– Им доводилось оставаться наедине? – спросила Кейт.
– Разумеется. В коридоре всегда дежурил охранник, но бывали моменты, когда они оказывались вдвоем. Я знаю, что Уильяму нравилось беседовать с Ричардсоном. Он был очень умный.
– Мистер Смит, – сказал Мазур, его улыбка была естественной, дружеской, словно они с директором тюрьмы давно хорошо знали друг друга. – Мы здесь не для того, чтобы судить вас задним числом. Нам прекрасно известно, что у вас на корабле полный порядок.
– Ричардсон никогда ничего не передавал Уильяму? – спросила Кейт.
– Это строжайше запрещено. – Нахмурившись, Смит покачал головой.
– Как долго Ричардсон посещал вашу тюрьму?
– Около года. Заключенные отзывались о нем очень высоко. Его лекции были эффективны. – Директор тюрьмы снова покачал головой. – С этим есть какие-то проблемы? Вы хотите сказать, я что-то упустил?
– Нет, – поспешно заверил его Мазур. – Мы просто собираем информацию, сэр. Пытаемся связать воедино разрозненные факты.
Смит несколько расслабился, однако выражение его лица оставалось настороженным.
– Как я уже говорил, Уильям был образцовым заключенным. Каждую неделю брал в библиотеке новые книги, и, насколько я могу судить, прочитал все, что у нас имелось. Его можно считать образцом успеха нашей работы.
Кейт показалось, что ее скребут ногтями по коже. Она явственно представила себе, как дернулось от попадания пули тело ее отца.
– Уильяма навещали в заключении?
– Вначале появлялся брат, но за последние лет десять он не был здесь ни разу. Однако сестра продолжала приезжать по несколько раз в год.
– Сестра? – встрепенулась Кейт. – У Уильяма нет сестры.
– Ну, точнее, сводная сестра. Говорила, что у них общий отец.
– Как ее зовут?
Подойдя к столу, директор Смит взял дело Уильяма Болдри.
– Глория. Глория Эрнандес.
Глория Эрнандес, теперь Глория Санчес. Дочь Нины, она выросла в доме Болдри. В детстве они с Уильямом были близки. Действительно ли они сводные брат и сестра или это лишь сочиненная ими легенда?
Достав телефон, Мазур отыскал фотографию Глории.
– Это она?
Смит склонился к экрану.
– Да, думаю, она. Хотя она никогда так не красилась и не носила столько украшений. Всегда была скромно одета.
– Как часто Глория навещала брата? – спросила Кейт.
Директор тюрьмы полистал дело.
– Два-три раза в год с тех самых пор, как Уильям начал отбывать заключение. – Он прищурился, читая последнюю запись. – Пять раз за последний год.
– Вы с ней разговаривали? – спросил Мазур.
– Разумеется. У меня правило знакомиться со всеми постоянными посетителями. Всегда была очень любезна. Они с Уильямом любили играть в шахматы.
– В шахматы? – спросила Кейт.
– Глория играла очень хорошо. Я как-то раз наблюдал за одной партией. Она играла как Уильям, если не лучше.
Кейт и Мазур поговорили с директором тюрьмы еще минут десять, после чего поблагодарили его и расстались. Когда они вышли на улицу, теплый воздух отчасти рассеял холод, пропитавший насквозь кости Хейден. Они молча направились к машине Мазура. Только сев во внедорожник, Кейт с облегчением перевела дыхание.
– Уильям и Ричардсон были связаны между собой. И Глория регулярно навещала Уильяма. – Она запросто могла получать инструкции от Уильяма, дополнительно связываясь с Ричардсоном.
– Глория действительно его сводная сестра?
– Моя мать говорила, что когда у Глории в старших классах школы возникли какие-то неприятности, отец Уильяма поговорил с моим отцом, и все обвинения были сняты. Именно так поступил бы ради своей дочери родной отец.
– Именно так отец и поступает ради своей дочери.
– Уильям никогда ничего мне не говорил, но я знаю, что в его семье Нину очень любили.
Достав телефон, Мазур набрал текстовое сообщение.
– Попрошу Палмер проверить свидетельство о рождении Глории Санчес.
– Сомневаюсь, что отцом указан Болдри-старший, но проверить стоит.
– Вы полагаете, Ричардсон изучал дело Прорицателя?
– Подобное дело непременно должно было его привлечь.
– Значит, Уильям мог узнать обстоятельства преступления от него.
– Вполне возможно. – У Кейт зазвонил телефон. Взглянув на экран, она увидела, что номер не определился. – Агент Хейден слушает.
– Похоже, ты навестила мое бывшее логово…
При звуках голоса Уильяма у нее по спине пробежала холодная дрожь. Повернувшись к Мазуру, она беззвучно произнесла имя Болдри.
– Навестила. Директор тюрьмы рассказал много чего любопытного. Ты установил на нашей машине «маячок»?
Подняв телефон, Мазур изобразил губами: «Отслеживаю». Выйдя из машины, он сразу же позвонил в компанию сотовой связи и попросил установить местонахождение телефона, с которого в настоящий момент звонили Кейт, после чего обошел машину и заглянул под нее в поисках маячка.
– Я в технике ничего не смыслю. Хотелось бы поговорить с тобой об этом, но у нас нет времени. У меня всего тридцать секунд. Я так понимаю, детектив Мазур уже пытается отследить мой звонок.
Ложь только разозлит Уильяма, а ее саму выставит глупой. В настоящий момент лучшая тактика заключилась в том, чтобы убедить его, будто он может ей что-то доказать.
– Ты же сам прекрасно понимаешь, как это делается.
– Почему ты так упорно стремишься меня найти, Кейти?
– Нам нужно о многом поговорить с тобой. Семнадцать лет – большой срок…
– Целая жизнь.
– Я так понимаю, вы с доктором Ричардсоном были хорошими друзьями.
– Ну я бы так не сказал. Я ему кое в чем помог. Очаровательный человек.
Его спокойный тон разбудил в ней гнев.
– Но ваши свидания позволили ему подробно рассказать тебе про тех женщин, которых он убил на трассе.
– Это бездоказательное предположение, тебе не кажется?
Кейт заколебалась, сожалея о том, что не сможет увидеть лицо Уильяма, когда произнесет свои следующие слова. Она быстро мысленно перебрала обстоятельства дела Самаритянина. Было установлено, что во всех пяти убийствах использовалось одно и то же оружие, которое так и не было обнаружено. Осознал ли Ричардсон свою ошибку, когда отправил сообщение в полицию с телефона своей секретарши? Попросил ли он Уильяма отправить Глорию забрать пистолет?
– По твоей просьбе Глория забрала пистолет Ричардсона и передала его тебе?
Короткая пауза.
– А ты не теряла время даром.
Прозвучавшее у него в голосе раздражение открыло Кейт, что она попала в точку.
– Она – твоя сводная сестра.
– Похоже, ты много чего узнала. – Он фыркнул.
Крепче стиснув телефон, Кейт закрыла глаза, сосредоточившись на том, чтобы сохранить голос ровным.
– Почему ты не хочешь встретиться со мной лицом к лицу, Уильям? Мы поговорили бы как взрослые люди. Я знаю, что подростки совершают ошибки, о которых сожалеют впоследствии.
– Совершают.
– В таком случае скажи, где ты находишься. Мы поговорим о твоей жизни, о Глории и докторе Ричардсоне. Я очень хочу увидеться с тобой.
– А я и так постоянно тебя вижу.
Словно ощутив электрический разряд, Кейт затравленно оглядела салон машины.
– Что это значит? – Она взглянула на часы. Неужели Уильям прямо сейчас видит ее, или же он просто блефует?
– Хочу лично поговорить с тобой.
– Мы и так говорим с тобой. Что ты хочешь узнать?
Во время ведения допросов Кейт предпочитала откровенность, однако она понимала, как рискованно раскрывать то, что ей известно.
– Зачем убивать Глорию Санчес, если она приходилась тебе сводной сестрой и все эти годы тебя поддерживала?
– Хороший вопрос.
– Ты возненавидел ее точно так же, как в свое время возненавидел меня?
Уильям помолчал.
– «Смеющиеся голубые глазки», – пропел он строчку из песни Элтона Джона. – Помнишь, как мы вместе распевали эту глупую песенку?
– Почему ты застрелил Глорию? – Кейт действовала по наитию, всеми силами стремясь заставить Уильяма совершить просчет.
В наступившей гнетущей тишине она взглянула на часы. «Или выдай мне что-нибудь, или просто заканчивай».
– Голубые глазки больше не смеются, Кейти. Ты пытаешься вывести меня из равновесия, как это было в школе. Я не плохой, как ты думаешь. Я хороший.
В трубке раздались гудки. Мазур покачал головой. В руке у него был датчик GPS.
– Обнаружил под задним бампером.
– Он отслеживал наши передвижения.
– Нужно проверить машину, которую вы взяли напрокат.
– Хорошо. Удалось засечь телефон?
– Нет. Квадрат поисков успели сузить до нескольких сот миль, но это мало что дает.
– Уильям уже где-то в другом месте.
– Считайте это партией в шахматы: вы отдаете ему легкие фигуры, сосредоточившись на том, чтобы одержать конечную победу.
– Я хочу еще раз переговорить с Мартином Санчесом и узнать, известно ли ему что-либо об этих визитах, затем снова взглянуть на дело об убийстве моего отца.
– С какой целью?
– В нем есть записки, которые писал мне Уильям. Мне хотелось бы их перечитать.
– Зачем?
– Он сейчас сказал кое-что.
Когда они с Мазуром приехали в автосалон Санчесов, нервы Кейт были на взводе. Мартина они застали в кабинете своей жены. Он сидел за столом, уставившись на кипу бумаг, значительно выросшую по сравнению с их предыдущим визитом.
Мартин встал.
– Детективы, я сказал вам все, что мог. Уходите.
– Мы здесь не для того, чтобы говорить о Ребекке, – сказал Мазур. – Но у меня есть кое-какие вопросы о жизни Глории, до того как она вышла замуж за вас. Что вам известно о ее семье?
Этот вопрос застал Мартина врасплох.
– Почти ничего. Она жила с матерью.
– Вы когда-либо бывали у них дома? – спросил Мазур.
– Нет. Глория говорила, что ее мать – прислуга и что ей стыдно. С ее матерью, я, разумеется, встречался, но не в том доме, где она работала.
– Вы помните фамилию тех, у кого работала Нина Эрнандес?
– Если честно, я навел кое-какие справки, поскольку Глория сильно скрытничала. Нина работала в семье Болдри. Это были хорошие, достойные люди.