Тот мужчина, что повыше, был в сшитом на заказ темно-сером костюме. Его красный галстук был завязан виндзорским[10] узлом, часы были золотые, а ухоженные ботинки из отборной кожи сверкали. Это мог быть только адвокат.
На стене висел большой портрет Глории Санчес. Она была в красном платье, с бриллиантовым колье на шее. Глаза смело смотрели прямо на художника. Портрет буквально излучал уверенность в себе и полное удовлетворение бременем роскоши.
Мужчина, что пониже ростом, шагнул навстречу Мазуру:
– Здравствуйте, детектив!
– Здравствуйте, мистер Санчес, – ответил тот.
– Хочу представить вам своего адвоката Роджера Беннета. Я позвонил ему несколько часов назад.
Мазур ничего не сказал, однако Кейт понимала, что ему не нравится появление адвоката – лишнего слоя, отделяющего его от расследования.
– Это доктор Кейт Хейден, – сказал Мазур. – Она из ФБР.
– Из ФБР? – переспросил Беннет. – Значит, то, что я слышал, правда…
– А что вы слышали? – спросил Мазур.
– То, что миссис Санчес могла стать жертвой серийного убийцы, – ответил адвокат.
Ахнув, Мартин Санчес покачал головой.
– Когда Беннет сказал мне это, я решил, что он преувеличивает.
– Понимаю, Мартин, вам больно еще раз выслушивать это, – адвокат пожал плечами, – но дело Глории очень напоминает убийства, совершенные Самаритянином.
– Подозреваемый находится в тюрьме, – решительно произнесла Кейт.
– А может быть, и нет, – возразил Беннет.
– Мистер Беннет, я хотела бы задать вашему клиенту несколько обычных вопросов, – спокойно произнесла Кейт.
– Буду рад вам помочь, – сказал Санчес.
– Мистер Санчес, что вы можете рассказать про поездку вашей жены? – дождавшись, когда Беннет кивнет, начал Мазур. – Вы говорили, она отправилась в Ларедо, чтобы навестить свою мать.
Санчес посмотрел на адвоката и, когда тот кивнул, сказал:
– Да, она мне так сказала. Выехала она поздно, потому что заработалась допоздна в торговом зале. Я никогда не встречал таких трудолюбивых людей, как Глория.
– Ваша жена обыкновенно звонила в дом престарелых, предупреждая о своем приезде? – продолжал Мазур.
– Не обязательно. Иногда она предпочитала нагрянуть внезапно. Ей было очень важно, чтобы персонал не расслаблялся. Глория любила устраивать неожиданные инспекции.
– Где она останавливалась в Ларедо? – спросил детектив.
– У нее там квартира, – ответил Санчес. – Для нее было проще останавливаться в одном и том же месте. В прошлом году ей из-за матери пришлось пробыть в Ларедо несколько дней.
Достав из нагрудного кармана маленькую записную книжку, Мазур сделал в ней пометки.
– У вашей жены могли быть еще какие-либо причины отправиться в Ларедо, помимо того чтобы навестить свою мать? – спросила Кейт.
– Да, там у нас есть друзья, но главной причиной была мать. У нас был салон в Ларедо, но он закрылся несколько месяцев назад. Оказался нерентабельным.
– Как себя чувствовала ваша жена, когда вы видели ее в последний раз? – спросил Мазур.
– Хорошо. – Санчес нахмурился. – А почему вы спрашиваете?
– Врач, производивший вскрытие, предположил, что она не могла чувствовать себя хорошо.
– Почему? – удивился Санчес. – В воскресенье она выглядела нормально. – Он снова оглянулся на своего адвоката, но тот только пожал плечами.
Кейт нашла его реакцию любопытной. Похоже, вопрос действительно вызвал у него недоумение.
– Вы знали, что ваша жена больна?
Санчес покачал головой.
– В каком смысле больна?
– У нее был рак, – объяснил Мазур. – По словам патологоанатома, прогрессирующий.
Санчес покачал головой, кровь схлынула у него с лица.
– Нет. Глория сказала бы мне. Врач ошибся.
– У него нет никаких сомнений, – сказал Мазур. – Ваша жена была очень серьезно больна.
– Она не обращалась к врачам. Не принимала лекарства. Как она могла быть больна? – Санчес наморщил лоб, придавленный тяжестью этого открытия. – Глория уставала, но она так много работала…
Кейт мысленно отметила, что интонации и выражение его лица кажутся искренними.
– Врач считает, еще совсем немного – и ее состояние заметно ухудшилось бы.
– Я не верю! – В глазах у Санчеса блеснули слезы. – Какой именно рак?
– Матки, – сказал Мазур.
– Нет. – Санчес закашлял. – В прошлом месяце у Глории был грипп, а еще за пару месяцев до того – сильная простуда, но никак не рак! Она бы мне сказала.
– Но ничего вам не говорила? – уточнила Кейт. Почему женщина не поделилась такой страшной новостью со своим супругом?
Медленно покачав головой, Санчес перекрестился.
– Глория терпеть не могла любые ограничения. И рак не стал бы исключением.
Беннет утешающе положил руку ему на плечо.
– Мой клиент не может объяснять мотивы своей покойной супруги.
– У вас были проблемы в браке? – спросила Кейт.
Санчес посмотрел на нее так, словно его ударили.
– Почему вы это спрашиваете?
– На вашей руке по-прежнему нет обручального кольца, – сказал Мазур.
Санчес стиснул кулаки.
– После того как я нашел Глорию, я не думал о том, чтобы надеть его.
– У вас на пальцах ровный загар, – настаивала Кейт. – Если б вы носили кольцо хотя бы время от времени, осталась бы светлая полоска.
Определенно, Санчес не будет первым мужчиной, не желающим афишировать свой статус. У него была связь на стороне? Глория об этом знала? И именно поэтому не рассказала про рак?
Санчес напрягся, но ничего не ответил.
– У вашей жены было очень дорогое обручальное кольцо, – напомнила Кейт.
– Кольцо с желтым бриллиантом в пять каратов. Она любила смотреть, как в нем преломляется свет. Я подарил его ей три года назад на двадцатую годовщину нашей свадьбы. Оно было очень дорогое.
– Меня тревожит то, что убийца не забрал ни кольцо, ни бумажник, – сказал Мазур. – Так что ограбление не было мотивом.
– Это определенно подкрепляет версию о серийном убийце, – заерзал Беннет. – И тут у меня возникает вопрос: почему судья подписал ордер на изучение финансовых документов?
– Отрабатываем все аспекты, – сказал Мазур.
– Я не убивал свою жену, – медленно, отчетливо произнес Санчес.
– Как обстоит финансовая сторона вашего бизнеса? – спросила Кейт. – Вы сказали, вам пришлось закрыть салон в Ларедо.
– Экономическая ситуация в прошлом году была отнюдь не благосклонна к нашему делу. – Санчес вскинул подбородок.
– На месте преступления вы говорили мне другое, – напомнил Мазур.
– Для Глории внешнее впечатление играло большую роль. Ей бы не хотелось, чтобы вы узнали правду.
– И, возможно, по этой же причине она не хотела говорить вам о своей болезни?
Санчес пробормотал себе под нос молитву.
– Возможно.
– Почему вы закрыли салон в Ларедо? – спросил Мазур.
– В конце весны Глория произвела подсчеты и сказала, что нам, вероятно, придется сократить персонал. Если честно, я был этому рад. В душе я человек простой. Мне нравится работать руками. Это у Глории были большие мечты… – Он покачал головой, и в глазах у него блеснули яркие слезы. – Почему она не сказала мне о своей болезни?
– Не знаю, – сказала Кейт.
– Господи, это уже слишком! – Уронив лицо в руки, Санчес всхлипнул.
– Вчера вы говорили мне, что ваша жена позвонила вам с шоссе и сказала, что у нее проблемы с машиной, – сказал Мазур.
– Совершенно верно. А почему вы спрашиваете?
Кейт сразу же поняла, куда клонит Мазур. На видеозаписи, сделанной убийцей, Глория ни словом не упомянула о звонке мужу. Разве перепуганная женщина не сказала бы такое незнакомому мужчине, даже если б это была неправда?
– С моего клиента на сегодня достаточно, – решительно вмешался Беннет. – Я не собираюсь стоять и смотреть, как вы пытаетесь выудить какой-либо компромат!
– Насколько я понимаю, у вас есть дочь, – не обращая на него внимания, сказала Кейт.
– Формально Глория для Изабеллы мачеха. Но они были очень близки. – Когда Санчес заговорил о ребенке, его голос стал резче.
– Сколько ей? – спросила Кейт.
– Двадцать два.
– Она живет здесь?
– Учится на юридическом в Джорджтаунском университете. – Санчес закрыл глаза. – Домой наведывается время от времени.
– Где она сейчас? – спросила Кейт.
– Едет домой. Я позвонил ей сегодня утром. Вылет задержали.
– Я хотела бы поговорить с ней, когда она приедет, – сказала Кейт.
– Зачем? – с вызовом спросил Санчес. – Изабеллы не было здесь, когда Глорию убили! Она возвращается домой, чтобы оплакивать свою мачеху и поддерживать меня.
– У меня к ней будут вопросы исключительно общего плана, – заверила его Хейден. – И я сделаю все возможное, чтобы не травмировать ее.
Санчес собрался было что-то сказать, но адвокат накрыл его руку своей, останавливая его.
– Я хочу присутствовать при вашей беседе с мисс Санчес.
– Ее зовут Изабелла? – спросила Кейт.
– Да.
– И ее матерью была ваша первая жена, погибшая в автокатастрофе? – продолжала профайлер.
– Гибель Селены стала сокрушительным ударом. – Санчес стиснул челюсти, что было верным признаком агрессии. – И я не вижу, какое отношение имеет ее смерть к тому, что произошло сейчас.
– По-моему, вопросов достаточно, – вмешался Беннет.
Санчес положил руку на руку адвоката.
– Смерть Глории сломила меня, – сказал он. – Но, детектив Мазур, я не позволю вам травмировать мою дочь!
Пропустив его слова мимо ушей, Тео повернулся к Кейт и любезным тоном спросил:
– У вас больше нет вопросов? Я задержусь на столько, на сколько вам будет нужно.
– Пока что у меня нет вопросов к мистеру Санчесу, – ответила Хейден. – Но я очень хочу поговорить с Изабеллой. Приеду, когда она вернется домой.
Мазур кивнул.
– Мы с вами еще увидимся.
Глава 7
Первое убийство – это прилив адреналина, страх, тревога и возбуждение – и все разом.