Отец упал на колени, смотрит на нее, у него в глазах шок, гнев, страх. Он беззвучно шевелит губами: «Беги!» Дуло пистолета направляется в сторону Кейт. Ее жизнь замирает. Уильям стреляет…
Первая пуля попала ей в бедро, пройдя насквозь через мягкие ткани. От удара Кейт упала на колени. Следующий прогремевший сразу же выстрел отправил пулю ей в лицо. Она опрокинулась навзничь на землю. Уильям так и не сказал ни одного слова.
Впоследствии Кейт узнала, что раны в лицо могут сильно кровоточить и нередко выглядят страшнее, чем в действительности. Наверное, потерявшая сознание, залитая кровью, она показалась Уильяму мертвой.
Следующее ее воспоминание – вой сирен и Уильям, проклинающий ее: «Зачем ты вынудила меня это сделать?»
…Резкий сигнал клаксона вернул Кейт к действительности. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что многие удивленно смотрят на нее. Опустив голову, агент развернулась и побежала обратно к гостинице. Когда она добежала туда, волосы и футболка были мокрыми от пота.
Хейден вошла в вестибюль. Внезапно ей остро захотелось принять горячий душ и смыть с себя пот и воспоминания. Она нажала кнопку вызова лифта, и вдруг ее окликнули сзади:
– Кейт!
При звуках знакомого голоса Кейт напряглась. Облачившись в эмоциональные доспехи, она обернулась и увидела приближающегося брата Митчелла. Они не виделись уже лет пять. Митчелл оставался таким же высоким и подтянутым, однако после смерти жены он выглядел каким-то уставшим. В его черные волосы вплелись серебристые нити. В свете люминесцентных ламп сверкнула приколотая к груди звезда техасских рейнджеров, в руке он держал фетровую шляпу.
Кейт потерла затылок.
– Здравствуй, Митчелл. Всё в порядке?
– У мамы всё хорошо.
– Как ты меня нашел?
– Увидев тебя в новостях, я рассудил, что ты остановилась недалеко от управления полиции. Заглянул туда и представился.
Кейт ощутила раздражение.
– И тебе выложили всё на блюдечке?
– Как-никак, я рейнджер. И у меня много знакомых в полиции.
И все-таки ей было не по себе.
– Ты прав.
– Мама также видела тебя в новостях. Она знает, что ты в городе.
Кейт ощутила укол вины.
– Я ей позвоню.
Митчелл провел рукой по кожаной ленте с серебряными заклепками своей шляпы.
– Почему ты к ней не заглянула?
Визиты в родительский дом, где по-прежнему жила мать, будоражили неприятные воспоминания. Когда у Кейт бывало свободное время, она приглашала мать навестить ее там, где она останавливалась. Та всегда соглашалась и никогда не требовала от Кейт приехать к ней домой.
– Я сказала, что позвоню ей, и я позвоню. – Пусть ее брат и обучен ведению допросов, но она мастерски владеет искусством уходить от ответов.
Митчелл уставился себе под ноги, затем снова поднял взгляд.
– Почему ты остановилась в гостинице, а не дома у мамы?
– Ничего хорошего из этого не получилось бы.
– Почему? – Митчелл шагнул к сестре, грозно возвышаясь над ней. Однако Кейт играла с ним в эту игру с раннего детства.
Не двинувшись с места, она покачала головой, ощутив прилив старой горечи.
– Мне неинтересно воскрешать прошлое.
Митчелл провел пальцем по краю шляпы. Какое-то время он молчал.
– Я точно не помню, что говорил после смерти отца, но знаю, что это была грязь. И мне следовало уже давно попросить у тебя прощения. Смерть Сьерры заставила меня на многое взглянуть по-другому.
– Ты говорил, что я сама нажала на спусковой крючок. – Кейт вскинула подбородок.
Сдвинув брови, Митчелл тяжело вздохнул:
– Я был молод. Зол. Мне было больно. Я не хотел…
– Разумеется, хотел, иначе зачем говорил? – В горле у нее застряли непролитые слезы.
– Я только хочу сказать, Кейт, что сожалею о случившемся.
У нее перед глазами по-прежнему отчетливо стоял их последний разговор перед ее отъездом в университет: ненависть в глазах брата, ярость, обволакивающая каждое его слово.
– Я позвоню маме. Все остальное не нужно.
– Нужно, Кейт. – Митчелл стиснул зубы.
– Почему? Почему по прошествии семнадцати лет это вдруг стало нужно?
Складки в уголках его глаз и рта стали резче. Ему было тридцать восемь лет, но выглядел он на десять лет старше.
– Я был не прав. И хочу, чтобы ты это знала.
Если Митчелл рассчитывал на то, что его извинение воссоздаст какие-то семейные узы, он ошибался. Кейт оценила его попытку, однако она не могла принять его прощение, поскольку сама не могла себя простить.
– Спасибо за твои слова. А теперь мне пора идти. Мне завтра рано вставать.
– Ты близка к тому, чтобы схватить этого Самаритянина?
Чувства оставались для них под запретом, однако почему-то тема убийства показалась безопасной.
– Мы ждем результаты баллистической экспертизы. Ответ я должна получить завтра или послезавтра.
– Мазур – хороший полицейский. В наших краях он недавно, но дело свое знает.
Странно, но хороший отзыв брата о Мазуре Кейт очень приятно было слышать.
– Отрадно это сознавать.
Митчелл достал из бумажника визитную карточку.
– Если я буду тебе нужен, позвони.
Кейт щелкнула пальцем по карточке. Ее раненые чувства подождут. Она понизила голос. Пусть брат и козел, но у него репутация хорошего полицейского.
– Жертва была знакома с Уильямом Болдри.
– Что? – Черные глаза впились ей в лицо.
– После освобождения из тюрьмы Уильям работал в автосалоне Санчесов. Мы со следователем Мазуром ездили к нему домой. Домработница сказала, что он в Нью-Йорке.
– Это не в его духе… – Митчелл покачал головой.
– Да, ты прав. Поэтому мы заглянули к его брату и на ранчо рядом с Мединой. Уильяма нигде не оказалось.
– Господи, Кейт… И ты одна бегаешь ночью, а этот тип где-то рядом!
– Мне уже приходилось иметь дело с такими, как он. Но раз Уильям бродит где-то рядом, может быть, ты уговоришь маму уехать к тете Лидии?
Митчелл стиснул шляпу с такой силой, что смял поношенные поля.
– Мама не уедет из города до тех пор, пока не увидится с тобой.
– Поговори с ней. Убеди ее уехать.
– Поговори с ней сама.
– Я веду расследование.
– Попробую поговорить, но ты все же повидай ее, – сказал Митчелл, уже мягче. – Мама тебя любит.
Его слова укололи больнее любого оскорбления.
– Я поговорю с мамой.
– Чем я могу тебе помочь?
– У меня даже нет никаких доказательств того, что это был Уильям, – сказала Кейт. – Глорию Санчес мог убить и кто-то другой.
– Ты умная и разберешься, в чем дело. Папа говорил, у тебя дар. Если существует какой-то алгоритм, ты его обязательно увидишь.
Усталость усилила сомнения. Недостаточно одного предчувствия, чтобы подозревать Уильяма. Нужны конкретные факты.
– Просто присматривай за мамой. Позвоню ей завтра.
Казалось, Митчелл хотел что-то добавить, однако в конце концов только тряхнул головой.
– Обязательно позвони, если тебе что-либо понадобится.
– Обещаю.
– И я искренне сожалею о том, как себя вел. Знаю, что временами со мной бывает тяжело. Но мы с тобой родные люди.
Кейт понимала, как трудно ее брату было сделать подобное признание.
– Я могу записать «временами со мной бывает тяжело» на пленку? Из этой фразы получится хороший сигнал для телефона.
Митчелл несколько расслабился, однако о том, чтобы кто-то из двоих улыбнулся, пока что не было и речи.
– Для этого нужно выпить несколько банок пива.
– Буду иметь в виду, – сказала Кейт.
– Береги себя, Кейти.
– И ты тоже, Митчелл.
Рэймонд Дрекслер никак не ожидал, что его жизнь так стремительно превратится в полное дерьмо. Он по-прежнему не мог свыкнуться с тем, что из-за долбаных полицейских и Кейт Хейден потерял свою милую Сару. Никто его не понимал.
Въехав в Нью-Мексико, убийца завернул на стоянку для дальнобойщиков. Пряча лицо, купил бритву и ножницы, зашел в туалет, где принял душ, обрился наголо и сбрил бороду. Одевшись, натянул на голову поношенную бейсболку, которую выудил из корзины с забытыми вещами. Мимо проходили другие водители, но на него они не обращали внимания. Не он первый изменял свою внешность в таком месте.
Бросив бритву и крем для бритья в сумку, Дрекслер вернулся к своей машине. Смотрясь в зеркало заднего обозрения, провел ладонью по гладкой макушке. К новой внешности нужно еще будет привыкнуть. И он сомневался, что без бороды собственное лицо когда-нибудь ему понравится. Твою мать, чувствуешь себя голым…
Истощенный, Дрекслер еще час ехал на юг, пока усталость наконец не вынудила его остановиться. Поставив машину на пустынной стоянке у съезда с шоссе, он закрыл глаза, чтобы немного вздремнуть.
Проснувшись, взглянул на часы и обнаружил, что проспал десять часов.
– Твою-ю‑ю ма-а‑ать!
Какое-то раздирающее внутренности мгновение ему казалось, что его заметили и вызвали полицию. Выбравшись из машины, он быстро справил нужду и поехал дальше.
Впереди показался дорожный знак: «Добро пожаловать в Техас! Ведите себя на дороге дружелюбно, как это принято у нас в штате!» Когда его машина пересекла границу штата, Дрекслер наконец расслабился и, откинувшись назад, опустил стекло. Теплый воздух доставил ему наслаждение. Он устал от снега и мерзлой земли. Ласковое тепло Техаса манило его. Он еще никогда никого не закапывал в пустыне.
Взяв пакет с недоеденными пончиками, обсыпанными белой пудрой, Дрекслер отправил в рот один целиком. Пончик успел зачерстветь, однако глоток кофе помог проглотить его. Сочетание сахара и кофеина попало в цель, придав ему необходимые силы.
Включив радио, Дрекслер надавил на педаль газа.
Еще восемь часов в пути – и он окажется в Сан-Антонио.
Глава 15
Знание – это сила. Всегда имеет смысл быть хорошим, но только до тех пор, пока это выгодно.
Сан-Антонио, штат Техас Вторник, 28 ноября, 22:05