– И вы отказались от всего этого ради города, который до сих пор остается для вас чужим…
Тео подошел к «Феррари».
– Вам никогда не хотелось прокатиться на такой?
Кейт не стала мешать ему переменить тему.
– Нет. И раз уж мы стали играть в догадки, я думаю, что ваша личная машина американского производства. Темная. Она всегда начищена до блеска, но если заглянуть под днище, можно увидеть ржавчину от чикагских зим. Также предположу, что у вас нет ни радио, ни наклеек на бампере.
Он улыбнулся, напомнив ей ребенка, застигнутого врасплох с банкой варенья.
– Продолжайте.
– Костюму вашему больше лет, чем машине, но он классический, в хорошем состоянии. Галстук вы завязываете виндзорским узлом, поскольку любите выглядеть профессионально. Служебная машина у вас также не последней модели, но, опять же, она чистая, а все папки с делами у вас строго упорядочены.
– Я в самом низу иерархической пирамиды.
– Согласна, но машина вас не волнует. Готова поспорить, вы любите смотреть американский футбол. Вы не променяли бы Чикаго на Сан-Антонио, если б семья не имела для вас большое значение. Также готова поспорить, что инициатором развода были не вы.
– Почему вы так решили?
– Несколько раз вы машинально потрогали безымянный палец, словно рассчитывая найти там обручальное кольцо.
– Отличная работа! – Мазур рассмеялся. – Можно было бы и дальше продолжать эту игру, но я боюсь того, что вы скажете. Наверное, в любой компании вы в центре внимания. – Прежде чем Кейт успела возразить, он поднял палец и улыбнулся. – Но, полагаю, компании вы не любите. Предпочитая проводить время одна, читая в обществе трех взятых напрокат кошек.
Кейт не смогла сдержать улыбку.
– Я слушаю аудиокниги, когда бегаю или занимаюсь пешим туризмом. Мне не нравится находиться дома.
– Почему?
– Хочу наслаждаться солнечным светом.
Он перестал улыбаться.
– Потому что вы слишком много времени проводите в темноте, охотясь на чудовищ?
– Они существуют, и они страшные.
– Знаю.
Подойдя к двери в офис, Тео отступил в сторону, пропуская Кейт вперед. Его взгляд задержался на ней, и она почувствовала, что он не оценивает ее, а просто ею восхищается. Ей стало приятно оттого, что Мазур обратил на нее внимание. Он привлекательный. Сильный. Умный… Кейт напряглась от желания.
В офисе звучала негромкая музыка. Навстречу шагнул молодой мужчина в дорогом темно-сером костюме. Он улыбался, однако в улыбке его не было тепла, прибереженного для тех, кто, судя по внешнему облику, мог бы потенциально купить одну из представленных в выставочном зале машин.
– Я не услышал, как вы вошли, – сказал мужчина. – Сегодня у нас все мысли заняты другим.
Мазур достал значок и представился.
– Мы хотели бы видеть Лину Нельсон.
– Она разговаривает по телефону.
– Передайте ей, что мы хотим поговорить об убийстве ее шефа. Срочно.
Поколебавшись, мужчина направился к кабинету со стеклянными стенами, закрытыми вертикальными жалюзи.
– Им не позавидуешь: они гадают, не погонят ли их вон, – заметила Кейт.
– Если то, что вы рассказали про их финансы, правда, они и так должны трястись за свое место. Фирма – что карточный домик, вот-вот сложится.
Услышав стук каблуков, оба обернулись и увидели высокую темноволосую женщину, судя по виду, латиноамериканку. Она была в красном костюме, сшитом на заказ, подчеркивающем ее пышные формы, и в черных лакированных туфлях на высоком каблуке.
– Я Лина Нельсон, – сказала женщина, протягивая Мазуру руку с ухоженными ногтями.
– Детектив Мазур.
– Агент Хейден.
Оба предъявили свои значки. Лина Нельсон изучила их, после чего сказала:
– Пожалуйста, пройдемте ко мне в кабинет.
Источая аромат дорогих духов, она провела гостей в помещение с табличкой «Глория Санчес» на двери. Указав им сесть за маленький круглый столик, устроилась напротив.
– Как вы понимаете, все мы в шоке. Я узнала эту страшную новость вчера вечером, когда позвонил мистер Санчес. Правда дошла до меня только сегодня утром, когда я пришла сюда, а ее не было. Она всегда приходила на работу раньше меня.
– Вы сейчас работаете в кабинете миссис Санчес? – спросила Кейт.
– Я попробовала остаться на своем месте, но все утро бегала туда-сюда по коридору, проверяя документацию. Наконец час назад я сдалась и перебралась сюда. Нас замучили звонками клиенты и даже пресса.
– Пресса? – спросила Кейт.
Лина Нельсон бросила взгляд на красный листок с напоминанием.
– Мистер Норт. Я с ним еще не говорила. – Она покачала головой. – Это такая трагедия! И все произошло так не вовремя…
Норт. Мазур сразу же сообразил, что к чему.
– А почему время сейчас неподходящее? – спросила Кейт.
– Ну на самом деле убийство никогда не вовремя. Глория была душой и сердцем нашего дела. Но она буквально на днях договорилась с банком о кредите и завтра должна была подписать бумаги. Однако теперь бумаги не подпишут, и Мартин будет решать, как быть.
– А что, салон нуждался в кредите? – спросил Мазур.
Они работали вместе всего полтора дня, но Кейт уже успела познакомиться с его стилем ведения допросов. Тео мастерски изображал из себя хорошего приятеля, которому можно выложить самое сокровенное. Однако под внешним беззаботным добродушием скрывался точный расчет. Сама Кейт могла подстраивать свой стиль в зависимости от обстановки, однако беззаботность давалась ей с трудом. У Мазура же этого было хоть отбавляй.
– На самом деле это скорее просто нехватка наличности, – сказала Лина. – Накладные расходы на работу салонов достаточно существенные. У нас стабильный поток хороших клиентов, однако между покупкой и оплатой обычно проходит какое-то время. Иногда нагрузка становится слишком большой, и когда появляется необходимость в свободных деньгах, мы обращаемся за помощью в банк. Глория неизменно следила за тем, чтобы кредиты выплачивались в течение года. Она брала в долг, но не любила это делать.
– Вы можете что-то сказать о прошлом Глории Санчес? – спросила Кейт.
– Она познакомилась с мистером Санчесом, когда ей было двадцать, а ему – тридцать пять. Вместе со своей первой женой он владел небольшой авторемонтной мастерской и комиссионным магазином. Жена занималась бухгалтерией. Но только когда мистер Санчес женился на Глории, его бизнес пошел в гору. Они прекрасно дополняли друг друга – оба усердно вкалывали, – она обвела рукой вокруг, – и многого добились.
– Каково было работать под началом Глории Санчес? – спросила Кейт.
– Сама она работала очень много и требовала того же от других. Всегда приходила первой и уходила последней. Но она была справедливой и щедро вознаграждала трудолюбивых и преданных. Преданность очень много для нее значила.
– Ну а те, кто не справлялся с ее требованиями? – спросил Мазур.
– Глория их увольняла. Ничего личного, просто она требовала от каждого сотрудника полной отдачи. Если кто-то не выдавал результат, Глория с ним расставалась.
– А как обстояло с теми, кто нелояльно относился к руководству? – спросила Кейт.
– Глория делала все возможное, чтобы их уничтожить. – Лина покачала головой. – Я вовсе не хочу говорить о мертвых плохо. Когда Глория дала мне шанс, мне было двадцать шесть, я жила вдвоем с матерью. Отправляясь на собеседование, я, как мне тогда казалось, оделась подобающим образом, но сейчас, оглядываясь назад, я сгораю со стыда. Я понятия не имела, как себя вести. Однако Глория, наверное, что-то разглядела во мне и взяла на работу на склад. Я выросла до руководителя отделением.
– Давно вы здесь работаете? – спросил Мазур.
– Четырнадцать лет.
– В последнее время среди уволенных были те, кто остался этим недоволен? – спросила Кейт.
– Увольнение никому не нравится. – Лина потрогала золотое кольцо в ухе. – Глория платила много, но взамен требовала преданности и усердия.
На полке за большим письменным столом со стеклянной столешницей стояли десятки фотографий в серебряных рамках. На большинстве фигурировала Глория вместе с видными политиками, в том числе с губернатором штата и сенатором, а также с известными кинозвездами. На одной она была вместе со своей десятилетней падчерицей, мужем и терьером, сидящим у девочки на коленях. Судя по возрасту Изабеллы, фотографию сделали восемь или девять лет назад.
– Какая симпатичная собака! – сказала Кейт. Когда она заводила речь о животных, люди по большей части забывали про осторожность.
– Мартин любил эту собаку. Ее звали Лулу.
– Я так понимаю, Лулу уже давно нет в живых, – сказала Кейт.
– Она околела вскоре после того, как была сделана эта фотография. Я к тому времени работала здесь уже лет пять.
– От старости? – поинтересовалась Кейт.
– Ее сбила машина. Водитель просто оставил труп на дороге, а Мартин обнаружил его, когда вернулся домой.
– Удалось выяснить, кто задавил Лулу?
– Нет.
– Ужасно! – пробормотала Кейт.
– Мартин очень переживал.
– Кто-либо из тех, кого уволила Глория, злился на нее? – повторила свой вопрос Кейт, подозревая, что Лина Нельсон по возможности постарается уклониться от ответа на него.
– Конечно, были такие. Мужчины. Оскорбленное чувство собственного достоинства. Все говорят, что готовы работать под началом женщины, однако на самом деле далеко не все могут.
– Кого именно вы имеете в виду?
– Рика Драйера, – сказала Лина. – Его выставили года два назад. Несколько раз заявлялся сюда, требуя, чтобы его взяли обратно. В последний раз угрожал судебным иском.
– И чем это закончилось? – спросил Мазур.
– Он перестал приходить. Какими бы ни были причины, Драйер угомонился и отступил.
– Кто еще не любил Глорию Санчес? – спросила Кейт.
– Мне в голову приходит только еще один человек: Дин Ларсон. Он также ушел примерно два года назад. Опять же человек хорошо разбирался в машинах, но не умел их продавать. Они с Глорией очень жарко поругались, после чего Ларсон развернулся и ушел.