонимающе посмотрел на него капитан. Молниеносный удар в точку на шее — и тело капитана обмякло. Ещё заряд инъектора. Всё, капитан не угроза.
— Ручное управление, — приказал Филатов.
Положение было неважным. «Какаду» находился в радиусе действия оборонного комплекса. То есть в любой момент от него могли оставить одно воспоминание. Душа Филатова отправится в иной мир. И накроется вся операция. Накроется такая информация!
Надо протянуть хотя бы несколько минут.
— Говорит «Какаду», — маскировщик сымитировал голос капитана. — Что произошло?
— Вылет запрещён. Меняйте курс.
«Какаду» был уже на высокой орбите и готовился выйти на разгонный вектор. Нехотя Филатов вручную начал сбрасывать скорость. Похоже, нерасторопное выполнение распоряжения не слишком взволновало наземные службы. Они знают, что никуда кораблю не деться.
Точнее, они так считали. Филатов считал по-другому. Риск был огромен. Могло и сработать. Помоги Господи.
Филатов начал давать разгон систем перехода.
Пять процентов. Десять процентов… Двадцать… Тридцать…
— Вы что там, мух ловите? — спросил главный диспетчер-координатор. — Срочная посадка, кому сказано.
— Срочная так срочная. Чего вы там суетитесь, капитан?
— Разговоры. Комп-слияние. Задаю вам траекторию посадки. И только попробуйте отклониться.
— Ладно, — кивнул Филатов. — Комп-слияние.
Главный диспетчер успокоился, считая, что теперь «Какаду» ведут компьютеры аэропорта. Так и выходило по показаниям автоматики. Но только диспетчеру невдомёк было, что существуют такие штуковины, как «проникатель», а значит, вся информация, приходящая в комп аэропорта, ложная, и ведёт корабль вовсе не Ниагара.
— Сорок процентов, — отсчитывал компьютер «Какаду» состояние перехода. — Шестьдесят.
Когда дошло до восьмидесяти, возникновение поля перехода засёк оборонный контроль.
— Святые угодники, — воскликнул главный диспетчер-координатор. — Они готовятся к переходу.
— Около планеты? — недоумённо воскликнул его помощник.
— До перехода им минуты две… «Какаду», отключите системы перехода. Или я открываю огонь.
— Какой переход? — валял дурака Филатов.
— На отсчёт десять вы будете уничтожены.
— Вы путаете.
— Один. Два, — отсчитывал комп, а в это время плазменные пушки и лазерные орудия спутников уже пялились на «Какаду».
— Ну, давай, — шептал Филатов, не собираясь дезактивировать переходники.
Энергии для перехода не хватало. Это знали и наземные службы, иначе не затеяли бы эти считалки Они надеялись взять Филатова живым. А зря.
— Восемь. Девять.
— Ну, — Филатов вдавил клавишу…
И в этот миг спутниковые орудия нанесли удар. Бесшумный космовзрыв. Плавящийся металл. Разлетающиеся конструкции грузового рейдера.
— Готов, — выдохнул главный диспетчер. — Камикадзе.
— Рейдер «Какаду» не подчинился приказу на посадку, — сообщил главный диспетчер.
— Ну, — проревел Динозавр.
— Он был уничтожен. Пришлось задействовать оборонительные системы.
— Он точно уничтожен?
— Своими глазами видел. Экипаж мёртв, сэр.
— Плохо. Почему не взяли живыми?
— Они отказались выполнять приказания и хотели уйти в надпространство.
— В околопланетном пространстве? Они сумасшедшие?
— У меня создалось именно такое впечатление, сэр
— Мне нужна более подробная информация.
— Сейчас обрабатываются результаты. Я вам доложу
— Хорошо. Отбой.
Динозавр устало откинулся на спинку. Тут появилась Пенелопа.
— Он ушёл на рейдере, — сказал он.
— И?
— Пришлось уничтожить.
— Агент противника?
— Думаю, да.
— Использовал маскировку? Замещение?
— Скорее всего.
Пенелопа склонилась над Динозавром и погладила ему виски.
— Ты молодец, ты единственный, у кого сработало чутьё.
— Слишком поздно сработало.
— Если бы ты не затеял проверку персонала «Нэнси», он бы так и ушёл.
— Да. Ушёл бы…
— Значит, они создали маски, способные взламывать наши контрольустройства.
— Значит, создали. Только кто они?
— Московитяне.
— Или седьмой рейх. Или мирные швицы. Или косоглазые. Желтокожие. Всякая сволочь, которой неймётся!
— Добавь ещё «индейцев» из глубокого космоса… Это московитяне, дорогой.
— Скорее всего. Теперь мы не узнаем об этом. Не люблю я это. Сплошная техника. Они обогнали нас на полшага — и вот мы в полном дерьме и думаем, как его расхлёбывать и что предпринять. Потом мы изобретём чего-то и будем им крутить хвоста Не то, что в былые времена — меч на меч. Центурия на центурию.
— Пойдём в соседнюю комнату.
Она начала расстёгивать комбинезон, и руки Динозавра непроизвольно потянулись к её вылезшим из выреза роскошным грудям с набухшими сосками. Пенелопа светилась желанием. Динозавр тоже начинал привычно сходить с ума. Это безумие не проходило и не ослабевало, хотя занимались они сексом уже неизвестно в который раз. И всё равно получалось как впервые. Динозавр запыхтел и начал, приподниматься, готовый повалить Пенелопу тут же на пол.