— Потому что не найдет, — неожиданно насупилась Зоя. — Ну, ты сама подумай, если и есть какой мухлеж, мне-то откуда знать? Я же не главный бухгалтер. А документооборот у нас так устроен: свои путаются, не то чтобы чужаку вот так, с наскока, разобраться. Альбинка мне не поверила, все надеялась, что хоть какой-то кончик зацепит. Она ведь не только по компьютерам шарила, она еще и мусорные корзинки проверяла. Оставалась после работы, вытряхивала все на пол и каждую бумажку просматривала. Я ей сразу сказала, что глупость это. По-моему, Альбинка просто шпионских боевиков насмотрелась, вот и занималась разными глупостями. Но все равно я ей помогала, как могла. А Альбинка даже спасибо мне не сказала. Ладно, я понимаю, надоело ей, разочаровалась, решила все бросить… но позвонить-то она могла, правда? Даже не для того, чтобы поблагодарить — нужно мне ее «спасибо», — но хотя бы попрощалась по-человечески!
— Не попрощалась, не позвонила… — медленно повторила я. — Просто не пришла на работу. Исчезла.
— Ой, как ты это сказала. — Зоя поежилась. — Ты действительно думаешь, что с ней что-то случилось?
— А ты сама как думаешь? — Я снова завела мотор и двинулась в сторону парка. Судя по всему, ничего интересного я от Зои больше не узнаю, остается только доставить девушку домой и распрощаться.
— Да мне в голову не приходило ничего такого! Мало ли почему девчонка на работу не вышла! Ой, Альбинка, она же такая — что ей в голову взбредет, никогда не угадаешь! Даже интересно, она у вас, в газете, тоже так? Ты, вообще, давно с ней знакома?
— Не так чтобы очень, — чуть помедлив, сказала я.
— А тогда почему именно ты ее ищешь? Что у вас, больше некому этим заняться? Ты ведь тоже во «Времени перемен», вместе с Альбинкой… хотя нет, подожди! Наш Никита что-то другое называл: кажется, «Воскресный бульвар»! Так вы в разных газетах работаете?!
Почему-то это встревожило Зою, и вопросы посыпались, как горох из дырявого мешка.
— Нам с Альбиной то, что мы в разных газетах работаем, не мешает, — осторожно ответила я.
— А ты сама решила ее искать или попросил кто? На проходной тоже мужики какие-то ошивались, Альбинку спрашивали. Они что, тоже из ваших? Из журналистов?
— Про мужиков ничего не знаю, — решительно соврала я. — И Альбину искать меня никто не просил. Я сама, по собственной инициативе этим занимаюсь.
К счастью, мы уже подъехали к парку, и я получила возможность сменить тему, спросив, куда ехать дальше.
— Да вот мой дом, — небрежно махнула рукой она. — Вон тот, с синими балконами. Но все-таки странно получается, правда?
Зоя явно собиралась разразиться очередной серией вопросов, но я не дала ей такой возможности: очень ловко закруглила разговор, распрощалась и высадила ее из машины.
— Не так много я от этой барышни узнала, — завершила я свой доклад.
— Да. То, что Сторожева проверяла после работы содержимое мусорных корзинок, никак не поможет нам выяснить, куда она пропала, — согласился шеф. — Гоша, у тебя тоже, как я понимаю, крупных успехов нет?
— Ни крупных, ни мелких. С охраной я, конечно, взаимоотношения наладил, но дальше проходной они меня не пустят. Дисциплинированные ребята.
— Но ты уверен, что концы надо искать именно там?
— Варианты, конечно, возможны. Но Панов другой внятной наводки нам не дал. Соседей я всех опросил, возможные контакты проверил. Сторожева нигде не показывалась, не звонила и вообще никак себя не проявляла. Если отсечь эту ее шпионскую авантюру, то совсем непонятно, с чего ей вдруг исчезать? Не от Панова же она, в самом деле, прячется.
— Тогда возвращаемся к основной теме: «Хит сезона». Какие у нас сейчас есть варианты, чтобы туда попасть и хорошенько пошарить?
— У меня есть предложение. — Я по-школьному подняла руку. — Как журналистка я имею полное право заинтересоваться своим героем. Может, наша встреча произвела на меня такое впечатление, что я решила написать о нем целую серию статей. Герой на работе, работа в жизни героя, семья героя, общая обстановка вокруг героя… Фотоаппарат можно прихватить для большей убедительности и попросить разрешения иллюстрировать статьи.
— Ты сумеешь достаточно достоверно изобразить интерес к фирме?
— Интерес у меня настоящий, его изображать не придется. Мне дай бог удержаться и не показать ему, насколько сильно дела на этой фирме меня интересуют!
— Рита права, — поддержала меня Нина. — Зачем усложнять? Контакт налажен, значит, надо его использовать. Кроме того, директор, как я поняла, мужчина не старый? Если Рита еще и пококетничает с ним немного да ресничками похлопает, он или распустит хвост, как павлин, и наболтает лишнего, или хотя бы потеряет осторожность и даст Рите возможность вынюхивать и высматривать.
— Как раз кокетничать я бы ей не рекомендовал, — словно про себя, мрачно пробормотал Гоша. — Может плохо кончиться.
— Ты что имеешь в виду?
— Э-э-э… да я так. В смысле, если Ритка сегодня с ним скромно себя вела, то стиль лучше не менять. Может вызвать подозрение. Рита, ты как, не сильно на шею ему вешалась?
— Вроде нет. Улыбалась, конечно, и глазки строила, но в меру. Я ведь была журналистка, которой нужно интервью, а не девочка с улицы.
— Значит, так. — Баринов стукнул карандашом по столу. — Старостину я позвоню, введу его в курс дела. Рита, от тебя, прежде всего, текст интервью. Пока он не будет готов, ты не можешь звонить Мурашову. Кроме того, ты должна продумать: как уговорить Мурашова продолжать работу. Тут тебе Гоша поможет.
— А с текстом интервью? — Я с надеждой взглянула на напарника.
Вместо Гоши успел ответить Баринов:
— С текстом он только навредит, тебе его литературные таланты известны. И сразу предупреждаю: когда попадешь в «Хит сезона», разговаривать с Мурашовым строго по теме. Никаких вопросов о Сторожевой — вообще никаких вопросов, не касающихся твоего желания сделать из него персону года. Кокетничать можешь в той же мере, что вчера. Гоша прав: если ты резко обороты прибавишь, это будет выглядеть странно. Маячок — обязательно. Фотоаппарат не бери, но постарайся договориться о съемках в самых разных интерьерах и о том, что для этого ты приведешь вашего газетного фотографа.
— Меня, — понимающе кивнул Гоша. — Очень хорошо.
— Тебя нельзя, — поморщился шеф. — Как ты через своих приятелей на проходной туда попадешь, фотограф? Нина, свяжись с Костей Векшиным, попроси помочь. Я надеюсь, этот молодожен приступил наконец к работе? Если Костя занят, посмотри, кто у нас есть на скамейке запасных. Кстати, Кириллов ведь в городе сейчас, может, он сумеет время выбрать? Гоша, ты продолжай дружить с охраной, только осторожно.
Собственно, на этом наше совещание и закончилось. Баринов добавил несколько уточнений по завтрашнему распорядку и объявил рабочий день закончившимся. Мы начали неторопливо собираться.
— Ритка, что там у тебя с машиной? Когда вернут? — спросил Гоша.
— Ох! — Я оставила «москвич» на СТО только сегодня утром, всего несколько часов прошло, а кажется, как давно это было! — Мастер сказал, чтобы до завтрашнего вечера даже не звонила, не спрашивала. Он будет делать полную проверку.
— Может, это и неплохо. Наверняка там, кроме сцепления, еще куча проблем найдется.
— Вот и мастер то же самое сказал. Нет, я не против, я понимаю, что полный осмотр с профилактикой — это хорошо. Просто без машины неудобно.
— Не горюй, сестренка. Обходились же мы раньше одной. Сейчас я тебя домой заброшу, а завтра утром, по дороге на работу, заеду заберу. Вспомним старые времена…
Шарах! Входная дверь распахнулась, и в приемную ввалился Солодцев. Сказать, что он был в ярости, — это не сказать ничего — градус бешенства зашкаливал настолько, что еще немного, и Алексей дохнул бы на нас огнем, словно сказочный дракон.
— Ну! Я же вам говорил! А вы мне — миром лучше, спокойнее! Нет, теперь я этой заразе точно шею сверну! Вы только поймайте ее, а уж я сам, собственными руками, вот так. — Он стиснул огромные кулаки, словно на самом деле сворачивал кому-то шею. — Она и пискнуть не успеет! Ну что вы стоите, что вы на меня таращитесь как идиоты? Надьку искать надо!
Солодцев, конечно, был несколько невежлив, но и мы выглядели не лучшим образом. Действительно, молчали и таращились. Даже Гошка не нашелся что сказать.
— Минуточку. — Из кабинета вышел Баринов. — Во-первых, здравствуйте, Алексей Игоревич.
— Здрасте, — неохотно выдавил Солодцев.
— Теперь давайте присядем. — Показывая пример, Александр Сергеевич опустился на стул. Солодцев недовольно что-то проворчал и последовал его примеру. Мы тоже тихо устроились у стены. — Так что у вас произошло? Пожалуйста, коротко, четко, по существу.
— Так, а я что, не по существу, что ли! — возмутился Алексей. — Прикинь, я вам коротко и четко говорю: Надька, зараза, кредитку мою сперла! Наверняка вчера, когда в офис приходила мириться! Главное, тварь такая, тихенькая приползла, хвостом метет, в глазки заглядывает… про «лексус», конечно, не призналась, но это она правильно сделала, она же меня знает. Попить дайте.
Последние слова он произнес без паузы и не меняя интонацию, поэтому я не сразу поняла, чего он хочет, и очнулась только тогда, когда Гошка толкнул меня в бок — я загораживала холодильник.
— Ах да! — Я вскочила и открыла дверцу. — Вам минеральную воду, простую, с газом или без?
— Все равно, только похолоднее, — небрежно отмахнулся он и продолжил: — Главное, так мы хорошо с Надькой поговорили, она такая была… прям как семь лет назад, когда мы только познакомились! И мы душевно так все обсудили, она обещала, что и развод даст без проблем, и гадить больше не будет! И я, дурак, ей поверил, еще думал: шубу ей купить или в круиз отправить! А Надька, дрянь такая, не успел я отвернуться, карточку увела!
Солодцев принял из моих рук стакан с ледяной минералкой и повторил, глядя на меня с упреком:
— Гадина она. И никакого хорошего отношения не понимает. Ничего. — В три больших глотка он выпил воду, вернул мне стакан и вытер губы ладонью. — Ничего, как только я до нее доберусь, я ей покажу хорошее отношение! Она у меня голой в Африку поскачет! Я ее…