ВАШИНГТОН
122. Библиотека Конгресса
После яркого шумного аэропорта «Галеао» в Рио главный аэропорт США «Даллас» в Вашингтоне показался убогим. Две кабинки паспортного контроля с неулыбчивыми дядями, нудно проверявшими паспорта, долгое ожидание багажа и допотопная резиновая дверь при выходе.
Автобуса, который должен был отвезти нас к офису проката автомашин, мы ждали минут десять. Служащая бюро проката, молодая китаянка, предложила нам «кадиллак катера». Я напомнил, что мы заказывали «мерседес», но она объяснила, что европейских машин у них не бывает.
– Ничего, надо попробовать американский комфорт. А то все «мерседес»… – успокаивала меня Мальвина, садясь в американскую машину.
Мы выехали на автостраду и сразу уткнулись в будку для оплаты проезда: автострада оказалась платной. Естественно, тридцати центов у нас не оказалось, и надо было менять стодолларовую купюру. Клерк из будки, к которой мы подъехали, сказал, что он может поменять только двадцатидолларовые купюры, и попросил нас подождать, а сам, не торопясь, отправился в другую будку, где и обменял наши сто долларов на двадцатидолларовые бумажки. Потом вернулся и просунул нам четыре двадцатидолларовых бумажки, десятку, купюру в пять долларов, четыре доллара и мелочь.
Я подумал, что свои тридцать центов он уже забрал, и нажал на педаль. Оказалось, нет.
– Вы еще не оплатили проезд, сэр.
Я отсчитал из мелочи тридцать центов и протянул ему. Он взял, улыбнулся и посоветовал ехать осторожней. Потом открыл шлагбаум, и мы проскочили.
– Мы собрали очередь из машин десяти, но никто не гудел, – удивилась Мальвина. – В Бразилии был бы такой шум!
– Это не Бразилия, – авторитетно пояснил я. – Это Соединенные Штаты Америки. Здесь не торопятся.
Потом мы минут десять искали отель «Ритц-Карлтон». Мы выбрали его потому, что до него можно добраться из аэропорта, не заезжая в город. Мы были наслышаны о дорожном движении в Вашингтоне и ехать на машине в центр города не решались. Мы три раза объехали торговый центр, пока наконец не нашли стрелку, указывающую на въезд в отель.
Портье в гостинице выдал нам электронные ключи. Несмотря на пять звездочек и репутацию одного из самых роскошных отелей американской столицы, номер был вполне ординарный, правда, кровать настолько широкая, что на ней можно было разместить столик для пинг-понга.
– Итак, первое впечатление, – констатировала Мальвина, – надо делать всё медленно, обстоятельно.
Утром нас ожидал сюрприз. Наша почти новая «катера» не заводилась. Я отправился к портье. Он с невозмутимым видом позвонил в сервис «Кадиллака». Люди прибыли через пять минут.
Починили машину быстро. Оказалось, что электрическая система работает так, что, если перегорает одна лампочка, вырубается всё, и завести машину нельзя. Веселый механик вставил новую лампочку и уехал.
– В путь! – воскликнула Мальвина, и мы поехали.
Как добраться до Библиотеки Конгресса я знал: сначала до ближайшей станции метро.
За десять минут мы доехали до станции метро «Вена» и почти полчаса искали место для парковки. Сначала мы заехали на какой-то паркинг, откуда не было выезда. То есть выезд был, но с опущенным шлагбаумом, и чтобы он поднялся, нужен был пропуск, которого у нас, естественно, не было. Пришлось перескакивать через газон и помять пару кустов.
Спустя сорок минут мы подходили к массивному зданию Библиотеки Конгресса.
Мы вошли в зал и, не заполнив ни одной бумажки, что было расценено нами как проявление настоящей демократии, были допущены к центральной картотеке.
В большом центральном зале, на удивление, народа оказалось немного: не больше половины зала.
– С чего начнем? – спросила Мальвина.
– Будем искать одиннадцать фамилий.
– Одиннадцать?!
– Одиннадцать.
И я написал на листе:
Boiko, Bojko, Boico, Bojko, Boicho, Boiquo, Boyko, Boyco. Boycho, Boicau, Boycau.
– Беру первую, – сказала Мальвина.
– А я вторую.
И мы начали искать.
Никогда не думал, что на свете так много Бойко и что живут они в разных странах, и в Австралии и в столь экзотичных, как Таиланд. И не просто живут, а еще что-то пишут.
– Посмотри, – позвала меня Мальвина, – в Голландии какой-то Бойко написал работу, где есть химические термины.
Запросили реферат.
Ждали полчаса.
Можно было не знать фламандского, чтобы понять: к химии работа голландского Бойко никакого отношения не имеет.
Пообедав в огромном ресторане около Белого Дома, мы принялись за дальнейшие поиски.
Экзотические фамилии проскочили быстро. Бойко не было.
– Есть ли картотека на русском языке? – спросил я служащую.
– Вам нужно подняться на шестой этаж.
Бойко на русском языке поищем завтра.
А на утро повторилась та же история с «кадиллаком». Так же не завелся, так же быстро приехали механики и так же быстро починили.
Картотеку на кириллице мы нашли не сразу. Надо было подняться на восьмой этаж, пройти по коридору, а потом спуститься на два этажа.
Бойко на русском представлен был широко. Геолог. Популяризатор Толстого. И ни одного химика.
Вечером мы спустились в торговый центр «Галерея», один из лучших в американской столице. В маленьком и далеко не уютном кафе около шикарного «Сакс Фифт авеню» заказали по чашке экспрессо, кстати, неплохого.
– Что будем делать дальше? – спросила Мальвина.
– Давай посмотрим на Янаева. Чем черт не шутит. Может быть, твой Артур Никитич где-нибудь засветился.
На том и порешили.
Утром мы, естественно, ожидали очередной подлости со стороны машины, но на этот раз она завелась с полуоборота. Я в этом усмотрел хорошее предзнаменование.
И точно. Стоило мне открыть общую картотеку на Yanaiev, как мы сразу попали на M. Yanaiev и работы, явно связанные с химией.
– М. Янаев. Это что-то совсем новое. Может быть, это сын твоего Никитича или какой другой родственник.
Мы запросили рефераты.
Нас прежде всего интересовали инициалы. В первых трех работах была указана только первая буква и наконец находка:
Marat Nikitovich Yanaiev.
– Похоже, это брат моего шефа, – осторожно предположила Мальвина.
– Скорее всего. Папа у них был, судя по всему, революционер-романтик. Одного сына назвал Артур, а другого Марат.
Мальвина не поняла, пришлось объяснять, что Артур – герой романа Войнич «Овод», очень идейный революционер.
– Ты знала, что у Артура есть брат?
– Нет.
– Итак, мы теперь в курсе, что Марат Никитич Янаев – ученый, публикующий работы в иностранных журналах, может быть, даже директор института. Догадываемся, что его любимый племянник Бойко – ведущий специалист этого института, такое бывает. Твой шеф, который знал твоего отца и который к тебе хорошо относился, решил пристроить тебя в свою семейку. Они ждут большую сумму. Однако из-за ошибки с именем деньги не приходят, и тебя выдают за первого попавшегося. Но теперь мы знаем, что они поторопились и деньги все-таки дошли до Марата.
Мы просмотрели еще насколько рефератов. В связи с полным незнанием химии содержание работ понять мы не могли и отправились в гостиницу.
– Ты обратила внимание, – спросил я Мальвину за ужином, – большинство работ Янаева издано в Лондоне. И Бойко тоже работал в Лондоне. Интересно, над чем они работают. Уж не над тем ли, что так беспокоит моих бразильских друзей?!
– Похоже.
– Давай завтра еще раз просмотрим русскую картотеку.
На следующий день мы внимательно просмотрели русскую картотеку. Но там был только Геннадий Янаев.
После ужина мы сидели в холле гостиницы, пили кофе.
– Янаев может и не работать в Лондоне, – предположил я. – Он мог посылать работы в лондонские научные журналы откуда угодно.
– Но я знаю, что Бойко уезжал в Лондон.
– В Вашингтоне мы ничего больше не узнаем. Завтра погуляем по городу. Нельзя быть в Вашингтоне и не посмотреть на Белый дом. Согласна?
– Согласна.
– O que um encontro inesperado!
Я поднял глаза. Передо мной стояла синьора Исидора.
– O que um encontro inesperado! (Какая неожиданная встреча!) – повторила она.
123. Синьора Исидора
Обычный в таких случаях вопрос: «какими судьбами?». Мы приехали в Вашингтон, чтобы познакомиться с этим замечательным городом, а синьора Исидора по делам. В чем я и не сомневался.
Я пожаловался на «кадиллак», синьора Исидора – на дороговизну в отеле.
– Но это замечательный город, – восхищалась синьора Исидора. – Здесь есть всё. Даже бразильский ресторан.
Я выразил удивление, что было истолковано как интерес к ресторану.
– Я не скажу, что это совсем особенный ресторан. Но все-таки уголок Бразилии. Вы теперь бразильцы.
– Бразильцы, – дружно ответили мы.
– Уже привыкли к нашей кухне?
– Привыкли, – ответила Мальвина. – Хотя нашей она пока не стала.
– Я вас туда приглашаю. Завтра. Завтра вечером вы свободны?
Мы с удовольствием приняли приглашение. А про себя я отметил, что в Бразилии в ресторан она нас не приглашала ни разу.
– Ресторан называется «Тукано». Он находится в Винчестере.
– Далековато, – рассмеялся я. Я прекрасно понимал, что речь идет о каком-нибудь городе вблизи Вашингтона, которому дали имя его английского собрата, но сделал вид, что не догадался.
Синьора Исидора пояснила:
– Это маленький город, недалеко отсюда. Вы выедете из отеля на седьмую дорогу и поедете прямо, никуда не сворачивая, сколько миль, не знаю, но примерно час езды.
Она поискала в сумочке и вытащила бизнес-карточку ресторана.
– Ресторан «Тукано». Адрес: Винчестер, 12, South Braddock. Это самый центр города. Я вас буду ждать в семь. Вы отсюда можете выезжать в шесть, хотя… – она засмеялась. – Рекомендую положить еще полчаса на «кадиллак».
Мы мило поболтали еще минут пять и разошлись.
– Как это понимать? – спросила Мальвина по дороге в номер.
– А то, что мы провалились.
Глядя на погрустневшую Мальвину, я хотел ее успокоить, но она меня опередила:
– Рано или поздно это должно было произойти. И что теперь?
– Надо выяснить, что случилось. Почему срочно прилетела Исидора. Пока мы летали по Европам, они не реагировали. Что произошло за последние дни?
– Мы заинтересовались Янаевым.
– А это означает, что Янаев занимается чем-то очень серьезным. Таким серьезным, что мы теперь будем иметь дело с очень серьезными людьми.
Мы остановились около номера.
– Давай поговорим в коридоре, – предложила Мальвина.
– Нет. Мы пойдем в номер. И будем говорить о том, что удивлены появлением Исидоры и очень рады, что нам удастся пообедать в бразильском ресторане. И всё.
На следующий день мы погуляли по Вашингтону, удивились простоте зданий, где решаются мировые проблемы, пообедали в ресторане около Белого дома и вернулись в отель.
В полшестого мы сели в «кадиллак», который завелся в одного оборота.
Сначала я ехал, действительно не сворачивая. Но когда мы пересекли межштатную дорогу и въехали в Винчестер, сразу начались проблемы. Разобраться в улицах с односторонним движением было нелегко. Два раза я попадал на улицу, которая уводила меня далеко назад, свернуть оказалось нельзя. Потом как-то случайно попал на искомую Braddock. Мальвина начала выискивать номера домов, но я ее остановил:
– В Штатах есть занятная привычка не писать номера домов. Ищи ресторан.
Мы не заметили, как South Braddock (Южная Бреддок) перешла в North Braddock (Северная Бреддок). Недолго повертевшись по соседним улицам, снова выскочили на South Braddock.
– Смотри.
И Мальвина указала на скромную вывеску: «Tucano’s».
– Мы приехали на десять минут раньше, – посмотрела на часы Мальвина. – Придется подождать.
Ждать не пришлось. Войдя в ресторан, мы увидели Исидору. Рядом с ней сидел человек в синей куртке. Я сразу понял, кто он такой.
Мы поздоровались с синьорой.
– А это мой знакомый, – сказала она по-английски, показывая на человека в куртке. – Он американец и живет в Вашингтоне.
– Билл, – представился он.
124. Бразильский ресторан в Вашингтоне
– Вы первый раз в Винчестере? – спросил американец.
– Первый.
– Здесь, за углом, на Корк стрит есть небольшой ресторан. Там готовят самые лучшие в Штатах свиные ребрышки. Поверьте мне, самые лучшие.
– К сожалению, послезавтра мы должны улетать, – вступила в разговор Мальвина.
– У вас уже заказаны билеты? – поинтересовалась Исидора.
Я подтвердил.
Мальвина вертела меню.
– Мы находимся в маленьком уголке Бразилии, – сказал я, – и поэтому я и моя супруга просим синьору Исидору помочь нам в заказе.
– С удовольствием, – расплылась в улыбке синьора.
– Я к вам присоединяюсь, – сказал Билл, – тем более, что названия всех блюд по-португальски.
Еще до нашего прихода они заказали коктейль, который американцы называют «dry martini» и который никакого отношения к итальянскому «мартини» не имеет: кубики льда, джин, сухой вермут и одна оливка.
Официант спросил нас с Мальвиной, что мы будем пить. Я тоже хотел заказать для нас обоих «dry martini», но вспомнил про интересное положение моей половины:
– Один «dry martini», один «Эвиан».
– У вас чудное платье, – похвалила Мальвину Исидора, а я отметил, что раньше она никогда не обращала внимания на одежду моей супруги. – У вас чудные светлые волосы, и голубой цвет вам очень к лицу.
Официант принес мой «мартини» и воду для Мальвины. Билл поднял бокал и сказал по-русски:
– На здоровье.
Мы немного отпили. Билл продолжил уже по-английски:
– Пусть дамы поговорят о своих женских делах, могут по-английски, могут по-португальски, если хотят скрыть свои секреты. А мы, если не возражаете, будем говорить по-русски.
– Вы говорите по-русски! – удивился я.
– Только по вечерам и с мужчинами, – весело ответил он на вполне приличном русском языке.
Я и впрямь удивился. Я не думал, что мы попали в столь серьезную передрягу, что нас будет допрашивать агент, говорящий по-русски.
– Очевидно у вас такая тема разговора, в которую вы не хотите посвящать дам, – предположил я.
– Это правда. Меня очень заинтересовал ваш интерес к некоему господину Бойко.
– Потому что это мой знакомый, – ответила за меня Мальвина, доказав, что платья ее особенно не интересуют и что она готова принять участие в разговоре с Биллом.
– Ваш знакомый? – судя по всему, на самом деле удивился Билл.
– Да. Я с ним познакомилась, когда случайно была в Москве.
Мальвина, похоже, не отдавала себе отчет, с кем мы имеем дело. Наш собеседник наверняка прекрасно знал, кто мы такие и насколько случайно она могла оказаться в Москве. Я решил исправить положение:
– Когда моя супруга жила в Москве и была еще не замужем, ее хотели познакомить с этим господином, он тогда находился в Лондоне, но не успели. И она выбрала меня.
– И не ошиблась! – весело отреагировал Билл.
Он быстро перевел наш разговор Исидоре, та засмеялась, и мы снова подняли бокалы.
Продолжая улыбаться, Билл спросил:
– Но почему вы стали искать господина Янаева? Вы знакомы с ним?
Мальвина решила помолчать. Ответил я:
– Он дядя господина Бойко. Родной дядя.
– Я этого не знал.
Подошел официант, и с помощью синьоры Исидоры мы заказали пиканья, фральдиньо и что-то еще.
– Вы знаете, чем занимается господин Янаев?
– Ни малейшего представления.
– И ваши поездки во Францию и в Швейцарию не объясняются желанием узнать, чем он занимается?
– Нет. Кстати, вы забыли Италию.
– Про Италию мы не знали.
Он спрашивал деловито, сухо, видимо, ему было не до шуток. Из следующей его фразы я понял, что скоро может быть не до шуток и нам.
– Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что находитесь в том месте, где не сможете умолчать о том, что нас интересует.
Он произнес это так строго, что синьора Исидора догадалась, о чем речь.
– Я хочу напомнить, что я защищаю интересы мистера Сокраменту и его супруги.
– В Бразилии, – оборвал ее Билл.
Я решил его успокоить:
– Я готов рассказать всё, что связано с этим делом. Вас это удовлетворит?
– Удовлетворит.
– От своих друзей я узнал, что кто-то из Бразилии перевел большую сумму денег на имя Янаева в Москве. Очень большую.
– Я знаю, каких друзей вы имеете в виду. Только объясните, о каком Янаеве вы говорите. Есть еще и бывший вице-президент.
– В этом и проблема. Они были уверены, что деньги направлены именно вице-президенту, но произошла ошибка в имени, и он денег не получил.
– Вы в это поверили?
– Да. Хотя бы потому, что о существовании каких-либо других янаевых я тогда не знал. И они попросили найти человека, который направил эти деньги.
– С какой целью?
– Они решили, что этот человек решил поддержать группу Янаева, попытавшуюся захватить власть в России. ГКЧП. Вы знаете о таком?
– Да.
– Они были уверены, что отправитель денег хотел поддержать ГКЧП и переслал деньги. Но ошибся в имени, и деньги не дошли.
– Они знали этого человека?
– Нет. Знали, что он существует, но не знали, кто он такой и где находится.
– Они вас просили найти его?
– Да.
– Почему? Что они хотели от него?
– Они были уверены, что он хотел поддержать ГКЧП в силу своих политических предпочтений. А раз так, решили они, то после краха СССР он должен теперь поддержать их.
– И вы его нашли?
– Да.
– Что это за человек?
– Это глубоко законспирированный человек… Сразу опережаю вопрос: найти его снова я не могу. Дело в том, что сумел я его отыскать потому, что он мне помогал.
– Он коммунист?
– Да. Фанатик. Коммунист и идеалист. Выдает себя за сына Берия. Кто он такой на самом деле, я не знаю. Думаю, что он как-то связан с испанцами, уехавшими в Россию во время испанской войны.
Билл насторожился:
– Какой войны?
– Я имею в виду восстание Франко в тридцатые годы. Многие противники Франко уехали тогда в СССР. Было увезено много детей. Был увезен золотой фонд.
– Это очень интересно. Я об этом не знал.
– Многие из них теперь обосновались в Латинской Америке.
– Вы сообщили вашим друзьям о том, что нашли этого человека?
– Нет.
– Почему?
– Я искал его не для того, чтобы вернуть кому-либо деньги. Меня интересовали деньги и только деньги.
– А деньги вы не нашли?
– Не нашел.
– Но узнали, откуда они взялись?
– Это деньги из секретных фондов КГБ.
– Большая сумма?
– Несколько миллионов долларов.
– Они были направлены Янаеву вице-президенту или Янаеву-ученому?
– Ученому.
– Он родственник вице-президенту?
– Не знаю. Скорее всего, нет.
– Этот человек сказал вам, где деньги?
– Да. Он только сказал, что они посланы.
– Кому?
– Сказал, что Янаеву. Это меня очень удивило. Я спросил, почему деньги не дошли до адресата в первый раз. Он ответил, что была ошибка в имени.
– Он назвал правильное имя?
– Нет.
– Но вы догадались?
– Не сразу. Сначала я подумал, что была ошибка в имени «Геннадий». Может быть, имя было написано с одним «н». Хотя трудно поверить в то, что вице-президент не получил денег из-за ошибки в имени.
– И еще о чем вы подумали?
– Я еще раз проанализировал слова человека, который выдавал себя за сына Берии, и мне пришла в голову мысль, что он высылал деньги не на политические цели, а на другие.
– Какие?
– Он сказал «на важные государственные цели».
– Он не уточнил, на какие государственные цели?
– Нет. Он заявил, что хочет, чтобы во всем мире восторжествовала справедливость.
– Как вы думаете, что он понимал под справедливостью?
– Я думаю, что это общие слова, которые употребляют такие люди, как он.
– И вы начали искать Бойко. Почему?
– Дело в том, что моя супруга знала еще одного Янаева, третьего.
– Это был мой начальник, – вступила в разговор Мальвина. – Но предположить, что такая сумма высылалась простому клерку…
– Кто он?
– Он был заведующим сектором ЦК партии и курировал секретные лаборатории. В одной из таких лабораторий работал Бойко.
– Он вам говорил об этом?
– Да.
– В какой связи?
– Он убеждал меня выйти замуж за своего племянника. Говорил, что у того скоро будет деньги. Но деньги не пришли, и он перестал говорить о замужестве.
Продолжил я:
– А когда мы узнали, что деньги он все-таки получил, то мы решили найти Бойко.
– Зачем?
– Меня интересовало, что за работы проводит этот господин, если ему посылают деньги борцы за справедливость.
– Вы были уверены, что он вам все расскажет?
– Если бы мы смогли его найти, мы бы ему сказали, что знаем происхождение денег и…
– Шантаж, – констатировал Билл.
– Меня очень заинтересовало вещество, которое синтезирует господин Бойко и за которое борец за справедливость высылает ему миллионы.
– Он бы пытался от вас откупиться.
– Мы это предусматривали. Все зависело от того, какую гадость он производит.
– Мне нравится ваш ответ. Только я должен вас разочаровать: Бойко вам ничего не рассказал бы.
– Почему?
– Он скончался.
Настало время удивляться нам.
– Когда?
– Года полтора назад. В Лондоне.
– Значит, я была бы сейчас вдовой, – пробормотала Мальвина.
У меня был вопрос:
– Отчего он умер?
– Несчастный случай в лаборатории.
– Мы действительно этого не знали.
– Верю, верю, – согласился Билл. – Иначе зачем бы вы искали его в картотеке. Но почему потом вы начали искать Янаева?
– Наудачу. Мы подумали: а что, если в картотеке окажется бывший начальник Марины? Страшно удивились, когда нашли в картотеке имя Янаев. И еще больше удивились, когда поняли, что это не тот Янаев, которого мы искали. Начальника Марины зовут Артур, а этот Марат.
– Вы знаете, чем занимается Марат?
– Ни малейшего представления. Мы смотрели его работы, но…
– А чем занимался Бойко?
– Тоже нет.
– Но вы внимательно по нескольку раз смотрели рефераты работ Янаева.
– Сначала мы искали его имя. Потом место, где он работает.
– И узнали, где он работает?
– Нет. Но думаем, что в Англии.
– Вы ошибаетесь. Его лаборатория находится в Бразилии. Для вас это неожиданность?
– Еще какая!
Вмешалась в разговор Мальвина:
– Бразилия большая.
Билл спросил по-английски синьору Исидору:
– Как называется это место?
– Фалькао, – ответила синьора.
– Фалькао, – повторил Билл. – Это всего в двухстах милях от вашего города.
Мы выглядели настолько удивленными, что Билл улыбнулся:
– Я вижу, для вас это новость. Но и мы, когда узнали, что вы ищете Янаева, были крайне удивлены.
– Мы даже не могли предполагать…
– Но вы, надеюсь, не отказались от желания посетить этого господина?
– Нет.
– И не откажетесь от помощи любезной синьоры Исидоры?
– Напротив, будем очень рады.
– Только времени у нас мало. Янаев тяжело болен. Врачи утверждают, что жить ему осталось несколько недель, может быть, даже несколько дней. Вот почему мы так торопились встретиться с вами. Нам бы очень хотелось узнать, чем он занимается, почему получил такую большую сумму от человека, который явно не наш друг.
Я ожидал, когда он скажет: «Мы хотим, чтобы вы нам помогли».
– Вы нам поможете? – спросил он.
– Конечно.
– Надо встретиться с ним как можно быстрее.
– Что вы хотите узнать?
– Только одно. Чем он занимается на самом деле. Официально для бразильцев он изучает особенности местной травы.
– Я попытаюсь.
– Вы сможете вылететь завтра?
– Да.
– Если вы вылетите завтра, то послезавтра будете уже в Фалькао.
– Мы сможем долететь до Сан Бартоломеу за один день? – спросила Мальвина.
– Завтра утром есть самолет с пересадкой в Хьюстоне. Это вас устраивает?
– Я предпочла бы без пересадок.
– Хорошо, – Билл перешел на английский. – Завтра утром из Ньюарка вылетает прямой самолет до Рио. Вас это устроит?
– Но до Ньюарка нужно еще добраться.
– Ньюарк от вашей гостиницы в двухстах пятидесяти милях. Можно доехать за четыре с половиной часа. Рейс в полдвенадцатого. Там надо быть в десять. Час на всякий случай. Выезжать надо в половине шестого. Дороги у нас хорошие. Сможете?
– Тогда мы лучше выедем сегодня и где-нибудь переночуем.
– Прекрасная мысль, – похвалил Билл. – Приезжайте завтра утром в аэропорт. Места вам будут заказаны.
– В таком случае нам лучше сразу тронуться в путь.
– Конечно.
Синьора Исидора вышла провожать нас до машины:
– Завтра вечером я вам позвоню.
– Вы тоже завтра вылетаете?
– Да. Но другим рейсом. С пересадкой. У меня есть еще дела. Не опаздывайте в аэропорт.
– Вот только если наш «кадиллак»…
– Он заведется, – успокоила нас синьора. – Обязательно заведется.
– Неужели правда?! – удивилась Мальвина.
Машина завелась сразу. А я констатировал:
– Американская машина, после того, как мы установили рабочие контакты с американцами, обязательно заводится с полуоборота.
Доехали до отеля. Быстро сложили вещи, рассчитались в регистратуре – и в путь. Я посмотрел на часы: десять двадцать.
– Будем ехать, пока я не захочу спать.
Мы покрутились по кольцевой дороге, потом выехали на девяносто пятую. Машин было мало. Мальвина изучала карту.
– Балтимор – это на полдороге. Проедем Балтимор и переночуем, – предложила она.
Я согласился. Проехали Балтимор, туннель и снова выехали на теперь уже совсем пустую девяносто пятую.
– Давай искать место для ночлега, – предложил я.
Проехали еще минут пять.
Появился показатель: до «Joppa» пять миль.
– Милое название, – отметил я. – Грешно не остановиться.
– Название, правда, необычное, – согласилась Мальвина.
– Самое что ни на есть обычное. По-английски «Joppa» – библейский город Яффа.
И вот указатель: «Съезд в Joppa». Сразу же слева мы увидели двухэтажное желтое здание с машинами на стоянке. Это оказался мотель с нехитрым названием «Joppa hotel». Рядом расположился одноэтажный ресторанчик. С таким же нехитрым названием «Joppa restaurant». Будет, где завтра утром выпить чашку кофе.
Быстро сняли номер, попросили разбудить в шесть утра. Пожилая негритянка что-то записала.
– С какого часа работает ресторан? – спросила Мальвина.
– С шести.
– Отлично.
Встали мы в шесть, приняли душ и вышли на улицу. Солнце светило из-за высоких берез, вполне похожих на русские. Наше американское чудо, которое на этот раз всю ночь простояло на свежем воздухе, покрылось росой.
– Хорошо в «Joppa»! – воскликнул я, и мы отправились в ресторан. Оба взяли по стакану апельсинового сока, «два яйца солнечной стороной вверх», а попросту глазунью, запили обычным американским кофе со сливками, этот кофе мои канадские друзья называли «кофе с пугающим количеством воды», расплатились и вышли.
– Теперь, чтобы не оказаться в настоящей «Joppa», – сказал я, – нужно, чтобы машина завелась.
Раз, два – и завелась.
Неширокий по американским понятиям «parkway» – две машины в каждую сторону плюс разделительная полоса, засеянная травой, – и через пару часов мы в Ньюарке.
Мы нашли сразу офис проката машин, куда и вернули наш в последние дни совершенно замечательный «кадиллак».
У багажного отделения прогуливался Билл:
– Счастливо долететь. И главное – успеха вам.
– Постараемся.
– Очень интересно узнать, чем занимается этот Янаев. Узнать хотя бы приблизительно.
– У вас есть какие-нибудь догадки?
– Есть.
Он замолчал. Потом спросил:
– Вы когда-нибудь пробовали наркотики?
– Нет, – ответил я.
– И я тоже, – сказала Мальвина, хотя у нее не спрашивали.
– Вы думаете, этот Янаев делает наркотики? – догадался я.
– Может, я и ошибаюсь. Но лучше проверить.
Мы дошли до паспортного контроля. На прощание он сказал:
– Мне понравилось работать с вами, Евгений Николаевич.
Мальвина глазом не моргнула, услышав мое уже забытое имя.
– Мне тоже, – вежливо ответил я.
Вечером мы уже были у себя дома.
Синьор Исидора позвонила в одиннадцать.
– Если не возражаете, выедем завтра в десять утра.
– Хорошо.
– Если не возражаете, я поеду с вами на вашей машине.
– Хорошо.