ТАК ГОВОРИЛ ПЕСТАЛОЦЦИ
Интересы элит зачастую противоположны интересам общества. Так эмансипация женщин в интересах элит, но противоречит интересам общества.
Глава тридцать шестаяНА ЮГ И НА СЕВЕР
172. Утренний звонок
– Он умер в камере?
– Да. Врач определил обширный инфаркт. Но…
– Понятно. Теперь его клиенты могут спать спокойно.
– Будет проведено дознание.
У Билла был такой расстроенный голос, что я решил его утешить:
– В конце концов, вывести нас на «Мефистофель» он вряд ли мог. Нам нужна miss Natasha. А что касается Зайцева и его клиентов… Это не наша проблема. У нас с тобой наркотики.
Через неделю Билл снова позвонил утром и радостно сообщил:
– Мы нашли Sevistuv.
Для начала мне захотелось узнать, о ком идет речь:
– Кто это?
После пяти минут разъяснений я наконец сообразил, что Билл имеет в виду «розового» Владика, фамилия которого, оказывается, Свистунов.
– И где он?
Ответ меня удивил:
– В Вильнюсе. В больнице. Ему несколько дней назад сделали операцию.
– Что за операция?
– Не знаю.
– Владик сказал когда-то Андрею, что хочет сделать операцию по восстановлению мужского пола. Но я в эту чушь не поверил. С ним можно поговорить?
– Позвоню через несколько дней.
Билл позвонил через два дня:
– Операция прошла успешно. Свистунов выздоравливает. Андрею удалось поговорить с ним по телефону. Он согласился встретиться с Андреем. Только с ним.
– Когда?
– Через несколько дней.
– Прекрасно.
– Хорошо было бы, если бы ты полетел вместе с Андреем.
– Я полечу.
Андрей позвонил через час:
– Я очень рад, что вы летите со мной. Но у меня к вам просьба. Можно, я сначала прилечу к вам в Орландо, побуду денек? Хочу посмотреть парки. А потом мы вместе полетим в Литву. Разницу в стоимости билетов…
– За мой счет. Когда прилетишь?
– Хоть завтра.
Андрей прилетел через два дня. Я встретил его в аэропорту и там же поменял выданные Биллом билеты экономкласса по маршруту Вашингтон – Вена – Вильнюс – Вена – Вашингтон на билеты первого класса Орландо – Вашингтон – Вена – Вильнюс – Вена – Вашингтон.
Мы сели в машину и, как в былые годы, Андрей спросил:
– Каковы инструкции, шеф?
– Моих американских друзей интересует все, что связано с бизнесом по поставке девиц. Кто находил клиентов, кто находил девиц, были ли посредники. Кстати, это очень прибыльный бизнес! Что касается нас с Биллом, то нам важно узнать, не давали ли клиентам наркотики. Если давали, то кто давал, что за наркотики, где их брали. Я не уверен, что этот Владик многое знает. Но он может вывести нас на Наташу и Кузякина. Это для нас, пожалуй, самое главное. Допросить его надо основательно.
– Припугнуть?
– Лучше купить. При допросе таких, как он, главное, чтобы они не начали сочинять. Мой опыт подсказывает, что, когда таким платят, они соображают лучше, чем когда их бьют, и поэтому фантазируют меньше. Я дам тебе две тысячи. Будет хорошо, если уложишься в тысячу. Как ты договорился с ним о встрече? Где? Когда?
– В четверг в тринадцать часов в Торговом центре «Европа». Там есть два подвесных кафе на втором этаже. Я могу ждать его в любом, он меня найдет. Как мы технически организуем встречу?
– Очень просто. Я вставлю тебе жучок в галстук, а сам буду в шляпе с наушниками.
– Но тогда вы сможете меня слышать, а я вас нет.
– Это не обязательно. Важно, что я буду слышать всё, о чем вы будете говорить.
Два дня я возил его по паркам: сначала в «Эпкот», потом в Тампу, в «Буш Гарден». А потом Марина отвезла нас в аэропорт. И через день мы уже получали наш нехитрый багаж в Вильнюсе.
В аэропорту мы сели в разные такси, он отправился в «Best Western», я – в «Radisson Blu».
Гостиницей я остался доволен, полный европейский комфорт: интернет, сейф, халат и банные тапочки, набор парфюмерии. Торговый центр «Европа», где должна состояться встреча, виден из окна номера. Приняв душ, я направился прямо туда.
Вполне респектабельный торговый центр. Вокруг говорили по-литовски и по-русски. Я давно не был в среде, где говорят по-русски, и это настроило меня на ностальгический лад. Я зашел в продуктовый магазин. Набор продуктов в магазине оказался тоже вполне ностальгическим: квас, шпроты, сушки, конфеты «Зефир» На втором этаже два кафе в виде лоджии. Я оценил искусство дизайнера, но подниматься туда не стал. Нашел на первом этаже еще одно кафе. Там я буду завтра сидеть в шляпе и слушать разговор. Хотел было заказать экспрессо, но потом решил, что долго находиться в центре не стоит, и вернулся в гостиницу.
173. И снова Владик
На следующий день я занял место в облюбованном накануне кафе и, не снимая шляпы, заказал экспрессо. Через несколько минут в наушниках раздался голос Андрея:
– Я в кафе, которое находится напротив продуктового магазина.
Девушка в очень открытой кофточке и очень короткой юбке принесла мне покрытое аппетитной пенкой экспрессо. Через несколько минут в наушниках снова раздался голос Андрея:
– Он идет.
Прошла минута, и сначала голос Андрея:
– Кофе будешь?
Потом Владика:
– Нет, спасибо, – он говорил медленно, тихо. – Я после операции. Мне нельзя кофе.
– Как операция?
– Хорошо.
– Почему ты не стал делать операцию в Америке?
– Я сначала хотел делать в Америке, но мне объяснили, что в Вильнюсе специалисты лучше.
– Так уж и лучше?
– Лучше. И дешевле. Намного дешевле. К хирургам их клиники Сантаришку приезжают больные со всего мира.
– Что за операция? Та, о которой ты говорил? Восстановление пола?
– Нет, нет. Но тоже связанное с урологией.
– Но сначала ты пытался сделать операцию в Америке?
– Да.
– И почему не сделал?
– Не хватило денег. Я пытался заработать.
– И как ты зарабатывал деньги?
«Хороший вопрос! – отметил я. – Подвел к нему профессионально. Хотя немного поторопился».
Владик молчал. Андрей повторил вопрос:
– Как ты зарабатывал деньги?
Владик молчал.
Девушка в открытой блузке и короткой юбке принесла мне еще экспрессо. Очевидно, ее учили уважать возраст, и она несколько раз как бы невзначай прикоснулась ко мне коленом.
Владик продолжал молчать. Сейчас самое время предложить ему деньги.
– Давай так, – решительно начал Андрей, – Ты мне расскажешь всё-всё, и мы разойдемся. Но ты уйдешь с тысячей долларов в кармане.
– Мне сейчас очень нужны деньги.
– Ну, так рассказывай. Как ты зарабатывал деньги?
– Разными путями.
– Какими путями?
– Я специалист по накладыванию грима.
– А говорил, что учился в Университете.
– Учился и подрабатывал стилистом.
– И кому ты накладывал грим? Кому ты накладывал грим и зачем?
– Ладно. Деньги большие. Я расскажу всё. Ты заметил, что в Лейк-Плэсиде были девицы, очень похожие на известных фигуристок. И я должен был доводить их внешность до наибольшего совпадения с оригиналом.
– Зачем?
– А затем, что были люди, которые платили за ночь с известной фигуристкой.
– Что это за люди?
– Не знаю. Меня до них не допускали. У меня была черная работа. Мне говорили: подготовь сегодня такую-то – и всё. И я готовил.
– Кто тебе говорил?
– Зайцев Александр Николаевич. Он и привез меня в Америку специально для этого.
– Ты его знал раньше?
– Да. Я ему помогал в Москве. Он был фотографом. Фотографировал известных людей. А я до фотографирования приводил их, как он говорил, «к виду, удобному для логарифмирования».
– Смешно, – оценил шутку Андрей. – Кто доставал этих девиц? Тоже Зайцев?
– Нет. Доставал их такой Кузякин. Как он их доставал, не знаю. И еще была такая Наташа. Мне кажется, именно она находила клиентов.
– То есть клиентов доставляла Наташа, девиц Кузякин, ты их приводил к виду, удобному для логарифмирования. А что делал Зайцев?
– Организовывал встречу.
– Неужели клиенты верили, что твои раскрашенные девицы и есть настоящие чемпионки? Я видел четверых. Если они на что-нибудь и годились, то только для non-stop логарифмирования.
– Перед каждой встречей Наташа клиентам что-то давала.
– Что именно?
– Я не знаю.
– Так и говорила: «Это вам для того, чтобы вы приняли мою девицу за настоящую чемпионку?»
– Нет. Она говорила, что дает снадобье сильнее Виагры. Понимаешь, клиент, он же не молод, и ему нужна гарантированная сила.
– Ты сам догадался или тебе рассказывали?
– Ты, правда, дашь мне тысячу?
– Правда. Деньги со мной. Могу показать.
– Не надо. Верю.
– Так кто тебе рассказывал?
– Была такая Галина. Она изображала Ирину Лещинскую. Она подсмотрела, как Наташа что-то капнула клиенту в стакан со спрайтом из пузырька, похожего на одеколон, и сказала, что спортсменкам нужен сильный мужчина.
– Что она накапала?
– Не знаю. Другие девчонки тоже видели, как она что-то капала в стакан со спрайтом.
– Только со спрайтом?
– Честное слово, не знаю. Я обязательно рассказал бы. Зачем мне молчать?!
– Где теперь Наташа?
– Не знаю. Правда, не знаю!
– Где Кузякин?
– Тоже не знаю. Он вообще появлялся неожиданно и надолго исчезал.
Девушка из кафе подошла ко мне и спросила, понравился ли мне экспрессо. Если бы я был моложе лет на двадцать, я поинтересовался бы, что она делает вечером.
– Почему ты уехал из Америки?
– Одна девчонка из Литвы рассказала мне про клинику. И потом… Наташа мне рассказала про тебя.
– Что рассказала?
– Сказала, что ты телохранитель. Ну, а если телохранитель, то, значит, полиция рядом.
– Зачем ты вертелся около Дарьи, если знал, что я телохранитель?
– Зайцев приказал. Понимаешь, что получилось… Он подготовил ее копию. Нашел клиентов. И вдруг появилась настоящая. Он решил всё сделать, чтобы она уехала.
– Что ты должен был делать?
– Пугать рассказами про аннигиляцию.
– И она испугалась?
– Да. Вызвала телохранителя.
– Это ты ночью проникал в ее дом?
– Нет.
– А кто?
– Не знаю. Кого-то нанял Зайцев.
– А теперь расскажи про мед.
– Какой мед? – В голосе Владика прозвучал испуг.
Вопрос про мед был у нас условным знаком. После него я должен был решить, появляться мне или нет. Если не появлюсь, Владика можно будет отпускать.
Андрей тем временем продолжал атаку:
– Зачем я привозил мед Кузякину?
– Я не знаю, что ты привозил мед Кузякину.
– Но Кузякин любит мед?
– Я, правда, не знаю.
– А сам ты любишь мед?
– Не очень. Иногда…
– Ты вроде говорил, что любишь цветочный мед.
– Я не разбираюсь в меде, – пролепетал вконец испуганный Владик.
«Правда, не знает, – решил я. – Просто испугался».
– Ну, не разбираешься, так и не разбираешься, – смилостивился Андрей. – Но мед очень полезен.
Я решил не приходить. Ничего нового от Владика мы не узнаем.
Тем временем тот заторопился:
– Мне надо на перевязку.
– Ты надолго в Вильнюсе?
– Еще с пару недель.
– А потом?
– Потом в Москву. У меня там родители.
– Операция действительно прошла удачно?
– Очень удачно. Очень.
– Я рад за тебя.
Андрей вручил ему конверт с деньгами, и он ушел.
Я расплатился с девушкой из кафе и пообещал прийти завтра в это же время.
С Андреем мы встретились у выхода из торгового центра. У него было хорошее настроение:
– Вы знаете, после беседы с этим Свистуновым у меня разыгрался аппетит. Мне рассказывали, здесь напротив есть магазин. Там на верхнем этаже очень хороший ресторан.
В ресторане мы заказали борщ и бефстроганов. Нам принесли сначала борщ в горшочке из хлеба, потом бефстроганов на сковородке.
За кофе Андрей спросил:
– Ну, как я?
– Допрос провел квалифицированно. Многое мы узнали. Вот только где Наташа, не выяснили.
– Вам нужно было узнать, что она подливала клиентам?
– Не совсем так. Что она подливала, мы знаем. Нам необходимо найти ее и сделать так, чтобы она никогда никому больше ничего не подливала.
– Значит, по-прежнему главное – найти Наташу?
– Да. И здесь мы не приблизились к цели ни на один шаг.
– А вы знаете, – рассуждал в самолете Андрей, – я доволен поездкой. Мне очень понравился Вильнюс. Таких красивых девушек я не видел нигде. Стоял в молле, а они проходят. Все блондинки, все стройные и все красивые.
Я вспомнил, что девушка из кафе тоже была блондинкой, стройной и красивой, и подумал, а не стоило ли мне все-таки задержаться в Вильнюсе на пару дней.
174. Поиски любителя меда
Вернувшись в Орландо, я еще раз внимательно изучил записи Андрея. Всё в поведении Наташи, Кузякина и Зайцева было объяснимо. Всё, кроме одного. Зачем Наташе понадобилось отправить Андрея в Лейк-Плэсид? Отвезти образцы меда? Глупость. Что-то было в этих образцах? Но люди Билла проверили мед. Проверили машину Андрея. Не доверять им у меня не было оснований. Она отправила его, чтобы как-то повлиять через него на Дашу? Как? У них там была возможность обойтись без Андрея. Более того, Андрей им мешал. И почему именно Андрея?
Однажды мне пришла в голову совершенно глупая мысль. А что если мед означал только мед – и ничего больше. Кузякин сказал Андрею, что является членом какой-то всемирной организации производителей меда. Тогда я не принял его слова всерьез. Кузякин и мед? Хотя…
Я позвонил Биллу и попросил узнать, существуют ли международные организации, занимающиеся медом. Ответ получил через несколько дней. Да. Такие организации существуют. Даже много. У некоторых есть страницы в интернете.
Три дня я изучал эти организации, но ничего интересного найти на смог.
А потом позвонил Билл:
– Мои люди нашли одну организацию. Называется она «The European convention on versatile treatment by herbs». Посмотри ее.
«Европейская конвенция по универсальному лечению травами».
Я уже ознакомился с десятком подобных организаций и наличие еще одной встретил без энтузиазма.
– Спасибо. Поищу в интернете.
– У них нет страницы. Они выпускают письменные отчеты, которые печатаются в болгарском вестнике любителей природы. Ты понимаешь по-болгарски?
– Болгарский язык близок к русскому, – уклончиво ответил я.
– Тогда попытайся.
Я нашел страницу болгарских любителей природы и начал изучать.
Это был сизифов труд. Во-первых, потому что они были написаны по-болгарски. Во-вторых, потому что страниц было очень много.
Но никакой труд не проходит напрасно. Я нашел объявление о выставке меда в болгарском городе Несебр. И одним из участников этой выставки называлось объединение «World of plants and human health», что означало «Растительный мир и здоровье человека», базирующееся в Бремене. Среди руководителей этого объединения значился «Doktor Vadim Kuziakin. Russland. Verantwortlicher Manager für die Qualität des Honigs». Что означало «Доктор Вадим Кузякин. Россия. Ответственный за качество меда».
Доктор? Да хоть академик! Я снова углубился в болгарскую страницу и после мучительного осмысливания болгарского текста понял, что выставка меда в болгарском городе Несебр открылась неделю назад и через два дня закроется.
Я тут же позвонил Биллу.
– Где это Несебр? – спросил он.
– Это курорт на берегу Черного моря.
– Возьмешь Марину?
В том, что я полечу в Несебр, он не сомневался.
– Возьму.
– Вот и отлично. С первым самолетом прилетайте в Вашингтон. Я буду вас ждать в аэропорту Даллас. Там передам билеты до этого Несебра.
– Завтра утром мы вылетаем в Болгарию, – обрадовал я Марину.
– Это ты вылетаешь. Я остаюсь дома. У меня дела. И вообще я налеталась. Возьмешь Карину. Тебе надо вспомнить, что у тебя есть дочь.
Карина ждала меня в Далласе в зале получения груза и сразу же ввела меня в курс дела:
– Полетим сначала в Вену. Оттуда в Бургас. До отлета еще пять часов. Нечего сидеть в аэропорту. Поедем ко мне. Посмотришь, как я живу. Билл привезет билеты ко мне домой.
«Форд Фиеста», который мы с Мариной подарили Карине год назад, ждал на парковке. Она знала, что я терпеть не могу, когда она или Марина ведут машину, поэтому спросила:
– Сядешь за руль?
Сегодня я был слишком погружен в свои мысли:
– Ладно, веди сама.
По дороге она подробно пересказала мне почерпнутые из интернета сведения о том, что Несебр – один из древнейших городов Европы, что его история исчисляется тремя тысячелетиями и что он включен в список мирового культурного наследия. Из педагогических соображений я ее не перебивал, только несколько раз вскользь заметил, что два раза был в Бургасе, но в Несебр не заезжал.
Дальше всё было по плану. Билл опоздал всего на полчаса и принес билеты экономкласса. По приезде в аэропорт я, оплатив разницу, поменял их на билеты первого класса и в положенное время мы с Кариной уселись в кресла. Стюардесса объявила, что Боинг семьсот семьдесят семь австрийской компании Austrian Airlines выполняет рейс номер девяносто четыре по маршруту Вашингтон – Вена. Прибытие в Вену в восемь тридцать пять местного времени.
Карина внимательно выслушала объяснения стюардессы и, дочь своей матери, как только стюардесса удалилась, положила голову на мое плечо и мгновенно заснула.
Я люблю венский аэропорт. Нет суеты, прекрасные буфеты. И пиво. Я взял себе сардельки и полулитровый фужер пива. Карине – сардельки и хотел заказать воду. Но она возмутилась:
– Мне тоже пива.
Я выказал неудовольствие, но она была непреклонна:
– Я взрослая.
Принесли заказ. Карина глотнула пива. Оценила:
– Великолепное. В Вашингтоне такого нет.
– Ты права, – согласился я.
– Давай договоримся, – миролюбиво предложила она. – Ты не расскажешь маме, что я пью пиво. А я ничего не расскажу про тебя.
– Что ты можешь рассказать?! – Я даже обиделся.
– Не знаю. Мама сказала, чтобы я за тобой присматривала.
Я не нашел, что ответить. Карина интерпретировала мое молчание как подписание мирного соглашения.
Потом два часа до Бургаса. В Бургасе я не был, пожалуй, лет тридцать. И взглянув на табло, сразу понял, времена изменились. Рейсы Пенза – Бургас, Челябинск – Бургас. Даже незнакомый мне Вышегорск – Бургас. Демократия победила.
Таксист довез нас до отеля с редким для гостиниц названием «Нобель». На нобелевскую премию отель не претендовал, но удобства были вполне американскими. Карине понравился номер с видом на море:
– Это мой. Ты уже видел Черное море, а я нет.
Приняв душ, мы спустились в ресторан. Карина взяла пиво:
– Это не Вена.
И была права.
Утром за завтраком она объявила:
– Я уже заказала такси в Несебр. Через час приедет. Ты знаешь, они понимают по-русски, а я по-болгарски.
175. Капитанская встреча
По дороге Карина расспрашивала таксиста о климате в Бургасе. Вопросы она задавала по-русски. Таксист отвечал по-болгарски. Иногда она поворачивалась ко мне и кивком головы показывала: видишь, он понимает по-русски, а я по-болгарски.
Таксист высадил нас у въезда в город и объяснил, что город исторический, а посему машины туда не пускают.
Мы вошли в ворота и сразу поняли, что город этот действительно исторический. Я не большой любитель археологии и в последний раз удивился в Перудже, когда местный гид, показывая на какое-то здание, иронически изрек: «Это ерунда, всего лишь Древний Рим. Но вон там фундамент. Это этруски!»
Менее искушенную в созерцании древностей Карину восхищали древние стены, лестницы, здания, старинные церкви, стоящая на балюстраде лодка, на борту которой было написано «Kapitanska sreschta».
Она внимательно изучила надпись. Первая ее реакция была предсказуемой:
– Это не по-болгарски. Болгары пишут кириллицей. Хотя… Я все равно догадалась. Это означает «Капитанская встреча». Наверное, это реклама ресторана.
Сразу же под лодкой начиналась аллея, вдоль которой располагались прилавки, заставленные банками с медом. Скорее всего, это и была «Международная выставка меда».
На каждом прилавке мед был разный. Девушка в синем платьице предлагала светлый мед в баночках с синими крышками. Рядом с ней девушка в ярком сарафане торговала медом светло-коричневым в больших банках с красными крышками.
Карина показала мне на прилавок, где продавался мед темно-коричневого цвета. За прилавком суетились пять девчонок. А сзади важно восседал на стуле человек с комплекцией и усами Поддубного. Над ним висело объявление: «Константин Киров Костатинов. Производитель». Мы с Кариной улыбнулись.
У солидной тети я поинтересовался, где дирекция выставки. Она показала на одноэтажный павильон в конце аллеи. Мы направились туда и нашли человека в черном костюме.
– Не могли бы мы видеть господина Кузякина?
На мое удивление, человек в черном костюме отреагировал спокойно:
– Я думаю, он еще не уехал. Я попытаюсь узнать.
Он вышел, а мы принялись рассматривать развешанные на стене плакаты.
– Кто меня ищет? – раздался голос и в комнате появился тот, ради которого мы приехали в этот исторический город.
– Женька, это ты! Как я рад! И кто это прелестная дама с тобой?! Постой. Я догадаюсь. Это твоя дочь.
Он повернулся к Карине:
– Меня зовут Вадим Антонович. Мы с твоим отцом старые друзья. Как тебя зовут?
– Ее зовут Карина, – я ответил за дочку.
– Карина Евгеньевна! Такая же красивая, как мать. Женька, как я рад тебя видеть!
– Не ожидал?
– Если скажу, что ожидал, ты не поверишь. Как Марина?
– Хорошо.
– Передай привет.
– Передам. Ты уезжаешь?
– У меня времени в обрез. Ты хочешь задать мне несколько вопросов? Понял! И я готов тебе ответить. Давай так. Сейчас я отвезу вас в один замечательный ресторан. Там поговорим.
– Ресторан этот «Капитанская встреча»? – спросила Карина.
– Нет. «Капитанская встреча» тоже хороший. Но у меня счет в другом. Отличный ресторан. Рыба… В Греции так не делают. С видом на море.
Карина победно посмотрела на меня. «Видишь, я не ошиблась. «Капитанская встреча» – это ресторан».
– Сейчас подойдет машина, и мы поедем.
– В город вроде бы машины не пускают, – продемонстрировал я знания, почерпнутые от таксиста.
– И правильно делают. Мостовая здесь знаешь какого века?! Не знаешь! И я не знаю. Но очень древняя. Женька! Как я рад тебя видеть. Ты не изменился. А как я? Правда, тоже не изменился?
Я сказал, что он совершенно не изменился, так же слукавив, как и он.
Мы вышли. За углом стоял «Фольксваген». Через несколько минут мы подъехали к ресторану.
Нас усадили за столик с видом на море.
Кузякина в ресторане знали, и официант сразу принес бутылку охлажденного белого вина, а минут через пять два больших подноса с креветками.
– С каких это пор ты стал заниматься медом? – спросил я.
– Жизнь горькая, хотел подсластить.
– И, как я вижу, получилось.
– Не жалуюсь.
– В Лейк-Плэсиде ты медом не занимался.
Он рассмеялся:
– Сам знаешь. От тебя ничего не утаишь. Да я и не утаиваю уж лет тридцать.
– Тогда скажи, что ты делал в Лейк-Плэсиде.
– Сочетал приятное с полезным.
– Сначала о приятном. И не забудь, что за столом молодая девушка.
Кузякин захохотал.
– Это мне будет мешать. Но я постараюсь. Как-то в Париже я встретил одного своего старого знакомого.
– Тизанникова, – подсказал я.
Кузякин удивился и ответил серьезно:
– Нет. А ты знаешь Тизанникова?
– Приходилось встречаться. Он недавно умер.
– Не так уж недавно. Почти год.
– Так кого, если не Тизанникова?
Кузякин молчал, и я решил ему помочь:
– Зайцева.
– Зайцевых много.
– Александр. Или Саша.
Кузякин всё еще решал, что отвечать. Я решил подтолкнуть его мысли:
– Его недавно убили.
Кузякин растерялся:
– Это правда?
– Правда. Его убили в тюрьме.
– Вполне логично. Он был связан с такими людьми. Добром это кончиться не могло.
– Смотри, как интересно. Ты знал Тизанникова, и он скоропостижно скончался. Ты знал Зайцева. Его убили. Там, где есть два трупа, жди третий.
– Ты хочешь сказать, я буду третьим?
– Просто я начал понимать, почему ты ушел от дел и занялся медом.
– А вот тут ты ошибся. Смерть Зайцева очень облегчает мое положение. Я был пассивным исполнителем.
– Шестеркой.
Кузякин обиделся:
– Я похож на шестерку?
– Нет. Я тебя знаю много лет, и всегда ты был организатором, а не исполнителем.
– Это правда. Но в этом случае… в этом случае не совсем так.
– В каком случае?
– Саша… это Зайцев, Саша был прекрасным организатором. Он умел убеждать. Но вот придумать что-то… Он хорошо знал мир фигурного катания, знал фигуристок. Знаешь, чем отличаются фигуристки от кинозвезд? Кинозвезды уверены, что будут звездой до конца дней, а фигуристки знают, что через пять-шесть лет станут нудным тренером. Поэтому они торопятся.
– Истина не нова.
– Верно. Помнишь анекдот «Ну, вот видите, ваше величество, вы уже начали торговаться»? Зайцев точно знал, кого можно. И за сколько. Вокруг всегда вьется много богатых клиентов.
– То есть, говоря простыми словами, он был сводником.
– Верно. Но зарабатывал он от случая к случаю. А я предложил… просто предложил.
Он остановился, посмотрел сначала на Карину, потом на меня. Я понял:
– Рассказывай при ней.
– Ладно. Я предложил заменить настоящих чемпионок копиями. Если найти девушку, похожую на спортсменку, подкрасить ее немного… И клиент верит.
– Клиенты все такие идиоты?
– Люди видят спортсменок только издалека, им можно внушить…
– И все равно ты не договариваешь. Им подливали в спрайт наркотик. Это так?
– Так. Так. Вот ты спросил про Тизанникова. Понимаешь… Я был в Париже у Тизанникова. Ты знаешь, чем он занимался?
– Знаю.
– Он мне рассказал про один очень интересный наркотик.
– «Мефистофель», – подсказал я.
Кузякин обрадовался:
– Ты и про «Мефистофель» знаешь?
– Знаю.
– Ну, а тогда должен понять. Капелька этой прелести в спрайт – и старуху Шапокляк можно принять за Клавдию Шиффер. А если еще она немного похожа…
– А меня можно принять за Мадонну? – вмешалась в разговор Карина.
Кузякин замахал руками:
– Ты что?! Мадонна! Это страшилище! А ты такая красивая девушка. Женя, тебе надо воспитывать дочь. То, что она сказала…
Карина улыбалась. Я решил принять его сторону:
– Если услышу еще раз что-нибудь подобное, расскажу матери.
Карина перестала улыбаться:
– Больше не буду.
Кузякин разлил вино по бокалам:
– За тебя, Женя, и за тебя, Карина. Карина Евгеньевна! Подумать только! Только ты никогда больше не говори такие глупости.
Карина пообещала, а я спросил:
– Откуда вы брали этот «Мефистофель»?
– Это была проблема. Тизанников познакомил меня с одной женщиной.
– И звали ее Наташа, – подсказал я.
– Верно. У нее был небольшой бизнес в Вашингтоне. Но он шел плохо.
– И у нее было много этого «Мефистофеля»?
– Не знаю. Но был.
– Откуда она его доставала?
– Не в курсе. Знаю только, что стоит он дорого. Очень дорого.
– Вы ей платили за «Мефистофель» или она была в деле?
– Была в деле.
– Кто командовал?
– Саша Зайцев.
– Как была распределена работа?
– Да особого распределения не было. Мы работали артелью.
– И вдруг возникла Даша Платонова. Самая что ни есть настоящая.
– В том-то и дело. Мы подготовили замену. А тут вдруг появляется настоящая. Неожиданно.
– Она поругалась с тренершей.
– Я знаю.
– И вам надо было, чтобы она уехала?
– Верно. И мы решили ее напугать. Да так напугать, чтобы убежала.
– А как появился телохранитель?
– Это она сама придумала. А Наташа нашла телохранителя.
– Понял. А почему она выбрала Андрея?
– Наташа сказала, что он похож на Эллиса Купера.
– Кто такой?
– Известный фигурист. Не катает уже лет десять. А может, и больше. Но его помнят.
– Ты помнишь? – спросил я Карину.
– Нет.
– И прекрасно, – обрадовался Кузякин. – Но многие помнят. И мы решили заодно пустить и его в дело.
– Найти пожилых дам, – подсказал я.
– Да нет! – Кузякин посмотрел на Карину. – Если бы для дам!
И Карина принялась хохотать:
– Андрея для мужиков. Андрея! Я ему обязательно расскажу. Андрея!
Теперь бокал поднял я:
– За тебя, Вадим. Где теперь мы с тобой встретимся в следующий раз? – И пояснил для Карины. – Мы встречались во Франции, в Италии, в Квебеке. Теперь в Болгарии. Где в следующий раз!
– В Штатах, – подсказала Карина.
– Нет. В Штаты я не поеду. Я вовремя выскочил оттуда. Вовремя.
– Это верно, – согласился я. – Вовремя. Ты предугадал, что будут неприятности?
– Не предугадал. а догадался. Я, как увидел ее, – он показал на Карину, – то понял, надо смываться.
– Карину? – удивился я.
– Ты посмотри на нее. Она же копия Марины. Я вот смотрю на нее и вижу, как Марина приносит мне факс в ЦК партии. Как я ее увидел, я сразу понял: ты рядом. А с тобой мне встречаться в Штатах не хотелось. Да и, честно говоря, этот Андрей мне не понравился. Я никак не мог вспомнить, где я его видел. Но что видел, в этом я не сомневался.
Вошел человек, которого мы встретили в дирекции выставки:
– Пора ехать, мистер Кузиакин. Ваши вещи уже в автобусе.
Кузякин встал:
– Пора. Вы спокойно заканчивайте, закажите кофе и сладкое для девочки. Все оплачено. Потом мой шофер отвезет вас в Бургас. В какой гостинице вы остановились?
– В «Нобеле».
– Не самая лучшая, но и не плохая. Подождите минуту.
Он быстро вышел. Я думал, что больше он не вернется. Но ошибся. Он вернулся, протянул мне пластиковую карточку:
– Возьми. Мне это больше не пригодится. Я уже никогда в Штаты не приеду. Теперь всё. А я думал, ты догадаешься.
Мы обнялись. Он похлопал Карину по плечу, дошел до выхода. Обернулся, посмотрел на Карину:
– Как она похожа на свою мать!
Он ушел, а мы заказали кофе и сладкое для Карины.
Карточка, которую мне оставил Кузякин, оказалась очень интересной. Это были водительские права на имя… Александра Жвирблиса. Так вот кто был Жвирблисом!
Кузякин сказал: «А я думал, ты догадаешься». Ну, конечно. Теперь я вспомнил. Культурный центр в Алжире. Кузякин был директором, а Жвирблис его помощником. Столько прошло времени!
На фотографии был изображен субъект прибалтийского типа, совершенно не похожий на настоящего Жвирблиса. Мне он напоминал кого-то, но кого, вспомнить я не мог. Отношение к Прибалтике настоящий Жвирблис имел весьма косвенное, он взял фамилию жены, потому как своя у него была странная: «Судак-оглы». Эта фамилия досталась ему от отчима, тот сначала усыновил его, а потом сбежал. А каково человеку с типичной русской физиономией жить с такой фамилией! Судак да еще Оглы!
Потом шофер Кузякина отвез нас в гостиницу. Весь день мы гуляли по Бургасу. А на следующее утро сели в самолет на Вену.
Карина сразу же задремала, а я рассматривал удостоверение Жвирблиса и пытался вспомнить, на кого похож человек на фотографии. И вдруг меня осенило – на эстонского гроссмейстера Пауля Кереса.
– Ну да. На Кереса! – сказал я вслух.
Карина открыла глаза, удивленно посмотрела на меня:
– Что случилось?
– Этот человек похож на Кереса.
С решимостью только проснувшегося человека Карина спросила:
– Кто такой Керес?
– Шахматист. Гроссмейстер.
– Кузякин играл в шахматы?
– Да, – ответил я. – Однажды он выиграл матч у Корчного.
– Кто такой Корчной?
Я вспомнил Вирджинию Вульф и ответил:
– Сосед по даче.
176. Дама с конфетами
И снова Вена. Снова салон для VIP пассажиров.
Первой, кого я увидел в зале, была стройная седая дама в строгом сером костюме.
– Алис.
Я ждал знакомое «Здравствуй, малыш», но, увидев рядом со мной Карину, она ограничилась тепло-приветливым:
– Эжени!
Поймав ее вопросительный взгляд на Карину, я решил прояснить положение:
– Это моя дочь. Карина.
Алис облегченно улыбнулась:
– У тебя очень красивая девочка.
Она держала в руках раскрытую коробку конфет. Протянула Карине:
– Попробуй. Это замечательные конфеты. Такие теперь делают только в Австрии.
Карина взяла конфету. Алис улыбалась:
– Красивая, очень красивая девочка. Она такая же красивая, как ее мама?
Это означало вопрос: «Жена у тебя красивая?»
– Да, она похожа на маму.
Алис говорила по-французски. Карина, естественно, ее не понимала, но догадывалась, о чем идет речь, и на всякий случай улыбалась.
– Как приятно осознавать, что у твоих друзей хороший вкус. У тебя всегда был хороший вкус. Конечно, бывали исключения…
Я решил переменить тему разговора:
– Как дела во Франции?
– Во Франции никогда ничего не меняется. Те же Робеспьеры и Талейраны, только помельче. Наполеоны и де Голли рождаются раз в сто лет.
– Как наши общие знакомые?
– Прекрасно. Рене и Пьер пошли на повышение. Пьер у меня руководит сектором, а Рене командует нашей группой в Монпелье. Тебя вспоминают.
– Передай им привет.
– Обязательно. Они будут рады. Дюма тоже в отделе. Но привет ей я не передам. Художница Дижон держит с мужем салон в Шербуре. Привет передать затруднительно. Ибо это не тот Шербур, что в Нормандии, а тот, что в Квебеке. Говорят, у них хорошо идут дела. Я рада за нее.
– И я тоже.
– Хорошо идут дела и в оздоровительном салоне.
Все-таки Асю она отыскала.
– Хозяйка открыла еще два салона. Она финансово поддерживает Коммунистическую партию. У нас уже мало кто поддерживает коммунистов. А она поддерживает. Я ее за это уважаю. Людей, которые не меняют политические взгляды, надо уважать. Теперь это редкость. Недавно я встретила Джонни Холлидея. Сказала ему, что люблю его: «Que je t’aime». Он очень обрадовался. Он очень постарел.
– Все мы стареем.
– А вот баронесса Морнингтауэр…
Алиса оборвала фразу, и я заметил ее взгляд на Карину: строгий, профессиональный.
– Ты говоришь по-французски?
– Нет, – призналась Карина.
– Совсем?
Ответил я:
– Совсем.
– Это плохо. Очень плохо. – Алис перешла на английский. – Ты виноват. Ты должен был научить ее говорить по-французски и по-итальянски.
– Я говорю по-португальски, – гордо заявила Карина.
Алис расплылась в улыбке:
– Милая, милая девочка. Бери еще конфету. Но иностранные языки надо изучать. Бери пример со своего отца. – Говорила она по-английски безукоризненно. – На чем мы остановились?
– На баронессе Морнингтауэр.
– О да! У нее произошло большое несчастье. Скончался муж!
– Какое горе! – воскликнул я. – Она его так любила. Что с ним приключилось?
– Катался на велосипеде и потерял управление. Упал в обрыв.
«Катался на велосипеде и потерял управление. Упал в обрыв». Где-то я это уже слышал. Но эта точно не мать Тереза!
– Несчастная вдова!
– Да. Но она быстро утешилась. Вышла замуж за родственника умершего мужа. Много старше ее. Но он лорд.
– Теперь она – леди?
– Не только. Скоро ее мужа назначат послом ее величества в какую-то страну и она станет женой посла.
Я смотрел на Алис и поймал себя на мысли, что она оставалась такой же, какой я знал ее раньше: ироничной, умной, всё понимающей. И не удержался:
– А ты не изменилась.
И про себя обрадовался, что говорим мы по-английски, где нет «ты», и моя дочь не сможет определить уровень моего знакомства.
Появился человек в темном костюме, подошел к Алис:
– Пора, мадам.
Алис протянула Карине коробку конфет.
– Бери все, девочка. Ты очень похожа на отца.
Потом повернулась ко мне и сказала по-французски:
– До свидания, малыш. Напрасно ты в последний раз быстро уехал из Парижа.
– Но ты сама меня прогнала.
– Женщины отличаются от мужчин тем, что мужчины никогда не признают своих ошибок, а женщины признают. Я ошиблась.
И ушла.
– Она графиня? – спросила Карина.
Я удивился:
– Почему ты так решила?
– Говорила про баронов, лордов.
– Во Франции давно уже нет графинь.
– Тогда она актриса.
– Нет. Она руководитель службы безопасности.
– Всей Франции?
– Почти.
– Ну и знакомые у тебя, папа!
– Да у меня даже дочь – сотрудник ФБР.
– Это правда, – согласилась Карина.
Мы уселись на свои места в первом классе. Карина держала в руках коробку конфет, подаренных Алис.
Мы долго молчали. Потом она повернулась ко мне:
– Я очень горжусь тобой, папа.
Неужели догадалась.