Удивленно изогнув бровь, Кейт посмотрела на Неваду.
– И все-таки мне нужно услышать это от него самого. Подождите. – Она закончила разговор.
– Нет покоя грешникам? – Майкл скрестил руки на груди.
– Похоже, кто-то выдает себя за Самаритянина.
– Ричардсон за решеткой, так? Насколько я понимаю, под подписку его не выпустили?
– За решеткой. – Кейт набрала номер Джеррода Рамси.
Рамси возглавлял отдел профайлеров в учебном центре ФБР в Куантико. Каждый сотрудник отдела не только был хорошим психологом, но и обладал дополнительной специализацией. Невада прекрасно разбирался в оружии и баллистике. Доктор Дженовезе Сент-Джон был экспертом по подделкам произведений искусства, Джеймс Локхарт умел пилотировать всевозможные летательные аппараты, а сам Рамси защитил докторскую диссертацию по судебной медицине.
Кейт специализировалась в области криминалистической лингвистики. Она анализировала письма, записки с угрозами и требованиями выкупа и даже текстовые сообщения, отправленные по телефону. Исследовала выбор слов, форму букв, знаки препинания, описки и многое другое. Любой компонент написанного сообщения мог указать на подозреваемого.
– Адвокат Ричардсона, этот козел Уэстин, вцепится в новое убийство, словно собака в кость! – Невада выругался. Растянутое последнее слово выдало в нем уроженца Джорджии.
– Точно.
Рамси ответил после третьего гудка.
– Кейт, я говорю с разгневанным главврачом больницы. Он требовал от меня надрать твою задницу, когда я переключился, чтобы ответить тебе.
– Сара Флетчер опознала преступника. Ее похитил Рэймонд Дрекслер.
– Она уверена? Ты уверена?
– На все сто процентов.
Пару секунд длилась тишина.
– Это очень кстати.
– Вам звонил некий детектив Тео Мазур? – без тени раскаяния спросила Кейт.
– Звонил.
– Это вы дали ему мой телефон?
Вдалеке залаяла собака, зашумел ветер.
– Я проверил, что он тот, за кого себя выдает, а поскольку ты на звонки не отвечала, дал ему твой номер. Если б я только знал, что ты обманом проникла в больницу и создаешь новые проблемы, которые мне придется разгребать…
– Что насчет этого дела в Юте?
– Знаю, ты вложила в него много сил, но его сможет довести до конца Невада. Он найдет Дрекслера.
По логике вещей, для поимки одного преступника двух агентов не требовалось, и в данном случае лучше для этой работы подходил как раз Невада. Однако логика нисколько не смягчила первобытную жажду лично увидеть этого извращенца в наручниках.
– Стрелявший в Сан-Антонио – или подражатель, или сообщник.
– И до тех пор пока у нас не будет результатов баллистической экспертизы, нам остается только гадать, что из двух. В настоящий момент у нас есть улики, привязывающие Ричардсона к двум из пяти дел Самаритянина. Да, все пули, которыми были убиты жертвы Самаритянина – калибра девять миллиметров, с полым наконечником, – были выпущены из одного и того же пистолета, но любой мало-мальски грамотный адвокат оспорит то, что именно Ричардсон нажимал на спусковой крючок в трех остальных случаях. И убийство в Сан-Антонио добавит веса этому возражению.
– Знаю… – Кейт вздохнула.
– Сообщи, что ты там найдешь.
– Хорошо.
Завершив разговор, Хейден включила звонок телефона.
– Я отправляюсь на юг. Ты будешь держать меня в курсе насчет дела Дрекслера.
– Пришлю тебе его фото в наручниках.
Браслет с Чудо-женщиной больно сдавил запястье.
– Я полностью свободен в своих действиях?
– Тебе разрешено абсолютно все.
– Ну хорошо.
Ричардсон убил по крайней мере двух женщин, и из хода расследования наличие сообщника никак не следовало. Кейт засадила других агентов раскапывать его прошлое, однако эти работы еще не были завершены. Господи, неужели ублюдок обучил своим мерзостям кого-то еще?
– Ты ничего не имеешь против возвращения в Сан-Антонио? – спросил Невада.
Мало кому было известно про Сан-Антонио. Кейт рассказала об этом Рамси, понимая, что ее прошлое всплывет в ходе стандартной проверки. И выложила все начистоту ребятам, когда пять лет назад был сформирован отдел. Ей хотелось верить, что из ее собственных уст это прозвучит как нечто несущественное. И ребята отнеслись к этому именно так.
Означает ли это, что она не имеет ничего против возвращения в Сан-Антонио? Нет. Кейт не испытывала ни малейшего восторга.
– Рамси может направить другого агента, – предложил Майкл.
– Это мое дело.
– А что насчет…
– С тех пор прошло семнадцать лет, – отрезала Кейт. – Это осталось в прошлом.
Текстовым сообщением она попросила следователя Мазура переслать по телексу имеющуюся у него информацию в местное отделение ФБР.
– Готова поспорить на большие деньги: мне потребуется меньше сорока восьми часов, чтобы доказать, что этот Мазур ошибается.
– Я не ослышался? Убийца правда обратился к тебе через «паленый» телефон?
– В последнее время мое имя не раз упоминалось в новостях. Его мог прочитать любой, у кого в голове есть хоть одна извилина. Но я все равно должна проверить.
Невада не стал заморачиваться прощальными напутствиями вроде «будь осторожна» или «береги себя».
– Позвони, если что будет нужно.
– Мне нужно только фото пойманного Рэймонда Дрекслера. Живого или мертвого.
– Считай, дело сделано.
Сев во взятую напрокат машину, Кейт попетляла по центральной части Солт-Лейк-Сити, ухитрившись собрать все красные светофоры, прежде чем в конце концов оказалась на автостраде I‑80, свернув с которой, наконец доехала по Амелия-Эрхарт-драйв до ворот перед зданием ФБР.
Прибыв в Юту десять дней назад, Кейт постоянно находилась в разъездах и почти не заглядывала сюда, поэтому дежурный ее не узнал. Она предъявила ему свой значок.
– Мне должны были прислать сюда бумаги.
– Только что пришли. – Дежурный протянул ей стопку листов. – Я думал, вы в ближайшее время возвращаетесь домой… Отлично поработали на прошлой неделе!
– Может быть, вернусь домой к Рождеству.
Кейт не была в своей квартире в Вашингтоне уже почти шесть недель. В такие времена она гадала, зачем ей вообще нужно жилье неподалеку от Куантико. За те полтора года, что Хейден снимала эту крохотную квартиру, она ночевала там в общей сложности, дай бог, месяц. Погоня за грешниками не имела конца.
Обосновавшись в комнате для переговоров, Кейт скинула с плеч рюкзак и разыскала кофеварку. Через час ей позвонил Мазур.
– Я все еще изучаю материалы дела, – вместо приветствия сказала она.
– Когда вас ждать?
Кейт пропустила его вопрос мимо ушей.
– Не общайтесь с прессой и старайтесь по возможности не раскрывать подробности этого дела. Если нужно будет обратиться к средствам массовой информации, я скажу, что следует говорить.
– Я не собираюсь разговаривать с прессой. – И опять его голос прозвучал ровно, уверенно и твердо.
– Но у нее есть своя задача, так что и она может нам понадобиться. И еще: если позвонит адвокат по имени Марк Уэстин, знайте, что он представляет доктора Чарльза Ричардсона, задержанного в связи с одним из убийств, совершенных Самаритянином. Не разговаривайте с ним.
– Этот бал для меня не первый, доктор Хейден. – Никакой резкости в словах, но тон опять твердый.
Совершенно естественно отказываться от посторонней помощи в расследовании громкого дела. Многие следователи местной полиции видели в Кейт угрозу. Но, разумеется, это было не так, если они делали свое дело как надо.
– Я просто излагаю факты.
– Когда вы прибудете в Сан-Антонио? – повторил свой вопрос Мазур.
Кейт просмотрела расписание авиарейсов.
– Есть самолет, вылетающий из Солт-Лейк-Сити в пять утра, который доставит меня в Сан-Антонио в восемь часов по вашему времени.
– Встречу вас в аэропорту.
– Я знакома с Сан-Антонио. Могу взять машину напрокат.
– Если я вас встречу, это сбережет время нам обоим.
Нам. Обоим. Он уже использовал термины командной работы.
За пределами ее отдела в ФБР нет никаких «мы» и «оба». Однако сейчас незачем заострять на этом внимание. В данном случае можно и уступить.
– Понятно.
Перед ним стояли четыре телевизора, все настроенные на разные каналы. Скоро начнутся вечерние новости, и он ждал, что в них упомянут об этом преступлении. Последние три убийства, совершенные Самаритянином, возбудили беспокойство и истерию и широко освещались в прессе. Однако о его убийстве пока что не было сказано ни слова.
В ожидании выпусков новостей он снова прокрутил запись вчерашнего выстрела. Каждый раз при просмотре у него по всему телу разливалась восторженная дрожь. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он впервые выстрелил из пистолета и увидел смерть другого человека. Он опасался, что со временем наслаждение и возбуждение потускнеют, но когда Глория Санчес посмотрела на него с бесконечной радостью и облегчением, прежние чувства захватили его с новой силой. Прибыл спаситель. Эти ощущения не имели цены.
А когда он поднял пистолет и направил его Глории в грудь, ее улыбка исчезла. Встреча лицом к лицу со смертью произвела отрезвляющее действие, однако Глория не закричала, не заплакала. Ее выдержка разочаровала его, поскольку он надеялся на то, что в конце концов она сломается. Начнет просить. Умолять. Но ничего этого не произошло. Глория Санчес сохранила чувство собственного достоинства до самого конца.
И все-таки даже без слез ощущение того, что она всецело в его власти, оказалось возбуждающим.
После убийства он пребывал в эйфории. Вернувшись домой, разделся и сложил всю одежду в пакет. После чего принял душ, смыл с лица брызги крови, вытерся и переоделся во все чистое. Бросив полотенце в пакет к одежде, закопал его на своем участке.
Затем налил себе выпить. Убедившись в том, что алкоголь не снял напряжения, заказал через интернет шлюху: маленькую, светленькую и молодую, такую, какие ему нравились.